***
Прошла неделя с моего памятного пробуждения в хижине. За это время я успела немного освоиться в новой для меня жизни. Жизни, о которой я ничего не помню и не знаю теперь. Довольно странные ощущения. Я не помню, как меня зовут, кто я и откуда. Но при этом сохранила все свои навыки, умения и способности, в том числе способности… сверхъестественного характера. Я знаю, что думает и обо мне в частности, и о жизни в целом каждый из людей, кто меня окружает. Я знаю, как закрыться от их мыслей и чувств, чтобы не перегружать себя круглосуточным восприятием чужих ощущений, как своих собственных. Я знаю все, что нужно мне для того, чтобы выжить… Или не все? Полоть сорняки и выносить навоз за браминами я научилась в первый же день. Блэйк, недолго думая, сгрузил на меня всю самую простую и грязную работу, выполнение которой требовало прикладывать немало усилий. Хм, ну а чего я ожидала от мира, где двести лет назад прошла ядерная война, в результате которой развитие откинулось на несколько веков назад, а слова «гуманизм», «сострадание» и «жалость» считаются изощренным ругательством. Как говорится, спасибо, что хоть не убили. Спасибо, что попала к фермерам, которые кормят, поят, позволяют ночевать в доме и взамен нагружают работой. Можно было бы к тем же рейдерам угодить, которые бы либо убили, либо, учитывая мою принадлежность к женщинам, превратили бы в свою шлюху. Так что обитатели фермы Эбернати — это просто подарок судьбы. Этим вечером мы, как обычно, собрались за ужином. На ужин полагался арбуз один на всех в качестве сладкого, ну и суп с тошкой в качестве основного блюда. Мэри сказала, что еда без мяса ей надоела и если в ближайшее время ситуация не изменится, то она отправится на болото за дутнями. Дутни — это такие типа мутировавшие мухи. Полметра размером, плюются в противника своими личинками… Жуткие создания, конечно, но из всех обитателей Содружетсва они наименее жуткие. Проще разве что радтараканы. Блэйк привычно принялся доказывать старшей дочери, что куда либо высовываться опасно. Мэри в ответ начала ссору, ведь «раз уж жизнь так опасна, то может быть, нам сразу лечь всем и сдохнуть». Я присмотрелась к этой девчонке… Мда. Из всех из них она самая смелая здесь. И это плохо. Потому что когда ты смелый, а кругом одни трусы — долго ты не проживешь. Их ведь здесь четверо. Четверо взрослых людей. Продумав систему укреплений, вполне можно было бы ферму превратить в хороший укрепленный блокпост, с которого можно было бы отстреляться даже от банды из десятка человек. Но нет! На ферме, блять, единственное ограждение — проволочный забор, да и то создан только для того, чтобы на огород случайно не зайти, да брамины не выбежали из загона… И они еще удивляются, что рейдеры на них нападают… Конни привычно встала на сторону Блэйка, а мы с Люси постарались слиться с обстановкой и жевать потише, чтобы на нас внимание не обратили. Хотя рейдерам действительно можно было бы дать отпор. — Так-так, что тут у нас… Ксо! Неизвестный подошел абсолютно незаметно. Но судя по тому, как напряглись сидящие за столом люди, посетитель пожаловал к ним не в первый раз. — У тебя новенькая подружка, Блэйк? Неужели решил найти себе кого-нибудь симпатичней своей кошелки? — грубый смех был подхвачен еще двумя типами. — Что вам нужно? — Ты знаешь, что нам нужно. Ваша жратва и вода. Как обычно. Мог бы уже научиться готовить все нужное нам заблаговременно. Или мне научить тебя парой дырок в твоем теле? А может быть, пристрелить твою сладенькую дочку? Или вашу новую подружку, м? Скулы сидящей напротив меня Мэри налились краснотой, а глаза зло сузились. «Если я сейчас пристрелю этого ублюдка… Там еще двое. Успеют достать оружие, или нет? Надо попробовать. В любом случае это будет лучше, чем просто сидеть и смотреть. Если они тронут девчонку? Ладно, девчонка — это еще ладно, а если им придет в голову в этот раз прицепиться к моей сестре? Отец ведь наверняка так и будет стоять и смотреть. Смотрел ведь он, как меня избивают в прошлый раз. И не вмешался…» — А ну посмотри на меня, — рейдер небрежной походкой обошел вокруг стола и глянул мне в глаза. — Симпотная. Напоследок останешься. Мэри, а чего это твоя младшая сестра со мной не здоровается? Со мной и с моим большим мальчиком… Грязный… Как помойка. Мерзкий, просто отвратительный… Сплошное животное вышло с первого уровня восприятия и пришло аж на третичный. — Большой? Какое увлекательное обозначение для десятисантиметрового краника, — глаза Мэри сузились в две щелочки. Что-то рыжее и злое сразу навеяло смутные ассоциации с кем-то знакомым. Что-то вроде «если рыжее и злое, то лучше не злить дальше, а сделать то, что рыжее и злое хочет». Семи, если быть точней. Ну, видимо, такова суть людей: чем меньше у них достоинство и в прямом, и в пошлом смысле этого слова, тем омерзительней они себя ведут. — А ну молчать, сука! Рот будешь открывать, когда спросят… Я протянула руку под столом вперед и стукнула Мэри по коленке, протягивая ладонь вверх. Давай. Поймет, или нет? В следующий момент мне в руку ткнулся старый охотничий нож. Поняла. Закричал первый рейдер, собравшийся ударить Мэри — девушка не стала дожидаться, пока кулак опустится ей на лицо и всадила ему нож в живот. Я кубарем выкатилась из-за стола и в прыжке воткнула нож в горло второму. Глубоко, вытащить сразу невозможно. Осталась без оружия, чем поспешил воспользоваться третий, собравшийся ударить меня прикладом. Отклоняюсь назад, перехватываю его ружье обеими руками и, отталкиваясь ногами от земли, затем ногой бью в прыжке ему в голову. Раздается хруст шейных позвонков, а я уже на выходе из сальто выстрелом из трофейного карабина охлаждаю до комнатной температуры пыл четвертого рейдера, заглянувшего в дом, чтобы понять, что происходит. На звук выстрела к дому кинулись трое рейдеров, которые стояли на патруле. — Все на пол. Живо. И не дергаться, — тихо произнесла я, прячась за стену и держа наготове нож Мэри. Конни, Блэйк и Люси моментально исчезли за углом, а вот Мэри встала по другую сторону дверного проема. — Нет уж. Вместе начали — вместе и закончим. Я пожала плечами. Учитывая, что девушка хотела сделать что-то подобное очень давно — не стоит лишать ее возможности всласть поубивать. Убиваааать… Люблю. Убивать. Они влетели одновременно. Самый крупный упал животом на нож в руке Мэри. Раз пять или семь упал, наверное, судя по тому, что я успела воспринять. Остальные… Они были в замешательстве. Уж не от здешних они ждали сопротивления. Выстрел. Я успеваю отклониться, когда что-то пролетает мимо головы и, бросаясь вперед, ударом ноги выбиваю из рук рейдера еще один карабин. На мгновение повернувшись к нему спиной, всаживаю нож в горло второму. Взмах ноги — первый хрустит позвонками. Третий… Третий прямо передо мной. Он дает очередь. Мэри успевает упасть на пол, прикрывшись трупом недавнего противника. Я… Ноги сами дают толчок и я пробегаю по стенке хижины, кувырком оказываясь за спиной рейдера. Падаю на пол, подсечкой валю его рядом с собой и начинаю душить. До хруста позвонков. До последнего испуганного взгляда. До капель крови, стекающих с его губ прямо на мое лицо. Облизнувшись и почувствовав соленую кровь, довольно улыбаюсь. Раз я их убила, значит… — Мы… Мы победили! — радостно завопила Мэри. Я, не слушая ее радостных воплей, принялась шмонать по карманам трупов. — Рано радуешься. Там, откуда они пришли, есть еще. Этот — я махнула рукой на труп самого первого ее противника — не главарь. ОН всего лишь шестерка. Главарь где-то в другом месте. Где-то недалеко, но сам вряд ли ходит на дело, предпочитая отправлять таких, как он. И если сейчас не разобраться со всей шайкой на наших условиях, то они в следующий раз придут в большем количестве. И форы не будет. Я говорю отрывисто и резко. Руки шарят по карманам, а разум считывает информацию напрямую с памяти. Если я скажу, что умею читать мысли — неизвестно, как отреагируют на это фермеры. Так что нужно документальное подтверждение. Дневники, голодиски — все, что угодно для того, чтобы можно было радостно завопить: «О, я нашла! Они обитают на станции Оливия…» — Не уверена, что это может помочь, но в прошлый раз я успела услышать, что они говорили что-то про станцию «Оливия». Насколько мне известно, это какой-то довоенный коммуникационный центр в двух днях пути к северу, — осторожно произнесла Конни. — Говоришь, станция «Оливия»? Неплохо было бы оттуда начать. Либо они там обосновались, либо они туда наведывались хэзэ зачем. — Ты все время это повторяешь, — хмыкнула Мэри. — Может, пояснишь, что означает это твое «хэзэ»? — Хер знает. Ну или хуй знает, в зависимости от степени испорченности того или иного индивида, данную фразу произносящего. Не спрашивай, откуда я это знаю — все равно не помню. С трупами разберетесь сами, я надеюсь? — Ты же не собираешься идти в одиночку на «Оливию»! Там же этих уродов может быть столько, что как ты говоришь, хэзэ! — возмутился Блэйк. — Ты трус — значит, не пойдешь. Твоя жена и младшая дочь — такие же трусы и терпилы, а значит — тоже не пойдут. Из Мэри мог бы выйти толк в боевом плане, если бы она росла не в вашей семье, а в какой-нибудь группировке типа рыцарей или там… кто еще есть тут по части «будем драться до конца», «ни за что не отступим», «свобода дороже жизни»… В общем, я иду на станцию «Оливия». Умений мне не занимать, судя по всему, да и перспектива сидеть тут с вами и ждать, пока новые нагрянут, меня абсолютно не радует. — То есть, ты просто сбегаешь? — зло прищурилась Конни. — Если бы я имела в виду «сбегаю», то я бы сказала «сбегаю». Если у тебя хватает выдержки смотреть на то, как бандиты терроризируют близких тебе людей, то я предпочту этих бандитов перебить. — Или сдохнуть сама. — Если не вернусь через неделю — считайте, что сдохла. Пожрать соберете в дорожку, или я по пути себе что-нибудь подстрелю? — Мы поделимся с тобой припасами, благо что этим в этот раз все отдавать не пришлось. Но если эта банда придет сюда тебя искать, то уж не обессудь — расскажем все, что знаем: я не хочу из-за твоей выходки без семьи остаться. — Вот ты как заговорил, отец! — Мэри снова перешла на крик. — Значит, когда кто-то берет и тебя спасает, то… — То это не значит, что я должен этого самого «кого-то» грудью закрывать. Если ей понадобится где-то переночевать и поесть, то это один разговор, а если из-за нее убьют кого-то из вас — это совсем другое. — По крайней мере, честно, — фыркнула я. — Жратвы на пару дней будет достаточно. Предпочитаю отправиться прямо сейчас. — Я с тобой… — Нет, Мэри. Без шуток — когда такая же туша, — я пнула один из трупов, — будет стрелять во все, что шевелится, перед этим обдолбавшись наркотой… У тебя неплохо получается защищать свой дом, но если ты пойдешь со мной, то с высокой вероятностью живой уже не вернешься. Да и меня можешь подставить. Штатский в отряде — к беде, слышала о таком? — Штабной, вообще-то. — Суть та же: когда идут люди, разные по уровню, то ничего хорошего из этого не получится. А мне одной будет проще. Девушка зло нахмурилась и отвернулась. Впрочем, моя попытка убедить ее все-таки удалась, поскольку на «Оливию» топать следом за мной она не собиралась. Уже хорошо. Вдвойне хорошо, что за это на меня бросил благодарный взгляд Блэйк, после чего отправился собирать меня в дорогу. Ну, верней, продукты собирать. Со снаряжением я разбиралась сама, благо что у товарищей рейдеров был нефиговый такой склад боеприпасов в карманах, ну и ружьишка, само собой… Выбрав самый подходящий карабин, я принялась обшаривать трупы на предмет ножей. Увы, но чего не было, того не было, а жаль. — Можешь оставить себе мой, — тихо произнесла Мэри. — Спасибо. Потом верну, когда найду себе что-нибудь подобное. Мы вышли на крыльцо. Я напоследок осматривала место, где провела поледнюю неделю. Стала ли я считать это место своим домом? Нет, пожалуй, все-таки нет. Так почему я лезу в пекло ради людей, которые здесь живут? Ну, во-первых, потому, что банда наверняка будет меня искать, чтобы поквитаться за смерть своих людей, а значит — лучше разобраться с ними первой. Во-вторых — мне до смерти надоело возиться с браминьим навозом, а значит — приходилось искать занятие, которое придется по душе больше, чем фермерство. Кроме того… Во время боя, делая вещи, которые были невероятны для обычного человека (это я из мыслей фермеров прочитала)… Тогда я испытала что-то… Знакомое. Упоение, эйфория? Радость от смерти врага — да, это тоже было. Когда я убиваю, то чувствую, что становлюсь сильней. И это не просто слова. Я люблю убивать. Так почему бы не начать с рейдерской банды? С карабином в руках и рюкзаком за плечами я уходила с фермы Эбернети. Дойдя до леса обернулась, в последний раз окинув взглядом кособокое сооружение, построенное вокруг старой высоковольтной опоры. Заметила на крыльце хрупкую фигурку Мэри, которая все еще махала мне рукой, хотя думала при этом, что я уже ее не увижу. Я вижу, Мэри. Махать в ответ не буду, потому что ты все равно не увидишь меня. Но спасибо, что проводила. Это было… приятно. В общем, фермеры оказались довольно приятным народцем. Нет, конечно, после вытворенного сегодня я бы не рискнула с ними жить, поскольку в мыслях Блэйка уже мелькнуло что-то вроде «как бы не было проблем от этой желтоглазой, уж не синт ли она часом», но, как ни крути, а они меня не выгнали после того, как нашли, да и сейчас вон накидали в рюкзак тошки, хлеба из бритвозлака, да пару кусков арбуза на десерт. Этого, конечно, надолго не хватит, ну да я девочка большая — наверняка смогу в лесу что-нибудь подстрелить. Ну или же у тех же рейдеров соберу с базы лут, продам его какому-нибудь торговцу (вроде, ходят тут караваны, как мне известно из мыслей и рассказов фермеров), денежками обзаведусь, а там глядишь и… Не пропаду я, в общем.Пролог. Ночные гости.
25 ноября 2016 г. в 08:51
Свет резал глаза даже сквозь закрытые веки. Поморщившись, я попыталась было сначала встать, а потом открыть глаза, но поняла, что первое мне не удастся, да и со вторым явно проблемы. Попыталась что-то сказать, но вместо слов получилось издать лишь невнятное мычание.
— Мэри, подержи ей голову. Тише, милая, спокойно. Пей.
Чувствую, как к губам подносят кружку, от которой разит ржавчиной. Тем не менее, в горле пересохло, так что я, собрав все силы, делаю несколько глотков.
— Вот так, молодец, все хорошо… Спокойно, ты в безопасности.
В этот раз попытка открыть глаза увенчалась успехом. То, что людей вокруг меня четверо, я чувствовала ранее, но сейчас получила возможность изучить их визуально. Итак, в наличие у нас мужчина, женщина и две девушки лет двадцати-двадцати пяти, точно сказать не могу. Все одеты в старую, видавшую виды одежду, а находимся мы все в какой-то лачуге. По крайней мере, место вокруг меня очень сильно похоже на место сбора бомжей. Да и грязные они все настолько, что прямо ужас: руки черные, с каемками под ногтями, а лица покрыты разводами пыли и пота. Немного сглаживало неприятное впечатление два обстоятельства.
Обстоятельство первое — все четверо явно беспокоились за меня, верней не беспокоились, а проявляли участие к моей судьбе. Это было заметно и по их виду, и по чувствам. Да. Я могу понять, что они чувствуют. Обстоятельство второе — единственный мужчина в этой компании не задерживает взгляд на моей груди и нижней части живота, не пытается ко мне лишний раз прикоснуться, а вдобавок — не ассоциирует меня в третичном плане с объектом сексуального удовлетворения. Это похвально.
За следующие тридцать секунд завершается первичный анализ находящихся вокруг людей. Они — семья. Их зовут Блэйк, Конни, Мэри и Люси. Первые двое — супружеская пара, девушки — их дочери, старшая и младшая соответственно. Меня они обнаружили два часа назад в лесополосе неподалеку.
Уточнение — нашла меня Мэри, которая уже получила на орехи от отца за то, что ушла далеко от фермы. Второе уточнение — ассоциации к слову лес мои и фермеров значительно отличались. То, что называли «лесом» они я могла бы охарактеризовать как «хиленькую рощицу».
Девушка решила, что бросить бессознательную девушку в лесу будет подлостью и поэтому принесла меня к родителям. Они были против. Верней, они против тех проблем, которые я могу им доставить, поскольку это может быть ловушкой рейдеров — местных бандитов, или же я просто могу стать обузой. Решили они, что расспросят меня, когда очнусь и если им не понравится то, что я скажу — выгонят. А что я могу сказать? Ничего. Банк памяти — чист, девственно чист. Присутствуют ассоциативные связи первичного и вторичного плана, присутствует сопоставление предметов и их названий, присутствует знание некоторых правил и норм, а больше… Больше — ничего. Кто я? Как меня зовут? Где я нахожусь? Ничего этого нет и в помине. Это странно, но проанализировав свое состояние я понимаю, что память была удалена намеренно и очень аккуратно, чтобы не повредить разум. Вывод — задача возвращения воспоминаний откладывается надолго. Необходимо: интегрироваться в среду, познакомиться с окружающими, придумать вменяемую историю своего появления.
Врать? Не знаю. Из их памяти трудно вытащить полный объем сведений. Никто из них не знает округу настолько хорошо, чтобы можно было воспользоваться их знаниями для составления собственной истории. Я могу сказать… Рейдеры. Точно. Рейдеры. Я не рейдер, я против рейдеров. Против, значит я кто? Не помню. Надо придумать. Надо соврать так, чтобы меня не заподозрили.
— Кто ты такая, девочка? — тихо спросил у меня Блэйк. Взгляд у него добрый, но строгий.
— Не помню, — потерянно произнесла я.
— Что значит «не помню»? Ты мне эти шутки брось, — мужчина нахмурился.
— Вы предпочитаете, чтобы я что-нибудь соврала? Что-нибудь удобное для вас, что будет легче принять, чем правду? — едва слышно произнесла я, прислушиваясь к его вторичному плану.
«Нет».
— Я не хочу, чтобы ты врала мне СЕЙЧАС.
— Я и не вру. Не беспокойтесь — я не собираюсь сейчас давить вам на жалость в стиле «я бедная несчастная потеряшка, которая ничего не знает и не помнит, пожалуйста, приютите меня, люди добрые». За помощь я вам благодарна, если могу чем-то отблагодарить — возьмусь хоть сейчас… Хотя нет, пожалуй, все-таки не сейчас, — при попытке встать закружилась голова.
— Отец, зачем ты так? Если ее по голове приложили, то запросто могла и память потерять. Бедняжка, — младшая девушка закусила нижнюю губу и сочувствующе погладила меня по голове.
Она любит кошек. У нее здесь есть кошка. Почему-то мне это знание пришлось по душе. Почему-то я тоже люблю кошек. Они у меня с кем-то ассоциируются, но с кем — не позволяет узнать отсутствующая память.
— Как зовут? Откуда ты? Не из рейдеров, я надеюсь… — при упоминании рейдеров глаза мужчины с ненавистью прищурились.
— Кто такие рейдеры?
Мне не нужно было это знать. Я уже все знаю из его памяти. Бандиты и ублюдки, которые иногда совершают налеты на беззащитные поселения, грабят, насилуют, ну и убивают, конечно же, куда же без этого. Но раз уж я решила сказать, что ничего не помню, то будет глупо вдруг обнаружить знание о бандитах. Вдвойне сложней будет объяснить, откуда эти знания взялись.
Насколько я могу понять, окружающие не владеют теми же навыками, что и я. Поскольку если бы они обладали возможностью считывать память и мысли других людей, то сделали бы это сразу же, а не задавали бы вопросы. Намного безопасней выяснить, кем является на самом деле человек, заранее, а не после того, как притащили его себе домой, верно? Может это бандит какой-то, которого не спасать-выхаживать надо, а добить из человеколюбия. Ну, в смысле из любви к людям, которые могут пострадать.
— Рейдеры — это различные бандитские группировки. Если мы живем честным трудом, выращивая урожай и продавая его излишки торговцам, то эти ублюдки предпочитают налететь и забрать готовое. Чужое. В последнее время они опять активизировались и я боюсь, как бы не было беды.
— Я не из рейдеров. По крайней мере, мне не нравится идея отбирать плоды тяжких трудов у честных людей. А вот мысль порезать рейдеров на кусочки и забрать все имеющееся у них имущество в качестве лута, после чего продать его торговцам, а на полученные деньги напиться и завалиться в какой-нибудь бордель с симпатичными знойными красавцами в качестве… кхм… обслуживающего персонала… Простите, увлеклась, — виновато произнесла я заметив, как покраснела от моей тирады Люси.
— Ну ты это… Обороты сбавь. Насчет твоей позиции — я все понял.
— И что теперь?
— Идти тебе, я так понимаю, некуда, девочка. А на ферме всегда нужны лишние руки. Ты можешь остаться, но еду придется отрабатывать. И имей в виду — рейдеры не оставят нас в покое.
Выбор… Небогатый. С одной стороны — с настороженностью относящаяся ко мне фермерская семья. С другой — неизвестный окружающий мир, который назывался Содружеством и про который местные обитатели тоже знали не особо много. Где-то на западе есть город Даймонд-Сити. По слухам, в Содружестве действует группа людей, называемая Институтом, которые похищают людей и заменяют их на синтов — роботов, которые похожи на людей как две капли воды. А еще есть куча мутантов, огромное количество безлюдных пустынных развалин, куча агрессивных людей и не только… Короче, мир слишком жесток и непонятен, так что пока что я наружу не полезу. Посижу тут, на ферме поработаю, здоровье подправлю. Память вряд ли верну, но хоть немного вникну в окружающие реалии.
— Так как тебя называть-то? — уточнил у меня мистер Эбернети.
— А хэзэ, — я пожала плечами. — Можете любое имя выбрать, мне все равно. Как говорится, хоть горшком назовите, только в печь не ставьте.
— Ладно, будешь... Потом придумаем, кем ты будешь. Или сама допетришь, как лучше назваться.
— Угу, — я широко зевнула, прикрыв рот ладонью.
— Отдыхай пока. Завтра посмотрим, выйдет ли из тебя толк, девчонка.
«Толк-то выйдет, да бестолочь останется», — ехидно произнес в голове внутренний голос, но я его уже проигнорировала. Во-первых потому, что заснула, едва закрыла глаза, а во-вторых — потому, что голоса в голове — это как-то ненормально. Хотя и чтение мыслей немного ненормально само по себе…