Так, пускай же расходятся наши пути.
Есть огонь, что сильней страшной ночи Эреба.
Если вечность взрывается в смертной груди,
Рыцарь сердца становится Рыцарем неба.
Сергей Калугин
Садик был небольшим, обычная «матросская восьмёрка», (так звали восемь акров земли, что давали за боевую службу леваамским матросам), но на диво опрятным и красивым. Был бы он и тихим, если бы не восьмилетний мальчик, что бежал по дорожке между ягодных кустов и кричал: - Дедушка Жан, дедушка Жан! Дедушка Жан прислонил тяпку к стволу яблони и весело спросил: - Чего орешь, моряк? Спят ещё все вокруг. Это я вон, птица ранняя… - Ой, прости дедушка – мальчик остановился около дерева. - Не передо мной извиняйся – усмехнулся дед – Вот, если кого разбудил, то перед ним… Отчего кричал-то, Стефи? Пожар, флот Амацукави в небе? - Нет, дедушка, всё, как обычно. Ну… Стефи ненадолго замялся. - Можно мне в кино? Сегодня в клубе «Принцесса и пилот» будет идти. Я уже и с Полем договорился, и с Грегором. Можно, дедушка? Дед Жан отчего-то глубоко задумался. И смотрел он не на своего внука, а на редкие белые облака, которые ползли по небу. - Дедушка – повторил свою просьбу Стефи – Так что, можно? - Это о том, как один лётчик привёз к нам через море императрицу Фану? - Да – с недоумением ответил внук – Недавно сняли. Жан снова взглянул на небо, но затем, то ли что-то вспомнил, то ли что-то решил. - Сколько нужно-то, моряк? - Восемь сальвами! – радостно сообщил внук Дед прищурился. - Так действуй. Бери вон ведро и поли кусты. Такого поворота дел Стефи явно не ждал. - Что смотришь просящими глазами? Коль нужны деньги, добывай их, не будь дармоедом. Да не боись ты, на вечерний показ точно успеешь. Долго держать не буду. Стефи уже знал, что спорить с дедом бесполезно: дед любит его всем сердцем, но баловать не собирается. Потому он не обиделся, а спокойно пристроился рядом с кустом смородины и начал выдирать сорняки.***
Фильм, судя по всему, вышел достойным. За ужином Стефи то и дело забывал, что перед ним на тарелке лежат блинчики с вареньем, и горящими восхищёнными глазами смотрел мимо своего дедушки на стены домика, где висели старые фотографии боевых кораблей и людей в морской форме. - Как кино? – добродушно поинтересовался дед Жан. - Ой, дедушка, такой здоровский – торопливо заговорил внук – Ты… Стефи едва не ляпнул «ты не представляешь!», но вовремя вспомнил, что дедушка его во время той войны как раз служил на флоте, и, напротив, очень хорошо представляет о том, что тогда творилось. - Этот лётчик, он такой смелый. Полететь за полмира, одному, без оружия. И там на него корабли эскадрами нападали, лучшие асы пытались сбить, а он ушёл, только ранен был сильно. Но тут наш корабль как выйдет, да как прогонит их всех! А Шарля, ну, пилота, едва живым из кабины достали. Принцесса ему: «из-за меня всё это, прости, Шарль». А пилот тот приоткрыл глаза и говорит: Ваше высочество, я люблю вас. Что может быть лучше, чем отдать жизнь за любимого человека». И умер. Но его наградили посмертно орденом Чёрного Буревестника, и похоронили в Императорском саду. Внук выпалил всё на одном дыхании и замолчал. Ждал он, что скажет дедушка. Но тот снова, как и утром, бессловно размышлял о чём-то очень далёком. -Дедушка, а ты его видел? – снова подал голос Стефи, которому очень хотелось услышать мнение своего деда – Встречал того пилота? - Да, Стефи, - сказал дед Жан – Встречал. Голос его почему-то был грустным, будто встреча эта была не самым лучшим воспоминанием дедушки. - Правда?! – глаза внука загорелись, как два костерка – Расскажи! - Волшебное слово не забыл? - Ой, да. Расскажи пожалуйста. - Тогда слушай. Дело было вот как. Я тогда матросом был на крейсере «Святой Марино». И как-то раз наш крейсер, и ещё семь таких же назвали Восьмым спецфлотом и отправили в Сан-Мальтилию… - Выручать принцессу Фану дель Морал? – перебил Стефи. - Да, так оно и было. Но в походе нарвались мы на корабли Амацукави, да и потеряли тогда всех, кроме нашего Марино. Капитан, конечно, приказал отойти. Но почему-то мы встали километрах в ста от водопадов, да так и стояли. Отчего – непонятно. Только ходил по кораблю нашему слух, будто принцессу привезут на самолёте, потому и ждём. И, знаешь ведь, это правдой оказалось. Через недельку выдвинулись мы к одним рифам. Глядь: самолёт. Стоит, качается на волнах. Меня вот и отправили везти к нему кавторанга нашего с охраной. А скоро, когда подплыли мы, увидел я, что стоит тот самый лётчик на крыле своего самолёта, а к нему принцесса прижалась и плачет отчего-то. - А он разве не ранен был? – внук начал удивляться. - Был он жив-здоров. Ну, кавторанг тогда вспылил. Заорал, значит: «как ты, грязный пёс, смеешь тянуть свои лапы к принцессе». Потом он достал пистолет, и будто кастетом заехал пилоту по лицу, да так, что тот упал на крыло самолёта. Принцесса кричит: «Что вы делаете!», рвётся к нему, да только кавторанг её не пускает. Говорит мол, «Ваше высочество, вам не следует так волноваться из-за этого наёмника». Её так и затащили к нам на катер. Кавторанг же подошёл к лётчику тому, выдал ему мешок какой-то, и сказал, чтобы тот проверил плату. Я тогда разглядел, как лётчик развязал тот мешок, посмотрел туда, а капитан наш второго ранга отсыпал оттуда себе в карманы две горсти чего-то блестящего, да и заявил: «будешь жаловаться, повешу, ты и так должен быть благодарен». Вот, уплыли мы, а лётчик так и остался на своём самолёте. А уже потом, когда мы шли к столице, вижу я с палубы, как возле нашего корабля летит тот самый самолётик, на котором принцессу привезли. И сама принцесса выбежала с мостика капитанского, несётся за самолётом, кричит «Шарль, Шарль!». И Шарль этот пролетел так близко от нас, что я видел его лицо. Видел и как он помахал принцессе Фане, а потом развернулся, да на всей скорости всадил свой самолёт в капитанский мостик, где кавторанг стоял, и капитан наш, и все остальные. Вот и всё. Стефи молча смотрел на деда. Глаза его были круглыми и большими, как монетки по два сальвами. - А почему Шарль не дал сдачи кавторангу ? - Да куда ему – вздохнул дед – Кавторанг - дворянин, офицер, а Шарль тот кто? Простой лётчик, к тому же, наёмник и бестадо. . - Бестадо? Он же офицером был! – возмутился внук. - В фильме-то может и был. Но тот, настоящий Шарль – точно полукровка. Его так кавторанг так назвал. - Но за что же его так! Он же герой, он привёз принцессу через всё море, спас её от врагов. Разве важно кто он после этого? - Тогда считали иначе — вздохнул дед Жан — Амацукави напало на нас, убило короля и много других людей. Даже в таких безобидных людях, как Шарль, видели врагов. Только в этот раз ошиблись.