Шрамы

Губы Эда путешествовали по нежной коже Освальда. Они были вместе. Связаны, запутаны друг в друге каждой конечностью. Малыш крепко прижимает своего великана к груди. Его губы останавливаются на бедрах. Темно, но он почувствовал их – шрамы, впечатанные в конопатую кожу Освальда. Он уже хотел отбросить одеяло для большего доступа света, чтобы увидеть глубокие порезы, пронизывающие кожу Освальда. Он вздрогнул. Освальд начал просыпаться от легкого сна. «Что это такое? » Он спросил. Его сердце гремело в груди от того, что ему была ненавистна самая мысль, что Освальд сделает с собой такое. После обнаружения тех порезов, он начал замечать другие. Сверху на руках, вдоль ног…но на удивление не на запястьях. Освальд что-то нежно промычал в своем сне. Эд вывернулся из его рук и посмотрел на него своими нежными карими глазами, которые сейчас пылали. «Освальд. Я задал вопрос. Я ожидаю ответа». Он фыркнул что-то в ответ. Злость начала брать свое. Несколько секунд потребовалось мистеру Кобблпоту, чтобы полностью проснуться и понять, о чем говорил Эд. В его глаза пробрался страх. «Эд, чем ты занимался? Разглядывал меня? Это ничего – просто те вещи, которые происходят в бизнесе. И у тебя не было абсолютно никакого права..» Эд перебил его простой пощечиной. «Ты ужасный лжец, Освальд. Эта способность, может, и спасала твои сладкие щечки несколько раз, но не сейчас. Я был с тобой целый месяц почти каждый день и каждую ночь.. и ты ни разу не пострадал. А говоря о них..» Эд всматривался в темноту отрезков. «Они были сделаны недавно» Тишина затопила комнату. «Почему?» Эд первый нарушил тишину. У Освальда не было ответа. Это была ломка. Он чувствовал эту боль, которая была приятна. Странное чувство, которое Эд не мог понять. «Эд. Всю мою жизнь я чувствовал боль: от фингалов в средней школе до моей работы с Фиш и Марони. Мне жаль, что ты так об этом узнал..» Его голос сорвался. Он не знал, что еще он может сказать. «Это..это просто так странно. Теперь я опять король, нет боли. Но я жажду ее. Он так помогает мне от стресса, и помнить старые деньки. Я не жалею о том, кем стал, но точно уж скучаю по беззаботному времени». Эд не знал, что сказать. Но прекрасно понимал, что надо делать. Он вышел из спальни и вернулся спустя некоторое время с болеутоляющим кремом и множеством бинтов. Эд подарил каждому порезу нежный, мягкий и успокаивающий поцелуй. Он даже гордился Освальдом: все шрамы были чисты, но это не оправдывало поступка. Крем был холодный для кожи, дарил мурашки, распространяясь по спине Освальда. На каждом появился бинт. «В следующий раз..позволь я сделаю это за тебя. Так я не буду беспокоиться, что ты перережешь вену или занесешь инфекцию..» Он говорил нежно, почти сожалея о сказанном. ..И я смогу винить себя за это. В мыслях пронеслось у Загадочника.