Бесстыжий

      Утро настигло меня слишком быстро, и, как бы я ни пытался от него отмахнуться, отдав всего себя царству сна и спокойствия, ничего не получилось.       Как обычно, словно по какой-то схеме, выработанной против меня, источником моих страданий оказалась заунывная трель телефонного звонка.       Взяв в руки телефон и взглянув на экран мобильного устройства, я лишь сильнее расстроился. Во-первых, было всего лишь семь, гребенных, часов утра, во-вторых — меня разбудил сам дьявол, он же — мой лучший друг — Ник.       — Я думаю, ты и сам можешь себе представить, насколько я тебя сейчас ненавижу, — взяв трубку, недовольно сказал я нарушителю моего прекрасного сна и спокойствия.       — Через два часа я буду у твоего дома. Возражения не принимаются, я в любом случае приеду.       Что-то мне подсказывало, что моему верному товарищу глубоко плевать, что он разбудил меня ни свет ни заря в мой единственный выходной. И куда только его совесть подевалась, да и была ли она у него когда-нибудь? Мне и раньше не доводилось с ней видеться.       — Ник, можешь приезжать и хоть перестрелку во дворе устроить, только дверь открывать я не собираюсь, у меня выходной и я хочу наконец-то выспаться.       Моя готовность сбросить вызов была почти стопроцентной, чтобы не поддаться на уговоры парня, как обычно это происходит. А уговаривать он умел отлично и очень умело.       — Ладно. В качестве извинений, я куплю тебе твой любимый кремовый торт, — не теряя времени, быстро проговорили на том конце телефона.       Вот, сволочь! Знает все мои слабости и с удовольствием играет на них, вертя мной, как хочет. Но тортик действительно хотелось, и в подтверждение моим мыслям, живот издал душераздирающее бурчание.       — Хорошо, буду ждать тебя, — быстро сдался я и нажал на отбой.       Оставалось лишь успеть до приезда Ника принять прохладный душ, дабы отогнать остатки сна и последствия пьянки. Зная его, он мне неплохую встряску за это устроит. В таких ситуациях он врубает режим родителя и отчитывает меня, словно нашкодившего подростка. Зрелище не для слабонервных. На душ у меня ушло минут тридцать, следы губной помады никак не хотели сходить с кожи. Из чего она вообще сделана?       После успешно принятого душа, я решил привести свою комнату в порядок, собрав с пола многочисленные пустые бутылки от пива и остатки еды, которые валялись по всему дому.       — Мда, ну и свинарник.       Краем глаза я не смог не зацепиться за валяющийся на диване соблазнительный, голубого цвета, бюстгальтер, который напомнил мне о прекраснейшей и невероятно приятной ночи, проведенной с двумя подвыпившими нимфами, которые от этого казались еще более соблазнительными.       Вообще, порядочным парнем меня сложно назвать, да и ни у кого язык о таком соврать не повернется. Не сказать, что я конченый бабник, но внимание женского пола я люблю, а они, в свою очередь, меня им никогда не обделяли. Как говорила моя покойная мать, я парень с особым очарованием, да и внешность меня не подвела. Достаточно высокого роста, с подтянутым телом, черными, коротко стрижеными волосами и ярко-голубыми, ясными глазами в обрамлении таких темных ресниц. С ровным, ни разу не сломанным носом и волевым подбородком. Общая картина довольно не плоха, чем я и не стеснялся, пользовался, чуть ли не каждую ночь проводя в объятиях пышногрудых дам.       Подцепив пальцами женское, нижнее белье, закинул его в стиральную машину. Думаю, было бы неплохо вернуть вещь ее хозяйке и получить свою порцию благодарностей. Потратив чуть ли не час на одну только уборку, стерев со лба выступивший, от усталости, пот, я, наконец-то, смог расслабиться, расположившись на кухне и заварив себе чашечку кофе, в ожидании своего тортика, который должен прибыть с минуты на минуту.       Звонок в дверь подтвердил мои ожидания. Встав с нагретого стула и поправив на себе немного помятую, после утомительной уборки, рубашку, двинулся открывать гостю дверь.       — Привет, — вытянув передо мной руку со вкусняшкой, улыбнулся своей вечно хитрой улыбкой Ник.       — И тебе, привет, — немного отступив от двери, пропуская друга в дом, ответил я.       В дружном молчании мы прошли на кухню. Напевая себе под нос мотив популярной, веселой песни, я с упоением нарезал нам вкусный торт.       — Денис, я должен с тобой серьезно поговорить.       Рука с острым предметом застыла в паре сантиметров от торта. Мне показалось или он действительно сейчас назвал меня по имени?       Отложив нож в сторону, я рухнул на стул рядом с другом, внимательно вглядываясь в его, уже полностью сосредоточенное и серьезное лицо.       — Что случилось, что-то серьезное?       Ник редко называл меня полным именем. Обычно, когда случалось что-то плохое. Волнение потихоньку охватывало меня в свои тиски.       — Я должен сказать тебе кое-что. У меня есть для тебя три новости: хорошая, так себе и плохая, с какой мне начать? — Прямой, ясный взгляд серых глаз и серьезный голос, заставили меня нервничать.       — Начинай с: «так себе».       Выбор передо мной стоял сложный, ибо плохие новости, да и вообще, какие-либо помимо хороших, я не любил и иногда предпочитал не слышать их вовсе.       — Хорошо. Я гомосексуалист.       От такого заявления у меня должно быть глаза на лоб полезли. Что? Что он сейчас сказал? Это какая-та шутка, что ли? Но сосредоточенное лицо друга говорило о полной серьезности сказанных слов. Проглотив быстро образовавшийся в горле ком, я продолжил:       — А хорошая?       — Ты мне нравишься.       Внутри меня все сжалось, после произнесенных другом слов, словно в предчувствии беды.       — Плохая?..       — Я тебя реально сильней.       Встав со стула, Ник быстрым движением оказался за моей спиной, сжав свои руки на моих плечах, чтобы я не смог подняться с места.       — Ник?       Неужели он говорит правду? Он гей? Я, конечно, никогда гомофобом не был. Всегда считал, что пока меня лично это не касается, то ничего страшного в этом нет. Но новость, которой меня сейчас огорошил Ник, шокировала. А еще больше то, что я ему нравлюсь. Как такое может быть?       — Да? — Теплое дыхание опалило мне ухо. — Не бойся меня, Ден.       Не бояться? Он заявляется ко мне с тортом и улыбкой, а потом не дав мне времени ничего обдумать, заявляет, что гей и что я ему нравлюсь. Так, и вдобавок ко всему, зачем-то упомянул о нашей весомой разнице в силе.       — С каких пор ты…       — Гей? Если ты об этом, то довольно давно. Впервые я осознал, что меня совсем не интересуют расфуфыренные фифы, еще лет в шестнадцать. К слову, ты мне и открыл на это глаза, — прервав меня, ответил парень. — знаешь, Денис, я чувствую исходящий от тебя неприятный запах. Неужели учуял запах алкоголя?       — Я немного выпил вчера, перед сном, — соврал я. Выпил я, ой, как не немного.       Ник недовольно сощурил глаза, явно не веря в мои слова. Не удивительно, он меня всегда насквозь видел и легко ловил на лжи.       — Хм. Вот только, я тебе не об этом запахе говорю. Духи.       Похлопав меня по спине, Ник сильнее сжал свои руки на моих плечах, буквально заставляя меня вдавливаться в стул. О, черт! Даже душ не смог смыть с меня этот плотно окутывающий, молодых девушек, аромат.       — Неужели девушку завел? С этим могут возникнуть некоторые проблемы, беря во внимания мои планы на тебя. К чему это я. За все эти годы, что мы дружим, ты серьезных отношений, как огня сторонился. Не думаю, что сейчас, что-то изменилось. Выходит, очередные одноразовые связи?       От его недовольного, даже злого тона, меня не слабо штормило. Что за словесный поток? Планы на меня? Не выдержав всего этого несусветного бреда, я со всей силы наступил на ногу друга, перенося на нее весь свой вес.       — Твою мать! — Взвыл Ник, отскакивая от меня на пару шагов, схватившись за пострадавшую ногу.       Быстро подобравшись, я соскочил со стула и побежал к двери. Докатился, из собственного же дома пытаюсь удрать.       Мне не хватило лишь пары спасительных шагов, чтобы оказаться за порогом дома, как меня схватили сильные руки, заталкивая в комнату и швыряя на стоящий, поблизости, диван.       — Ник, прекращай уже!       — Ты никуда не уйдешь, пока мы нормально не поговорим.       Навалившись на меня своим весом, парень полностью лишил меня способности двигаться и сопротивляться.       — И что ты от меня хочешь?       — Ты возненавидел меня после того, как узнал, что я гей?       — Нет. Не в этом дело. Меня естественно шокировало столь внезапное заявление. Но дело в другом. Я не смогу быть с тобой, кем-то большим, понимаешь?       Я знал Ника с детства. Мы всегда были вместе. Вместе влипали в неприятности и вместе же из них выпутывались, как могли. Всегда помогали и поддерживали друг друга. Он очень важен для меня, словно брат, которого у меня никогда не было, но он заставил меня почувствовать, какого это. Взглянуть на него, как-то иначе, для меня, просто невозможно.       — Просто прими мои чувства. Я о большем пока и не прошу. Сдерживать все в себе уже сил нет, видя, как ты попусту растрачиваешь свою жизнь за выпивкой и сомнительными связями.       Выпивкой, сомнительными связями. А не он ли, пару лет назад, таскал меня на эти самые вечеринки с морем алкоголя и жаркими, готовыми на все, девушками? Это уже потом, он резко стал примерным сыном и достойным человеком.       Улыбнувшись краешком губ, Ник склонил голову до уровня моего лица. Втянув запах моей кожи, парень немного потерся носом о мою шею.       Руки медленно, даже лениво блуждали под рубашкой, касаясь обнаженного торса, чуть дотрагиваясь до моих чувствительных сосков. От дразнящих прикосновений в моем теле начал зарождаться жар возбуждения.       Из горла вырвался первый громкий стон, когда моей шеи коснулся теплый, влажный язык.       — Видишь. Тебе уже нравится.       Зажмурив глаза, я действительно наслаждался процессом. Наслаждался его умелыми прикосновениями, не смея больше отстранятся от его прикосновений.