И завтра будь что будет

Стоишь в маленькой комнатке перед дверью, схожей на вход в какое-то святилище. От переполненных чувств сердце разрывает грудь, стремясь прорвать клетку из ребер и вырваться наружу. Бешеный танец крови передается в череп, смывая все спокойные мысли на страх пред неизвестностью, которая ждет впереди. Будто стоит ступить пару шагов и ты окунешься в опасные воды бурлящей реки, теряя возможность дышать и полностью погружаясь всем телом и душой в пресную жидкость. Растворяясь в ней. Каждый раз, пребывая здесь, эмоции приходят снова и снова. Как будто и не было предыдущих разов. Идешь снова и снова, словно надеясь получить что-то новое и не испытав старого. Только одна мысль спасает от желания сорваться с места и бежать от этих врат подальше, миновав охрану и по длинным, в этот час пустынным, коридорам, оказаться в небольшой, но уютной комнатке. Там никто не достанет и можно спрятаться от всего мира, хотя бы на ночь. Единственная мысль останавливает это безумство... Там любимый. Это влечение не дает покоя душе и заставляет идти на каждое ночное приглашение. Но уже в минуте от столь желанной встречи душевный порыв заглушает осязание неведомого страха. Для него нет никакой причины, но оно возвращается каждый раз, стоит мне ступить на мягкие ковры прихожей. Только спустя пару мгновений тревога отступает и скованные ноги мягким звоном браслетов оповещают о первых шагах. Тонкая кисть руки с массивными и хрупкими браслетами на запястье ложится на драгоценный метал ручки. От легкого нажатия она поддается и дверь без малейшего шума отворяется, выпуская на свободу аромат благовоний. Под ногами мягкий ковер, который принимает в свои объятия изящную ступню. В дальней стороне комнаты небольшое возвышение, где раскидано множество разноцветных подушек с невероятным количеством рисунков на бархатном материале, мягком на ощупь и таком приятном телу. Все это окружено невесомой газовой тканью, словно багряным облаком, которое защищает темную фигуру человека внутри. Это был мужчина с манерой и чертами, что выдавали в нем особь с высоких слоев общества. Тусклый свет отражал кофейную кожу и контуры тела с отлично видными очертаниями мышц. На лице, обрамленном вороновыми волосами, расцвела мягкая улыбка, но ее затмили глаза. Там в темнее ночи глазах боролись и жили три чувства. Было вожделение хищного животного, увидавшего хрупкую жертву. И горячая страсть, которая могла бы поспорить с самыми жаркими жерлами вулканов планеты. Если их выпустить на волю,они разнесли бы все бешеным вихрем, не оставив и следа, но их останавливает одна капля, не допуская беспредела. Единственная сильная слабость. Нежность. Сколько хрупкости в этом слове, но сколько всего оно может удержать в своих железных тисках и под строгим конвоем. Застывшее от взора хозяина комнаты тело пробудило к движению один повелительный жест руки. И ноги сами понесли к ложу, путаясь в шелковых одеяниях, под мерные звуки богатых украшений. Только теперь под властью черных глаз сознание очистилось, переставая подавать бессмысленные переживания сердцу. Оно перестало метаться от страха, но начало неистово биться от вида желанного. Весь путь к бархатному гнезду занял не более минуты, но по ощущениям прошло больше часа. По мере приближения к любимому с копны волос соскользнул скрывающее их до сих пор полотно. А с плеч, приласкав напоследок, опустилась полупрозрачной пеленой шаль. Уже стоя на коленях захваченная в обжигающие объятия фигура была укутана только в мелкие кусочки ткани, которые жалко притворялись полноценной одеждой. Сильные пальцы медленно с нажимом ощупывали участки кожи, которые после мимолетной встречи пылали, как от прикосновений огня. В легком поединке расставались с телом прохладные полотна, сменяясь шероховатыми ладонями. Губы, захваченные в мокрый, но такой приятный плен, были раскрашены в алый цвет и припухли от укусов. Их контуры обвели языком, что приятно холодил нежную кожу. Смуглые ладони вырисовывали узоры по телу, то нажимая, то проходя легкими мазками по чувствительным местам. Неизвестно, сколько времени прошло для затуманенного желанием рассудка, прежде чем спина встретила собой холодные волны ткани, прижатая тяжелым, но таким приятным телом мужчины. Возбужденную кожу касались угольные волоски, чуть шершавые губы проделывали путь к шее, взбирались под ушком, задевая переплет серьги, но, подобравшись к уголку рта испуганной птицей, отпрянули. Открыв глаза, все утонуло в глубокой бездне, что не отпугивала от себя, а наоборот - притягивала заглянуть, окунуться в ее глубины и узнать все желания ее обладателя изнутри. Руки взметнулись вверх, разнося нотки нежной мелодии монет по маленькому мирку комнаты, и прижали чернявую голову ближе, не настаивая, но умоляя. В глазах напротив на мгновение проступила жажда и мое тело прошила раскаленная молния, поглощая все клетки и подчиняя их себе. Тело же пред мной на секунду напряглось, ресницы, закрывшие бездонные пропасти, зажмурились, а нижнюю губу прикусили белоснежные жемчужины. Этот экстаз продолжался не более секунды и сменился горящими темным глубинами, влажно поблескивающим языком, прошедшим по устам, и первым движением навстречу, в глубину моего тела. Все тело размеренно двигалось, с каждым мигом все более распаляясь. По вискам, создавая после себя мокрую тропинку, пробежался прозрачный камешек, который разбился об горящие щеки на тысячи осколков. Такие же бриллианты покрывали наши тела везде и разбивались от частых движений. Внизу живота начали сходиться все обитавшие во мне искрящие ощущения. Покалывая, они собирались в клубок, который все нарастал. Всем существом захотелось продлить это осязание, будто оно могло принести что-то важное и ранее неведомое. Только для этого нужно ускориться. Нужно еще движений в себе. И вот клубок, словно чаша с вином, переполняется через грань и это невозможно остановить ни на мгновение. Только продолжить, чтобы разорваться. И пережить невероятное. Сердце замирает на секунду, дабы вновь начать биться еще быстрее прежнего. Рот раскрывается в немом крике. Все тело прошивает судорога, которая почти переламывает позвоночник пополам, заставляя тело выгибаться под немыслимым градусом, напрягая каждую мышцу до предела возможного. А потом только чистое счастье и волна, прошедшая по всем конечностям, расслабляет и разум и тело. После пережитого нет сил пошевелиться, голова чиста от ненужных сейчас мыслей. А рядом падает, достигший оргазма, любимый с уже закрытыми глазами, такой родной. Притягивает меня к себе, чтобы заснуть. Я расслабляюсь в удобной мягкой колыбели рук. Уютно устраиваясь в объятиях Морфея, засыпая. Не обременяя себя лишними хлопотами. Все подождет до утра. И завтра будь, что будет…