In vino

Росс Линч - красивый парень, настоящий друг и завидный жених. В свете его любят, уважают и почитают, мужчины обращаются к нему на "ты", а женщины с восхищением смотрят вслед и ждут, когда он пригласит их на очередной танец. Росс Линч великолепен с головы до пят, думает каждая, стоит ей только заметить в дверном проёме знакомую светловолосую макушку, игривый прищур карих глаз и подтянутое спортивное тело. И он входит, не спеша обводит взглядом зал, улыбается прекрасным леди и молодым юношам. - Рада видеть Вас, Росс. К нему подходит одна, кажется, Эдна, этакая миниатюрная куколка в длинном шифоновом платьице, и цвет его идеально гармонирует с её чудными зелёными глазками. Росс приглашает её на танец, завязывает разговор, делает вид, что он увлечён ей буквально пятнадцать минут и после оставляет, давая другим дамам повод для пересудов и насмешек над маленькой куколкой-леди. Не то, чтобы он как-то хотел её обидеть, однако в свете принято постоянно общаться с женщинами и сотрудничать с мужчинами, обсуждать отношения и сладость любовных интриг с первыми и вести деловые переговоры о последних интересных событиях в сфере науки и прогресса со вторыми. Но миниатюрная Эдна - вовсе не его тип. - Миленькая, - вопреки его мнению твердит Райкер, а Росс глаза закатывает (вредная привычка, но все же). - Ну так иди и склей её. - Склей? - брат хохотнул. - Что за слова, Росси? Ты на балу находишься, а не в своём бараке. Собеседник нахмурился, но ничего не ответил. Райкер ушёл, оставив брата наедине со своими любимыми размышлениями. Росс не удивлялся поведению брата, такое в их семье явление нередкое. Они почти не общаются друг с другом, даруют улыбки лишь в публичных местах, не сидят вместе за одним столом за завтраком, обедом или ужином и не делятся своими проблемами. Росс о Райкере Линче знал немного - это его старший брат, любит крикет, гольф и прочие дурацкие игры для старичков старше пятидесяти. Любит по ночам сидеть с матерью на кухне, однако они не разговаривают - только сидят и занимаются своими делами, но даже это для их семейки огромное достижение. Он сам, бывает, приходит в кабинет к отцу, открывает большой книжный шкаф в углу стены, достаёт первую попавшуюся книжку, садится на обитый кожей диван и играет роль сосредоточенного и заинтересованного в произведении человека - на самом деле наблюдает за отцом, который выводит ровные буквы чернилами, отдаёт приказы периодически появляющемуся дворецкому и совершенно не обращает на него, своего сына, внимание. Росс бы не сказал, что ему обидно - скорее, неприятно. С Райкером у них бесконечные терки, с отцом они переговариваются по делу и только, с матерью - не разговаривают совсем. Отличная семейка, что сказать. Рокки был умнее - ему стукнуло восемнадцать, он свалил далеко и надолго, с тех пор не появлялся. Матери и отцу такое решение, разумеется, резко не понравилось, так как их ребёнок, богатый, обеспеченный ребёнок, вдруг взял и убежал, начал вести непонятно какую жизнь неведомого бродяги. Позорище, а не дитя. С момента его побега о Рокки в семье разговор не завязывался. Райдел повзрослела и вышла замуж за молодого представителя именитого дворянского рода, влюблённого и пускающего слюни на неё с её шестнадцатилетия. К сожалению для него, кроме отвращения к нему она ничего не чувствует и тайно спит с мелким музыкантом из знаменитого ресторана на пересечении Гранд-авеню и 46-й. Эллингтон, кажется. Росс как-то виделся с ним, парнишка неплохой, жаль, отцу и матери легче было бы от дочери отречься, чем благословить такой союз. - Откуда ты? - Играли в покер с другом. - Каким же? - С Уорти. Отец кивает и скрывает в своём кабинете, насквозь пропахшем ароматом обработанной древесины. Росс выдыхает свободно и медленно плетётся в свою комнату. Кэлум Уорти - один из его ближайших друзей, который, в случае чего, поддержит и поможет, так что он быстро догадается, что нужно сказать, если же отцу или матери вздумается позвонить и узнать, где же сын провёл последнюю ночь. Кэлум Уорти знает страшную тайну Росса Линча. - Опять у своей шлюшки был? - Райкер смеётся, опирается спиной о дверной проем своей комнаты, напрочь заставленной дорогим антиквариатом (его маленькое увлечение). Младший брат сжимает руки в кулаки, так, что костяшки пальцев белеют, и видит чудесную сцену, где он в два прыжка преодолевает расстояние между ними и отвешивает Райкеру удар по челюсти. Но придётся потерпеть, иначе поднимется скандал, и тогда родители все узнают. Лучше переносить усмешки нерадивого братца, чем их отвращение к себе. Росс тоже умный мальчик, Росс учится на ошибках прошлого, и он не хочет повторять того, что было, и не хочет идти по стопам Рокки. Ему кажется, что иметь таких родителей гораздо приятнее, чем не иметь их вовсе. И Росс никогда не расскажет им, к кому он ходит по ночам. - Она не шлюха, - цедит он, закрывая дверь своей комнаты и ограждаясь тем самым от надоедливого братца и от всей своей ненормальной семейки. Вот именно, ненормальной. Он и сам ненормальный. Но то, что делается с ним, само по себе неправильно и неадекватно в привычном ему аспекте жизни. Он должен радоваться вниманию благородных леди на балах, а не морщить нос от их мерзких ароматов недавно привезённых из Франции духов. Россу наплевать, как бы грубо это не звучало, на ситцевые, шифоновые и атласные платьица миленьких куколок, как Эдна, на шёлковые прядки волос, на изящный разрез глаз, подчёркнутый дорогой английской косметикой, и на остальное. Ему не все равно, что на Харбенс-стрит, неподалеку от квартала красных фонарей, живёт дочка бедного итальянского иммигранта с заначкой под матрасом в размере жалких пары десятков долларов. - Привет. - Ты рановато. Лора Марано обыкновенная малолетка в дранных лохмотьях, как говорил Райкер. Собственно, это был единственный раз, когда Росс не сдержался и врезал любимому братику по лицу. Тот, благо, имел и совесть, и гордость и родителям ни слова не сказал. Но поливать Лору грязью не прекратил. Когда-нибудь он хорошенько получит, Росс себе пообещал. - Рада, что ты пришёл. - она улыбается, и ему от этого, правда, легче, он ведёт ладонями по её плечам и шее, и Лора доверчиво прижимается ближе. Райкер говорит, что в Лоре, кроме симпатичного личика, нет ничегошеньки привлекательного. Райкер идиот. Лора - человек хороший, и, пожалуй, Россу хватает и этого (ну, и секса пару раз в неделю), ведь она не допрашивает и не давит, она слушает и старается понять. Лора не может сказать ему, что знает, каково это - терпеть родительские капризы и прихоти, ей тяжело представить такое. Обычно родители терпели её - не сказать, что она была непослушным ребёнком, обыкновенной, как и все. Мать умерла, когда ей было пять, отец, весь в долгах, мелкий итальянский торгаш и бедняк, переехал в Америку, прихватив её с собой. До своей гибели (это случилось, когда ей стукнуло семнадцать) он пытался обеспечить её всем, что она только пожелает, и исполнять любые её, даже самые незначительные, просьбы. Лора и выразить не может, как она благодарна отцу. Росс и выразить не может, как он благодарен Лоре. Потому что Лора слушает, Лора принимает, Лора не осуждает и не осудит, Лора хватается тоненькими пальчиками за его воротник и зарывается носом в его волосы, ведёт тёплыми ладонями по торсу и улыбается непривычно-лукаво. Лора - то, что ему нужно. Росс - то, что нужно ей. Он, конечно, совсем другой уровень, не её уровень, но Лора никогда легких путей не искала и на мнение ворчливых соседей, которые то и дело шептались за её спиной, плевала с высокой колокольни, как бы грубо это не звучало. Лора знает, что она для него всего лишь способ отвлечься от высшего света и побочных его явлений, но она рада, наверное, даже счастлива - впервые в жизни после гибели отца. Росс держит её руки в своих руках, когда она ставит свечку в церкви, и позволяет опираться о себя, когда она приносит цветы на отцовскую могилу. Росс нужен Лоре. Лора нужна Россу. Это похоже на циничные потребительские отношения, но им как-то нет разницы до того, как это выглядит со стороны и что об этом подумают другие. Росс продолжает тайком пробираться в маленькую квартирку на Харбенс-стрит.