Двери.

Реджина Миллс не любила зиму. Не за что было её любить, холодно, скользко, вечно этот мокрый снег, портящий идеальную укладку, да ужасное настроение. Острое чувство того, что ты одна, и, возможно, на самом деле ты проиграла эту чёртову войну, а счастливый конец могут получить только эти героические идиоты. Она ненавидела эту вьюгу, которая завывала в трубах по ночам, когда девушка не могла уснуть из-за того, что слишком много думала для человека, который свершил свою сладкую месть. Она терпеть не могла глупый праздник, который был обычаем в этом мире, Рождество. В это время ей было больно смотреть на сына, у него совершенно не было друзей! Скорее всего, из-за неё. И его, и себя она утешала лишь тем, что они были друг у друга, единственные во всем мире, старалась дарить ему лучшие подарки, но понимала, он всё равно не был счастлив. Это Рождество обещало быть не таким унылым. У Генри и у самой Миллс появилась огромная и сумасшедшая семья, но мэр всё равно не проявляла особой активности и даже не улыбалась во время подготовки к праздничному вечеру. Она лениво развешивала венки на стенах кафе "У Бабушки", то поправляя их, то кивая, удовлетворённая результатом. Для неё было обычное дело воспринимать украшение кафе как работу и стараться сделать всё идеальнее некуда. Сосредоточенно уставившись на очередной, по её мнению криво висевший венок, Реджина вдруг почувствовала, как вокруг её шеи намотали мишуру. Она раздражённо выдохнула и повернулась на знакомый смех. — Мне всегда казалось, что я не похожа на ель, мисс Свон. Советую обратится к офтальмологу. — Офталь... Что? Брось, Реджина, так ты по колкости обгонишь любую ёлку, ты слишком серьёзна, это ведь Рождество! — Я просто делаю свою работу, некоторым этого не понять. — Я всё понимаю, но посмотри, все уже справились со своими делами, и теперь сидят, болтают. Какая разница, как висит этот венок, так или так? — с этими словами девушка несколько раз покрутила несчастное украшение, — Никто не придет сюда с линейкой. Почему ты так относишься к этой глупости? — Я всегда ко всему серьёзно отношусь, если ты до сих пор не заметила. — Миллс магией поправила свою работу после нашествия монстра истинной любви. — Это не причина. — А что же это, по-твоему? Слушай, Свон, если тебе нечего делать здесь, можешь сделать вид, что работаешь шерифом, и проверить свой участок. — Ты врёшь мне. — блондинка пропустила все слова мэра мимо ушей, и даже не дождалась, пока та выскажет всё, что думает, просто выпалила свою обличающую фразу, для неё сейчас была важна лишь правда, которую собеседница слишком тщательно скрывала. Реджина удивлённо уставилась на девушку, а после рассеянно отвернулась. Это у семейства Белоснежки в крови быть такими любопытными и лезть в личные дела людей? Но Эмма попала в точку, причиной такому скованному поведению не был её ответственный характер. — Хорошо, я скажу тебе, но ты от меня отстанешь. — получив в ответ удовлетворительный кивок, Реджина подошла чуть ближе и заговорила намного тише, неловко двигая плечами, — Это моё первое Рождество, которое я праздную со всеми, а не только с Генри. И я не хочу, чтобы что-то пошло наперекосяк из-за моей невнимательности. — Вот оно что! Но... — Ты обещала. — брюнетка шикнула на девушку и напомнила ей о данном минутой назад слове. Шерифу ничего не оставалось делать, кроме как поднять руки в примирительном жесте и удалиться, оставив Миллс наедине с венком.

***

К вечеру, как говорится, в назначенное время, в назначенный час собрались разные сказочные персонажи, каждый что-то клал под ёлку, общим решением было открыть это всё чуть позже всем вместе. А пока они выпивали и шумели по поводу того, что их ожидает в этом году, Реджина лишь вручила лично Генри его подарок, получила такую долгожданную улыбку сына в Рождество и уселась в стороне от всех, как всегда. Такое чувство, будто праздники были не совсем доступны для бывшей Королевы, особенно такие радостные. Но вот дошла очередь и до подарков. Все, кроме Миллс, ринулись искать на подарках открытки со своими именами. Внезапно, из всей этой кучи подарков вынырнула Спасительница и направилась к отрешённо постукивающей пальцами по столу брюнетке, в руках у неё было несколько красиво запакованных коробочек. — Я присяду? — усталый взгляд мэра говорил: "Попробуй, если хочешь на тот свет", но сама она кивнула, поэтому Свон сочла это как разрешение, дающее возможность не умереть в ближайшие пару часов; девушка отложила несколько подарков, оставив один в руках и указав пальцем на его бирочку с именем, — Твоих рук дело? — С чего бы? — Ну кто ещё мог подписать "для кого" и оставить без внимания "от кого"? У нас тут никто больше не скрывает, что Рождество всё-таки ей нравится. — Ладно, раскусила. Мои подарки не подписаны. Пусть считают, что это какой-нибудь рассеянный гном. — она поднялась со своего места и шагнула в сторону выхода, — Мне пора. Не давай Генри заснуть слишком поздно, у него потом разболится голова. — Постой! Ну куда ты? Ведь даже двух часов не прошло с начала вечеринки. — Эмма чувствовала, что любые её аргументы будут выглядеть слишком неубедительно, поэтому решила сделать ход конём, — А это тебе. Один от Генри, второй... Ну, от меня. — От тебя? — Реджина притормозила и рассеянно взглянула на Спасительницу. — От меня. И зря ты не подошла туда, там и от Белоснежки для тебя подарок, она долго думала и волновалась, понравится ли тебе, даже Дэвид, я ему в этом, конечно, помогла, потому что он в магазине точно был потерявшимся ребёнком. И не смотри на меня такими глазами, ты тоже часть нашей семьи теперь, как бы ты к этому не относилась. Держи. — Свон вручила девушке две коробочки и, не найдя больше в своей голове аргументов, некрепко её обняла, прекрасно понимая, что её, возможно, сейчас стукнут. — С Рождеством? У Миллс возникло два желания: оттолкнуть Эмму и убежать подальше от этой чокнутой семейки, больше не возвращаясь к ним, и, как ни странно, обнять человека, который так старался сегодня подарить праздник и для неё. Вернее, первое было всего лишь рефлексом, появившимся из долговременного одиночества, а второе определённо было желанием, на поводу у которого она и пошла, оставив на ближайшем столе подарки, удобно устроив свою голову на плече блондинки и обняв её в ответ. — С Рождеством, Эмма. И Спасибо. Эмма никогда и не думала, что эту Королеву колючек будет так приятно обнимать. Реджина была гораздо мягче, нежнее и теплее, чем образ, который она сама себе выдумала и играла его из года в год. А шериф в этот волшебный вечер, возможно, открыла ещё одну тяжёлую дверь в этом запутанном и бесконечном лабиринте под названием "Реджина Миллс".