Пролог или как появился Вурдалак
Что есть миф? Слово «миф» греческое и буквально означает предание, сказание. Обычно подразумеваются сказания о богах, духах, обожествленных или связанных с богами своими происхождением героях, о первопредках, действовавших прямо или косвенно в создании самого мира, его элементов как природных, так и культурных. Многие сейчас думают, что я сбредил, но это не так. Сейчас я вам все разжую, рассказав историю своей второй жизни, но пока что, пойдет печальная история о жизни, жизни Вурдалака.
Это произошло, по моим прикидкам больше двадцати веков назад, когда человеческое общество только формировалось, хотя метод «дубиной по голове и тащить в свою пещеру» на женщинах и девушках еще использовался, так как их считали только игрушками-инкубаторами или же рабынями. Хотя не мне судить тогда было, будучи ребенком шести зим от роду, я не задавался вопросами, а просто существовал. Да, да. Именно существовал, а как еще можно было назвать жизнь в глубокой норе, что не пропускает в себя свет солнца? Вот именно. Никак! Нас, да и меня, таких же детей, что родились в этом забытом богом месте, отбирали по принципу: Полезен или бесполезен. Причем принцип был нелогическим, так как отбирали в пятилетнем возрасте всех без исключения, просто раздевая и прогоняя в просторной пещере с подземным источником воды. После прогона, заинтересовавших детей выводили из группы, а остальных уводили обратно в глубины, начинался АД, именно с большой буквы. Почему? Спросите вы. Ответ я до сих пор не могу дать, точнее могу, но из всех семи слов, только десять будут матерными, а предлоги не в счет. Оценивали все: начиная от физического состояния до внешности. Вот в третий свой смотр, меня купили или забрали, тогда было не важно, и увели из этого места. Снаружи было светло, не то что вечный полумрак от тлеющий редких факелов. В тот момент было плевать на деревянные кандалы и цепи что были на руках, шее и ногах. Всё приобрело новые краски, я начал жить. Весь путь я запомнил очень хорошо, точнее только природу как она менялась, в течении месяца пути. Началось все в полупустыни, как многие сейчас называют такую местность, а закончилось лесом в горах с замком, вытесанным в скале. Меня привели сюда, как игрушку младшей дочери правителя того замка. Пока служанки мыли мою тушку, простыми разговорами пытались узнать из какой я деревни, только вот они застыли на месте, услышав детский голос, а за ним вопрос: «А, что такое деревня?». В тот момент зашла хозяйка, точнее жена владельца сей замка и тоже молча смотрела на меня, похоже услышала наш разговор. — Твое имя. — властно сказала она, без намека на неповиновение. — Имя? Маленький мальчик, невинно хлопая глазами, повернулся к добрым тетенькам, в надежде на помощь, но это было потрясением для всех, пока не раздался крик. — ДОРОГОЙ! Живо сюда! Может я ошибся в начале и главой замка была она, но вопрос отпал сам собой, когда в комнатку вошел двухметровый шкаф, медвежьей наружности. — Что такое? У меня скоро совет! А затем, он пристально посмотрел на руку своей жены, что указывала на мальчишку. — Откуда он. — сглотнув ком, проговорила она, плохо скрывая печаль. — Из ямы рабов. Там… — послышался хруст костяшек. — Там странствует чума, он единственный был не заражен, точнее его забрали раньше, как раба для нашей дочери Элеи. Все особи женского пола просто расплакались, а одна из них обняла меня, при этом тихо сказав. — Герт, теперь это твое имя. — со слезами она прошептала мне, все крепче обнимая меня. — Герт. - Мальчик тихо проговорил свое имя и посмотрел на всех, неосознанно плача, о чем свидетельствовали влажные дорожки от уголков глаз к подбородку. — Ну что, интригует начало? Знаю, что я не поэт, но вашу дивизию, я уже ни хрена не помню, я уже мертв двадцать раз и уже должен умереть в двадцать первый. Так опустим мой маразм и продолжим. В землях графства Рекондинг, я стал слугой, именно слугой, но не рабом, что нам вдалбливали в голову в яме, хотя отличий я находил мало, но почувствовав на себе разницу между слугой и плененными рабами, что карячатся в шахтах, я был рад, только вот не показывал это. Потихоньку жизнь, налаживалась и я тоже менялся. Но прошло мое детство, когда началась война меж графствами и Рекондинг был, самой что ни наесть площадкой для кровопускания, так как была по центру между всем. Все пошло к чертям, когда ночью, в комнату слуг пробрались и… стали насиловать служанок, пока меня заковывали в кандалы мои руки и шею, да так еще скоты, чтобы было удобно «учиться драть шлюх, что прислуживают тут». В тот момент я укусил его за шею, почувствовав металлический привкус, вкус крови, после с кандалами ринулся бежать к воротам, но выбежав в центральный зал, застал туже картину, что и у нас в комнате, только насиловали Элеи, Касандру, ее мать, а Зальмаха обезглавили, пока в них (дочь и мать) спускали напряжения захватчики из графства Фарскток. Не сдерживая слез, бросился на утек в лес на слоне, хотя думал просто умру, свалившись в обрыв на камни, что и произошло, правда выжил ценой половины левых ребер, вывихнутой ноги и множества царапин по телу, на дне обрыва. Все тогда слилось в одну сплошную ярость, жажду мести. Вины на свою слабость, хотя встреть тогда меня в кандалах, в ранах, а также свернувшейся кровью у рта, то унеслись бы в страхе от монстра. Ну да, моя внешность отдельный разговор: короткие пепельные волосы ежиком, как все время говорили охотники, когда видели меня, большие белые, именно белые глаза, нос, который получил сковородкой, ну ладно, да я был курносым немного, ровный ряд зубов, единственно клыки были чуть длиннее, а все из-за ямы, я тогда от нечего делать, грыз камни, точнее соль что была там в малых количествах, и не зря, так как передние резцы слегка заточились на манер клыков, но не сильно напоминали их. Рост в сто семьдесят четыре сантиметра, а также жилистое телосложение (да, да, а вы поработайте в конюшне лопатой, кидая навоз в поле, потаскайте камни каменщикам, на строительство или починку замка). Все это моя внешность, а вот одежда была простой, нечто похожее сейчас называют халат, и деревянные дощечки на веревочках из кожи. В общем и все. На тот момент мне было четырнадцать зим. И я брел в потемках пока, не стало светать, я упал без сил. Банально потеряв много крови, хотя, как тут перевяжешь-то, с такими ранами и при том с одной рукой, находясь в кандалах. Жизнь штука тяжелая, но изменилось лишь тогда, когда я очнулся и смотрел на старика, что должен вот-вот осыпаться прахом на своем каменном троне, но пугало другое, его кроваво-алые глаза, что смотрели в саму душу и тут я струхнул. Это существо с хрустом подняло руку и указала на меня, после медленно указал на шею. Я коснулся шеи и… Коснулся шеи и осмотрел себя, нет, ничего, просто лежал в чем родился и сверкал своим задом. Затем он заговорил, все также указываю уже на меня. — Вур-да-лак. Ты не человек, теперь. Прими это, и живи дальше. Голос был ужасным, словно кто-то скреб мечи друг об друга, причем из-за эха пещеры это было еще противнее. — Только вот, что за «Вур-да-лак»? — повторил я за этим, короче повторил я за этим стариком. — Слуга, вампира, но — во тут он со своим противным хрустом достал череп и одним движением сделал чашу — Ты будешь свободен, а мне пора на покой, я исчерпал свою жизнь. Вот тут этот Вампир прокусил себе руку выше запястья и кровь наполнила череп, после он посмотрел и его глаза сверкнули в темноте алым, а я повинуясь подошел и испил крови из черепа. Сам же вампир, рассыпаясь пеплом, положил целую руку на голову. — Память крови, первый и пока единственный свободный Вурдалак, ты исправишь ошибки, что я породил из таких же, как т… И он рассыпался, а единственное что говорило об этом существе, осталось на каменном троне, с кучей костей позади. Взяв мантию, дабы прикрыть наготу, вышел на звук стука? Нет, не так, вышел на звук биения сердца оленя, что одиноко пил воду из озера на западе от замка. Солнце неприятно, но терпимо пощипывало кожу, словно я порезался, когда нарезал фрукты, но только все это чувство распространялось по телу. Смотрю на оленя и проходит миг, как я уже вгрызаюсь в его шею и пью кровь. Пока я пил нектар богов, в голове проносились образы, хотя только спустя полвека я пойму, что это были воспоминания Эрдея, того самого вампира, что спас меня, так как был похож на его сына, которого похитили чужеземцы, буквально его сперли педики, дабы натренировать себе послушную дырку для утех, а то видите-ли, женщин мало, а с животными не то. — Да, да, знаю и раньше встречались пидорасы, но чито поделать, тогда и правда был напряг с прекрасными дамами, а вот красивых, не мужской красотой было много. Герт передернул плечами и укутался в плед, а при помощи телекинеза выпил чай, закусив чьим-то сердцем. После кивнул и продолжил рассказ. После этого в течении этих пятидесяти лет, Герт разрушал графство Фарскток, поступал так же, как видел в замке от их же людей, пока не добрался до семьи графа. Тут уже было еще хуже, прибив Графа к стене пиками стражников, порезал вены ногтями и оставил висеть и наблюдать, как рабы, его сука рабы, трахают его жену как шлюху, которой стало нравиться это, и она подмахивала им в движениях, а некоторые насели на младшего сына, при этом младшенький как-то умудрялся и сам жарить других ловя экстаз, средний был исполосован порезами, причем полностью высушенный, кровь из порезов не шла, а вот старшего, что насиловал Элеи, Герт наказал очень оригинально. В начале парня просто выпотрошили перед глазами семьи, в подробностях вытаскивая органы, но аккуратно, чтоб он дотянул до второго акта действий. Дальше Герт при помощи своих ногтей надрезал кожу и заживо сдирал её, от чего собственно и умер. Вся семья графа и семьи его детей были убиты, а вину положил на взбунтовавшихся рабов. Собственно, кровь среднего сына графа и дала спусковой крючок к воспоминаниям Эрдея, что облегчили дальнейшую разменную жизнь. Герт просто существовал, наблюдая за миром, что стал чужд ему и стал екшаться с такими же как он. Нечисть — так прозвали существ, что были похожи на людей, но ими не являлись. А Вурдалак просто наблюдал за миром, потусторонним миром, что невиден людям и поражался, они готовились вылезти войной на людишек. Правда этого не случилось, спустя только столетие, они вылезут и схлестнуться в битве, научившись вселяться в людей, позже их назовут демонами. И как ни странно все прекратил Дракула, просто забрав жизни этих одержимых людей и способности демонов. Память крови просто вопила, о силе от данного вампира и причем силе одной из жертв Эрдея, что он случайно обратил в вампира, просто дав крови, банально забыв укусить, а дальше жертва набралась опыта и создала слугу, а может просто погиб? Вопросов было много, а ответы все не приходили, продолжая толпиться в проходе. Шли года, проходили десятилетия, сменялись века, а Герт не менялся, только волосы изменились, появились красные пряди среди его пепельных волос и их становилось все больше с каждой жертвой, о чем свидетельствовали воспоминания личностей, что были убиты и поглощены вурдалаком. Таким вот нехитрым способом он осваивался в новом столетии и новом месте. Правда все хорошее заканчивается и настал тот день, когда сам Влад Дракула захотел с ним сразиться, а Герт уже потерял смысл дальше жить. Люди в двадцать первом веке уже выжегли нечисть из своего уклада и думали, что это только легенды, да мифы, а вот сами «легенды и мифы» выживали, прячась как тараканы при включенном свете. Сам бой запомнился смутно, но вот удовольствие и адреналин, что захватывал мертвецов просто зашкаливал. Все происходило в Арктике, в самой жопе этого континента, подальше от людских глаз. Но вот, конец боя был очень особенным, точнее разговор, над умирающим Гертом и Дракулой. — Все же ты был достойным противником. Ты убил меня ровно восемьсот восемьдесят три тысячи шестьсот шестьдесят шесть раз. Я уж думал и до миллиона дойдет. — и ухмыльнулся. — Ты первый вампир, что смог такое сделать. — Ха. Вампир? Малыш дракула, я старше тебя и знаю кто тебя породил, но вот ты ошибаешься, я ведь не вампир. Я ВУРДАЛАК, ПЕРВЫЙ И ЕДИНСТВЕННЫЙ ВУРДАЛАК, ЧТО НЕ ЗАВИСИТ ОТ ХОЗЯИНА ВАМПИРА. А тот вампир, что создал меня, создал вампира, а тот в свою очередь тоже создал и только после дошло до тебя. — выблевав лужу крови проорал Герт. Только вот Дракула, стоял и смотрел, как Вурдалак рассыпается прахом и от него идут голубые лини, что создавали душу, любого существа. Обычно такие линии или нити, кому как удобнее было, означали, что душа исчезает из этого мира. — Даже, если и так — Дракула склонил колено — Я безмерно благодарен тебе, дабы жить за нас двоих, чтобы жизнь имела смысл, я буду защищать человечество от бед, что ему и не снились. Герт кивнул и стал смотреть как его плоть одновременно гниет, отваливается от костей, которые осыпаются пылью, а вот на душу он так и не посмотрел, ибо голова рассыпалась раньше, чем он смог увидеть свою новую жизнь. Жизнь в мире похожи на этот, но в корне отличающийся от него.