Капкан

Это безрассудно. Это ужасно. Это безумно. Это прекрасно. Его тело - словно огромные стальные объятья капкана, готовые растерзать беспомощную добычу, так опрометчиво неторопливо прогуливающуюся рядом с хищными зубьями. Обманчиво спокойные, мерцающие, гладкие, смертельные и неумолимые. Я вижу это в нем, в его глазах, безумно сверкающих из-под рваных прядей, чернее самой тьмы. И это ослепительно прекрасно... Это как сладкий яд, как острый кинжал, что раз за разом пронзает мое сердце и тянет меня навстречу его дьявольской ухмылке, лишая возможности, да и желания, сопротивляться. Прикосновение похоже на ад, но я хочу принять этот ад, расплавиться в нем, подобно куску стали, истекающей кровавыми слезами в горниле желания. Оно пронизывает меня до костей, обжигает душу… Нет, у меня нет души. Она там, в глазах, в губах, в ледяных прикосновениях затянутых в белоснежный батист перчаток тонких пальцев. Он смотрит на меня, и я каждый раз умираю… И воскресаю вновь. Я так сильно ненавижу его за это. За то, что он понимает, кто здесь настоящий Хозяин. За то, что видит мой страх, слышит его в стуке моего сердца. За то, что молчаливо принимает правила игры, навязанные моими предками. И улыбается. Вечно улыбается мертвым оскалом оголенного черепа. Потому что я тоже все это понимаю, и он это видит. Это игра. Танец огня на снегу. На краю безумия, на острие клинка, на кончике волоска, что отделяет меня от греха и падения. Отделяет меня от него… Я так сильно люблю его. Я вижу смертельную хватку ловушки, что поймала и сокрушила тысячи до меня, и все же я иду навстречу зубьям капкана. Я хочу попасться в плен, но никогда этого не сделаю. Я хочу растаять в его могуществе, но никогда не позволю ему стать сильнее меня. Я хочу, чтобы он коснулся меня, чтобы он терзал мою плоть, разрывал меня на части, чтобы пил дыхание и волю, попирая мою гордость. Чтобы он владел мной безраздельно, безумно, наслаждаясь моим наслаждением. Но мои губы целуют лишь тело сигары, а пальцы ласкают дужки старомодных очков. Ненужных, бесполезных, но позволяющих прятать мои глаза от его испепеляющего взора. Взгляд шальных безумных глаз подобен ледяной воде, окатывающей нагое дрожащее тело. Так трудно скрыть, как это зажигает меня изнутри. Он смотрит на меня, и я чувствую, что все во мне переворачивается и плавится, натягивается и рвется. Они говорят, Огонь на службе Льда. Нет, это я загораюсь от твоего неслышного присутствия, от твоей тени за плечом, от призрачного ощущения твоих губ на моей шее... И дальше, вниз, прихватывая ледяными губами пылающую кожу, опаляя холодом своего дыхания, своего безумного смеха. Мертвым, прекрасным холодом. Смертельно прекрасным. Я боюсь прикоснуться к нему. Я не знаю, коснется ли моя ладонь бледной мраморной кожи, скрытой в тени его силы и жажды крови, или тысяча глаз расступится осязаемой темнотой, приветствуя руку, которая проникает в их середину? Меня страшит и то и другое, я хочу того и другого. Я касаюсь его гордо и властно, по-хозяйски, каждый раз погибая от страха и желания. Каждый раз я держу лицо. Скучающую маску холодного безразличия. Я ненавижу себя, я ненавижу его, я люблю его... Я не знаю, что лучше. О нет, он не безумен. Моя мертвая ярость, мой мертвый ужас. Мое мертвое сумасшествие. Я безумна. Я балансирую на острие острых клинков, но каждый раз падаю, истекая кровью и крича. Я попала в капкан и теперь заливаю кровью свою чистоту, извиваясь в непреодолимом захвате металлических клыков, проникающих все глубже в податливое тело. Нет, я все еще здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки от манящей своей смертоносностью ловушки. Я не поддамся стальному сиянию когтей, горящим алчностью глазам, страстным губам, нежащим мою ладонь, согласно глупому этикету. Вечно на расстоянии, но ближе дозволенного... И все же, я слишком близко к тому, чтобы сломаться. Я боюсь умереть, не встретив однажды его прикосновения. Умереть от невозможности пасть в его объятья, гибельные, но желанные. Умереть не от его рук, не от его губ, не под его телом. Я хожу вокруг капкана, насмехаясь над глупой ловушкой, но моя душа давно попала в плен. Так зачем беречь тело? Убежать, бросить на алтарь моих чувств и его вожделения... И растаять. Навсегда раствориться в нем. Я боюсь коснуться его. Я боюсь смотреть на него. Я люблю его...