Коробка телепередач

Оказывается, здоровый образ жизни не может уберечь тебя от всех бед на свете. Фарафонов застыл на месте, прямо с протянутой к объекту своего воздыхания рукой. Девушка выпалила свою новость слишком неожиданно, совершенно оглушив его. В ушах все ещё эхом отдавался нежный голос. И Гене впервые в жизни показалось, что он видит сон наяву. Показалось, что все это придумано. Ведь такое просто не могло случиться, правда же? Тик-так, тик-так. Время неумолимо шло, и вот секунды уже переходили в минуты, а парень все так же стоял на месте и тупо пялился на шатенку. Это глупо, наверное, но его охватило некое чувство дежавю, словно он уже видел эту картину раньше. Только в тот, первый раз, перед ним стоял Лёха Медь и загонял что-то про то, что все возвращается бумерангом. И когда-нибудь его, Генина, девушка умрет от раковой опухоли. Посмеялись. Забыли. Кто же знал, что баттловый текст станет ужасным пророчеством? На мгновение Гене показалось, что ноги больше не держат его. Вот сейчас он точно провалится под землю, в самые глубины ада. И в то мгновение он подумал, что вполне готов к этому. Готов пройти все круги ада, все возможные и невозможные пытки, только бы в итоге это действительно оказалось лишь сном. В сердце ещё билась надежда, как птица в золотой клетке, что Вика просто неудачно пошутила. Они ведь оба отдавали предпочтение чёрному юмору и часто высмеивали саму смерть. Но было что-то в глазах цвета зелени - ужас ли, страх ли, что заставило Фарафонова осознать: слова были правдой. "Пожалуйста, пусть это будет сон", - но таких реальных снов не бывает. - Скажи хоть что-нибудь! - воскликнула девушка, в ее глазах не было ни намёка на слёзы, только печаль, что так больно резала по сердцу самого Гены. И в ту же секунду он понимает, что облажался. Он должен поддержать, а обдумать все можно и позже. Парень срывается с места и, схватив девушку за хрупкое запястье, тут же дёргает на себя. Заключает в объятия. Спрятать, защитить от всего мира, если понадобится. Кажется, они стоят так целую вечность. Тут уже Вика даёт волю слезам, хотя ещё не до конца понимает, что ей предстоит. Ее узкие плечи слегка подрагивают от беззвучных рыданий. Фарафонов утыкается носом в любимую макушку и полной грудью вдыхает вишневый аромат. По его щекам тоже текут слезы. "Рак лёгкого, четвёртая стадия, метастазы в лимфоузлах и печени", - до сих пор играет в ушах ее голос. В следующую минуту Гена принимает для себя несколько решений: первое - нужно срочно отменять грядущий тур; второе - связаться с клиникой в Израиле; третье - скоро они поженятся. Да, они обязательно скоро поженятся. Фарафонов не дурак, он прекрасно знает, что с неоперабельной опухолью на четвёртой стадии долго не живут. Черт, да при таких обстоятельствах вообще практически не живут. Гена был реалистом, вылечить его любимую невозможно. И он прекрасно понимал, что ему придётся медленно наблюдать за тем, как она умирает. И, конечно, не был к такому готов. Но и сидеть сложа руки и жалеть себя было не в его компетенции. За то время, что осталось Вике, он сделает ее самой счастливой. Он сделает ей новую жизнь. Пусть и такую короткую.