Приговор

— Ты предатель и должен умереть! — заявил Гаргош, свирепо буравя взглядом маленьких красных глаз Ур-Шака. Старый шаман, не дрогнув, встретил эти слова и покачал лобастой седой головой, украшенной парой пучков совиных перьев. — Нет, Гаргош, я не предавал своих братьев, — спокойно ответил он. — Не предавал?! И у тебя ещё хватает наглости говорить такое? — прорычал Гаргош. Орки за его спиной глухо заворчали и забормотали неразборчиво. Ур-Шак в ответ только пожал плечами. — Ещё когда долину накрывал колдовской купол безволосых, ты уговаривал орков в своём селении перестать приносить жертвы Крушаку и разрушить его храм! Тебя за это изгнали, ты скрывался неизвестно где и убил троих достойных орков, которые хотели тебя выследить. Тебя не раз видели вместе с одним безволосым, который причинил много зла нашему народу. Многие уверены, что он и есть Священный Враг из древних легенд! Ведь это он убил нашего наставника Хош-Пака и всех драконов, с которыми у нас был союз? С Ирдората пришли вести, что и повелитель драконов тоже пал от его руки. Не ты ли ему помог в этом? А перед этим подсказал, как изгнать Крушака? — нависая над старым шаманом, ярился Гаргош. — И теперь ты приходишь ко мне и заявляешь, что желаешь отправиться на материк на одной из наших галер! Новый вождь орков Долины Рудников злобно скалил клыки, плевался и размахивал перед лицом старого шамана огромными кулаками, поросшими густой чёрной шерстью. — Я не хотел смерти Хош-Пака. Не забывай, что когда-то он был и моим учителем тоже. Я обязан ему всем, что умею и знаю, — отвечал Ур-Шак, смело глядя в кипящие гневом глаза Гаргоша. — А что касается Крушака, то да, именно я помог изгнать его из нашего мира. Он нёс нашему народу только зло, — голос шамана окреп и возвысился. — В самом деле, некогда Крушак помог оркам этой долины победить врагов. В благодарность лучшие из наших предков пожертвовали своими жизнями и душами, навечно став его немёртвыми слугами. Сотни лет орки строили для Крушака подземный храм, погубив для этого множество своих жизней и жизней безволосых рабов. Сотни лет приносили жертвы этому чудовищу! И чего мы в итоге достигли? Где наши города, поля, стада животных? Где наполненные мудростью библиотеки и караваны кораблей, нагружённые искусно сделанными товарами? Мы превратились в кучку дикарей, живущих в шатрах из шкур! Мы изумлённо таращим глаза, когда смотрим на руины древних зданий, возведённых орками в давние времена. Пока Крушак спал и тянул жизненные соки из нашего народа, безволосые теснили нас, отнимая долину за долиной, остров за островом! И теперь они живут в прекрасно построенных городах и возносят молитвы своему Инносу в величественных храмах. Это их корабли бороздят моря! И это их шаманы в долгих одеждах переносят свою мудрость на страницы бесчисленных книг! Гаргош смешался под неожиданным напором старого Ур-Шака. Воины и шаманы за его спиной примолкли, внимая непривычным речам. — А драконы... Драконы всегда преследовали свои и только свои цели. Они бы использовали нас в борьбе с шаманами безволосых, а потом превратили бы в рабов и еду для себя и своих чешуйчатых прислужников. Теперь же драконы не опасны. На Хоринисе их не осталось, а остальные после гибели Дракона-Нежити утратили разум и магическую силу. Они вновь превратились в огромных, опасных, но лишённых разума и единства тварей, — голос Ур-Шака вновь стал усталым и тихим, переходящим в едва слышный шёпот. Столпившимся за спиной своего вождя оркам пришлось напрягать слух, чтобы разобрать его слова. — Если вы решите меня убить — что ж, я приму смерть. Я долго жил на этом свете и наделал немало ошибок. Но я никогда не предавал вас, братья. И всё, что совершил в своей жизни, было для блага великого народа орков. Гаргош открыл клыкастую пасть, словно собираясь возразить Ур-Шаку, но не нашёл, что ответить, и обернулся к остальным: — Вы всё слышали. Что скажете? — Убить изменника! — скрипуче произнёс Тамлек — шаман, который был примерно того же возраста, что и Ур-Шак. — Он тут сказал много красивых слов в своё оправдание, но дела его говорят об ином. Только изменник мог поднять руку на своих братьев. А он убил не меньше трёх наших воинов, которые были посланы в развалины на Огненной горе, чтобы привести его в селение для суда. Я уж не знаю, один он убивал их или вместе с безволосыми, но мы потом нашли обгорелые и изувеченные тела. Ур-Шак напомнил нам о городах безволосых, но не его ли стараниями посреди долины торчит их крепость, которую мы до сих пор так и не смогли взять? А разведчики, как вы прекрасно знаете, докладывают о большом войске закованных в железо безволосых, которые уже заняли горный проход. Моё слово: смерть! — Ты так говоришь, Тамлек, потому что среди тех воинов был твой внук Зук-Зак, — подал голос Чак-Гаш, опытный разведчик, который возглавлял один из когтей орочьего войска, занимавшего Долину Рудников. — Послушайте, орки! Ур-Шак сказал очень мудрые слова. Нам стоит подумать над ними, а не лить кровь понапрасну. Конечно, сейчас под руководством великого Кхана мы возвращаем себе утраченное. Мы захватили много городов безволосых, часть их воинов служит нам, сражаясь по нашему приказу со своими собратьями. У нас вновь появились корабли. Но эти города — не наши города, они построены руками всё тех же безволосых. И наши корабли строили безволосые рабы, потому что мы сами давно разучились это делать. Чтобы вернуть нашему народу былое величие, нам нужно много учиться. А учиться мы сейчас можем только у безволосых. И Ур-Шак — один из тех, кто может помочь нашим народам договориться. Поэтому мудрому шаману нужно сохранить жизнь и позволить ему добраться до материка. Тамлек, нетерпеливо слушавший речь Чак-Гаша, с каждым словом ярился всё сильнее. — Ты упрекаешь меня в мести за убитого этим предателем внука?! В том, что ненависть застилает мои старые глаза и не даёт видеть будущее благо всех орков? Ты предлагаешь нам учиться у грязных и коварных безволосых? Ты глупец, Чак-Гаш! Ур-Шак околдовал тебя! И не вам с ним упрекать меня в жажде священной мести за гибель Зук-Зака! Ведь и Ур-Шак, помогая безволосому изгнать Крушака, тоже мстил, — кривой коготь на тонком сухом пальце Тамлека дрожал перед самым лицом Чак-Гаша. — Он мстил за своих сыновей, которых когда-то принесли в жертву Крушаку. Этот предатель отомстил за то, что его роду оказали высокую честь пожертвовать собой ради всех орков! И он ещё прикрывает свой позор словами о благе нашего народа! Этот... — Это серьёзное обвинение, Ур-Шак. Что ответишь на него? — жестом приказав Тамлеку умолкнуть, спросил вождь Гаргош. — Крушак был демоном. Все жертвы ему были не только напрасны, но и вредны оркам, — покачал головой Ур-Шак. Вождь обернулся к остальным. — Сейчас мы должны вынести решение, жить Ур-Шаку или умереть. Моё слово... — Гаргош на миг замешкался, будто удивляясь собственному решению, — жизнь! — Смерть! Смерть предателю! — заревел Тамлек. — Жизнь, — твёрдо сказал Чак-Гаш. Однако остальные орки, за исключением измождённого Тарока, недавно освободившегося из рабства у безволосых, проголосовали за смерть. Ур-Шак бестрепетно выслушал приговор. Он оглядел скалы, высящиеся вокруг, венчающую одну из них Башню Туманов, песок пляжа, спокойные воды бухты, на которых покачивались несколько чёрных остроносых галер, решительные клыкастые лица своих судей и произнёс: — Что ж, я готов. Гаргош покачал головой. — Хоть я и не согласен с приговором, но выполню свой долг. По обычаю орков этого острова казнь преступника должна производиться в подземном храме. Но он, как вы знаете, обрушился, а тот, кто спал в нём веками, изгнан. Однако обычаи следует исполнять. Поэтому казнь проведём в Подземном кладбище. Это лучшее, что мы можем сделать, чтобы не нарушить заведённый предками порядок, — веско произнёс он. — Какой смысл тащиться в такую даль из-за этого предателя? — недовольно буркнул Тамлек. — Прирезали бы его здесь и все дела. На его брюзжание не обратили внимание. — На кладбище давно никого не было. Вокруг него всё спокойно, но пару месяцев назад туда спустился отряд безволосых почитателей Крушака, которые во времена колдовского пузыря жили на прибрежных болотах, — подал голос один из младших вождей. — Значит, надо взять с собой побольше воинов, — сказал Гаргош. — Чак-Гаш, распорядись! А ещё нам нужен шаман, чтобы проводить душу казнённого в Чертоги Бельджара. — Я, я пойду с вами! Мечтаю увидеть, как эта тварь сдохнет! — вновь вылез Тамлек. Гаргош в ответ только вздохнул, но возражать не счёл нужным. *** Орки редко откладывают свои решения в долгий ящик. Не прошло и получаса, как из бухты в сторону Подземного кладбища направилась процессия, впереди которой шагал Гаргош. За ним четверо воинов вели Ур-Шака. Руки старого шамана были крепко связаны за спиной. Позади своего врага, опираясь на посох, семенил довольный Тамлек. Замыкал шествие Чак-Гаш с полудюжиной крепких бойцов. Приговорённый и его палачи миновали прибрежные скалы и вступили в лес. Вернее, это раньше был лес. Теперь же большая часть деревьев была вырублена и использована для постройки стены, которая ограждала прибрежную часть Долины Рудников. С помощью этой стены орки прикрыли места высадки подкреплений и хранения припасов на случай ответного удара войска безволосых. Сооружение вышло кривоватым, грубым, но достаточно прочным. Стена вилась вдоль реки, которая была использована в качестве ещё одной преграды для нападающих, буде такие объявятся, как раз в том направлении, куда вели Ур-Шака. Процессию провожали любопытными взглядами дозорные воины с вышек, мастера, возившиеся около собранных возле стены неуклюжих камнемётов, и женщины из местного орочьего племени, которые готовили еду в больших походных котлах. Вскоре старый шаман и его конвойные достигли места, где один из рукавов реки нырял под стену, чтобы ниже обрушиться водопадом возле бывшего лагеря болотных почитателей Крушака. Здесь вдоль стены был устроен мост из нескольких толстых брёвен, связанных вместе корабельными канатами. Процессия преодолела его и остановилась возле небольших ворот, устроенных в том месте, где стена упиралась в неприступную скалу. Охранявшие ворота воины выстроились в ряд при виде вождя. — Открывайте! — приказал Гаргош. Скрипнул сдвигаемый засов, створки бесшумно распахнулись, и вождь шагнул на каменистую тропу, которая вела к Подземному кладбищу. Его спутники, подталкивая приговорённого в сутулую спину, последовали за предводителем. Посох Тамлека торжествующе постукивал по камням на каждом шагу. Ворота в подземелье были выстроены в виде огромного черепа. В его распахнутую клыкастую пасть и втянулась процессия — приговорённый и его палачи. Прежде здесь всегда стояла стража, постоянно приходили паломники, чтобы почтить предков великого орочьего племени. Сейчас же у входа на кладбище никого не было. Все воины, остававшиеся в живых после многодневных боёв, были сосредоточены возле замка, у горного прохода и в других важных местах. Своих погибших орки пока зарывали в неглубокие братские могилы. Время для правильного погребения и проведения всех необходимых обрядов наступит потом, после победы над безволосыми. За коротким тоннелем, запиравшимся решёткой с подъёмным механизмом, начинался обширный подземный зал, потолок которого подпирали толстые природные колонны. Все стены здесь были изрыты прямоугольными углублениями, представлявшими собой склепы для мумий умерших в незапамятные времена орков. Это была самая старая часть кладбища. Место, откуда оно некогда начиналось. Ур-Шака вели дальше, в самую удалённую часть подземелья, прорытую всего несколько столетий назад. Там, в одном из неприметных помещений на втором ярусе, находился каменный жертвенник. На нём предавали позорной казни изменников, осквернителей святынь и других преступников, совершивших что-то особенно ужасное и отвратительное. Считалось, что души казнённых таким образом выродков орочьего племени никогда не воссоединятся с предками, а будут вечно корчиться в огне. Принять смерть на этом алтаре предстояло и старому шаману. Миновав зал со склепами, орки вошли в следующее помещение. Оно было поменьше и здесь отсутствовали ниши с мумиями. Тут были подземные могилы, с начертанными над ними надписями, из которых следовало, что здесь покоятся великие воины прошлого. Несколько воинов несли горящие факелы и на ходу зажигали ими старинные смоляные светильники — грубые каменные чаши, закреплённые на почерневших от времени толстых деревянных кольях. Как только голова колонны втянулась во второй зал, позади раздались многоголосый стон, шелест, хруст, ещё какие-то невнятные звуки, способные вселить ужас даже в самое смелое сердце. Процессия замерла, все стали оборачиваться и хвататься за оружие. — Что там происходит? — недрогнувшим голосом спросил Гаргош. Ему никто не ответил. Впрочем, происхождение странных звуков тотчас же стало ясно всем. Из ниш выбирались мумии. Маленькие, ссохшиеся, с непропорционально большими желтозубыми черепами, они с хрустом расправляли окаменевшие конечности и слепо, но безошибочно, направлялись к живым. Двигались они не слишком проворно, но всё же вскоре безглазая шелестящая толпа оказалась в нескольких шагах от сбившихся в кучу конвоиров Ур-Шака. Неупокоенные тянули вперёд маленькие усохшие руки со скрюченными пальцами и намерения их были очевидны каждому. Орки не боятся смерти. И, тем более, они не боятся врагов. Нет страшнее позора, чем бежать с поля боя. Трусов не казнят — их убивают. Давят словно мясных жуков, случайно подвернувшихся под ноги. Впрочем, трусы среди орков попадаются крайне редко, почти никогда. Умирая, орк осыпает врага проклятиями или скалит клыки в последней насмешливой ухмылке, ни на миг не сомневаясь, что братья отомстят за него, а сам он вскоре воссоединится с предками на Полях обильной охоты, дарованных храбрым по воле Бельджара. Врагов орки не боятся... Но если перед тобой не враг, а твой дальний предок, особо почитаемый и почти равный божеству? Как поднять на него оружие? Или не защищаться, а безропотно умереть, словно тупо блеющее кучерявое животное безволосых? Но разве такому каждого орка учат с самого рождения? Воины попятились. — Спокойно! Сохранять порядок. Отступаем вглубь подземелья, — отразился от каменных сводов уверенный голос Гаргоша. — Это всё он! Проклятый предатель! Это его колдовство подняло мёртвых! — закричал Тамлек. — Глупец! — огрызнулся на ходу Ур-Шак, подталкиваемый в спину кем-то из воинов. — Я не умею пробуждать покойников. Это делают демоны, которым вы поклоняетесь! Крушак с его неупокоенными слугами, этот ваш протухший дракон на Ирдорате... Вы считаете их избранными Бельджара, но это не так. Наш бог дарует покой храбрым воинам, мудрым шаманам и верным жёнам. Покой, а не такое вот посмертие! Это последний вопль убитого Священным Врагом дракона-нежити поднял мёртвые тела. А я ведь предупреждал вас, — ревел седой шаман. — Бейтесь с ними, это не наши предки! Предки на Полях обильной охоты, а это просто умертвия! Рубите их, если хотите жить! Кощунственному совету Ур-Шака никто, разумеется, не последовал. Воины плотной кучкой направились к противоположному выходу из зала. Двигались они несколько торопливее, чем диктовало им чувство собственного достоинства. Но в этот час даже самые храбрые сердца сжимала ледяная лапа страха. Вдруг одна из могил впереди словно взорвалась комьями земли и обломками камня. Посреди разверзшейся могилы поднялся скелет. Ощерив клыкастый череп, он потянул за собой огромный ржавый топор, с которым его когда-то похоронили. Из соседних могил тоже вставали мощные костяки, при жизни бывшие великими воинами. Орки оказались зажаты ожившей смертью со всех сторон. Первый скелет быстро шагнул вперёд и резко, почти без замаха, ударил топором. Молодой воин, успевший закрыть собой вождя, рухнул с разрубленной головой. Напавшие с двух сторон скелеты уже рубили ещё нескольких орков, а двое воинов, что следовали позади, оказались погребены под шевелящейся кучей оживших мумий. Никто не сопротивлялся. Воины стонали от ужаса, Тамлек бормотал молитву, пока её не прервал удар одного из скелетов. — Ур-Шак прав! Бей нежить! — взревел Чак-Гаш, вздымая топор. Первым же ударом он отшвырнул несколько мумий, которые попросту развалились на части. На клыкастом лице Гаргоша отразилась жестокая внутренняя борьба. Но рядом с ним рухнул ещё один воин, и это ускорило его решение. — Бей нежить! — рявкнул вождь. Сорвав с пояса топор, он отбил удар насевшего на него скелета, перерубил ему бедренную кость, а затем раздавил громко хрустнувший череп. Оставшиеся в живых воины тоже вовсю рубились с умертвиями. Поредевший отряд стал отступать к проходу, который вёл вглубь кладбища. Ур-Шак рычал, пытаясь освободить руки от пут. Наконец он вызвал огненную стрелу, которая пережгла верёвки и опалила шерсть на предплечьях шамана. Взревев от боли и ярости, Ур-Шак следующее заклинание — а это был огненный шторм — направил в густую толпу умертвий, и магия произвела заметное опустошение в их рядах. Очередное помещение было куда меньше предыдущего. Оно оказалось пустым, если не считать нескольких насаженных на палки человеческих черепов, которые орки некогда принесли сюда в качестве жертв предкам. Лишённые плоти головы провожали воинов и старого шамана провалами пустых глазниц, злобно щёлкали челюстями, но причинить им вред были не способны. А вот поредевшая, но всё ещё многочисленная толпа умертвий, наседавшая сзади, ещё как могла. — Туда! — крикнул Гаргош и указал на уводившую вниз лестницу. Свалив ещё пару скелетов и убедившись, что все выполнили приказ, он тоже отступил в указанном направлении. Ур-Шак несколькими огненными шарами отшвырнул толпу чудовищ назад и ступил на лестницу одновременно с вождём. Остальные уже оказались в следующем помещении. Впереди на этот раз шёл Чак-Гаш и он первым принял на себя удар новых противников — ещё не успевших разложиться человеческих тел в одеждах болотных сектантов. Длинный меч умертвия рассёк отважному разведчику плечо до самой кости, но тот перехватил топор левой рукой и продолжил сражаться, кромсая и круша нежить страшными ударами. Он успел свалить четверых, прежде чем рухнул в лужу крови, натёкшую из его собственных ран. Рядом падали немногие остававшиеся в живых воины... В последний зал, украшенный искусно вытесанными колоннами и воздушными галереями верхнего яруса, добрались лишь пятеро — Гаргош, Ур-Шак и ещё трое орков. Но здесь их ждала новая толпа нежити. Когда пробились к обломкам рухнувшей каменной лестницы, в живых оставались трое. А наверх смогли подняться только вождь и старый шаман. Последний воин, выронив из рук топор и факел, остался лежать внизу. На обоих выживших было множество ран, шерсть свисала окровавленными клочьями. Но все кости оказались целы, и два могучих орка ещё могли двигаться и сражаться. Впрочем, нежить за ними последовать не смогла — нагромождение обломков оказалось непреодолимым препятствием для оживших покойников. Умертвия, собравшиеся со всего кладбища, шипели, трещали костями и шаркали по полу где-то под галереями. Отдышавшись, Гаргош зажёг факел. — Идём, — сказал он и, повернувшись, зашагал вдоль галереи, на ходу поджигая расставленные тут и там светильники. Ур-Шак, опираясь на подобранный по пути посох какого-то болотного гуру, покорно последовал за вождём. Вскоре они оказались в небольшой комнатке, посередине которой лежал жертвенный алтарь. — Ты всё-таки привёл меня к месту казни, Гаргош, — усмехнулся Ур-Шак. Вождь стоял перед ним, устало опустив тяжёлые плечи. Он пристально вгляделся в глаза шамана и покачал головой. — Я не стану тебя казнить, мудрый Ур-Шак, — сказал он. — Ты оказался прав во всём. Говорят, в древние времена воины не смели судить шаманов. И это правильно. Простым оркам вроде меня не стоит лезть в дела говорящих с духами. Наше дело выполнять приказы, а не спорить о том, чего нам понять не дано. Ур-Шак в ответ только вздохнул. — Воинов жалко, — сказал он. — Мы с тобой, Гаргош, сегодня напрасно погубили наших братьев. — Что будем делать? — морщась, будто от сильной боли, ответил вождь. — Может, спустимся, и... — Зачем? Глупо гибнуть самим, когда мы ещё можем послужить нашему народу, — отвечал Ур-Шак. — Вот лежит подходящий камень. Сейчас я начертаю на нём руну, которая сможет перенести нас к выходу. Только придётся подождать, пока восстановится хотя бы немного магической силы. Я всё истратил на нежить. — Твоя магия так сильна! Ты ведь по пути сюда мог освободиться в любое время. Почему ты этого не сделал? — Всё случилось так, как должно было случиться. На всё в этом мире воля Бельджара, — вертя в руках найденную на алтаре каменную плитку, проговорил шаман. — Ты знаешь, что безволосые тоже почитают его? Лишь называют на свой манер — Белиаром. — Да, я слышал об этом, — кивнул Гаргош. — Мы можем не только воевать с ними. Эта война и так уже принесла неисчислимые беды нашим народам. Нужно попробовать договориться, спасти то, что ещё можно. Я должен попасть на материк как можно скорее. Всё решается там. — Я дам тебе корабль, мудрый Ур-Шак, — склонил голову вождь. Вдруг он насторожился, обернул голову в сторону выхода на галерею и зашевелил заострёнными ушами. — Кажется, умертвий стало больше... Не сговариваясь, оба орка покинули помещение с алтарём и вышли на галерею. Ур-Шак, склонившись над парапетом, оглядел обширный зал внизу. Там, в едва рассеиваемой немногочисленными светильниками темноте, шевелилась многоголовая масса нежити. Умертвия топтались по кругу, местами образуя непроходимые заторы, и при этом издавали постоянный неприятный шорох, хруст суставов и заунывные стоны. Смрад разложения достигал галереи и заставлял морщиться даже привычных ко всякому шамана и вождя. — Смотри, они лезут наверх! — закричал вдруг Гаргош. Оба орка бросились в ту сторону, где галерея обрывалась провалом на месте бывшей лестницы. Навстречу им уже ковыляли несколько кошмарных порождений тьмы, забравшихся наверх по спинам и головам собратьев. Здесь были неупокоенные разной степени свежести — от полуистлевших или опалённых магическим огнём скелетов до... — Тамлек! — с ужасом узнал давнего недруга Ур-Шак. Убитый по пути через подземное кладбище шаман, с остекленевшим взглядом и ещё сочащимися кровью ранами по всему телу, подволакивая неестественно вывернутую ногу, тянул к живым соплеменникам скрюченные пальцы. Заревев от омерзения, Ур-Шак выпустил в его оскаленное рыло несколько огненных шаров, потратив на это последние крохи магической силы. Завоняло палёной шерстью. То, что ещё недавно было старым склочным шаманом, попятилось назад и, увлекая вместе с собой чью-то изувеченную мумию, свалилось с галереи. Гаргош уже вовсю орудовал огромным топором, разваливая на куски и сбрасывая вниз остававшихся на галерее умертвий. Вскоре атака была отбита, образованная телами нежити пирамида рассыпалась. Правда, порождений тьмы внизу от этого меньше не стало. — Они будут лезть снова и снова, долго мы не продержимся, — спокойно проговорил Гаргош. — Кажется, мы всё же сегодня умрём, мудрый Ур-Шак. Смотреть в глаза смерти для обоих было делом привычным. Но становиться после этого проклятыми — ходячими трупами, движимыми ненавистью ко всему живому, не хотелось ни вождю, ни шаману. — То, что умрём мы, — это пустяки. Лучше подумай о том, что произойдёт, когда вся эта толпа хлынет наружу, — сокрушённо покачал головой Ур-Шак. — А это возможно? — Думаю, они попрут наверх нынче же ночью. Если, конечно, к тому времени успеют разделаться с нами. Мы здорово разворошили это ползунье логово. — Проклятье! Они прикончат и наших братьев, и людей. И превратят их в себе подобных, — Гаргош в ярости ударил огромным кулаком по парапету. — Как такое вообще возможно? Ведь Дракон-Нежить повержен и не может больше поднимать мёртвых. Ты что-то говорил о его последнем крике, Ур-Шак? — Это было первым моим предположением. Возможно, оно и верно, но лишь отчасти. Здесь дело в другом... — И в чём же? — В Спящем. Да, он давно изгнан из нашего мира. Но эта долина до сих пор пропитана его демонической магией. За тысячу лет Крушак накопил очень много сил. Постоянные молитвы, бесчисленные жертвы — ещё бы несколько столетий, и Спящий по силе мог сравняться с богами. Во всяком случае, в этой части мира, — задумчиво проговорил старый шаман. — Не сомневаюсь, что в других землях... даже в других частях нашего острова вся нежить пала, как только Священный Враг победил Дракона-Нежить. А здесь — сам видишь... — Выходит, сделать ничего нельзя? Всё живое в долине обречено? Ур-Шак замер на некоторое время, задумчиво постукивая когтем по стёртому желтоватому клыку. Гаргош ждал. — Думаю, можно провести обряд, который упокоит умертвий. Может быть, не по всей долине, но в этом подземелье — точно. А здесь собралась большая их часть, это было самое большое и самое старое кладбище на острове, — уверенно проговорил старый шаман. — Вот только для обряда нужно очень много сил, чтобы воззвать к Бельджару и быть услышанным. А восстановить силы мне нечем. Да и в любом случае в одиночку я бы вряд ли справился... — Но ты ведь уже придумал выход, да? — пытливо глядя в глаза Ур-Шаку, спросил вождь. — Да. Но он вряд ли тебе понравится, — покачал головой шаман. — Нужна жертва. Кто-то должен добровольно отдать свою жизнь, чтобы спасти остальных. И орков, и людей. Гаргош невесело рассмеялся. — Никогда не думал, что умру ради спасения безволосых, — сказал он. — Ты уже всё решил, — отметил Ур-Шак. — Я бы с радостью умер вместо тебя, но тогда некому будет провести обряд. Оба умолкли, глядя в глаза друг другу. — Здесь? — с горькой усмешкой кивнул Гаргош на каменную плиту, которая должны была стать местом казни Ур-Шака. — Это место ничем не хуже и не лучше других, — пожал мохнатыми плечами старый шаман. — Здесь, по крайней мере, удобно. Вождь кивнул, соглашаясь. — Тогда стоит поторопиться, — сказал он. — Нам нужно завершить обряд, пока нежить снова не полезла наверх. Гаргош прислонил топор к стене, сел на жертвенный камень и принялся рыться в поясной сумке. Ур-Шак молча наблюдал за его действиями. Вождь извлёк полоску кожи глорха, каменный стерженёк для письма и недрогнувшей рукой принялся выводить загогулины орочьей азбуки. Закончив, он протянул письмо шаману. — Держи. Здесь приказ о назначении вместо меня Бумшака. Он, конечно, слишком молодой вождь, но способный и разумный. И, главное, ему чужд фанатизм. Ещё я написал, чтобы тебе дали корабль. Ур-Шак принял послание, быстро пробежал взглядом уверенно начертанные строчки и, кивнув, спрятал приказ в свою сумку. Гаргош лёг навзничь и, равнодушно глядя в неровный каменный потолок, вытянулся во всю длину огромного тела. Шаман поднял его топор и двинулся вокруг жертвенника, тягучим речитативом заведя длинное и могущественное заклинание... *** Ур-Шак с трудом спустился с галереи. Для этого ему пришлось бросить посох вниз, повиснуть на руках и спрыгнуть на обломки лестницы. Ударившись ногой об острый край камня, старый шаман поморщился от боли. А потом, тяжело опираясь на подобранный посох, захромал к выходу из подземного зала. Под ногами орка хрустели кости нежити, которые сплошным слоем устилали пол подземелья. Солнце едва успело закатиться за вершины гор на западе, когда Ур-Шак вышел к лагерю. Его шатры были установлены на морском берегу, под скалой, на вершине которой возвышалась Башня Туманов. А утром следующего дня одна из галер, стоявших в бухте, снялась с якоря и вышла в море. Судну предстояло обогнуть Хоринис с юга, пересечь Миртанское море и высадить на берег материка старого шамана Ур-Шака. Ему ещё нужно было успеть оставить свой след в истории этого мира.