Детям до шестнадцати...

Очень непривычная глава. Заранее прошу прощение, если что. Минутка занудства: совершеннолетие в Японии - с 20 лет, 20000 йен - примерно 180 баксов, старшая школа в Японии - не обязательная, Старбакс в Киото очень красивый - согласно местному постановлению - под древнюю архитектуру. – Интересно знать: куда слиняла эта троица, - задумчиво поинтересовался Сейя, сидя в открытом багажнике, глядя на море и потягивая колу. Рядом, довольно чавкая, поглощала свой третий рамен девушка его мечты. – А то непонятно - Тайки решил устроить Ами романтическую прогулку, не зная города, и они где-то заблудились, а Ятен испугался, что я снова буду его душить. И правильно сделал. За этот рамэн не грех и убить. Так что даже лучше, что его здесь нет. Не люблю делиться едой, - бурчала Усаги, набивая рот лапшой. – Почему ты так уверена? Цукино ткнула палочками в направлении телефона: – Мне написала Ами. – Может, поехать их забрать? – Не думаю, что это хорошая идея, - ответила Усаги, принимаясь за блинчики. – Не хочешь портить им романтический вечер? – Не хочу делиться едой. Уверена, они в порядке. Ами знает Осаку и без труда найдет дорогу. – Вы раньше были в Осаке? – Несколько раз. Мы со средней школы много ездили по всей Японии и не только. Так что не о чем переживать. Помню, мы отбились в Нью-Йорке от экскурсии, и Ами блестяще справилась. – Пончик, ты была в Нью-Йорке? Усаги хмыкнула: – А ты думал, что только звёзды могут ездить за границу? – Да нет. Просто никогда бы не подумал, что в шестнадцать можно ездить одной. – Мы были вдвоём и нам было четырнадцать. – Это меняет дело, - глядя, как девушка отправляет в рот сразу пять блинчиков, присвистнул Сейя. – Я вообще-то очень самостоятельная. Если дело не о готовке, конечно. – Самокритично. – Если я научусь готовить, то мне придется делать это всю оставшуюся жизнь. А мне такая перспектива не нравится. Только представь: я, гений, юное дарование, талант, титан мысли, самородок, можно так сказать, зарываю свои суперспособности ради того, чтобы выйти замуж и на кухне в переднике готовить суп. Это в какой вселенной такое возможно вообще? Сейя улыбнулся, представляя такую картину: – Да уж. Очень “взрослая” мысль для твоего возраста. – Нормальная мысль, - поглощая последний блинчик, ответила Усаги, - Тебе самому-то сколько лет? Сейя картинно ухватился за сердце: – Пончик, я полностью сокрушен. Ты же была на моём Дне рождения. – Чибиуса выпрыгнула из торта до того, как включили свет и можно было прочитать. – У нас на сайте есть биография каждого. – У меня нет времени на такие глупости, как лазить по вашему сайту. Кроме того, очень часто информацию о звездах привирают менеджеры. Хару вот прибавили пару лет и выдумали, будто он гениально играет на рояле. Поклонники были в таком восторге, что бедняге пришлось срочно учиться, а Мичиру сделали чемпионом Японии по плаванию среди юниоров. – Правда? - саркастически улыбнулся Сейя, - А я и не знал, что в интернете, оказывается, могут писать неправду. – Так ты скажешь или мне подключить знакомых Минако из МИ6? – Всё, что о нас написано на сайте - правда. Усаги чуть не подавилась: – Тебе что, правда девятнадцать? – Так ты всё-таки смотрела наш сайт. Пончик, я польщен. – Так правда? – Уже двадцать. Да, теперь я официально совершеннолетний, - добавил, глядя на ошарашенное лицо Усаги, Сейя. – Тебя что, оставляли в одном классе на несколько лет? – Нет, - юноша почти обиделся. Она что, правда думает, что он идиот? - После средней школы у нас был перерыв в два года из-за группы. Мы только-только стали популярны и вкладывали все силы в первый альбом. Нас просто разрывали на части, но никто не верил, что мы продержимся так долго. Молодые парни с романтическими песнями. Таких больше сотни - я сам считал. Конкуренция огромная. И никто до нас не продержался и года в чартах. Так что приходилось много работать, чтобы и нас не постигла та же участь. Было время, когда мы спали по два-три часа. Какая там учёба. Я вообще смутно помню время с пятнадцати по восемнадцать лет. Гастроли, съёмки, интервью, ток-шоу, записи песен, запуск мерча. А ещё нужно было писать музыку. Только после второго альбомы, когда стало понятно, что завтра нас не забудут, мы смогли перевести дыхание. И кое-кто убедил нас всё-таки пойти в старшую школу, пока не совсем поздно. Это было хорошо и для пиар-кампании, так что менеджер был тоже “за”. “Школьные будни звёзд” и всё такое. Сначала мы попали в частную школу, где учатся в основном “свои” из шоу-бизнеса. С облегчённой программой и свободным графиком. Это был кошмар. В первый же день у нас было две фотосессии. Все журналы пестрели фотками. Нас завалили тоннами писем. Помню, как-то накануне Дня Валентина Ятен проиграл в споре и вынужден был отвечать на каждое из них. Он ненавидел нас почти год. – Не школа - прямо мечта, - протянула Цукино, отправляя данго в рот. – Да. Там вообще не обязательно было учиться. Тайки это не понравилось. Он вообще жуткий ботаник. Так что на второй год мы сменили школу и это было ещё хуже. Мы попали в тусовку “золотой молодежи”. Но нас спасли гастроли. Весело было - мы готовились к экзаменам в автобусе, пока ехали из одного города в другой и между репетициями. Так что Джубан - третья старшая школа за три года. – У нас же самая обычная школа. Как вас угораздило? Сейя уклонился от вопроса, чтобы не называть причину, которая сидела возле него, приканчивая пятую порцию данго. Нет, он никогда не признается, что вычислил, где она учится, запомнив её школьную форму во время их первой встречи. – А тебя? Думал, что лучшая ученица Японии будет учиться в специальной школе для гениев. – Я там и училась. В Мюген, - буднично произнесла блондинка, будто это вовсе не самая элитная школа Японии, куда нереально попасть, если ты действительно не гений, - Всю младшую и среднюю школу. – А потом? – А потом я пару раз ввязалась в драку. – Оу! Неожиданно. Жажду подробностей. – Особо не о чем рассказывать. Во время спортивных соревнований какие-то ученики из другой школы назвали Хару девчонкой. Я решила вступиться за нашего капитана. Слово за слово, ситуация накалилась. И нам пришлось им навалять. Кстати, так мы и подружились. Тогда всё обошлось, потому что свидетелей не было. А во второй раз, в первом классе старшей школы, на фестивале, который организовывала другая школа “золотых детей”, над Ами издевались пара парней постарше. Мне пришлось сломать кому-то из них нос. Вот это видели все. Ну и скандал был. Меня отчислили прямо посреди года. Нужно было срочно подыскать, кто бы взял меня. Джубан была единственной в моём районе, кто согласился. Ами перевелась вместе со мной. И через месяц мы размазали Мюген по физике и химии и выиграли поездку в Нью-Йорк. С тех пор у нас традиция - вкатывать в асфальт этих гениальных выскочек. Говорят, президент школьного совета локти кусает до сих пор. Сейя присвистнул: вот оно как, оказывается. – Не жалеешь? – Нет, не жалею. Сенсеи там - настоящие ведьмы. Да и более идиотской траты времени, чем учёба в этой школе, трудно придумать. Но зато я познакомилась там с Харукой и Мичиру. Только из-за этого стоило там страдать столько лет. – Мюген открывает двери хорошему будущему. – Хорошему будущему открывают двери наличие интеллекта и упорный труд. И без разницы, какую ты школу окончил. Я давно не учусь в Мюген, и тем не менее, с начала года мне прислали приглашения все видные университеты Японии и парочка зарубежных. – О! Ты уже выбрала? – Нет. Но знание того, что за тобой бегает толпа представителей виднейших университетов страны очень тешит моё самолюбие. Только представь: профессор ядерной физики Усаги Цукино. Звучит, скажи? – Я думал, тебе нравится заниматься чем-то другим. Усаги задумчиво склонила голову набок: – В любом случае, я жду, куда будет поступать Ами. – Ты выберешь университет, в который пойдет Ами? – Да. – Почему? – Потому что она - моя лучшая подруга. И я всегда буду рядом с ней. – По-моему, это звучит странно. Тебе не кажется, что у неё своя жизнь? – Ами - единственная, кто был со мной всегда. Когда меня исключили из Мюген, ей не обязательно было уходить вместе со мной. У неё была, как ты сказал, своя жизнь - её все обожали, в следующем году она стала бы президентом школьного совета, ей предоставили приличную стипендию от спонсоров академии за успехи в учёбе, - она ведь не из такой обеспеченной семьи, как я. Кроме того, глава академии - ученый с мировым именем - внёс её в списки перспективных учеников. А это значило, что её будущее было обеспечено. Но она отказалась от всего этого и перевелась со мной в Джубан. Это многое значит для меня. Она - единственная, кто не предавал меня никогда. И я не хочу её терять. Я могу пережить потерю Рей, Минако, Макото. Но только не Ами. – То, что ты будешь учиться в другом месте не означает, что ты её потеряешь. Сейя уже был готов произнести пламенную речь, но слова Усаги остановили его: – В Японии всё равно нет университета, в котором есть то, что я хочу. – Оу... После продолжительной паузы, девушка продолжила: – Единственный приемлемый вариант - Штаты. Но, не думаю, что готова к этому. В любом случае, - на её лице появилась обманчиво-добродушная улыбка, - у меня ещё есть время. Возможно, к марту успеют построить университет, который меня устроит. В любом случае, я не тот человек, о котором стоит беспокоится. С моими баллами я могу поступить куда хочу. Тебе ли не знать. Сам-то что будешь делать? – Мы ещё три года назад решили, что все будем поступать в университет искусств. Усаги открыла банку колы: – Какие дружные... – Ну, нас кое-кто попросил, чтобы мы держались вместе и поддерживали друг друга, во что бы то не стало. – Кое-кто? - Усаги, жевавшая данго, остановилась, - Это что же за персона такая, что её мнение так важно? – Это секрет, - подмигнул Сейя, - Скажу только, что без неё не было бы “Nagareboshi He” и нашего первого альбома. Да и вообще, возможно, “Трёх огней” тоже не было бы. – Да уж, страшно представить, как бы мы тут все без вас прозябали, - хмыкнула Усаги, - Пришлось бы слушать Моцарта круглыми сутками. – Пончик, у меня складывается такое впечатление, будто тебе не нравятся наши песни. – Я этого не говорила, - надула губы Цукино, - некоторые из них вполне ничего. Сейя оживился: – Ты слушаешь наши песни? – Ну допустим... – Пончик, так ты наша фанатка? Девушка тут же заняла “оборонительную позицию”: – Это слишком громко сказано. Ами заставила меня. Но нет, я не собираюсь караулить никого из вас по углам, как некоторые, если ты об этом. – Я был бы удивлён, если бы стала, - улыбнулся Коу и покосился на гору пустых коробок, в которых ещё час назад была еда, - Ну что, едем обратно? – Ага, - кивнула Усаги, вскакивая. *** На обратном пути, глядя на огни ночной Осаки, девушке не давала покоя мысль: какой такой секретной важной персоне они посвятили ту самую песню? Песню, услышав которую, Усаги впервые заинтересовалась знаменитостями не из мира науки. Это было в прошлое Рождество, когда она впервые услышала “Nagareboshi He”, доносящуюся из Старбакса в Киото. И, хотя, она толком не помнит всех подробностей того злосчастного вечера: как бежала по улицам вся в слезах, как расталкивала прохожих, как впервые ей стало страшно одной посреди чужого города, но то, что произошло с ней, когда до ушей донеслась эта песня, Усаги не забудет никогда. Цукино не могла объяснить, каким образом, но у неё возникло такое ощущение, что она в тот момент не была одна. Стало так спокойно и легко, слёзы высохли, а в голове ещё долго звучали строчки песни. По сердцу разлилось тепло, словно эту песню пели для неё. Как будто это её ищут и никак не могут найти. Возможно, ей хотелось тогда поверить в это. Просто стать обычной глупой девчонкой, которая думает, что она - особенная. И Усаги сделала это весьма успешно. Так, что по пути домой прослушала её раз сорок, не меньше. И, первым делом, сойдя с поезда, отправилась покупать два альбома “Трёх огней”. Правда, на пороге собственного дома девушка встретила взволнованную Ами и, чтобы оправдать наличие подобного в своих руках, ей пришлось подарить оба диска подруге. Якобы, на Рождество. И о чём позднее пожалела - Ами стала их фанаткой. Можно сказать, Усаги своими руками толкнула её в эту пропасть. А то, что в тот же день она отправилась за продуктами в супермаркет и снова купила эти два диска, это не считается. Она не сумасшедшая фанатка. Поэтому ни за что не станет даже гуглить о них в интернете. Чтобы не разочаровываться. Эти звёзды такие самоуверенные и напыщенные. Она просто слушает их песни и всё. Это потом, когда Чибиуса сказала, что Сейя, который по доброте душевной подвёз её домой, - один из “Трёх огней”, она тут же перерыла весь японский интернет, пытаясь доказать себе, что это невозможно - быть звездой и милым парнем одновременно. Ну, кроме тех случаев, когда приходится находиться под вспышками камер репортеров. Вот там все звёзды - добрые и пушистые. Для высоких рейтингов, конечно, а не потому, что они на самом деле любят людей, животных, окружающую среду. Правда, Мичиру и Харука тоже приличные люди, но это совсем другое. Она их тысячу лет знает. С Хару они вообще плечом к плечу дрались. А этот Коу вообще взялся ниоткуда. И со всех сторон приличный человек: и талантливый (чего уж скрывать), и позависать с ним можно, и никогда не хвастает своим “звёздным” статусом, и не жмот - вот сегодня и бровью не повёл, когда выкладывал почти двадцать тысяч йен за всю эту вкуснятину. Только поинтересовался, не заболела ли она, мол, заказ меньше, чем обычно, за что и огрёб прямо перед ошарашенным официантом, который, конечно же, оказался его фанатом. А КАК он заявил ему, что она - его девушка! За что огрёб второй раз. Идиот, в общем. Про Усаги Цукино ни один ухажёр ещё не говорил с такой гордостью, что она - его девушка. Короче, крайне подозрительный тип, этот Коу. Ну не может быть парень таким... замечательным. Должен же быть подвох. Нужно попросить Хару и Мичиру проверить. Чтобы вывести его, так сказать, на чистую воду.