Слишком сложно

Напиться с Джехё на пару оказалось мишн импоссибл с учётом того, как старательно снова избегал последний лидера. Да и выпроводить всех одногруппников из общежития, кроме одного, тоже было сложно: Зико понял, что они не поймут, почему их лидер вдруг стал кидаться с поцелуями на ольджанов. А мозг, занятый расписанием, новыми песнями, встречами, продвижениями, менеджментом и выступлениями отказывался выдавать какой-нибудь кретивный предлог, под которым можно было выставить пятерых парней одновременно за дверь на полночи. Или притащить ольджана к себе в квартиру и споить. В трезвом виде у него такие разговоры с Джехё проходили не совсем гладко: обычно ольджан сидел весь разговор напряжённый и быстро сбегал под каким-нибудь предлогом. Выпив пару бутылок некрепкого соджу ольджан становился расслабленным, начинал улыбаться лидеру и не просто его слушал, а даже пытался вести конструктивный диалог, путано и сбивчиво аргументируя. В общем, Зико решил напиться со всей группой, старательно подпоив всех до положения риз, кроме ольджана, быстренько объясниться с лицом группы, а потом на утро старательно изображать похмелье. Первая часть плана была реализована вполне успешно. Тэиль с Чихуном благоразумно ушли спать после того, как макнэ не смог прочитать собственную рэп партию из Налины, страшно фальшивя, безбожно путая партии и слова. Потом в спальню покачиваясь и держась за стенку ушёл Пак Кён. Самыми стойкими оказались танцоры, они решили пойти спать только после того, как Джехё встал и, пошатываясь, пошёл к себе. Почти трезвый Зико с огромным сожалением проводил его взглядом, проклиная стойкого к алкоголю Минхёка, который не давал уйти спать изрядно наклюкавшемуся Юквону. В это время Бибом встал и потащил на себя вверх Кота. - Давай, помогу, - тяжело вздохнув, Зико тоже встал. - Ага, - с трудом выговорил Ли, направляясь в спальню, и практически волоча на себе почти отключившегося Юквона, у которого сил не было даже возражать против такого обращения. Чихо подхватил Кота с другой стороны и пошёл, покачиваясь из стороны в сторону под напором двух едва державшихся на ногах танцоров, в спальню. - Бля, кто его откормил, - над ухом абсолютно не реагировавшего на такой внешний раздражитель, как шипящий на него голос любимого лидера, Юквона зло пыхтел Зико, тащивший танцоров, сшибая по пути предметы мебели, косяки, двери, - посажу обе..., фак! обоих на диету... Стардома с их фашистскими методами на вас нет... С завтрашнего дня будете жрать салатики, козлики грёбанные... Мать твою ж! Последнее было сказано с особым чувством, ибо Минхёк споткнулся обо что-то в спальне и грохнулся на пол, увлекая за собой и Юквона и Зико. Подниматься танцоры не спешили, и вообще, похоже было, что оба отключились. - Эй, вставайте! Я вас не потащу! Будете спать вот тут! - свои слова обозлённый на нет лидер сопровождал лёгкими, но весьма чувствительными пинками. Поняв, что это не производит должного действия, Зико вздохнул, взял под мышки похрапывающего Юквона и потащил к кровати. Только тут он сообразил, что они в спальне, которую он делил вместе с Пак Кёном, который мирно похрапывал на своей кровати и не слышал троицу, и Ли Минхёком. Первым порывом Зико было бросить танцора на пол и пойти спать, потому что дотащить его во вторую спальню он точно не смог бы, но потом из человеколюбия всё же решил уложить одного танцора на свою кровать, второго на кровать Минхёка, а самому лечь к Юквону. В спальне у Минхёка и Джехё было темно, слышался тихий звук музыки. Чихо шагнул внутрь, прислушался и различил A-Pink My My. Он решил не зажигать свет, если Джехё не спит, то можно будет попросить у него прощения, а если спит, то он зажжёт свет, как будто собирается ложиться спать... Хотя, почему как будто? Ему теперь из-за двух нажравшихся и отожравшихся танцоров придётся спать тут. - Джехё? - Ммм. - Ты не спишь. - Нет. - Это... Юквон грохнулся там. Не смог его сюда дотащить. Он на моей кровати лёг. Можно я у вас посплю? - Зико постарался, чтобы в голосе не звучали виновато-просящие нотки. - Я слышал. Спи. "Мог бы и помочь", - подумал беззлобно Чихо, но вслух сказал: - Мне надо с тобой поговорить, - лидер подошёл и сел на кровать к Джехё. - Говори, только не как в ТОТ раз, - голос ольджана звучал полусонно. - Да. Я про него и хотел поговорить. Ты это... извини... я больше так не буду... Зико миллион раз прокручивал в голове свой замечательный план, по сплавливанию и спаиванию одногруппников, но ни разу не подумал, о чём он будет говорить с Джехё. Вернее, все его мысленные проигрывания плана заканчивались мыслью: "А потом я просто попрошу прощения". Только сейчас он понял, что не придумал ничего путного и не знал, как нормально "просто попросить прощения" у Джехё, молчание которого теперь ещё и подозрительно затягивалось. В темноте было сложно понять, сколько уже длится молчание, как неожиданно Чихо, который было решил, что ольджан просто-напросто заснул, и готовился уже обидеться на балду-хёна, увидел, что зажёгся экран, осветив серьёзное лицо своего хозяина, и Джехё отключил музыку на телефоне, которую слушал, потом маленькое пятно света заблокированного экрана снова погасло, сделав темноту вокруг ещё гуще. Чихо в темноте отчётливо услышал, как телефон лёг на кровать возле подушки. - Ты же обещал со мной целоваться, - в голосе ольджана звучала улыбка и такой призыв, что Чихо с трудом сглотнул, ни одна женщина раньше не говорила ему ничего с такой страстью. - Когда обещал? - ошарашенно спросил лидер, пытаясь понять, в какие игры с ним решил вдруг играть Джехё. - Ну, когда мне комар чуть губу не отгрыз. Забыл? Ты сказал утром при всех, что я могу целоваться с тобой, сколько влезет. Хочешь, позову всех, они подтвердят. - Бля! Ну и шутки же у тебя, - в голосе Зико звучало отнюдь не облегчение, а паника, близкая к ужасу: ольджан явно вёл какую-то свою игру и даже не сообщил ему правила. И при таких условиях и проиграть не долго, а проигрывать У Чихо не любил. - А это не шутка, - голос Джехё звучал абсолютно серьёзно и вполне себе трезво. Зико услышал звук сползающего одеяла и почувствовал, как просела кровать под садящимся на ней ольджаном. Потом на его грудь легли две широкие мужские ладони и схватили за грудки. Всё происходило настолько быстро, что Зико даже не сразу понял, что Джехё тянет его на себя, явно намереваясь получить так опрометчиво обещанные лидером поцелуи. Он даже не сопротивлялся, когда ольджан нашёл его губы в темноте и начал его целовать, настолько все было странно и необычно. Джехё старался вложить в поцелуй всё своё желание, которое копилось вот уже несколько лет, сделать поцелуй сладким, как вкус вина, оставшийся на губах Чихо. Неожиданно в комнате зажёгся свет. На пороге стоял Кён. Джехё нехотя оторвался от Зико, по прежнему держа его за футболку, которую сгрёб ладонями, и посмотрел на второго рэпера. Лидер тоже автоматически повернулся к другу, который тихо офигевая от увиденного, подбирал упавшую на пол челюсть и переводил взгляд моментально округлившихся глаз с голого ольджана, с которого практически сползло одеяло, на ещё одетого друга. Если в глазах ольджана явно читалось недовольство, что их прервали, то лицо Зико выражало ошарашенное недоумение и непонимание. Первым пришёл в себя Пак, вспомнив, зачем он сюда пришёл: - Там Юквона тошнит на твою кровать. Я проснулся от этого, сначала думал... думал, что это ты. А ты это... тут... с ним... Ты что, тоже в него влюбился???! Последнее рэпер выпалил быстро, словно боялся, что потом не хватит смелости и деликатности. Первой до слегка затуманенного алкоголем и необычностью ситуации мозга дошла мысль, что он тоже в кого-то влюбился. - В смысле тоже? - непонимающе уставился Зико на друга. - Я тебя люблю, - ольджан сказал это усталым и спокойным голосом, отпуская футболку лидера и натягивая на себя одеяло. - Как любишь? - Зико посмотрел на Джехё, пытаясь переварить то, что тот ему сообщил, потом посмотрел на Пак Кёна, по-прежнему стоявшему в дверях. Тут до Зико дошла мысль, о том, что Юквон блюёт на его кровать прямо сейчас. - Ким Юквон! Я тебя прибью! Будешь на костылях по сцене прыгать горильи танцы!- взвыл он, и резво соскочил с кровати Джехё и понёсся в свою спальню, пролетев мимо второго рэпера. - Я это... там тазик надо принести. Кён спешно ретировался из спальни, словно боялся, что ольджан набросится на него, когда он уже вышел, до него донеслось из покинутой спальни короткое и негромкое "Свет". Пришлось возвращаться и выключать свет. Джехё лежал уже накрытый одеялом и что-то искал в телефоне. Минут через 20 вернулся Зико. Он снова включил свет, чтобы расправить постель Юквона. Задремавший уже Джехё, проснулся и лёжа наблюдал за двигающимся по комнате молчаливым и напряжённым лидером. Наконец, свет был погашен. Зико сел на кровать Юквона. - Спокойной ночи, - просто сказал Джехё. - Джехё-я, - лидер постарался вложить всю нежность в голос. - Что? - Выбрось меня из своей головы. Ты же сам понимаешь? - Понимаю, - Джехё замолчал. Потом добавил: - Я ничего не могу сделать. С собой. И с мыслями. О тебе. Зико попробовал вспомнить, каких слов ждал от Сольхён. Но точно не: "Выбрось меня из своей головы. Ты же сам понимаешь?" Потом встал, прошлёпал босыми ногами по холодному полу и снова сел к Джехё на кровать, который в этот раз заметно напрягся и отодвинулся. - Ты хороший парень. Но ты же понимаешь, что со мной тебе будет сложно. Мы слишком разные. Ты рядом со мной не выдержишь и месяца. Ну, и не выдерживаешь, - усмехнулся Чихо. В темноте повисло неуютное молчание. Потом Джехё сказал устало: - Ложись спать. Завтра всё будет по другому. Зико встал и вернулся в кровать Юквона. Он уже почти засыпал, когда услышал тихий всхлип, разогнавший подкрадывающийся сон, и прозвучавший слишком громко в абсолютной тишине ночи, потом ещё один, который явно старались сдержать. Пару секунд он думал о том, что должен делать в такой ситуации: прикинуться бездушным бревном и уснуть, или же вспомнить, что он лидер, и начать успокаивать Джехё, или... Тут снова встала перед мысленным взором картина их последней встречи с Сольхён, когда девушка прошла мимо и просто холодно кивнула в ответ на его приветствие: рядом шёл её директор. Лидер снова откинул успевшее нагреться одеяло и прошлёпал к кровати Джехё, бесцеремонно залез к тому под одеяло, отметив про себя, что привычка ольджана спать в чём мать родила сейчас вдруг стала его сильно напрягать, и обнял, пошутив: - Будешь плакать, завтра глаза будут маленькие, опухшие и красные. - Уйди. - Не уйду, пока не прекратишь рыдать. - Я не плачу. - Не верю. Спи давай. Уже четыре утра. - Откуда... - Я на часы посмотрел, когда тазик Коту подсовывал. Спи давай уже, а то буду матерные колыбельные петь на всю квартиру. - Не надо. Я лучше буду спать. Утро было тяжёлым: у всех болели головы, кроме Чихо, который вечером не столько сам пил, сколько спаивал других. Однако Зико ходил злой как чёрт и заставлял Юквона с Минхёком, который был виноват в том, что Юквон вовремя не отполз спать в своей кровати, а потом ещё и оказался не в той спальне, чуть ли не зубной щёткой отмывать свою кровать, матрас и пол в комнате. Постельное бельё вместе с наматрасником крутились в стиральной машинке. Ни один, ни второй танцор не помнили, что было вчера, только убедительные доказательства, оставленные Юквоном, аргументировали в пользу тщательной уборки обоими комнаты. Лидер при этом не испытывал ни малейших угрызений совести и даже не думал, что это он напоил обоих до такого состояния. Остальные спрятались в комнате Пио и Тэиля и старались, как можно реже попадаться на глаза лидеру. Пак Кён и Джехё держались так, будто вчера ничего не произошло. Первый из деликатности, а второй - из-за неловкости. Тэиль играл в Теру, другие молча стояли-сидели за его спиной, наблюдали, когда дверь неожиданно распахнулась и бледный с похмелья Юквон позвал всех обедать. В кухне сидел Зико, который выглядел довольным, видимо, Юквон смог ему угодить, вымыть всё идеально и с пола в спальне теперь можно было кушать. Все заметно расслабились, даже ольджан, который при этом с трудом, но всё же продолжал сохранять похерфейс. Только через несколько дней он понял, что ничего не изменилось, и можно вести себя с Чихо, который держался, как обычно, также, как и всегда. Расслабившись, Джехё понял, что отношение между ним и Зико, как между участником группы и его лидером, устраивают ольджана больше, чем то, когда он мучается от неизвестности или ожидания реакции Зико на чувства Джехё. Или ещё хуже, когда ему объясняют, что они не могут быть вместе. Но гораздо лучше будет, если отношения перерастут во что-то большее, чем просто дружба двух одногруппников, и нужно что-то делать. Он уже слабо пытался завоевать Зико, когда поддерживал его после скандалов, после ухода из Стардома, после того, как сам с левого аккаунта слил в сеть фотографии и видео Чихо с Сольхен на свиданиях, сразу же удалив и аккаунт и компрометирующие фотографии с видео, понимая, что тогда тайным отношениям патологически честного лидера придёт конец. Он осознал, что натворил, только когда заспанный на следующее утро вышел в гостиную и наткнулся там на директора, у которого был свой ключ от их дормитория, и который велел ему разбудить остальных. Тогда, сжимая ладонь Зико в своей, он жутко боялся, что правда всплывёт. Каждый раз, подбадривая своего лидера, он думал об этом, но потом случилась та история с поцелуем вымела все мысли о слитых в сетях фотографиях. Понимая, что с Зико не сработают стандартные формы подката к девушкам, Джехё стал шерстить интернет запросами: как завоевать парня? как соблазнить натурала? Два часа тихо ржал (дело было глубокой ночью, когда все предположительно должны были спать) над мыслью неизвестного автора на каком-то форуме, что "не нужен его пенис натуралу, поскольку у последнего есть свой". Но иногда, Джехё в отчаянии думал о том, что все его старания напрасны, потому что Чихо видит в нём только одногруппника. Тогда ему отчаянно хотелось свернуться в тугой комочек вокруг своей боли и исчезнуть. Зико же не знал, что ему делать, одно дело - попросить прощение у одногруппника за неловкую ситуацию и потом с ним же напиться, а на утро попивая похмельный супчик ржать над тем, как "Чихо чуть не изнасиловал несчастного ольджана", а другое - пытаться объяснить влюблённому человеку, что он не в твоём вкусе и вообще, вряд ли вы когда-нибудь будете вместе. Ко всем переживаниям еще добавилось активное продвижение в Японии, в которую приходилось мотаться теперь постоянно. Он размышлял о том, что его отношения с Сольхён точно не выдержали бы такого. Но вот ольджан же под боком. В этом месте Зико всегда усмехался, вспоминая злополучный вечер, когда он сам предлагал Джехё встречаться. Он думал о том, как ему пришлось бы выкручиваться, если бы ольджан тогда согласился с ним встречаться. Через несколько дней, сидя в маленьком кафе в Японии Зико мрачно спросил у Пак Кёна: - Слушай, а давно ты об этом знаешь? И вообще, кто ещё знает? - О чём? - Я про Джехё! - Чихо, которого вот уже несколько дней мучил вопрос с Джехё, начал раздражаться, его угораздило задать щекотливый вопрос Паку в кафе, где в этот вечерний час вокруг была толпа народа. Хотя они и были в Японии, тут могли быть их вездесущие фанатки. - Не знаю. В смысле, догадался где-то через месяца два после Тайланда, - в этом месте Зико поджал губы, - а про остальных не знаю, мы с ними как-то не обсуждали тебя с Ан Джехё. Пак Кён пожал плечами и снова принялся за бутадзиру, суп, который он ел. Зико смотрел на него пристально. Пак Кён поднял на него глаза: - Что? Думаю, они догадываются, как и я. Хотя... - задумчиво протянул второй рэпер, - думаю, что Минхёк его затроллил бы уже, ты же знаешь, как они "нежно" любят друг друга. Ну, может сам наш крошка-ольджан поделился бы с Тэилем. - А с тобой он делился? - Нет. Я же сказал, догадался. Мы смотрели что-то по телевизору, ну, когда нам Чо запретил выходить из дорма, ты ещё побрился тогда. Ты сидел на полу с таким несчастным видом, и даже не понимал, что показывают. По-моему, ты был пьян. А Джехё сидел, смотрел на тебя и чуть не плакал. Может и плакал. Ты же помнишь, он тогда мог прорыдать даже над убитой мухой пол-ночи. - Блять! - негромко выругался Зико. - Я тогда сначала подумал, что он просто за тебя переживает из-за скандала, а потом, когда Чихун загремел в больницу, наш чувствительный ольджан даже своим прелестным ухом не повёл, а на тебя всё время смотрел таким несчастным взглядом... - Пак Кён замолчал, уставившись на лидера, но последний продолжал нахмурившись задумчиво сверлить взглядом стену над головой рэппера: - Можно я поем теперь? - Да. Ешь. - О, спасибо! Вы так щедры! Зико даже не заметил сарказма, но снова потянулся за палочками и начал мрачно и задумчиво отправлять кусочки тяхана в рот один за другим. - Нет, но всё же... - Пак Кён со вздохом опустил ложку в суп, - прости, ешь! Пак Кён снова поднёс ложку ко рту. - Я просто не знаю, что делать. Зико правда не знал, что делать, одно дело обсуждать с одногруппником нерешительность и неуверенность другого одногруппника и пути их преодоления, и совсем другое обсуждать с другом чувства другого человека. Личная жизнь на то и была личной. Чихо никому не рассказал даже о том тяжёлом для него разговоре с Сольхён, да и про то, что произошло потом между ним и Джехё он рассказал другу до того, как это стало слишком личным для него самого. К столу подошёл запыхавшийся менеджер: - Господи, сколько можно есть?! Нам уже пора ехать. Пак Кён с сожалением посмотрел на суп, который так и не успел доесть. Зико же решительно встал, отодвинув почти полную чашку. На репетицию они пришли оба сильно не в духе: Пак остался голодным, а Зико уже начала раздражать вся ситуация с Джехё.