Мифриловое Кольцо

Отблески огня, отбрасываемые трепещущим пламенем костров, ложились на грубую ткань походных палаток расплывчатыми силуэтами, творя ленивый танец на хрупкой ограде от холода. Ночь стояла почти совершенно черная – то ли из-за фазы Луны, то ли от близости темных сил. Белые Горы, увенчанные кристаллами звезд, крылись мглой, словно шалью, подобно королям древности – в той же степени величественно и гордо, равнодушно блистая испещренным трещинами камнем над головами воинов, расположившихся под их защитой на ночь перед битвой. Только сон не шел. Наследник короны Гондора забылся ненадолго тревожной дремой, и покоя ему не было даже во сне. Бился сверкающий хрусталь и билась драгоценная жизнь, каждый осколок которой ударял глубоко и болезненно, и это не отпускало беспокойную душу ни на минуту, заставляя даже при малейшем шорохе хвататься за рукоять кинжала. – Куда он опять собрался? – ворчливо поинтересовался Гимли, с явным удовлетворением усаживаясь возле костра. В воздухе витали запахи дыма, коней и недавнего походного ужина. – Прибыл гость, ищущий с ним встречи. – спокойно ответил эльф. Он сосредоточенно натягивал тетиву, проверяя узел. В свете костра светлые волосы казались пылающими. – Гости, гости... Какие тут гости? Тут даже отужинать нечем. Кто так гостей принимает? Никакого радушия. Вот в наших... Стой-ка, остроухий, это еще что? Леголас вопросительно приподнял брови, но взглянул на указанное собеседником. Стоило его взгляду коснуться тускло блестящего в темноте предмета, синие глаза потемнели. – Кольцо. – и тут же принялся с удвоенным вниманием глядеть на безупречный завиток, обвивший древко лука. – Я знаю, что это такое! – особенно ворчливый сегодня, по-видимому, из-за скудной еды и предстоящей битвы гном насупился, сверкая укутанными густым красно-рыжим глазами, словно пытаясь испепелить друга. – Бестолковый эльф!.. Но никогда вот не видал я этой вещицы у тебя. Хорошая работа. Хоть и эльфийская. Такие вы, остроухие, кажется, носите, будучи... – Оно мешает стрелять. – невозмутимо перебил Зеленый Лист и отложил оружие. Гимли изумленно закашлял, продолжая прожигать в златовласом дырки взглядом. Ветер всколыхнул шуршащую листву, разбудив шепот трав, просвистев по ущельям, и снова утих. Сумеречный поднялся с места и скрылся в палатке, не проронив ни слова и ничуть не изменившись в лице – так несвойственно для него. Отвесные стены ущелья так и норовили сомкнуться над головой и осыпаться градом булыжников на головы глупцам, решившимся пройтись Тропами Мертвых. Зловещий туман, свивавшийся белым полотном возле камней, будто мечтал похоронить этих живых среди скал как дань неупокоенным. Гимли не переставал тревожно озираться и уже ему и спутникам казалось, что он способен делать это вечно. Гном тяжело топтался, бряцая кольчугой, и сжимал пальцами надежную рукоять боевого топора. Следом за Арагорном легко и бесшумно двигался изящный эльфийский принц, улавливая острыми ушами любой посторонний звук. Серебристого кольца уже не было видно. Сын Глоина, в надежде хоть немного отвлечься от давящей тишины, задрал голову вверх, дабы созерцать светлую макушку Леголаса, и продолжил вчерашний разговор: – Так что за дева, пленившая сердце лучника? – он попытался придать обеспокоенному голосу насмешливости, но вышло у него худо. Ответа не было, лишь шаги и усталый выдох Арагорна. – Или, раз уж ты так не хочешь об этом распространяться... Неужели это все брак по расчету? Да, вы, остроухие, это можете. Слыхал я, что у Трандуила страсть к драгоценностям... Странник, видно, был настроен совсем серьезно: он молча продолжил идти вперед, заставляя рыжебородого еще сильнее беспокоиться. – У нас это не принято. – наконец послышался голос мирквудского принца, отразившийся от гор глухим эхом. Расспрашивать о чем-то желания у гнома не прибавилось. – Так где же она, Леголас? – спросил наследник Исилдура, не обернувшись. Видно еще и ему хотелось немного разбавить обстановку. Молчание длилось долго; Гимли успел насчитать семьдесят шесть шагов, прежде чем эльф заговорил. – Ее душа отдыхает в Чертогах Мандоса. – сказал он, с тоской рассматривая сверкающее мифриловое кольцо, что достал пару мгновений назад из потаенного кармана. *** – Перевал Карадрас недоступен, леди, как и проход через Мории. – тихо обратился темноволосый эльф к девушке, восседавшей на коне. Ее взгляд был обращен вдаль, отчего казалось, что в этом мире больше ничего для нее нет, словно все потеряно. Она медленно кивнула и серебристые звенья в ее черных волосах мелодично запели. – Мы пойдем через врата Рохана. – тихо ответила она, взглянув на юношу. – Это большой риск, миледи. Изенгард... – Его армия разбита, а у нас нет другого пути. Мы пойдем через Рохан и достигнем Северо-Южного тракта, который приведет нас к Гаваням. Наши лучники сумеют отразить атаки остатков подданных Сарумана. – эльфийка натянула поводья и пустила коня шагом, ни слова больше не сказав. Дневной свет узкими пластами рвался сквозь кроны деревьев, озаряя лес тусклым свечением; процессия двигалась вперед по старым опасным тропам. Серые, серебристые, белые эльфийские накидки раскачивались в такт шагам, делая своих хозяев схожими с призраками. Это сходство не было далеким от истины: создания шли, чтобы достигнуть Серебристых Гаваней и навечно покинуть Средиземье, растаяв на горизонте прозрачной дымкой. Шли, чтобы стать частью прошлого и превратить свое существование в легенду. Каждый видевший их, чье сердце не занимали злоба и ненависть, чувствовал необыкновенную светлую тоску, которую Перворожденные словно источали одним своим присутствием. Время эльфов уходит, настало время людей. Золотой Лориэн остался позади навеки для них, и впереди путников ждало Поле Келебранта, где некогда прервался жизненный путь Исильдура. Немногочисленные лошади обеспокоились, привлекая внимание наездников и идущих рядом. – Все в порядке, – черноволосая дева оглянулась на остальных, запустив пальцы в гриву коня, и прошептала несколько слов животному. Впереди вековые деревья расступались, учтиво выпуская квэнья из своей прохладной тени. За ними распростерлись поля, с рассыпанными по ним редкими холмами под прикрытым дымкой солнцем; тень надвигалась с Мордора неумолимо и скоро. – Леди Тинна, отправить лучников вперед? Та обернулась к вопрошавшему и задумчиво кивнула, придерживая скакуна. Легкие и ловкие фигуры воинов мгновенно отделились от общей процессии и практически беззвучно исчезли в зарослях. – Я вернусь. – шепотом пообещала остроухая дева своей сестре, выхватывая из ее рук лук. На ней единственной были коричневые и зеленые одежды лихолесских обитателей – военное облачение, но по-эльфийски изящное. – Не нравится мне это, Итиль. – едва слышно ответила ей та, но ее уже никто не слушал: спутница торопливо скрылась в блестящей листве, взмахнув на прощание плоской светлой косой. Воины рассредоточились по равнине, расходясь вдаль поодиночке: их было слишком мало, чтобы идти группами. Но у каждого в колчане имелась особая, сигнальная стрела – с узким свистящим наконечником и ярким срезанным оперением для увеличения дальности полета. Такую полагалось запустить в случае опасности в сторону процессии, чтобы подать знак к отступлению: острый глаз и слух эльфов не дал бы ей остаться незамеченной. А в лесах гораздо больше шансов воспользоваться преимуществом – умением скрываться, это путь к спасению. На Поле стояла необычная тишина: ни пения птиц, ни стрекота в кустах, ни даже порыва свежего ветра, который мог бы принести запах издалека. Практически сразу все, кто вышел на холмы, увидели вдалеке темную воронку дыма. Чем это могло быть?.. Воздух заметно сгустился, равно как и тучи вдалеке расползлись. – Воины Рохана напали на след одного из отрядов! – крикнул кто-то издалека, щуря зоркие глаза. Слова ударились эхом о плоскую землю, укутанную зеленой травой. Со стороны процессии послышалось далекое ржание коней. – Все обошлось, – облегченно выдохнула Тинна и обернулась к остальным с улыбкой. Серебро мелодично звякнуло в ее волосах; ей была по душе мысль о скором отплытии в край вечности. – Идем. Квэнья двинулись вперед. Отосланные в дозор остались идти в отдалении: опасность могла подстерегать вне зависимости от видимого спокойствия. ...Что-то привлекло внимание одной из них – шорох, похожий на поступь тяжелого животного. Коготь лязгнул по камню, и траву опалило зловонное дыхание. Варг лениво выполз на гребень холма, почуяв запах эльфа. Дева встретилась взглядом с мутными глазами зверя и замерла на месте, едва не забыв вдыхать густой воздух. – Орочьи всадники! – хотела крикнуть она, но с губ сорвался лишь слабый шепот. Она не была воином. Предлогом последовать за остальными было лишь то, что в случае опасности она сумела бы подать знак, а разведчиков не хватало. И смерть в бою не считала подходящей и достойной. Ей более полюбилась мысль о вечной жизни, предначертанной всем первым детям Илюватара, жизни в Валиноре, вместе с принцем Лихолесья. Эльфийка судорожно вцепилась в ярко-алое оперение стрелы. Времени на выстрел еще хватало, а вот на побег – уже нет: наездник еще не двинулся с места, словно ждал чего-то, но был слишком близко. Орки любят запах страха, а синдар боялась путешествия в Чертоги. В считанные секунды ее судьба оказалась решенной – подумала она, натягивая тетиву и целясь вверх и назад; позади раздалось злобное рычание. Серебристая слеза скользнула по мертвенно-бледной щеке, когда с диким свистом стрела взвилась в воздух, прочертив яркую полосу в небе. Итиль бросила взгляд на полоску мифрила, опоясавшую указательный палец, прижала сжатую ладонь к груди и закрыла глаза. Всего мгновение спустя на тонкую фигуру кинулась черная тень, жадно клацая зубами. Потерявший хозяина резной лук отскочил от травы и скатился по склону вниз, украшенный рубиновыми каплями. – Назад! Возвращайтесь под сень деревьев! – крикнул бегущий в сторону шествия эльфов лучник. Он передвигался грациозно и бесшумно, подобно тени, а в его руке была зажата свистящая стрела. – Поворачиваем! – воскликнула Тинна, натягивая поводья. Невесомые светлые накидки всколыхнулись, отдаляясь, а воины приготовились принять бой. Вой орков разнесся по Полю, и варги понеслись в погоню. *** Его больше никто не расспрашивал, однако светловолосый лучник заговорил сам. Он устал тянуть эту ношу в себе, тихо лелея призрачную надежду на то, что Итиль задержалась в пути, что не она пустила ту алую стрелу. – Мне пришла весть, пока мы были в пути. Вышедшие из Лориэна почти не понесли потерь. Кроме одной. – тихо сказал Зеленый Лист, глядя на блестящее украшение, ставшее ему талисманом. Где-то на той стороне, на бескрайних полях, лежало такое же – меньшее по размеру, но не уступающее в значимости. Именно она предпочитала этот металл всем другим, благо и Трандуил питал слабость к драгоценностям. – Ее так и не нашли. Арагорн качнул головой, сжав рукоять Нарсила, а Гимли уткнулся в рыжую бороду, что-то бормоча о самоотверженной бестолковости остроухих. Тропа все сужалась и становилась все менее походящей на дорогу. Камень устлал мох, зарывшийся в трещины. С гор сыпались осколки, рвущие туман у подножия на длинные ленты влажного воздуха. Издалека порыв ветра принес низкий выдох, пропитанный мертвым духом...