Постскриптум

Отдых — дело благородное. И я искренне упиваюсь каждой минутой. Каждым послевкусием от распития свежевыжатого сока и кусочками разных фруктов. Вокруг все лощеное, безумно красивое и поражающее. Красочное место. Райское. Затеряться бы здесь навсегда. В шелесте волн. В тепле солнечных лучей и мягкости песка. А еще… Мне нравится этот идеальный иностранец, у которого божественные руки и потрясающая улыбка. Но обо всем по порядку. Вчера я таки сходила к нему на пробный «сеанс». Думая, что по большей части сказанное им фарс. Уверенная, что основная причина моего визита к нему — это его желание пощупать несопротивляющееся тело. Но ошиблась. Как только я оказалась в одних лишь полуспущенных до середины задницы плавках, лицом вниз, в нем включился профессионал. И мягкие, но сильные руки медленно исследовали каждый миллиметр моего тела. Без преувеличений. Он нажимал на какие-то точки. Прощупывал мышцы. Кости. Хрящи, черт возьми. Сразу же сказал, что у меня проблемы с позвоночником. Еще с какими-то-там мышцами. Что-то зажато и требует незамедлительного внимания. Что-то вообще запущено и нужно кропотливо работать, потому что даже с его прекрасными руками и обширным опытом он вряд ли сумеет к моему отъезду все исправить. Вздыхал, ругал, жалел. Все вместе и очень дозированно и эмоционально. Симпатичный рот не закрывался, кажется, ни на минуту. Комментируя каждое свое действие. Рассказывая наш план действий и поясняя, какая будет последовательность. Наставляя, призывая не забывать о собственном здоровье. А после то заставляя моментами попискивать от кратковременных вспышек боли, то растекаться, словно тягучая субстанция. Однако за всеми этими профессиональными манипуляциями четко прослеживались полунамеки на более близкое знакомство. Его пальцы то и дело едва заметно соскальзывали, проходясь по бокам и задевая грудь. Невесомо, но оттого не менее возбуждающе. Массажные движения за ушами, ныряющие по ключицам. Внимательные и плавные по бедрам. Медленные и порхающие, когда мизинцы углублялись и оглаживали внутреннюю сторону бедра. И всего немного напора, самую малость — и якобы лечебная процедура превратилась бы в эротическое действо, которое бы развернуло меня к нему лицом, щелчком развело бы ноги в стороны, ну а дальше уже и без того все яснее некуда. О горячем продолжении не стоило даже говорить вслух. Все стало мгновенно понятно обоим. Он оценил мое тело. Меня впечатлили его руки. И пусть все действо намечалось не в тот же день. Оно намечалось. И вот сейчас, когда время близится к вечеру, а солнце снижает свой напор, я, принявшая душ и вымывшая сынулю, тщательно выбираю наряд вместе с нижним бельем. Наношу легкий макияж, облачаюсь в пестрое летнее платье, которое почти не дает шансов воображению, обуваю безумные и такие любимые сквозь годы шпильки. Распускаю измученные, все еще чуток влажные волосы и выхожу из нашего номера. Ребенок желает аттракционов. Микель желает моей компании. А я желаю много мужского внимания и флирта. С вытекающими последствиями или же пока что без них. На месте разберусь. — Вечер добрый. — После привычной сдержанности и даже хладнокровия Леши португалец кажется просто фонтаном разнообразных эмоций. Его улыбка оттеняет каждую из них, как и яркие, искрящиеся глаза. — Привет. — Не улыбаться рядом с ним нереально. Правда. Он настолько заражает собой все и преображает. Что даже одергивать себя не хочется. И контраст с Алексеевым настолько велик, что я начинаю подумывать, а во всем ли он настолько сильно отличается? Во всем ли… — Если вы желаете посмотреть самые красочные близлежащие места, то нам нужно вон туда, — показывает налево. — А если наш великолепный малыш хочет бурю эмоций и вкусные сладости, то нам в противоположную сторону. И не нужно делать такой растерянный вид, мы успеем побывать везде в любом случае. Не сегодня, так завтра. — Его акцент мне кажется все более горячим. Он весь мне кажется все более сексуальным. Словно вышедший из женской бурной фантазии, прямо из этих потрясающих бирюзовых вод, прошел босой по белому песку и… И да. Не скрываю собственную очарованность им. Не хочу ничего выбирать. Просто хочу, чтобы вечер не заканчивался. И откровенно радуюсь реакции своего тела. Значит, Алексеев таки не выкрал все до последней частицы внутри меня. Не успел пропитать до конца. И не взял под полный контроль тело. Это прекрасно! И очень обнадеживающе. И многообещающе. Илья, что очевидно с самого начала, выбирает аттракционы. И мне, да и Микелю приходится подолгу кататься на различных горках, качелях и прочем разнообразии. Ребенок так искренне впечатлен и рад, что у меня душа ликует. Я впитываю каждую его эмоцию. Успокаиваю, если он пугается, и смеюсь, когда он на пике удовольствия. Как истинный джентльмен, мой мужчина на этот вечер угощает Ильюшу сладостями, не жалея денег и, кажется, попросту разбрасываясь ими. Либо же пытается произвести впечатление. В таком случае, он тщательно скрывает свои истинные мотивы. Потому что выглядит в крайней степени открытым и располагающим. Устаем мы знатно. И двигаясь к нашему номеру с явным намерением, лично я едва переставляю ноги, обещая себе, что завтра точно не надену таких высоких каблуков. Что, естественно, неправда. Потому что я — это я. Сынуля отказывается принимать душ. Ворчит и не идет чистить зубы, только скидывает всю одежку и в трусиках забирается под мягкий плед, где, кажется, мгновенно вырубается. Микель же все это время дожидается меня в соседней маленькой комнате, что является своеобразной гостиной между двумя спальнями. Вальяжно раскинувшись в глубоком кресле, расслабленно полулежит с закрытыми глазами. И не спит. Стопроцентно. Просто позволяет в этом интимном приглушенном освящении осмотреть себя. И пусть я уже успела привыкнуть к его слегка вьющимся коротким волосам. К длинным, безумно густым, черным, как уголь, ресницам. Широким, но аккуратным бровям. Притягательным темным губам и идеально вылепленному телу. Увиденное все же очень впечатляет. Особенно выступающие вены под его загорелой кожей рук. Длинные красивые пальцы с отличным маникюром. Дорогими тяжелыми часами. И легким волосяным покровом. Ключицы и предплечья, да и, собственно, плечи у него… вкусные. Именно такие хочется целовать и оставлять следы от зубов. Именно такую спину хочется царапать ногтями целенаправленно и совершенно не нежно. И что скрывать, я безумно хочу увидеть его подтянутую задницу без одежды. — Устала? Иди, разомну тебе стопы. С твоей прекрасной спинкой нельзя носить такой высокий каблук, сладкая. — Полуприкрытые глаза и лукавая улыбка. Кошачья. Акцент, который отдается легкой пульсацией в животе. Голос как вязкое марево. Или атмосфера такая, или даже не притронувшись, он уже меня сумел довести до определенного градуса. Он весь тягучий, словно ириска. Сладкая. Мягкая ириска. Не приторная. Пока не объешься. И весь сок происходящего в том, что оно кратковременно. Потому горячо и запоминающееся. И именно знание, что пресытиться им я не успею, радует. Потому что такие мужчины не для совместного быта. Они для разврата, жгучего и испепеляющего. Такого, которое будешь после долгие годы вспоминать. Подхожу. Ложусь на пол, к его ногам, на мягкий пушистый ковер. Укладываю стопы на разведенные колени. А платье, соскользнув по бедрам, останавливается лишь ближе к низу живота. И полупрозрачное блядское кружево выставлено напоказ. Что же. О том, что сегодня мы будем «играть», с самого начала яснее некуда. Только никаких правил обговорено не было. А значит — импровизация во всей красе. Провокация и соблазн. Такой же тягучий, как он весь. Говорят, что от массажа ног можно кончить. Правду говорят. И пусть оргазм меня не настиг, но я в такой нирване, что это нечто крайне схожее. Не иначе. Он волшебник. Который медленно и досконально промассировал мне каждый пальчик, расслабил всю ступню и дошел почти до колена. Икры отдались ему с таким восторгом, что я начала тихо постанывать от удовольствия. А глаза. Его глаза стали как жидкий мед. Мягко переливающиеся в полумраке комнаты. И черты лица стали чуток острее, легкий прищур и расслабленные брови… Господи. Мне хочется просто самой уже снять долбаные трусы и раздвинуть ноги, приглашая. Потому что по-другому на него невозможно реагировать. — Давай примем душ? — полуулыбка. Самоуверенная. Многообещающая. Чуток хищная. И совершенно непохожая на Лешу. Что самое главное. ГЛАВНЕЙШЕЕ в происходящем. Контраст. И это именно то, что доктор прописал. Панацея для нутра, израненного ледяными иглами поступков Алексеева. — Пойдем, — принимаю его руку, в которой моя утопает. Встаю и без промедлений расстегиваю платье, позволив тому соскользнуть с моего тела. Оставаясь лишь в почти ничего не скрывающем белье. Он даже не целовал меня ни разу, но у меня ощущение, словно Микель уже побывал внутри. Эротизм и томность, с которой он двигается, и малейшие касания, вполне целомудренные, отдаются в теле, что невозможно, но узнаванием. И когда мы оба без одежды оказываемся под слабым напором прохладного душа я, растягивая собственное удовольствие от прикосновений к его телу, занимаюсь знакомством и исследованием на ощупь… Мои руки едва ли не сводит судорогой от экстаза и этих стальных, литых мышц под его кожей. Он фактурный и рельефный настолько, что мне кажется, в реальной жизни я еще не имела возможности касаться такого тела. А когда я спускаюсь ниже его обалденного пресса и, взвесив в руке массивные яйца, пройдясь по длине его достоинства, то четко осознаю, что разочарованной я не останусь в любом случае. Первый наш поцелуй вкрадчивый и осторожный. Он не пытается напускать слюней и вылизать мой рот. Не кусается как животное. И не сует мне язык до самого горла. Губы мягко скользят, будто в танце. Сливаются, ласкают, распаляют. И вкус его отдается какой-то неизведанной сладостью. Немного терпкостью. А запах солнечный и острый. Он весь словно сплошное противоречие. Когда смотришь в глаза, ярко представляешь ирис, а когда пробуешь, он как соленая карамель. И в нем столько оттенков… Он никуда не спешит. Не набрасывается, словно изголодавшийся. Не разворачивает грубо и не берет жадно. Все очень размеренно и непривычно. Очень дозировано, и, черт возьми, я в восторге. То, как он не упускает ничего. Начиная от моего лица и заканчивая чувствительной кожей спины. Позволяет легким струям смыть пыль с тел, подхватывает и несет к кровати. Чтобы после долго и досконально изучить губами каждую частичку меня. Я слишком давно не кончала от чьих-либо ласк, не почувствовав в себе хотя бы пальцы. Но он попросту сводит с ума. Грудь ноет, обсосанная от и до. Соски торчат словно деревянные, после его покручиваний пальцами. И ни капли боли. Только концентрированная тихая страсть. Умеренная. Правильная. Такая, которая подходит абсолютно всем. Исцеловав каждый палец на моих руках, вылизав каждую фалангу, он оглаживает губами ключицы, ребра, долго кружит вокруг пупка и по бокам. Спускается к ногам. Ласкает их до кончиков пальцев, чтобы, когда я уже не помню собственного имени от ощущений, начать, не скрывая удовольствия и без тени стеснения, с характерными звуками вылизать мою киску. Мне очень нравилось, как это делает Леша. Тот реально умел доводить меня до обморока. Но Микель… Так, как он, этого не делал никто. Он обсасывает каждую половую губу настолько, что они уже набухли и пульсируют, словно вся кровь прилила именно к ним. После, словно кот, он лакает изнутри обильно выделяющуюся смазку. Намеренно игнорируя твердый и нуждающийся в ласках клитор. Чтобы, доведя меня едва ли не до заикания, вобрать его в рот и на манер члена сосать. О. МОЙ. БОГ. Так я давно не кончала. Настолько интенсивно и сильно. Когда тело едва ли не подбрасывает на месте. Когда ноги дрожат, и сокращения внутри практически болезненные. И если вы думали, что на этом мы закончили… То нет. Это только начало. После этого меня, все еще не пришедшую в себя, он поворачивает на живот. Чтобы теперь сотворить с моей спиной нечто невообразимое. Я никогда не скрывала, что это моя эрогенная зона вместе с руками и шеей. Но черт. Легкие укусы, мягкие поцелуи и скользящий вдоль позвоночника язык отдаются мурашками по телу и мелкой дрожью в конечностях. Мнущие мои ягодицы руки уверенно и правильно возвращают возбуждение в тело с новой силой. Язык, что лижет кожу под коленом… Без комментариев. Но когда он, разведя в стороны мои ноги, проскальзывает внутрь сантиметр за сантиметром, неспешно, позволяя ощутить каждое мгновение, я задыхаюсь. И тягучие раскачивающие движения вкупе с интенсивными ласками плеч и шеи доводят меня в рекордные сроки до второго оргазма. Он не слабее первого. И словно продолжает тот экстаз. Совершенный и потрясающий. Он ничего мне не доказывает. Ничего не говорит. Просто сливается с моим телом и делает это, черт возьми, на высшем уровне. Ускорившись лишь когда сам, шагнув за грань с тихим рыком, уткнувшись мне в затылок, кончает. Сильно пульсируя внутри и заполняя горячей спермой. Это неправильно. И непозволительно. И бог его знает, куда делась моя предусмотрительность. Но ощущения такие космические, что возмущаться нет ни желания, ни сил. А после происходит невероятное. Он ставит меня на четвереньки, заставляет по-кошачьи выгнуться и снова долго и основательно вылизывает между ног. Вообще не заморачиваясь тем фактом, что из меня вытекает его семя. Совершенно не парясь и слизывая его вместе с моей смазкой. Проникая внутрь языком и тихо, едва слышно постанывая. Это какое-то изящное, но извращение. А я наслаждаюсь и буквально скольжу по его лицу. Сама подаюсь навстречу. Понимая, что когда кончу в очередной раз, у меня будет разрыв сердца. Потому что легкие уже болят стонать и задерживать дыхание. И совершенно сбиваюсь со счета. Очнувшись лишь когда за окном светает. Совершенно вымотанная, с полуонемевшим телом засыпаю на мужской груди. Укрытая. В объятиях, но все еще помнящая Алексеева. Потому что тот словно призрак мерцает на задворках сознания. Но это ведь была первая наша ночь, а впереди еще десяток минимум… Может, таки поможет? А? *** Последующие три дня проходят в таком же ритме. До обеда мы с ребенком развлекаемся, нежась на мягком песочке. Делаем кучу фотографий. Пьем и едим кучу вкусноты. Посещаем экскурсии, покупаем сувениры. После обеда Ильюша отдыхает в тени на диванчике, пока Микель занимается моей спиной. Потом мы ужинаем, отдыхаем и идем на долгую прогулку до позднего вечера. А большую часть ночи я схожу с ума и умираю, чтобы вернуться к жизни в руках опытного португальца. Тот не перестает удивлять. Словно показывая каждую ночь мне новые техники, медленные и чувственные. Он испробовал меня в куче различных поз. Будто ставя эксперименты, добивается все более частых, но оттого не менее мощных оргазмов. Удивительно выносливый и с великолепной выдержкой. Идеальный любовник, но я понимаю, что на постоянной основе он даже опасен. Потому что затрахает до смерти. Но сегодня он ведет себя иначе. И вообще сегодняшний день с самого утра невероятно странный. Погода чуток ухудшилась, потому мы не купаемся, практически не отлеживаемся на песке, а куда больше гуляем. Ближе к обеду ребенок уговаривает меня посетить бассейн, что на территории отеля. Где мы и убиваем несколько часов, чтобы после сладко проспать до ужина. Ильюша выглядит безумно счастливым. Ему нравится наш иностранный друг. Они весело болтают, делятся друг с другом сладостями. И даже крупиц ревности у малыша я не вижу. Что радует. И сегодня, во время моего сеанса массажа, он делает кучу наших с Микелем фото. Снимает видео. И как я догадываюсь, только слишком поздно… разговаривает с Лешей по Скайпу. Включив камеру, которую моментами направляет в мою сторону. Что-то увлеченно рассказывает. Делится впечатлениями и восторгами. А мне становится не по себе. Потому что Микель пусть и профессионально, но куда как более откровенно занимается мной. Даже не скрывает собственный заинтересованный взгляд. И видок у меня превосходно оттраханный по полной программе и не раз к тому же. Мне даже кажется, что у меня это на лбу написано большими мерцающими буквами. Ощущение, что этот звонок что-то разрушил. Выстроенную идиллию и мое спокойствие. В голову ворвался мириад гнетущих мыслей, и настроение стало чуток напряженное. Глупо отрицать, что я здесь хорошенько отвлекаюсь. Пусть еще даже половина отдыха не прошла, а я уже чувствую себя куда лучше. И об Алексееве думаю реже, но все же думаю. Что наводит на определенные мысли. Потому что если после ТАКОГО секса, он не уходит изнутри меня, не вытрахивается, черт возьми, то все, к сожалению, становится слишком хреново и усугубляется. Позже, когда мы собираемся ужинать, Ильюша признается, что с первого дня занимается репортажем для отца. Отсылает ему фото и видео. Общается онлайн и даже транслирует некоторые моменты. Меня это не радует совершенно. Особенно тот факт, что он далеко не дурак и абсолютно точно все понял. Возможно, к лучшему. Возможно, это будет иметь определенные последствия. Но блять. Он женат и позволяет себе многое, мягко говоря. А я свободна. Так что… После ужина Илья не хочет никуда идти гулять, ссылаясь на усталость, зато изъявляет желание встретиться с детьми старшей сестры Микеля. Они отдыхают в этом же отеле, естественно, с подачи португальца. И она, то есть Эльза, моя одногодка. Но у нее три прекрасных мальчика, которым десять, восемь и пять лет. Детки отлично говорят по-русски потому, что проживают на территории России с рождения. И проблем в коммуникабельности не возникает. И мой детеныш снова полон восторгов. Новые друзья принимают его на отлично. У них куча общих тем, интересов, любимой еды и мультиков. Видя его увлеченность и радость, я позволяю загорелому соблазнителю утащить меня в соседний, как оказалось его, номер. И вот там я получаю по полной программе. Сегодня у нас вечер страсти и жести. И именно сегодня, пусть мне и хорошо, но я узнаю в некоторых его действиях и движениях Лешу. Забываюсь, все чаще закрываю глаза и пускаюсь в пляски воображения, травмируя собственную психику. Но так продолжается недолго. Потому что, когда меня перегибают через письменный стол, грубо схватив за волосы, и трахают так жестко и резко, что, кажется, из глаз высекаются искры, мысли об Алексееве исчезают как дымка. Будто и не было. Я чувствую, как он пользует меня. Эгоистичный. Горячий. С животной страстью и опасной, подавляющей аурой. Меня имеют на столе. У стола. На полу. У стены. Укладывают на кровать и битых полчаса трахают в рот, буквально прочищая горло. Мне кончают на лицо, на спину, в глотку. В меня. И мне так хочется спросить: не робот ли он, потому что ежедневно кончать от трех до пяти раз для мужика выматывающе. Да и для женщины тоже, если уж честно. Но понимание, что это курортный роман, который не будет иметь продолжения, подстегивает на повторение. Потому что скоро все исчезнет, и я снова буду одна, с изнывающим по прикосновениям телом. С вопросом предохранения мы разобрались наутро после первой ночи. Микель оказался бесплоден. И даже показал мне днем свежие справки об отсутствии венерической дряни и подтверждение собственных слов о невозможности иметь детей. Успокоил и расслабил. Но мне стало его безумно жаль, особенно после рассказанной им истории о неудавшейся попытке создать новую ячейку общества. Потому что девушка таки захотела ребенка и нашла с кем его сделать, бросив этого идеального парня. Дура, да и только. Но я не берусь судить никого из них. Потому что… Потому что сама наворотила дел, и жизнь превратилась в мыльный сериал. И все так хорошо. Даже более чем хорошо. Особенно светящиеся глаза самого дорогого человечка на свете. Но тоска порой сквозит внутри. Приглушенная новыми ощущениями и эмоциями. Но… Сквозит сука упрямо. И Микель не панацея, он словно обезболивающее. Наркотическое и имеющее определенное время действия. А жаль. Потому что избавиться от Леши, намертво поселившегося внутри, стало идеей фикс.