Ты умеешь драться

Ты не была готова к тому, что придется остаться одной так резко и неожиданно. Еще несколько часов назад, вставая с постели, ты ожидала привычный завтрак с матерью и отцом, ленивое утро и веселую дорогу в школу вместе с кузеном. У тебя 10 класс и ты с нетерпением ждешь его окончания, ведь лето обещает быть полным приключений. Вот только все пошло не так как ты хотела. Несколько минут темноты и тебя выбросило из безопасного дома на холодную мокрую землю. С неба идет ливень, руки и ноги скользят по грязи, как только ты пытаешься встать. Ты совершенно не понимаешь где ты, но четко осознаешь, что совершенно одна. Спустя какое-то время у тебя получается узнать этот мир, поглощенный войной, эта война поглотила и тебя. Ты с детства умела драться, но никогда не умела убивать. Ты привыкла к военной атмосфере и распорядку. Ты привыкла к командам и подчинению. Ты привыкла к оружию в руках и солдатскому юмору. Ты была одной из немногих девчонок, что решили идти на войну. Вот только в отличие от многих из них у тебя, просто, не было выбора. За плечами лишь 10 классов школы и умение драться, не защищая свою жизнь. Ты слишком поздно поняла, что этого мало. На войне люди теряют человеческий разум и вид, на войне люди забывают слово «человечность» опьяненные жаждой крови, смерти и чувством вседозволенности. В тебе заметили девушку спустя пару месяцев и сначала ты совсем не поняла, чем тебе это грозит. Ты смогла дать отпор одному, через несколько дней второму, потом третьему и четвертому, но их все равно больше, чем одной тебя, их всегда больше. И когда они втроем поймали тебя и скрутили, ты четко увидела, как люди теряют человеческий облик. Ты пыталась сопротивляться, ты кусалась, брыкалась, кричала, но никто не пришел на помощь. Ты снова ощутила, как тебя насилуют и если тогда, давно, это было лишь иллюзией с целью отца наказать непослушную дочь, то теперь это было твоей реальностью. Потом лёжа на холодной и мокрой земле, ощущая себя невероятно грязной, испорченной и сломанной, глядя на свои разбитые костяшки пальцев ты поняла, что умеешь драться, но этого мало. Ты совсем не умеешь убивать. Ты терпишь эту пытку в течении года. Ты стараешься отбиваться, избегаешь мест, где тебя могут поймать и скрутить, но ты устаешь. Война выматывает тебя на поле битвы, ты теряешь концентрацию, допускаешь ошибки и тебя ловят на этих ошибках. Ты ненавидишь их руки на своем теле, ты ненавидишь, когда они входят в тебя, ненавидишь их взгляды, голоса, запах, вкус спермы. Ты ненавидишь так как никогда ранее, но ты все еще не научилась убивать. Один раз ты решила рискнуть и пошла к своему командиру, надеясь, что он прекратит это. Ты считаешь его не таким уж и плохим человеком, в чем-то он тебе кажется даже справедливым. Он выслушал тебя спокойно, но по его взгляду ты четко поняла, что все было зря и к твоему горлу подступает ком. Тебе хочется позвать отца и расплакаться, спрятаться за его спиной и знать, что он решит все твои проблемы и защитить тебя от этого жестокого мира. Ты чувствуешь слезы на своих глазах и опускаешь голову с отросшими рыжими волосами, пряча лицо. - Не надо, - голос командира обманчиво мягок, но ты холодеешь, узнавая эти интонации, - думаю, мы можем решить это вопрос и по-другому. Ты смотришь на него и не веришь, ты все еще по-детски цепляешься за свою веру в людей. Твои ноги подкашиваются, но ты заставляешь себя подойти к нему и опуститься на колени, твоя спина прямая, но ты не отрываешься взгляд от пола. Ты слышишь, как что-то рушится внутри тебя, сгорает и больше никогда не возродиться из этого пепла. Твои руки почти не дрожат, когда ты расстегиваешь его брюки и вытаскиваешь его член. Тебе противно так, как никогда до этого ранее, но уже поздно отступать назад. Уж лучше быть подстилкой одного, чем сразу нескольких. Закрыв глаза, ты берешь его член в рот. Ты уже знаешь, что надо делать, выучилась за этот год. Тебе удается не вздрогнуть и не отстраниться, когда он запускает пальцы в твои волосы и начинает двигать твоей головой так как хочется ему. Ты, просто, подчиняешься, чувствуя себя сломанной куклой, не выдержавшим испытания механизмом. Он грубо имеет тебя в рот, резко и больно, тебе чудом удается не захлебнуться слюной, но ты чувствуешь, как она течет по твоему подбородку. Через несколько минут, показавшихся тебе бесконечностью, он кончается тебе в рот, и ты послушно сглатываешь его сперму. Твоя голова все так же опущена к полу, ты пытаешься отдышаться и сдержать рвотный порыв. - Я рад, что мы поняли друг друга, - его рука треплет тебя по волосам, как послушного пса, хотя ты действительно сидишь у его ног и от этого понимания, опять хочется плакать. – Ты можешь идти, солдат. Тебе удается встать, хотя ноги совсем тебя не слушаются. Тебе удается скрыть дрожь страха, злости или отвращения, уже не важно. Дрожь – признак слабости в этом мире войны. Выйдя из его палатки и стерев слюну с подбородка, ты как никогда жалеешь, что все еще не научилась убивать. Так ты проживаешь еще четыре года. Ты привыкла слышать в свою спину или лицо «подстилка», «шлюха», «блядь». Ты привыкла не обращать на это внимание или бить так, что твой обидчик отправляется надолго в лазарет. Если их несколько ты молчишь, а потом вылавливаешь их по одному. Ты научилась спать с пистолетом или ножом под подушкой. Ты все же учишься убивать. Ты привыкла не обращать внимание на многую окружающую тебя грязь. Проходить мимо, когда кого-то насилуют и даже не смотреть в их сторону, не слышать звуки. Альтруизм умер в тебе уже давно, осталось лишь желание выжить. До этого ты умела жить, теперь ты умеешь выживать. Ты научилась раздеваться не смущаясь, научилась ложиться под мужчин, которые тебе противны, научилась трахаться, так чтобы хоть на миг забыть обо всем том ужасе, который тебя окружает, но ты никогда не позволяешь себе наркотики или алкоголь. Тебе уже плевать на слишком многое в этом мире. Ты уже не боишься карцера, плети, крыс, крови на своих руках и смерти. А еще ты наконец-то научилась убивать. Ты поняла это внезапно, когда смогла отловить того первого. Того, кто изнасиловал тебя в первый раз, того, кто не раз втаптывал тебя в грязь, того, кто наслаждался твоим унижением. Ты сломала ему ноги и руки, ты отрезала ему язык и улыбалась. Ты испытывала ни с чем не сравнимое наслаждения, наконец-то став одной из них. Ты убила его, а труп выкинула на съедение крысам из карцера, ты уже считаешь их намного лучше людей, окружающих тебя. А потом неожиданный набор в лабораторию, куда тебя забирают и жизнь опять резко меняет свой ход. Ты создаешь то, что убивает людей и тебе ничуть не жаль. Ты совершенно перестала ценить человеческую жизнь, свою в том числе. Тебе как никогда хочется сдохнуть. Лишь иногда ты вспоминаешь дом и лица родителей, но все это кажется тебе настолько далеким, нереальным и болезненным, что ты как можно сильнее хочешь стереть это из своей памяти. На твоей коже шрамы, в твоей памяти десяток людей, которые умирали в муках от созданных тобой веществ, на твоих руках сотни чьих-то жизней, но тебе плевать. Ты все так же смотришь на себя в зеркало и находишь все меньше знакомых черт. Слишком изменили тебе эти семь лет бесконечной войны с миром. Когда же ты чувствуешь зов, то понимаешь, что можешь возвращаться домой. Вот только ты почти не помнишь уже, что это за дом и дорогу к нему, но ты все равно послушно идешь, не боясь приговора о дезертирстве. Оказавшись перед родным порогом, ты сидишь на земле и куришь, глядя в равнодушное темно-синее небо полное звезд. Ты соскучилась по такому небу за семь лет. Ты соскучилась по запахам леса, без примеси крови и металла. Ты соскучилась по ночной тишине, не нарушаемой выстрелами или стонами умирающих. Ты смотришь на дом в окнах, которого свет и знаешь, что это место когда-то было для тебя самым родным и самым безопасным. Ты девочка в мальчишеской одежде и с грандиозными планами на лето. Тогда ты умела драться, но не умела убивать. Ты сидишь на траве с сигаретой в зубах, в кобуре под кожаной курткой пистолет, на ногах армейские ботинки, на шее жетоны с твоим номером и именем «Веста» и в груди пустота. Сейчас ты все так же умеешь драться, а еще умеешь убивать.