Один день из жизни Уле Айнара Бьёрндалена

Уле Айнар возвращался со стрелковой тренировки. Он немного замерз, хотя на улице стояла хорошая погода, по градусам близкая к нулю. Норвежец просто задержался на стрельбище дольше остальных и, выверяя каждый выстрел, держа винтовку навесу, тем самым, находясь без движения. Уле Айнар давно знал, как технически и психологически добиться идеальной стрельбы, но всякий раз, с новым сезоном, находил и открывал для себя все новые возможности, которые, впрочем, не всегда были полезны или правильны. Тем не менее, винтовка, которую он бережно поправил на плече, продолжала его удивлять и приносить радость, несмотря ни на что. Бьёрндален действительно любил планомерно и с интересом заниматься стрельбой не меньше, чем своим лыжным ходом. По дороге к отелю, до которого Уле Айнар добирался пешим ходом, он, разумеется, встречал и других спортсменов. Норвежец кому-то из них кивал головой, с кем-то, кого знал больше, здоровался и перекидывался парой фраз – ничто человеческое Великому и Ужасному не было чуждо. Правда, руку он все же не подавал, боясь подхватить инфекцию от людей, ведь буквально на днях старт. Хмурясь от постоянно посещающих его мыслей, Бьёрндален добрался, наконец, до норвежского домика. Стряхнув с плеч накопившийся снег, он вошел внутрь. Привычно поприветствовав служащих отеля, хорошо воспитанный Уле Айнар поднялся к себе в номер. В последнее время у него часто сменялись соседи по комнате, и это, конечно, нервировало шестикратного олимпионика, который привык распоряжаться своим свободным временем с пользой, что не всякий был готов принять или хотя бы просто терпеть. Бьёрндален не только в труде был дотошен и настойчив, но и всегда расслаблялся, отдыхал по-своему, а уж в быту – по-настоящему страшен. Еще пару лет назад отношения Уле с молодым и дерзким Эмилем Свенсеном, мягко говоря, не складывались. Но с тех пор оба норвежца изменились, особенно Эмиль, и вот уже соседство с последним не казалось Бьёрндалену худшим вариантом. Тем временем, Уле Айнар прошел в пустой номер, повесил сушиться куртку, любовно пригладил винтовку и поставил у изголовья своей кровати. Вздохнул, бросив взгляд на не заправленную постель Эмиля, но ничего не сделал и даже не был раздражен: странно, но с привычками талантливого конкурента Бьёрндален почти смирился. Правда, все же взял карманный пылесос и, включив его, мимолетно прошелся с ним по комнате – так, для профилактики. Только после этого норвежец прилег отдохнуть, переодевшись в более удобную и, конечно, сухую одежду. Он примерно знал, в какое время вернется Свенсен, поэтому решил не откладывать и помедитировать. Уле Айнар чувствовал полное удовлетворение от сегодняшнего дня. Да, он не так много побегал на лыжах, но над стрельбой поработал вдоволь. И вообще в целом, его никто не раздражал, норвежец не встречал на тренировке неприятных или каких-то нежелательных ему людей – день выдался на редкость отменным. Во время медитации по телу Бьёрндалена разнеслось приятное тепло, мышцы расслабились, и Уле полностью отключился от внешнего мира. Он представил, как где-то далеко-далеко шумит водопад, тяжелыми каплями опускаясь вниз, щебечут птицы, ярко светит солнце, и почему-то пахнет яблоней, как в далеком детстве. Резкие звуки откуда-то извне вырвали Уле Айнара из чудесного мира, и он недовольно пощурился: все-таки Свенсен вернулся раньше. Молодой норвежец зажег свет, а доселе в комнате было темно, и начал громко теребить замок сумки. Бьёрндален, распахнув глаза, приподнялся на подушке: - Что ты делаешь, Эмиль? - Собираюсь поплавать в бассейне. Уле-Уле, еще нет и девяти, а ты дремлешь, - усмехнулся Свенсен, доставая из своей спортивной сумки ванные принадлежности, полотенце. – Гонка только послезавтра. - Я в курсе, - подметил Уле Айнар, вставая и поправляя одеяло. Он ловко поднял из-под кровати две маленьких гантели и начал разминать руки. – Я провожу время с пользой. Голове необходимо отдохнуть, даже незадолго до сна. - Я предпочитаю воду, - безобидно улыбнулся Эмиль. - Я согласен, что это неплохой способ, - кивнул Уле Айнар. – Но лучше бы с утра или днем. У меня обычно повышается активность после бассейна, заснуть – нереально. У тебя по-другому? – поинтересовался он. - Вода меня успокаивает, - хмыкнул Свенсен. – Не знаю ничего лучше. - Лишь бы организм не перетрудился. В твоем возрасте есть риск не заметить этого сразу, - беззлобно заметил Бьёрндален, продолжая выполнять упражнения с гантелями. - Ты так тонко намекаешь, чтобы я больше не приходил раньше времени и не мешал тебе? – хитро улыбнулся Эмиль, беря в руки банные вещи и направляясь к двери. Самоуверенный и довольный. – Уле, обещаю, больше не буду. Бьёрндален вытер рукавом кофты лоб, отставил гири в сторону. Прикрыв глаза и выдохнув, он серьезно сказал, обращаясь в спину молодого норвежца: - Эмиль-Эмиль, - скопировал Уле манеру Свенсена. – Медитация отлично помогает собраться и настроиться на следующий день, в том числе психологически. - У меня все в порядке, - обернувшись, широко улыбнулся Эмиль, вздернув подбородок, открывая дверь. - Да, обычно ты начинал мне язвить или вот так улыбаться уже после второй фразы, - усмехнулся на этот раз Уле. Свенсен чуть заметно побледнел, но немедленно вышел. Великий норвежец поразился упрямству и скрытности молодого соседа, тем более что Эмиль сперва всем казался открытым «рубахой-парнем» и совсем несерьезным биатлонистом. На самом же деле нынешний Хегле Свенсен был недоверчив и все чаще пребывал в себе, и, как и раньше, совершенно никого не слушал и не испытывал никакого трепета перед Уле Айнаром, в отличие от большинства ребят в сборной. С одной стороны, это нравилось в нем Бьёрндалену, с другой – порождало причины многих конфликтов между ними. К тому же, своим подходом к биатлону два норвежца были полной противоположностью друг другу: Уле с малых лет привык усердно трудиться и не позволять себе отдыхать, Эмиль – делал все, что только душе было угодно, лишь бы не перетренироваться. Как бы ни было, а Уле Айнар не мог спокойно смотреть за тем, как терпел неудачи подающий надежды совсем юный Свенсен и иногда безуспешно давал советы. Правда, слова наставника все-таки были услышаны Эмилем, его талант раскрылся, и Большой Хрустальный Глобус оказался в его руках. Но после взлета снова начались проблемы, которые Свенсен уже два года упорно отрицал. Буквально через полчаса Эмиль с мокрым лохматым вихрем на голове вернулся в номер. Озадаченный и хмурый. Он, держа в руках мокрое полотенце, уселся напротив Уле Айнара, который все еще не лег спать, но читал книгу. Норвежская легенда поднял внимательный взор на своего соседа. - Как тебе это удается? – спросил он. Уле удивленно вскинул брови. – Как тебе удается расшевелить человека и вытащить из него всю правду? А если он и не сознается, то уходит от разговора с чувством вины? - Эмиль, ты хороший парень, но в силу своей молодости и горячности склонен совершать больше ошибок, чем мог бы. Меня это расстраивало, и я хотел помочь, но теперь вижу, что ты и сам способен найти правильный ответ. - Ты не ответил на вопрос. - Я ничего не делаю специально, Эмиль, - развел руками Уле. – Более того, я не со всеми нахожу общий язык. - Тогда почему именно я? - Все просто: мы, несмотря на всю непохожесть, весьма близки по духу, - мягко улыбнулся Уле. Свенсен посмурнел еще больше, не понимая сути. – И ты, и я, особенно в молодости, хотим успеха, признания, может, и отчасти славы. Нам не нужны вторые места. Эмиль и Уле понимающе усмехнулись. - Но есть одно, что нас объединяет больше всего, - добавил Бьёрндален, загадочно посмотрев на Свенсена. - Что же это?.. - Любопытство, - спокойно ответил Уле и вернулся к чтению книги. Свенсен удивленно пробуравил какое-то время взглядом своего сокомандника, видимо, ожидая продолжения, но тот словно забыл о существовании кого-либо, кроме своей книги. И тогда Эмиль рассмеялся, громко и заливисто, как умел только он. Перекинув полотенце через плечо, норвежец, все еще смеясь, скрылся в ванной комнате, имеющейся в номере. Уле Айнар, сохранявший спокойствие, бросил взгляд на захлопнувшуюся дверь, добродушно улыбнулся и признал, что день действительно выдался удачным. Одно Уле про Эмиля знал точно: именно Свенсен способен заменить его в норвежской сборной, стать новой легендой. Да, есть много талантливой молодежи, те же Бё, но нет, познав Эмиля Хегле Свенсена, он понимал, что через тернии этот упертый, но все же умный парень прорвется к звездам. Видимо, потому именно неудачи Эмиля задевали и самого Бьёрндалена, с каждым годом он чувствовал, как взрослеет и меняется его недавний соперник. Теперь Уле Айнар не мог не понимать, что время ему не подвластно, и новая эра Свенсена просто обязана была окончательно наступить. Если не Эмиль, то кто же?