Правда или вызов?

      Тьма вокруг него. Густая. Плотная. Живая.       Она тянется к нему. Хватает за руки, впивается в плоть когтистыми пальцами. Хочет разорвать, утянуть к себе.       Он не может дышать. Не может бежать. Страх парализует его. Когти сжимают горло.       Тьма рычит. Сжимается вокруг него. И показывает своё лицо. Оскаленные зубы, бездонные провалы глаз.       Тьма всё ближе. Выдыхает чёрный дым. Его щупальца проникают под кожу. А тьма разражается хриплым смехом.       И внезапно взрывается с оглушительным грохотом.       Наступившую тишину нарушает мерный ритмичный звук. Как стук капель. Как биение сердца. Он становится всё громче. Как удары молота. Громче и громче, пока…       …Джесси открывает глаза.       Приходить в себя на больничной койке уже начинало походить на традицию.       Но в этот раз он был абсолютно уверен, что находится в медкорпусе Overwatch. Только здесь он ощущал тот особенный запах. Смесь стерильности, лекарств и чего-то отдалённо напоминающего ружейную смазку.       Над головой тихо отмерял пульс какой-то прибор. Так вот что за звук был во сне. Тело казалось неестественно лёгким, шевельнёшься — и воспаришь над кроватью. Поэтому Джесси не двигался. Лишь скосил глаза в сторону окна. Из-за неплотно прикрытых жалюзи пробивался уличный свет. Было тепло и уютно. Он осторожно повернул голову в другую сторону. Гэндзи на этот раз у двери не дежурил. Компанию Джесси составляла доктор О’Доран. Устроившись в удобном кресле, она закинула ногу на ногу и что-то увлечённо читала на экране планшета. Настолько увлечённо, что даже не обратила внимания на изменившиеся показатели приборов.       Джесси вздохнул. О’Доран определённо не тот человек, которого он хотел бы видеть сразу после пробуждения. Особенно после… после…       После чего? Внутри всё неприятно сжалось. Что произошло? Почему вообще он оказался в больничной палате? Память наотрез отказывалась давать хоть какие-то ответы. Он был на миссии? Или… Что?       В поисках хоть каких-то подсказок Джесси осмотрел себя. Правда, видел он только правую руку, лежащую поверх одеяла, которым его укрыли по самые плечи. Без гипса. А вот левую руку он почти не чувствовал. Наверно, как и в прошлый раз, капельницу подключили к ней. Вот только ни трубки, ни стойки капельницы он не заметил. Правой рукой он потянул одеяло, но на мгновение замер. Неприятное предчувствие скрутило внутренности. Но память так и безмолвствовала.       Джесси раздражённо откинул одеяло и замер. Всё внутри него похолодело. И даже сердце, кажется, перестало биться. Он смотрел, не моргая, на левую руку. На то, что от неё осталось. Ниже локтя, плотно обмотанного белоснежными бинтами, не было ничего.       Холод сменился жгучим жаром. Его затрясло. Протянув дрожащую правую руку, Джесси провёл по тому месту, где до этого было левое предплечье. Ничего, совсем ничего.       О’Доран, наконец, отвлеклась от планшета и подняла голову. Джесси всё ещё шарил ладонью по простыне, пытаясь найти то, чего больше не было.       — Очнулся, наконец, — голос О’Доран прозвучал совсем рядом. Но Джесси даже не повернулся. Он пытался снова и снова нащупать левую ладонь. Сжимал и разжимал пальцы правой руки, хватая лишь пустоту. — Ну-ка уймись, — голос прозвучал строже. Его попытались уложить обратно, но Джесси только отмахнулся. И тут же получил подзатыльник. Это настолько сбило с толку, что даже паника отступила. Он растерянно повернулся к О’Доран. Она возвышалась над ним немым воплощением спокойствия. Белый медицинский халат, застёгнутый на все пуговицы, тщательно уложенные волосы и холодный взгляд разномастных глаз. Из кармана халата она достала небольшой фонарик и проверила у Джесси реакцию зрачков. Затем взяла из подставки в изножье кровати инфопланшет и сделала несколько пометок. Её механические, выверенные движения подействовали гипнотически.       Джесси растерянно заморгал.       — Что случилось? — просипел он. Голос не слушался. — Почему?.. — он не договорил и попробовал поднять левую руку. Но добился лишь боли и зуда в обрубке. — Как?       О’Доран раздражённо накинула одеяло обратно, скрыв неприятное зрелище. Вопросы Джесси она проигнорировала, бросила быстрый взгляд на монитор над его головой.       — Для начала несколько стандартных вопросов. Назови своё имя.       — Я…       — Ты помнишь, как тебя зовут?       Её командный тон немного привёл его в чувство. Имя, возраст, место, время. С последним возникли проблемы. Джесси даже не знал, какой сейчас месяц, не то что число. Виски заломило, голову будто сдавило раскалёнными тисками.       — Не могу, — простонал он.       О’Доран сделала несколько пометок. Это её ледяное спокойствие и отстранённость одновременно выводили из себя и не давали скатиться в очередной приступ паники.       — Тогда попробуем по-другому. Последнее, что ты помнишь?       Её разномастные глаза впились в него, будто проверяя на честность.       Джесси поморщился, пытаясь структурировать хаос в голове. Мысли путались. Он пытался ухватиться хоть за какое-то воспоминание, но ничего не получалось. В затылке начало неприятно покалывать.       Он помнил, как стоял перед зеркалом, размышляя, не стоит ли побриться. Помнил разговор с Кимом о новом фильме с омником в главной роли. Он завершил пробежку и направился в душ. Разговор с Норманом, перепалка с Рейесом. Что из этого было последним?       Внезапно затылок пронзила такая острая боль, что Джесси застонал. Попытался сжать виски ладонями, но…       Монитор над его головой издал громкий писк.       Что произошло?! Почему он ничего не может вспомнить? Его опять начало трясти. Вид обмотанного бинтами обрубка вызвал тошноту.       Кажется, он всерьёз испугал О’Доран. Напускное спокойствие слетело с неё. Она попыталась удержать его, но Джесси вывернулся. Попытался оттолкнуть, но сил не хватило. Да и действовать приходилось одной рукой. Он едва не упал, навалившись боком на бортик кровати.       Тёмная сфера спорхнула с ладони О’Доран. Зависла на мгновение над его головой и затем плавно опустилась на макушку.       — Поговорим, когда перестанешь вести себя, как ребёнок, — прозвучал откуда-то издалека голос доктора.       Её слова постепенно отдалялись. Становились тише и невнятнее. Тяжесть наполнила всё тело Джесси, и уже на грани реальности он почувствовал, как его вновь укрывают одеялом.              ***              Когда он очнулся в следующий раз, в палате царила темнота. Лишь над дверью горела лампочка, в слабом свете которой можно было разглядеть высокую тёмную фигуру. Присутствие постороннего в палате не вызвало у Джесси никакой реакции. Голова была тяжёлой, будто сделанной из чугуна. Глаза так и норовили опять закрыться, но вяло шевельнувшееся внутри чувство опасности заставило держать их открытыми.       — Проснулся? — язвительно уточнила фигура, и на прикроватной тумбочке вспыхнула лампа. Свет больно резанул по глазам, и Джесси зажмурился.       Он узнал голос О’Доран, точнее интонации. И в памяти шевельнулось что-то знакомое.       …когда он проснётся…       Вновь открыть глаза удалось с большим трудом. Всё вокруг расплывалось, свет обжигал и слепил. О’Доран засунула руки в карманы беспечно распахнутого врачебного халата, и Джесси заметил, что она что-то спрятала — карман неестественно оттопырился. Эта деталь скользнула где-то по самому краю сознания и даже не задержалась в памяти.       — Имей в виду, — она наклонилась к нему и строго погрозила тонким длинным пальцем, — попытаешься ударить меня опять, и я разозлюсь. А когда я злюсь, я могу случайно перепутать препарат или ошибиться с дозировкой. Так что будь хорошим мальчиком и не кусай руку, которая тебя кормит.       Будь у него силы, он бы с радостью запустил ей в голову настольную лампу.       — Свали, Мойра, — с трудом выдавил он. Угроза его не впечатлила. Он вообще с трудом воспринимал происходящее.       — Как грубо, — ничуть не оскорбилась Мойра. — Гэбриэлу стоит поучить тебя хорошим манерам.       Дверь палаты распахнулась, и появился запыхавшийся Грег. Он одарил Мойру ледяным взглядом, и на её месте Джесси занервничал бы.       — Вас не должно здесь быть, доктор О’Доран.       Мойра насмешливо вздёрнула тонкие брови.       — Разве? Я лечащий врач всей команды и имею полное право знать о состоянии здоровья любого из них.       — Сейчас его лечащий врач я, — отрезал Грег. — И если у командующего Рейеса есть вопросы, он может задать их мне лично. А в данный момент, доктор, вы нарушаете режим отдыха пациента. Так что прошу вас покинуть палату.       Мойра фыркнула, но спорить не стала. Повернулась к Джесси и попрощалась в своей своеобразной манере:       — Скоро увидимся, ковбой.       Затем вышла в коридор. Грег плотно запер за ней дверь.       Джесси попытался сконцентрировать на нём взгляд, но докторов внезапно стало двое.       — Что… происходит? — Язык ворочался с трудом.       Грег обернулся и подошёл к кровати. Поправил сползшее одеяло.       — Лекарство всё ещё действует, тебе нужно поспать, — сурово, не терпящим возражений тоном, сказал он и выключил настольную лампу. — Поговорим утром.       Джесси думал, что уснуть не сможет, но темнота окутала его мягким покрывалом. Веки отяжелели, глаза закрылись сами собой. Какое-то время он ещё боролся со сном, но позорно проиграл.              ***              В третий раз он очнулся ранним утром. В палате царил утренний полумрак, из коридора доносились приглушённые голоса персонала ночной смены.       Сон оказался по-настоящему целительным. Произошедшее вчера уже не вызывало настолько сильных эмоций. Остались только небольшая тошнота и головокружение. Пытаясь потянуться, Джесси поморщился от боли в мышцах. Правая рука всё ещё плохо слушалась, а это означало, что гипс сняли совсем недавно. А вот левая рука…       Джесси хмуро уставился на показавшийся из-под одеяла забинтованный обрубок. И раздосадовано спрятал обратно. Подумал и вытащил — нужно привыкать к его виду, теперь это с ним навсегда. Подумал ещё и опять спрятал. Если навсегда, значит, ещё будет время привыкнуть. И даже попытаться найти во всей ситуации положительные моменты.       Ничего в голову не приходило, но он хотя бы попытался.       Как он там говорил? Бывало и хуже. Вот оно — хуже.       Джесси почесал в затылке и огляделся. Палату ему выделили после ремонта с новой мебелью и оборудованием. Мягкое кресло у двери на этот раз пустовало. От белья пахло дезинфицирующим средством. Кнопку вызова персонала он заметил над левым плечом, что весьма иронично. Зато рычаг подъёма изголовья нащупал справа и игрался минуты две, настраивая высоту. Осталось только придумать, чем себя занять до утреннего обхода.       Даже от небольшого усилия разнылась правая рука. Джесси задумчиво поднял её, разглядывая со всех сторон. Он сломал её, когда Эхо протаранила его телом окно лаборатории.       Эхо. Он уцепился за образ омника и попытался потянуть за эту нить. Эхо, Мина, Сомбра, «Коготь». «Коготь»! Взрыв в лаборатории и его плен. Вот оно! Кто бы мог подумать, что он так обрадуется воспоминаниям о своём плене? В затылке неприятно кольнуло, предвещая боль, но Джесси отмахнулся от этого ощущения.       Хорошо. Что было дальше? Как из тумана всплыли обрывки фраз, человек в чёрном и… занавеска в мелкий цветочек. Джесси нахмурился. Это ещё откуда?       И вновь мысли вернулись к Эхо. Белый яйцеобразный контейнер в лаборатории. И такой же, готовый к погрузке в машину. Эхо отправили на один из складов Overwatch. На этом линия обрывалась. Всё, что было дальше, терялось в хаосе мыслей.       Выругавшись, Джесси всё же откинул одеяло и уставился на обрубок руки. «Говори», — мысленно велел он. Что-то же произошло. Так почему он не может вспомнить? Ни причин, ни даже самой операции. И никаких больше ран. Он осмотрел себя, пощупал лицо. Ни синяков, ни ссадин. Но бороду он всё же сбрил, хотя и этого не помнил.       Грег пришёл уже тогда, когда Джесси решил выбираться из палаты и отправляться на его поиски. Ему нужны ответы, в конце концов.       Выглядел доктор усталым и сильно пах антисептиком. Буйная шевелюра была собрана в тугой пучок на затылке, халат слепил своей белизной. И к тому же он забыл вставить серьгу в ухо.       Всё это привело Джесси к двум выводам. У Грега недавно закончилась операция. И Джесси вполне может вновь строить логические цепочки.       — Как самочувствие? — устало улыбнулся Грег. Он взглянул на монитор в изголовье кровати, что-то отметил в инфопланшете. Джесси не ответил. Грегу его молчание не понравилось. Он проверил реакцию его зрачков небольшим фонариком, проделал ещё несколько стандартных манипуляций и затем спросил: — Как тебя зовут?       И опять имя, возраст, время. И опять он застрял на последнем пункте.       — Мойра вчера всё это спрашивала. Может, хоть ты объяснишь, что произошло?       — Кратковременная память не нарушена, это хорошо, — кивнул Грег, вновь делая какие-то пометки.       Больше он сказать ничего не успел. Дверь открылась, и в палату вошла О’Доран с таким видом, будто ей принадлежал не только весь медкорпус, но и, как минимум, весь Overwatch.       Грег окинул её хмурым взглядом.       — Мне показалось, ночью я ясно выразился, доктор. Вас не должно здесь быть.       — Неужели? — насмешливо вскинула рыжеватые брови О’Доран. Она подошла ближе, наклонилась к Грегу и указала пальцем куда-то в верхний угол инфопланшета. — Посмотрите внимательней, чьё имя здесь написано, доктор. — Грег опустил взгляд, лицо его помрачнело. Мойра вытянула из рук Грега инфопланшет и повернула так, чтобы не было видно данных.       — Чьё это было решение? — мрачно уточнил Грег.       — Командующего Рейеса, разумеется, — невозмутимо ответила Мойра. — Боюсь, у вас недостаточный уровень допуска для дальнейшего ведения моего пациента.       Грег не двинулся с места. Джесси растерянно переводил взгляд с одного доктора на другого.       — Желаете побеседовать с командующим Рейесом лично? — всё так же невозмутимо предложила Мойра.       — Желаю.       Грег опустил руки и бросил на Джесси долгий взгляд.       — Я разберусь.       Джесси проводил спину Грега унылым взглядом. О’Доран тем временем изучала сделанные доктором записи, затем удовлетворённо кивнула и обратила-таки внимание на своего пациента.       — Я полагаю, ночью ты не вполне был в состоянии оценить ситуацию, — сказала она таким тоном, будто зачитывала приговор. — Я твой лечащий врач, именно я назначаю дозу обезболивающего. Надеюсь, ты понимаешь, к чему я клоню?       — Вполне, — мрачно отозвался Джесси.       — Вот и хорошо, — кивнула Мойра и вернулась к образу доктора, опустив глаза на инфопланшет. — Какие-нибудь дополнительные жалобы?       — Помимо того, что мне отрезали полруки, а я даже не помню, из-за чего?       Джесси раздосадовано махнул в воздухе обрубком, но О’Доран даже не подняла на него глаза.       — Да, это досадная неприятность, — равнодушно пожала она плечами.       — Неприя…! — Джесси сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. В руку. Сохранить спокойствие. Он понял, что О’Доран пытается сделать — переключить его эмоции в другое русло. И у неё это отлично получалось. Жалость к себе уступила место раздражению. Джесси провёл ладонью по лицу, стараясь сохранить самообладание. — Ты можешь просто сказать, что случилось с моей рукой?       Мойра всё же оторвала взгляд от инфопланшета.       — Некротическое поражение тканей. Даже…       …наниты Ангелы тут бессильны.       — …наниты доктора Циглер не смогли помочь. Пришлось ампутировать, пока заражение не пошло дальше.       Джесси нахмурился. Ответ прозвучал не так, как он помнил. А помнил ли? Откуда вообще в памяти всплыла эта фраза? Затылок прострелило острой болью.       — Но… что случилось? — Он надеялся, что разговор поможет отвлечься от боли. И, может быть, он хоть что-то вспомнит.       Но Мойра лишь равнодушно пожала плечами.       — Ты был на миссии, это всё, что мне известно.       На миссии. Он осторожно, рискуя опять вызвать головную боль, попытался пробиться сквозь густой туман, но… ничего. Точнее, что-то там было. Должно было быть, но ухватиться за это «что-то» не получалось.       — Я этого не помню, — пробормотал он и поднял взгляд на Мойру. Сейчас она единственная, на чью помощь он может рассчитывать.       — А что помнишь? — На этот раз интерес О’Доран оказался вполне искренним. — Последнее воспоминание?       — Мой плен у «Когтя». И побег… наверное.       Повисло молчание. Они оба ждали друг от друга какой-то реакции. Первой зрительный контакт нарушила Мойра. Опустила глаза в инфопланшет и сделала пометки.       — Это было две недели назад.       Она развернула к нему инфопланшет и показала сегодняшнее число. Две недели. Он потерял две недели жизни.       — Почему я не могу вспомнить? — Джесси изо всех сил старался держать голос под контролем. Будь рядом с ним кто угодно другой, он бы уже сорвался, но не перед О’Доран. Уж точно он не позволит ей увидеть его слабость, чтобы потом против него же и использовать.       — Отложенные последствия сотрясения мозга, я полагаю. Две недели не так уж и много. Бывает, что люди забывают свою жизнь полностью.       Может, она считала, что это как-то должно его успокоить, но ничего не вышло.       — И что дальше?       Мойра вернула планшет в изножье кровати.       — Дальше тебе установят новый кибернетический протез, и на одного киборга в команде станет больше.       Ну вот, а то Джесси уже начал беспокоиться, что Мойра чересчур вежлива.       — На сегодня осмотр окончен. Я вернусь после обеда, введу лекарство.       Последующие дни прошли в каком-то непрерывном цикле из лекарств, сна и визитов О’Доран. Стоило признать, что если бы не её циничность и холодность, Джесси бы уже сорвался. Сейчас же он держался на упрямстве и желании наконец выбраться из медкорпуса. Мойра даже палату запретила ему покидать, поэтому большую часть времени он просто спал. Выспался, пожалуй, на пару месяцев впрок.       Всё свободное время, которого оказалось вдруг очень много, Джесси тратил в попытках пробиться сквозь странный густой туман, окутавший двухнедельный провал. Но добиться смог только очередной головной боли.       Иногда ему казалось, что какая-то мысль пробивалась на поверхность. Он пытался ухватить неясный образ, но тот растворялся, как утренняя дымка. Джесси даже не был уверен, что это не его фантазии.       На четвёртый день О’Доран привела протезиста. Ту самую, которая работала с Гэндзи. С обрубка руки сняли бинты и очень долго возились с его нервными окончаниями. Затем установили имплант и несколько датчиков.       Джесси большую часть времени пялился в стену. Иногда в пол, старательно изучая швы между плитками. Ему вполне хватало звуков и ощущений. Наконец, протезист вновь наложила повязку и сказала, что вернётся через три дня. Если не произойдёт отторжения, то установит новый протез.       — Будет, как настоящий, — бодро пообещала она напоследок, но для Джесси это прозвучало не слишком обнадёживающе.       В тот же день его навестил Рейес. Выглядел он намного хуже, чем помнил Джесси. Похудевший, с осунувшимся лицом и запавшими глазами. И первой сединой в неровно подстриженной бороде. Его одежда пропахла дымом, напомнив Джесси, как давно он уже сам не курил.       Рейес остановился у двери и привалился к стене, скрестив руки на груди. Их взгляды — настороженный и тревожный — скрестились, но никто не сказал ни слова. Молчание становилось напряжённым, когда Рейес наконец заговорил:       — Мойра сказала, ты не помнишь последнюю миссию.       Джесси медленно кивнул и пошевелил обрубком руки. Точнее, он надеялся, что сумел это сделать, поскольку наркоз всё ещё действовал, и он плохо мог контролировать всю левую половину.       Рейес скользнул взглядом вверх по одеялу и сделал глубокий вдох. Да, будь Джесси на его месте, ему бы тоже было неприятно.       — Что там случилось? — осторожно спросил он.       Молчание длилось непозволительно долго. Пугающе долго.       — Мы разделились. Затем пропала связь. Я нашёл тебя уже таким. Мойра сказала, спасать уже нечего.       Говорит рублено, общими фразами. Отводит взгляд. Закрытая поза. Он лжёт, понял Джесси. Но в чём конкретно? И зачем? Будь здесь Норман, он бы с лёгкостью разобрался, в чём дело.       — Мойра была с нами? — уточнил Джесси, следя за малейшим изменением мимики командира.       — Нет. — Рейес опустил руки. — Ждала в машине. Миссия предполагалась короткой. И безопасной.       И простой, надо полагать. Что же, видимо, Джесси исчерпал весь свой лимит везения, и сейчас отдача ударила его полной силой.       — Помогло? — Рейес старался сохранять невозмутимость, но Джесси всё же заметил его беспокойство. И то, что он не подошёл ближе. И то, как напряжённо ожидал ответа. И спрятанные за спину руки в перчатках. Он знает, что случилось, но по какой-то причине это скрывает.       — Нет, ничего.       Плечи Рейеса опустились. От разочарования? Или от облегчения?       — Понятно.       Это всё, что он сказал. Не на такой разговор рассчитывали они оба. Джесси так уж точно.              ***              Через три дня, как и было условлено, ему установили протез. Новая рука из чёрного металла казалась тяжёлой и неуклюжей. Она плохо слушалась, и, пытаясь её поднять, Джесси едва не заехал себе по лбу.       — Нужна практика, — успокоила его протезист, убирая многочисленные инструменты. — Все датчики работают, нужно только время и терпение.       Джесси она вручила программу физиотерапии, а Мойре — длинный список лекарств.       — Звоните, если возникнут проблемы, — сказала она на прощание.       Неделя полной изоляции, за время которой Джесси чуть не сошёл с ума, закончилась. Ему вручили одежду и отправили долечиваться в казарму.       Одевался он долго, действуя в основном одной здоровой рукой. Каждое действие, ранее выполнявшееся на автомате, теперь занимало уйму времени. Ботинки он шнуровал едва ли не полчаса. А потом просто сидел и касался всего подряд новым протезом, сравнивая ощущения. Он бы мог просидеть так очень долго, но голод и желание курить подстегнули его.       В приёмном покое его встречала целая делегация, состоящая из Кима, Гэндзи и молодой коротко стриженной девушки. Лена, подсказала память. Всего одно короткое имя потянуло за собой целый пласт воспоминаний. Их знакомство на взлётной площадке. Её печальная история. И явный неприкрытый интерес Кима к ней.       Воспоминания нахлынули настолько неожиданно, что Джесси даже споткнулся на ровном месте. Остальные тактично не заметили его оплошность. Ким сиял широкой улыбкой, пряча что-то за спиной и подпрыгивая от нетерпения.       Джесси невольно отвёл левую руку за спину, пряча протез. Рукав пришлось закатать выше локтя, поскольку место сочленения покраснело и жутко чесалось. Зрелище было неприглядным, и он не хотел, чтобы другие это видели. И жалели.       Гэндзи заметил его движение, но промолчал.       — Мы решили сделать тебе подарок на выписку! — на одном дыхании выпалил Ким.       Он вытянул руки из-за спины и продемонстрировал новую ковбойскую шляпу. Чёрную, с полями чуть больше, чем у его прежней.       Джесси замер, глядя на подарок. Внутри у него всё застыло. Вспомнилось обещание рыжего Щегла. Он вдруг очень остро почувствовал прохладный стерильный воздух, касавшийся волос. Та шляпа была с ним многие годы. Неважно, насколько потрепанной она была, для него она была бесценна.       И теперь она утеряна. Навсегда.       — Не нравится? — Ким расстроено опустил руки, глядя на Джесси глазами побитого щенка. В конце концов, это же подарок. Никто из них не знал всей предыстории. И не нужно им знать. Эта шляпа ничуть не хуже предыдущей. Хорошая дорогая кожа, ровные крепкие швы, начищенные до блеска металлические элементы. Это отличная вещь, и она идеально подходит к его форме. Так пусть у неё будет своя история.       — Нравится. — Джесси надел шляпу, чувствуя запах новой кожи, и глянул на повеселевшего Кима из-под широких полей. — Спасибо.       Шляпа была идеального размера. Будто с него специально снимали мерки, когда он спал. Впрочем, зная Кима, такое вполне возможно.       — А теперь праздничный обед! — Лена подхватила его под руку. Мелкая, худая, но вцепилась в него мёртвой хваткой. — Я знаю, как плохо кормят в больницах.       Ким тут же схватился за другую его руку, не обращая внимания на протез. Джесси растерянно глянул на откровенно веселившегося Гэндзи. На его изуродованном шрамами лице играла довольная улыбка — редкое зрелище.              ***              С тихим равномерным гулом одинокий тренировочный бот неторопливо двигался по строго заданной траектории, вычерчивая на полу равносторонний квадрат с закруглёнными углами. Держа в здоровой руке тренировочное оружие, Джесси наблюдал за его предсказуемыми движениями и пытался замедлить время. Ну хоть немного. Это всегда выходило у него естественно, как дыхание, и он никогда не задумывался о механизме этого действия. Но сейчас у него ничего не получалось. Совсем.       Бот продолжал движение, не замедляясь и не ускоряясь, со скоростью, заданной программой. Это настолько простое упражнение, что даже Ким мог бы справиться.       Джесси поднял оружие и прицелился. Зная скорость и траекторию движения бота, он мог бы попасть в него даже с закрытыми глазами. Раньше.       Тело отказывалось подчиняться. Если он промахнётся? Если его новый протез подведёт? Подведёт во время миссии?       Правая рука уже достаточно окрепла, а вот протез пока подчинялся неохотно, даже несмотря на ежедневные тренировки.       С тяжёлым вздохом он провёл металлической ладонью по лицу и вздрогнул. Ему нужно как можно быстрее вернуть форму. Рейес не будет держать в команде бесполезного нытика.       Он и так уже сделал огромные поблажки для Джесси. Позволил проходить физиотерапию в тренажёрном зале, а не на улице, снял с него все дополнительные нагрузки и почти не попадался ему на глаза. Как будто избегал.       Отняв ладонь от лица, Джесси угрюмо уставился на безмолвного бота, который продолжал скользить по полу, квадрат за квадратом. Рейес вообще после последней миссии был настолько уступчив, что это уже пугало.       Джесси даже не знал, как реагировать на его поведение. Раздражённый или язвительный командир был намного привычнее. Проверять его на гибкость он не рисковал, но решил, раз выпала такая возможность, вплотную насесть на Грега.       — Это теперь навсегда? — спросил Джесси, боясь услышать ответ, но Грег только улыбнулся.       — Нет, почему же? Если память не восстановится сама, попробуем подстегнуть её препаратами.       — А сейчас нельзя?       — Я бы не рекомендовал. У тебя в крови сейчас такой химический коктейль, что лекарство может просто не подействовать. Или станет ещё хуже. Деменция в твоём возрасте — не самый благоприятный исход. Наберись терпения.       Терпения. Вот чем Джесси никогда не отличался. Что если мозг не просто так стёр эти две недели из его памяти?       Бот завершил очередной квадрат и вернулся в исходную точку. Не останавливаясь, продолжил движение.       Джесси переложил оружие в другую, протезированную руку и опять прицелился. Бот замедлился перед очередным поворотом, оказавшись на линии огня.       Оружие в руке слегка дрогнуло, но буквально за мгновение до этого по обрубку руки прошла судорога, больно отдавшись в датчиках протеза. Два выстрела — и оба в пустоту.       Джесси подавил желание швырнуть оружие в ни в чём неповинный тренировочный инвентарь.       — Остановить программу.       Бот замер. Затем повернулся и направился к нише в стене, становясь в один ряд со своими собратьями.       Джесси ещё стоял какое-то время, просто глядя в пустоту. Что-то шевельнулось в памяти. Мелькнуло за густым туманом неясным силуэтом и сразу же растворилось.       Джесси моргнул и огляделся. Странный образ исчез, будто его и не было. А что, если он пожалеет, вернув пропавшие две недели? Что, если Рейес обманул его, пытаясь защитить от правды? Но что же такого ужасного могло произойти?       Джесси опустил глаза в пол. Что бы там ни произошло, он должен знать. Мойра не поможет. Остаётся только рассчитывать на помощь Грега.       Развернувшись, он направился к выходу.       Гэндзи ждал его, сидя на скамье возле оружейной стойки и играясь с одной из метательных звёздочек. Подкидывал и ловил в воздухе металлическими пальцами. При появлении Джесси он поднялся и спрятал оружие в протез. Удобно, почему Джесси не сделали такой же тайник?       В этот раз киборг был одет в серый спортивный костюм. В последнее время он перестал скрывать своё кибернетическое тело, одеваясь только тогда, когда собирался в город.       — Проблемы с координацией? — Гэндзи указал на протез, и Джесси непроизвольно спрятал его за спину. Он до сих пор не мог к нему привыкнуть. — Поверь, я как никто тебя понимаю. — Он продемонстрировал свою кибернетическую руку и пошевелил пальцами. — У тебя болит место сочленения. Протез кажется тяжёлым и неуклюжим. Но иногда ты про него забываешь, начинает казаться, что руки у тебя снова две. А когда вспоминаешь, протез перестаёт тебя слушаться. И всё это, — он сложил ладони и развёл пальцы, — ощущается по-другому.       — Тебя Рейес прислал? — прямо спросил Джесси. Командир предпочитал общаться через Мойру, как и узнавать от неё все новости. Очень уж они сблизились в последнее время. И опять что-то шевельнулось в памяти. Голос Мойры, невнятный, слов не разобрать, но Джесси узнал её интонации.       — Его нет на базе. — Голос Гэндзи спугнул неясный образ. — Поэтому сейчас отличный момент прогуляться.       — Куда?       — Отсюда. Тебе нужно развеяться. Худшее, что ты можешь сейчас сделать — сидеть и жалеть себя. — Гэндзи повернулся к выходу. — Идём, все ждут только тебя.       Он направился к выходу, даже не сомневаясь, что Джесси последует за ним. На секунду в нём всколыхнулось совсем детское упрямство, которое на корню задушило разыгравшееся любопытство. Подхватив куртку, он догнал Гэндзи почти у самых дверей.       На улице их ждала машина, к борту которой небрежно привалилась Соджорн. Рядом с ней стояла уже успевшая замёрзнуть Ангела. Она прятала руки в карманы пальто и постоянно поглядывала на входные двери. Заметив Гэндзи, она радостно помахала ему и нырнула в тепло автомобиля.       Соджорн подняла голову и весело распахнула объятья приближающемуся навстречу Джесси. Военную форму она сменила на тёплый кардиган и мягкие бархатные штаны. Волосы она привычно стянула в толстые жгуты и даже по такому случаю перетянула их лентой. Похоже, только Джесси оказался одет не по случаю.       — Я написала прошение о переводе в швейцарский штаб, — радостно сообщила Соджорн, когда агенты подошли достаточно близко. — Тебя даже на неделю нельзя оставить без присмотра.       Гэндзи передал Джесси с рук на руки и забрался на заднее сиденье машины рядом с Ангелой.       Соджорн, воспользовавшись его заминкой, подошла достаточно близко и ткнула пальцем в лоб. Больно.       — Это не моя вина, — Джесси помахал в воздухе протезом. — Наверное.       Он нахмурился. Хотелось бы верить, что произошёл несчастный случай, на который он никак не мог повлиять.       Соджорн обернулась на машину и понизила голос:       — По-прежнему ничего?       Джесси только покачал головой. Он рассказал Гэндзи, надеясь, что тот может что-то знать. Но ниндзя не было в штабе в тот день. И рассказал Соджорн. Просто сорвался во время их разговора и не смог остановиться. Она всё восприняла спокойно, без жалости, просто выслушала.       — Самое главное, что ты не забыл меня. — Соджорн изобразила широкую улыбку и хлопнула его по спине. — Иначе пришлось бы знакомиться заново.       Джесси принял игру и притворно нахмурился, едва сдерживая улыбку.       — Лицо знакомое. Кажется, я видел тебя в кино.       — И до сих пор не взял автограф. — Полушутливо погрозила ему пальцем Соджорн. — Садись, — она кивнула на машину за своей спиной. — У нас весь день расписан.       — А как же Рейес?       Джесси забрался на переднее пассажирское сиденье.       — То, о чём он не знает, ему не повредит, — подмигнула ему Соджорн, занимая место водителя.       А он узнает. Можно не сомневаться, что О’Доран уже звонит ему с жалобой. Только Джесси плевать.       О месте назначения можно было догадаться уже издалека — по громкой музыке и ярким огням. Пёстрая вывеска парка развлечений была видна даже с другого конца улицы.       Из динамиков лилась заводная музыка, радостно визжали дети и взрослые во время очередной петли на американских горках. На солнце сверкали закрытые кабинки колеса обозрения. Чем ближе они подходили к воротам, тем явственнее ощущался аромат карамели и сладкой ваты.       — Сто лет не была в парке аттракционов! — засмеялась Ангела, подхватывая Гэндзи под локоть.       — А я в прошлом году водила племянницу, — откликнулась Соджорн. — Нам обязательно нужно посмотреть на город с высоты.       Джесси запрокинул голову, пытаясь разглядеть верхнюю кабинку колеса обозрения. Прилипший к стеклу маленький мальчик помахал ему рукой.       Людей становилось всё больше. Встречались и мирно бредущие омники. Они обогнали многочисленное семейство. Родители пытались построить своих детей и пересчитать, но постоянно сбивались.       Ворота парка развлечений были сделаны в виде огромного дракона. Его глаза ярко горели, из пасти вырывался дым, вызывая восторг маленьких посетителей. Вход располагался между его передних лап, возле одной из которых их дожидалась чета Лакруа.       Хрупкая Амели в белом пальто с меховым воротником выглядела лёгкой, как облачко. Казалось, стоит ветру подуть посильнее, и она вспорхнёт белым лебедем и улетит. Возможно, поэтому Жерар так ревностно накрыл её ладонь, которой она держалась за его локоть.       Протез Джесси сразу же привлёк внимание командира разведки. Он ничего не сказал, но, похоже, сделал для себя какие-то выводы.       Амели радостно расцеловала всех новоприбывших и защебетала, как гостеприимная хозяйка, принимающая у себя гостей. Чувствуя на себе пристальный взгляд Жерара, Джесси только порадовался их большой компании. Не придётся отвечать на вопросы. А ещё лучше отправить командира разведки к Рейесу, может, хоть ему удастся что-то выяснить.       Они влились в общий поток, прошли между лапами огромного чудовища и оказались в безумном калейдоскопе аттракционов и развлечений. На них обрушился гомон голосов и восторженные крики. Здесь было всё — от простых весёлых игр до адреналиновых аттракционов. Фонарные столбы оплетали гирлянды, перемигиваясь между собой разноцветными огнями.       Джесси даже растерялся. Он никогда прежде не бывал в парке аттракционов. Только видел издалека в детстве и всегда завидовал детям, которым родители покупали так много сладостей.       — Куда сначала? — спросил Жерар и указал на видневшееся из любой части парка колесо обозрения. — Посмотрим на город с высоты?       Но его планы нарушила Амели. Взмахнув длинными ресницами, она восторженно уставилась на деревянную постройку с надписью «ТИР». Вывеска была продырявлена в нескольких местах, будто со следами выстрелов.       Амели, будто зачарованная, направилась к постройке.       — Подходите, подходите, — обрадовался зазывала, заметив её. — Десять попаданий без промаха — большой приз. За пять — маленький. — Зазывала с хитрыми глазами и насмешкой на губах обвёл рукой мишени за своей спиной.       Двадцать металлических пластин — по пять в четыре ряда. Те, что пониже, очевидно, для детей, те, что повыше — для взрослых.       По бокам постройки крепились игрушки — от маленьких пластиковых машинок до огромного пушистого медведя ростом с Ангелу.       — Я хочу попробовать! — Амели легко, будто в танце подбежала к прилавку.       — Всё для вас, красавица, — расплылся в ещё более широкой улыбке зазывала.       Амели положила на прилавок купюру и получила десять алюминиевых шариков. Поколебавшись, она, вопреки всеобщим ожиданиям, выбрала винтовку в половину своего роста.       Остальные встали полукругом за её спиной, с интересом наблюдая, как хрупкая балерина весьма умело заряжает винтовку, упирает приклад в плечо и прицеливается. Затем она опустила оружие, расстегнула пальто и слегка поменяла стойку. Джесси с удивлением отметил, что действует она совсем не как новичок. Кто-то её учил.       Выбить ей удалось шесть мишеней. Зазывала торжественно вручил ей брелок с хищно скалящимся пачимари. Амели радовалась ему, как величайшей драгоценности, гордо демонстрируя трофей мужу. Жерара её меткость не удивила, в отличие от остальных.       — Откуда такие снайперские способности? — спросила Соджорн, вежливо улыбаясь, но в голосе чувствовалась сталь. Жерар бросил на неё предупреждающий взгляд.       — Мой papa — профессиональный охотник. Он научил меня. — Амели совсем не заметила молчаливых переглядываний агентов. — Но, как по мне, это варварство. — Её большие янтарные глаза распахнулись ещё шире. — Лишать жизни безвинных существ — никогда этого не понимала.       — Может, молодые люди хотят проверить свою меткость? — влез в разговор зазывала.       Жерар молча покачал головой и отвёл Амели в сторону.       — Вот он хочет! — внезапно раздалось рядом с Джесси, и его вытолкнули вперёд. Такой подлости от Соджорн он не ожидал и налетел на прилавок, за которым его ждал фальшиво улыбающийся зазывала.       — Отлично! Большая игрушка за десять попаданий без промаха, маленькая — за пять, — повторил он.       Соджорн хлопнула по прилавку купюрой, которая тут же исчезла и сменилась десятком шариков.       — Давай, Джесси, выиграй мне вон ту собаку! — она указала на большую пушистую колбасу на коротких лапах и вытянутой мордой с торчащим хохолком.       Зазывала нагло ухмыльнулся, показывая, что не стоит и рассчитывать, и эта насмешка вдруг пробудила в Джесси гордость. Он не снайпер, но неужели не сможет попасть в мишень с расстояния втрое меньше, чем на стрельбище?       Он выбрал пистолет и зарядил пять патронов. Оружие было лёгким, будто игрушечным, пришлось привыкать к весу.       Он отошёл на положенное расстояние и прицелился. Остальные тут же отступили от него, образовав полукруг. Их компания привлекла внимание, случайные прохожие останавливались, с любопытством наблюдая за происходящим.       Случайные зрители раздражали, Джесси чувствовал себя цирковой обезьянкой. Но отступать было поздно, поэтому он сосредоточился на мишенях. Они не двигались, не пытались увернуться, за спиной не маячила тень Рейеса. Он не получит дополнительное наказание, если не выбьет десятку. Это всего лишь развлечение.       Джесси пошевелил плечами, отсекая все внешние раздражители. Мишень полностью завладела его вниманием. Звуки стали приглушёнными, поле зрения сузилось. Дыхание замедлилось, как и биение сердца.       Выстрел не ударил по ушам, как обычно, рука не дрогнула от отдачи. Он не видел движение пули, но заметил оставленный ей в воздухе след, который уходил почему-то влево от прицела.       Время вновь ускорилось. Джесси вздрогнул, моргнул и уставился на неподвижные мишени. Затем перевёл взгляд на оружие в руке.       — У него сбит прицел, — сказал он со смесью обиды и растерянности. А чего он ожидал? Что ему позволят выиграть честно?       Зазывала только хмыкнул. Не оправдываясь, но и не отрицая.       — Так с исправным оружием любой может, — фыркнула Соджорн и помассировала ему плечи. — Давай, не отвлекайся.       Она отошла в сторону. Ну хорошо, раз здесь такие правила…       Ещё два выстрела ушло на пристрелку. Наконец, Джесси кивнул самому себе и нагло уставился в глаза зазывалы.       — Значит, десять попаданий? Ладно, я готов.       Соджорн положила на прилавок ещё купюру и получила взамен дополнительные шарики. Часть зрителей, разочаровавшись, отправилась дальше, но их место заняли другие.       Джесси поднял оружие и прицелился.       Десять минут спустя Соджорн радостно прижимала к груди пушистую колбасу, гордо вышагивая по освещённой фонарями дорожке. С призом зазывала расставался, как со своим собственным дитём. По его лицу было видно, что он с радостью им бы Джесси и задушил, не будь вокруг столько свидетелей. К концу толпа собралась уже приличная, и последнюю выбитую мишень встречали дружными аплодисментами.       После устроенного представления агенты поспешили убраться подальше. Гэндзи и Ангела отправились в путешествие по тоннелю любви. Амели и Жерар решили покорить американские горки. А Джесси и Соджорн наблюдали за представлением жонглёров на площади.       Юноша и девушка в пёстрых костюмах ловко перекидывали друг другу разноцветные мячики. Их движения были ловкие, плавные, полные веселья, и даже мелкие ошибки они легко вплетали в представление. Девушка перекинула партнёру все мячики и крутанулась на месте, так что пёстрая юбка взметнулась в воздух. Громко хлопая, она начала подбадривать зрителей, которые тут же включились в игру.       Так вот, значит как проводят свои выходные нормальные люди? Не думая о террористических заговорах и секретных организациях, которые постоянно следят за тобой? Просто развлекаясь.       Рядом с ними Джесси заметил то самое многочисленное семейство. Дети, как заворожённые, следили за представлением, пока родители переводили дух. Справа от него омник в простой белой футболке и обрезанных штанах обнимал за плечо молодую девушку с длинной косой чёлкой.       Зрители вокруг них просто наслаждались представлением, погодой и обществом друг друга. Им не нужно думать о том, что где-то «Коготь» готовит очередное похищение или покушение. Это заботы Blackwatch.