i want to believe

Астрономический клуб собирался после уроков в кабинете профессора Ли. Это была частная школа, поэтому внеклассные мероприятия являлись необходимостью как для учеников, так и для преподавателей. Профессор Ли только пришел работать сюда, а Тэхен только перешел сюда учиться. И они создали клуб только из-за собственных предостережений. Потому что только так это имело смысл. (Тэхен, наверное, был влюблен в профессора Ли. Хотя, кто нет? Как говорила Сонен: «Профессор Ли – идеальный кандидат в мужья!») Тэхен являлся основателем клуба. Заседания проходили по понедельникам, средам и пятницам в кабинете профессора Ли. «Но я не собираюсь помогать с зубрежкой по математике», – весело добавлял он. Его кабинет был украшен научными и вдохновляющими плакатами, из-за которых другие ученики ставили под сомнение его адекватность, но Тэхен их любил. Ему нравилось думать о том, что котята верили в него. И примерно через полторы недели у Тэхена и профессора Ли состоялся долгий разговор о статусе Плутона, с последующим изучением фотографий, о недавно вышедшем фильме про Марс, а после другой ученик присоединился к клубу. Это был Сокджин, милый старшекурсник. Тэхен был пятнадцатилетним мальчиком, поэтому он использовал слово «милый», чтобы описывать свою маму, младшую сестру и иногда цветы. Он не называл других мальчиков милыми, за исключением Сокджина. Это частично было из-за того, как тот завязывал свой галстук, каким добродушным было выражение его лица, когда Тэхен что-то лепетал рядом с ним, а еще из-за того, как он благосклонно носил цветочный венок президента школьного совета, который показывал классную гордость и начал новый тренд. Мышцы проглядывались сквозь его белую оксфордскую рубашку, а еще его майка, надетая под нее, была очень мужественной, и Тэхен, преодолев собственную несостоятельность, почувствовал, что было лучше подойти к нему. (Мышцы тоже были милыми, и Тэхен сделал мысленную пометку вернуться к ним попозже.) Сокджин показал ему журнал, посвященный астрологии, а потом улыбнулся. А Тэхен узнал: 1. Он был Козерогом. 2. А Сокджин – Стрельцом. 3. Они были полными противоположностями в соответствии с проверенными источниками. И их романтические отношения не продлятся долго из-за разных личностей. («Лучший пример, какой я могу привести: мне нравится астрология, а тебе – астрономия», – криво объяснил Сокджин, когда Тэхен надулся.) 4. Но их секс был бы потрясающим. Ему своего рода нравилась астрология. Лучший друг Сокджина присоединился к клубу две недели спустя. Намджуна сопровождали многочисленные слухи о его срыве во время групповой презентации проекта и виноватая улыбка Сокджина. И Тэхен едва ли сдерживал себя от того, чтобы потыкать в Намджуна в течение первых нескольких дней. Его волосы были блестящими, но неживыми, его очки беспомощно находились у него на голове, а глаза были пустыми. Он был зомби. (Тэхену стало немного легче, потому что он не думал, что зомби могли быть такими привлекательными. Только если немного.) Намджун не говорил или делал чего-либо, пока Тэхен случайно не упомянул греческие мифы, и вот тогда Намджуна стало невозможно заткнуть. Это было потрясающе. – Он так и не смог перерасти его греко-мифологическую фазу, – вздыхал Сокджин. А Намджун продолжал говорить об Охотнике Орионе и звезде Сириус. Профессор Ли с энтузиазмом ему улыбался, а Тэхен думал о том, что, возможно, ему придется перечитать его собрание Гарри Поттера, чтобы выучить больше названий звезд. Сокджин, который до этого выглядел безумно скучающим, сейчас стал более расслабленным, а Намджун вновь начал укладывать свои волосы. (У Тэхена очень могла бы быть еще и гиковская влюбленность.) Чимин не присоединился к астрономическому клубу, но он занимался в научном классе профессора Ли, а также в ужасно и печально известной драматической труппе профессора Кима. Профессор Ли и профессор Ким были соперниками, или что-то другое происходило между ними, что включало в себя много различных записок, которые нуждались в том, чтобы Чимин их доставлял. – Ты просто должен увидеть их во время занятий, – Чимин тепло усмехнулся Тэхену на ухо, и оу. (Зомби, возможно, не были в его вкусе, но вот парни, от которых пахло имбирем, и которые были добрыми в душе, очень может быть.) – Что? – переспросил Тэхен, тяжело сглотнув. Профессор Ли улыбнулся, когда получил записку от Чимина, которую тот передал ему со взволнованным и раздраженным выражением лица. Последние два раза научили Тэхена тому, что профессор Ли проведет остаток времени в клубе за написанием ответа. Он не писал романы, которые обычно приносил Чимин, но на его страницах часто можно было встретить кириллицу. Профессор Ли был сотрудником строгой академии. И очень даже имело смысл то, что он мог знать русский. – Профессор Ким… – Чимин пожал плечами и улыбнулся, – …немного жеманный. И он всегда усмехается и кричит, когда читает письма профессора Ли. Распорядитель хора считает, что это забавно. Тэхену нравился Чимин, и он думал, что ему (может быть, теоретически, он мог так сказать) нравился-нравился Чимин, но потом, в один прекрасный день – день, когда Тэхен собирался пригласить Чимина поесть где-нибудь вместе – угрюмый парень пришел, чтобы забрать его. – Чимин, профессору Киму нужно, чтобы ты вернулся обратно. Менсу и Чжинри ссорятся, – произнес парень. Он напомнил Тэхену главных героев из дорам его матери. Его глаза были бездонно темными, прямо как пропасть, о которой Намджун пытался рассказать на прошлой встрече. У него также были проколоты уши, что точно не соответствовало дресс-коду, а еще была темная челка, которую он отбрасывал резким движением головы. Тэхен перестал дышать. (Хорошо, наверное, он был геем.) – Но Сокджин составляет мой гороскоп! – запротестовал Чимин. – Но ты дублер Менсу, – агрессивно ответил тот парень. Чимин порывисто вздохнул. – Мне нужно было вступить в астрономический клуб. – Тогда тебе нужно будет так и сказать профессору Киму, когда ты передашь ему это, – просиял профессор Ли. Он вручил Чимину письмо, и тот со вздохом повернулся на своем стуле. Легкие Тэхена по-прежнему отказывались работать. А его новый друг издал звук, который очень походил на кровосмесительный плод хихиканья и воркования, а потом потерся щекой о щеку Тэхена, и его дыхание опять вернулось в его легкие. – Ага. Хотя еще существует неофициальный клуб Чон Чонгука, если ты хочешь, присоединяйся. Я там президент, – с симпатией прошептал Чимин. Тэхен только беспомощно на него посмотрел. – Чимин, – потребовал тот угрюмый парень. В одну декабрьскую пятницу Тэхен вошел в кабинет профессора Ли и увидел, что тот занимался сортировкой документов – что было нормально – а еще он заметил ученика, одетого в толстовку на молнии, капюшон которой был надвинут на его лицо, а его руки были сунуты в ее рукава. Он спал на парте, и только несколько прядей зеленых волос было видно на фоне всей этой черноты. Тэхену очень хотелось прикоснуться к ним и убедиться, что они были такими же мягкими, как и выглядели. (Очевидно, что Тэхен был под властью гормонов. Потому что его мог привлечь просто цвет волос.) – Кто это? – спросил он. – Мин Юнги, один из моих младшеньких, – ответил профессор Ли. – Он проводит свое наказание со мной. – Но, сэр. Он спит. – У мистера Квона имелось мнение, которое не совпадало с мнением мистера Мина, так что мы дадим ему немного поспать, хорошо? – Вы самый классный учитель, – восхитился Тэхен. Вскоре появились остальные, и так как сегодня была среда, профессор Ли играл в Космос. Тэхен использовал книгу Карла Сагана как подушку. Намджун время от времени очень громко читал твиты Нила Деграсс Тайсона. Чимин – самый лучший друг навсегда – облокотился на Тэхена и наблюдал за тем, как Сокджин составлял звездные карты для него и Чонгука. – Ты можешь доказать, что мы по-настоящему влюблены. Да ты просто волшебник, – произнес Чимин. – Хотя тебе может и не понравиться то, что я должен буду тебе показать, – предупредил его Сокджин, и его слова немного звучали как реплики Человека-паука, когда к нему пришла ответственность. Чимин случайно столкнул Тэхена со стула, когда Сокджин передал ему две диаграммы. – Но я думаю, что ошибся. Вы абсолютные соулмейты, – Тэхен ударил Чимина ногой по лодыжке. Спящий парень покачал головой и простонал, попросив о тишине. Профессор Ли с беспокойством посмотрел на письмо, которое писал. – Этого бы не случилось, если бы вы не привлекали внимание, – фыркнул Намджун. Чон Хосок появился со сломанной рукой и заразительной ухмылкой в следующий понедельник. Декабрь сделал астрономический клуб популярным. И Мин Юнги тоже все еще был здесь. – Хосок! – ярко поприветствовал его Намджун. – Хэй, – улыбнулся тот в ответ и сразу же сходу спросил: – Что вы все думаете о том, что пирамиды Гизы могут быть координатами инопланетян? (Тэхен вполне мог влюбиться.) – Да ты спятил. Ты там нигде на голову не падал? – требовательно переспросил Намджун. – Но вселенная – большое место, – уклончиво ответил Сокджин. – А я хочу верить, – процитировал Тэхен, и в его глазах замерцали звезды. Хосок странно на него посмотрел, а профессор Ли улыбнулся. Парень, которого представили как Мин Юнги, фыркнул, и, казалось, в первый раз Тэхен увидел больше, чем несколько прядей волос. Юнги посмотрел вверх, затем ухмыльнулся, и модели с обложек маминых книг точно хотели бы сказать, что он выглядел таким порочным. Оу, оу, оу! Чонгук определенно мог научиться парочке вещей от него. – ‘Истина где-то рядом‘, – протянул Юнги после. (Сердце Тэхена было таким непостоянным.) После он потратил два часа, по настоянию Хосока, за просмотром Древних пришельцев, но в то же время он тайно наблюдал за Юнги. Вера Тэхена во внеземные формы жизни была научно и логически обоснованной. Он считал, что на других планетах существовали организмы, которые, в конечном итоге, эволюционировали в высшие формы жизни. Хотя он не особо верил в то, что существовала другая инопланетная раса, которая пришла на Землю, чтобы изображать из себя богов. Даже Сокджин соглашался с тем, что вселенная была огромной и бесконечной, и думать о том, что люди были здесь единственными, было очень одиноко. И он действительно считал, что возможность существования инопланетян была очень крутой. – Это все твоя вина! – ругала его мать его отца. – Звездные войны, Стар Трек, Секретные материалы… Ты его сломал! – Ну, а ты сделала его геем, – надулся в ответ его отец. – Ты уже родился геем, – произнесла его мать, обратившись к Тэхену. – Я не верю в инопланетян, – ответил Тэхен на автомате. – И мне нравятся девочки. СиЭл – самая совершенная из всех, кого я видел. – Сынок, инопланетяне реальны– – О, сладкий, нам совсем все равно, если ты гей. А твой отец просто идиот. В среду Юнги сел рядом с Тэхеном. Его униформа вновь была не по уставу, а глаза были сонными. Они смотрели Секретные материалы на его телефоне, в то время как Хосок, Намджун и Сокджин спорили о пришельцах, реальной науке и астрологии. (От Юнги немного пахло одеколоном, а еще он был теплым. И от него у Тэхена кружилась голова.) – Инопланетяне, возможно, возделали жизнь на земле, – пробормотал Юнги после того, как они посмотрели очередной эпизод. – Это то, что люди хотят сделать на Марсе, не так ли? Они хотят стать новыми оккупантами. – Ученые согласны, что третья волна культивации была плохой идеей, – произнес Тэхен, широко открыв глаза и почувствовав, как его сердце быстро билось в его груди. – Главная Директива, знаешь? – Главная Директива всегда не права, – ответил Юнги. – Любопытство невозможно остановить. (Сердце Тэхена собиралось выпрыгнуть из его груди.) – Ты смотрел Чужого? – Как сказать. А ты предлагаешь посмотреть вместе? – переспросил Юнги. Тэхен закивал головой прежде, чем смог испугаться. Юнги выглядел довольным, как кот, а после согласился. Они пошли к Тэхену домой, а потом посмотрели Чужого вместе. И там они шикали друг на друга и иногда переговаривались. Родители Тэхена были настолько шокированы, что могли только молча наблюдать за ними из дверного проема кухни. Тэхену немного хотелось умереть, но Юнги, казалось, думал, что это было забавно, и это именно он предложил сбежать с уроков в пятницу и посмотреть новых Звездных Воинов. – Ты должен попросить его остаться на обед. Он такой милашка, – произнесла его мать. – И что он думает о возможности Чужого 5? – спросил его отец. – Мы планируем уйти с уроков, чтобы посмотреть фильм, – отчаянно выпалил Тэхен. – Вы же не против? – Тебе нужны деньги на твое свидание, милый? – спросила его мать. – Твоя мать не разрешает мне пропускать работу, так что я не хочу столкнуться с тобой и твоим парнем в кинотеатре, – вздохнул его отец, а после посмотрел на его мать. – Но суть не в этом, – слабо произнес Тэхен. – И он не мой парень. Он друг. (Хотя это могло бы быть свиданием, но Тэхен чувствовал себя глупо, потому что он не знал и не спрашивал.) Инопланетяне стали иметь такое же жизненно важное значение для астрономического клуба, как астрология, Нил Деграсс Тайсон и Карл Саган. По понедельникам они смотрели Древних пришельцев, а после кричали друг на друга. – Дети мои, я знаю, что это звучит как настоящая наука, – начал профессор Ли, – но они не правы. Я просто не могу этого объяснить. Но они не правы. По средам они смотрели Космос, а потом отдыхали, слушая еженедельные гороскопы, составленные Сокджином. По пятницам они смотрели Секретные материалы, а потом почти что отчаянно спрашивали обо всем профессора Ли. – Вы же, ребята, знаете, что это все неправда? – Это правительство хочет, чтобы мы так думали, – невозмутимо ответил Юнги. – Мистер Мин, а вы знаете о том, что ваше наказание закончились неделю назад? – Чужой: Завет выходит в 2017, – проигнорировав его слова, произнес Юнги. Остальные участники астрономического клуба приостановили свои разговоры, чтобы посмотреть на него. Профессор Ли выглядел смущенным. А Тэхен сиял. Они закончили смотреть все фильмы из франшизы Чужого, не упустили Хищника, а после завершили марафон Прометеем. И из всех других франшиз они прервались именно на Чужом, потому что только в 2017 они смогут наконец-то закончить. И Тэхену действительно нравилось думать о том, что Юнги будет проводить с ним время до этого момента. (Он хотел, чтобы они встречались.) – И Стар Трек: Бесконечность тоже выйдет очень скоро, – добавил Тэхен. Все в астрономическом клубе неверяще посмотрели на него. В конце месяца театральная труппа профессора Кима устраивала представление, и все должны были получить дополнительные баллы, если пойдут посмотреть его. – Я думал, вы не нравитесь профессору Киму, – произнес Сокджин. Он должен был выпуститься весной, и, как и у многих старшеклассников, у него не было страха в общении с преподавателями. Это, вероятно, и помогло ему в том, что у него не было никаких занятий у профессора Ли. – Мы должны поддерживать наших коллег, – произнес он. – Мне нравится Чимин. Я думаю, – пожал плечами Намджун. – А сколько баллов мы получим? – настоятельно спросил Хосок. – Спектакль о пришельцах, – ответил профессор Ли. – Тогда мы можем сесть поближе? – вновь спросил Хосок. В конечном итоге они сидели в первом ряду и наблюдали историю о том, как двое инопланетян встретились и создали галактику Млечный Путь. Тэхен смотрел на все это и был немного сконфужен. Спектакль походил на то, как любимые дорамы его матери и любимые телепередачи его отца объявили о своей любви друг к другу и объединились, чтобы создать новый жанр. Со стороны мальчика, которого бросало в разные стороны, будто бы ему нужно было выбрать направление своей жизни, он не знал, что чувствовал, смотря на то, как влюбленные инопланетяне создали галактику. Он признал, что явка была впечатляющей, но никто не выглядел таким же внимательным, как профессор Ли. – Думаешь, Чимин написал это после того, как затусил с нами? – спросил Хосок Намджуна, протиснувшись сквозь Юнги с Тэхеном. – Конечно нет, – фыркнул Юнги и толкнул Хосока обратно на его место. – Профессор Ким это написал. А профессор Ли ему помог. – А я знаю, что он и профессор Ким трахались, – самодовольно произнес Сокджин. – Профессор Ким – Весы, а профессор Ли – Стрелец. Они идеально друг другу подходят. – А ты не мог бы составить мне график об этом? – внезапно спросил профессор Ли. – Профессор Ким бывает очень упрямым. На сцене Чимин вышел из своего образа, пошевелив бровями и посмотрев на Тэхена. Он был одет в красивое платье, и Тэхен показал ему два больших пальца вверх. Профессор Ким, потрясающий мужчина, потирал виски, стоя в углу сцены. Чонгук нахмурился, а после ущипнул свою инопланетную жену. Менсу и Чжинри наконец-то вновь сошлись вместе после того, как расстались на прошлой неделе. – Я знаю все реплики и движение Чжинри, – объяснил Чимин. – Так что мне пришлось быть Зайлато. А еще, так как Чонгук знает все слова Менсу, сейчас играет именно он, хотя он должен был отвечать за освещение. И он такой милый, когда нервничает. – Бедный Кибом, – усмехнулся профессор Ли. – Кто? – Профессор Ким. Обрати внимание, – проворчал Юнги, а после вновь оттолкнул лицо Хосока. Спектакль закончился с треском. Сцена поцелуя Чимина с Чонгуком по-настоящему удивила всех, и Чонгук сразу же столкнул Чимина со сцены после под крики и улюлюканье из зала. Тэхен взбодрился. Намджун с Хосоком начали аплодировать. – Ты такой смущающий, – высказал Чонгук Чимину, злой и покрасневший. – Тогда я буду твоим мужчиной, – произнес Хосок, и это было так сально, что он мог узнать такое только от своих друзей-качков. Он наклонился рядом с Чимином, готовый поднять его на руки. – Они были бы совместимы, – заявил Сокджин. – Если тебя послушать, то все тут совместимы между собой, – вставил Намджун. – Мы с тобой нет, – нахмурился Сокджин. Чимин бегло посмотрел на Хосока, а после игриво ухмыльнулся. – Если заплатишь за пиццу, я весь твой, – он хитро прищурился. – Я думаю, что Хосок – инопланетянин. Потому что такие ужасные фразочки не стали бы работать, будь они сказаны человеком. – Они такие неудачники. Профессор Ли заявил, что пицца – это довольно хорошая идея, а еще он предложил пригласить профессора Кима. – Потому что вы, ребята, уже успели поставить его и себя в очень глупое положение, – но, несмотря на его грубые слова, профессор Ли, казалось, был в хорошем настроении. И Тэхен задавался вопросом, знал ли он вообще, как плохое настроение выглядит в принципе. – Наверное, мы должны пригласить Чонгука. – А почему других людей из труппы нет? – Потому что я их не знаю, – ответил Тэхен после того, как хорошо это обдумал. А после он утащил Юнги за кулисы. Здесь было пугающе пусто, потому что все хотели избежать печально известного нрава профессора Кима. Это было странно. За кулисами не должно было быть так тихо, как будто бы кто-то собирался умереть здесь, как в трагическом фильме ужасов. Они не нашли Чонгука. Но они точно нашли профессора Ли и профессора Кима. Профессор Ким собирал рюкзак, в то время как профессор Ли лежал на столе. Тэхен был под впечатлением. Профессор Ли выглядел как большой кот, который был готов к прыжку. (Это было очень привлекательно.) – Они человеческие дети, Кибом, – успокаивал его профессор Ли. – Они не понимают, насколько эта история важна для их галактики. Тэхен моргнул и посмотрел на Юнги. Что. Это была очень странная фраза. Юнги не смотрел на него. Юнги смотрел на тех двоих с любопытным выражением лица. – Джинки, даже не пытайся меня успокоить. Я не хочу успокаиваться, – ответил профессор Ким. – Выступление завтра ночью будет лучше, – пообещал профессор Ли. После он протянул руку и попытался остановить судорожные движение профессора Кима. Тот пытался упаковать степлер. Профессор Ли сильнее сжал его руку, а после оставил поцелуй на их переплетенных пальцах. Глаза Тэхена расширились. Он не должен был этого видеть. У них, возможно, был особый момент, и– И там, где профессор Ли коснулся профессора Кима, их кожа опалово вспыхнула. – Примазался к детям, – с отвращением произнес профессор Ким. – Но ты тоже любишь их, – ответил профессор Ли. – Вот почему я пришел сюда. Ты бы не оставил их, и я люблю тебя. – Ложь, – прорычал профессор Ким и покачал головой. – Мне промыли мозги. Это же очевидно. – Конечно же, конечно, – согласился профессор Ли. – Но ты все еще идешь с нами поесть пиццы. Профессор Ким закатил глаза, но именно он вывел отсюда их обоих. Их переплетенные пальцы все еще сияли. – Я верю, – лихорадочно произнес Тэхен. Юнги покачал головой. – Конечно, ты веришь, – и когда Юнги посмотрел на него, выражение его лица заставило что-то в животе Тэхена перевернуться и сжаться. Юнги протянул к нему свои руки и обхватил его щеки ладонями. Тэхен судорожно закрыл глаза. Руки Юнги были горячими, как летний день, в котором Тэхен лежал на берегу озера под палящим солнцем, и он растаял. Это было настолько целомудренно, но оно не должно было быть так. Это были всего лишь губы. Он открыл глаза и– – Это был мой первый поцелуй, – произнес он. Ладони Юнги нежно засветились изумрудным на его коже.