Где кольцо?

      В этом году на Рождество Хасецу замело снегом. Виктор любил снег, потому что он напоминал о России, по которой пусть и не слишком часто, но Виктор всё-таки скучал. В Хасецу снег выпадал не каждый год и обычно быстро таял, но в этот раз природа преподнесла настоящий сюрприз: согласно прогнозам, снег должен был задержаться почти до нового года, поэтому усилиями Виктора двор Ю-топии был украшен несколькими снеговиками, которые днём подтаивали на солнце, а по вечерам Юри тайком от Виктора (как он сам думал) восстанавливал их, чтобы утром всё вновь выглядело так, как Виктору нравится. Эта милая привычка Юри стараться незаметно сделать всё, что нравится или хотя бы теоретически может понравиться Виктору, грела душу уже не первый год.       И всё было очень хорошо до сегодняшнего дня.       Виктор хмурился, разбирая коробки с мишурой и краем глаза наблюдая за тем, как Юри развешивает украшения по комнате. Именно Юри настоял на том, чтобы украсить их комнату к Рождеству, а по совместительству и к тридцать первому дню рождения Виктора, поэтому теперь сам и балансировал под потолком на старенькой стремянке, пытаясь дотянуться до люстры и повесить на неё украшение. Виктор внимательно смотрел за ним, пока Юри не видит, потому что законный супруг в последнее время стал очень неуклюжим, и не хотелось бы, чтобы он упал, но и помогать ему никто не собирался, и виноват в этом сам Юри, который по непонятной причине избегал Виктора целый день, почти не разговаривал с ним, не смотрел на него, прошмыгивал мимо, как тень...       Хотя, пожалуй, с тенью Юри сравнивать было неправильно.       Виктор вздохнул, с умилением глядя на любовь всей своей жизни, неуклюже зависшую под потолком. За два года, прошедших с тех пор, как они официально стали семьёй, Юри набрал не меньше десяти килограммов. Может, и больше, но никто не утруждал себя подсчётами и взвешиваниями. Не то чтобы Виктор переживал из-за этого, ведь Юри, как и его замечательная мама, всегда был очень склонен к полноте, и спокойная семейная жизнь быстро расставила всё по своим местам. Это было ожидаемо. Виктор любил Юри любым — и обольстительным Эросом, и милым поросёночком, поэтому пухлые щёчки и складка на животе вызывали только приступы неконтролируемой нежности и желание целовать и прикасаться как можно больше и чаще.       Но вот сам Юри из-за лишних килограммов переживал очень, но никак не мог взять себя в руки, возможно, и сам Виктор был отчасти в этом виноват, каждый день уверяя любимого супруга в том, что он самый прекрасный и привлекательный человек на Земле независимо от размера одежды. Конечно, ему, стройному от природы, легко было об этом говорить, а Юри скорбно молчал и, как обычно, сам себя накручивал, продолжая уплетать по вечерам любимый кацудон.       Но, тем не менее, он всегда любил быть с Виктором. Каждый день приходил в Ледовый дворец, чтобы посмотреть, как Виктор тренирует детей и ставит программы будущим чемпионам. Валялся с ним на диване по вечерам, лениво переключая каналы в телевизоре или читая вслух русских классиков. Он целовал Виктора просто так, гладил его волосы и смотрел влюблёнными глазами. Он говорил с Виктором. И так было всегда до сегодняшнего дня. Виктор внимательно наблюдал, стараясь заметить любые странности в поведении Юри, но не замечал ничего, кроме того, что тот его явно избегал. И это сводило с ума.       Сначала Виктор попытался осторожно поговорить с родителями Юри и его сестрой, но, как выяснилось, с ними он вёл себя как обычно. Значит, дело было в Викторе, и он мучился, ломая голову над тем, что мог сделать не так. Забыл что-то важное? Ну да, он частенько всё забывал, и важное, и не очень, но Юри, давно к этому привыкший, обычно просто спокойно напоминал. Может, опять где-то недоглядел? У Виктора были проблемы с эмоциональной стороной жизни, иногда он просто не замечал, что Юри что-то беспокоит, но и на это супруг никогда не обижался, потому что Виктор всегда был таким, и к тому же Юри жаловаться не любил и предпочитал свои личные проблемы решать самостоятельно.       Однако сегодня всё было не так. Дело было явно серьёзнее, чем обычно. К вечеру напряжение достигло апогея, а поведение Юри никак не изменилось, и измученный Виктор решил прямо спросить, где мог облажаться так сильно, что с ним теперь не хотят даже говорить.       — Юри? — тихо позвал он, и Юри вздрогнул, чуть не повалившись со стремянки. Виктор вовремя подскочил и предотвратил падение. — Ты должен сказать, почему меня избегаешь.       Юри испуганно посмотрел на него сверху вниз, а его щёки залились румянцем.       — Я не избегаю, — слишком поспешно выпалил он и тут же вернулся к прерванному занятию.       — Неправда. — Виктор нахмурился. — Ты целый день делаешь вид, будто меня нет. Я сделал что-то не так?       — Нет, нет, что ты! — испуганно ответил он, выронил искусственную еловую ветку и явно расстроился. — Всё хорошо, правда.       Виктор поднял ветку с пола и протянул Юри. Юри, помедлив, взял её из рук Виктора так, словно боялся обжечься. Что-то здесь не так. Юри явно что-то скрывал, хотя и сам прекрасно знал, что в этом полный профан. У него же на лице всё написано! Даже Виктор, не слишком чувствительный к чужим эмоциям, обычно замечал настроение Юри.       Стоп. Взгляд Виктора зацепился за что-то. Точно. Быть того не может. Неужели что-то серьёзное действительно произошло, и теперь Юри... Сердце пропустило удар, а кровь отхлынула от лица. Виктор почувствовал головокружение.       — Юри? — осторожно спросил он, и свой голос показался ему чужим. — А где... Где кольцо?       Плохо, очень плохо. Если Юри обижен так сильно, что не хочет больше носить символ их любви, то жизнь Виктора закончена. А ведь он даже не понимает, в чём провинился.       Лицо Юри приобрело мученическое выражение. Он поджал губы, будто вот-вот расплачется, бросил на Виктора быстрый взгляд и сделал неосознанный шаг назад.       Это был совсем маленький шажок, но лучше бы он его не делал. Стремянка, и без того неустойчиво стоявшая на неровных татами, накренилась, и тяжёлый Юри, покачнувшись, начал падать. Хорошо, что Виктор стоял рядом. Он дёрнул Юри за руку, опрокидывая на себя, а стремянка упала следом, лишь немного задев ногу. Виктор поморщился, хотя было не так уж и больно, тем более гораздо больше его волновало в этот момент состояние Юри. Они оказались на полу, прижавшиеся друг к другу, очки Юри криво съехали на нос, а выражение его лица было полно ужаса.       — П-п-прости, Витя, я не хотел, просто я... Ты не поранился? Вот я идиот!       Он хотел вскочить, явно намереваясь проверить, не покалечился ли Виктор, но сильные руки стальной хваткой зажали его в тиски, и Юри сразу перестал сопротивляться, виновато глядя на мужа.       — Меня не задело, не переживай, — серьёзно сказал Виктор, изучая лицо Юри, от чего тот покраснел до кончиков ушей, а между бровей залегла складка. Юри походил на страдальца, а ещё казался виноватым, и это угнетало. — Просто скажи мне, куда делось кольцо. Я что-то сделал не так? Ты больше не хочешь...       Виктор на секунду задержал дыхание, потому что ему было очень плохо думать об этом, и успокаивала только близость Юри и то, что тот вроде бы не пытается сбежать и вообще не выглядит так, будто ему неприятно.       — Хочу! — поспешно ответил Юри, не давая Виктору продолжить. Виктор выдохнул. — Я так виноват, прости меня, я просто...       — Избегал меня целый день, — Виктор нахмурился. — И снял кольцо. Как ты думаешь, что я должен был подумать?       Юри опустил взгляд, как нашкодивший ребёнок.       — Мне стыдно говорить об этом, — всхлипнул он и виновато посмотрел на Виктора, — я просто ужасен.       — Ты потерял его? — Виктор сел, не выпуская Юри из рук и лишь слегка отстраняя, чтобы не терять зрительного контакта. — Ничего страшного, купим новое! Это не повод избегать меня.       Юри вжал голову в плечи.       — Не потерял, вот оно, — он залез в карман спортивных штанов, которые уже были ему несколько (ну ладно: очень заметно) малы, и вытащил кольцо. — Просто всё намного хуже. Я избегал тебя, потому что знал, что ты рано или поздно заметишь, и не знал, что сказать.       Виктор совершенно ничего не понимал. Вот Юри, который, кажется, по-прежнему его любит, вот кольцо, которое символизирует эту самую любовь, что же, чёрт возьми, произошло?       — Рассказывай, — потребовал Виктор тоном, не терпящим возражений, и хмуро сдвинул брови, хоть и знал, что Юри нервничал, если видел его слишком серьёзным. Но иногда стоило напустить серьёзности. — Юри, мы же с тобой договаривались, что будем всегда говорить друг другу о том, что беспокоит. — Виктор осторожно приподнял подбородок Юри, заглядывая в повлажневшие от слёз глаза. — Ты ведь знаешь, что я немного... Что сложные эмоции — это не по моей части, а я весь извёлся сегодня, не знал, что и думать.       — Прости, пожалуйста!       Кажется, Юри собрался склониться в глубоком поклоне, ох уж этот японский этикет. Конечно же, Виктор не позволил, удерживая его и заставляя смотреть себе в глаза.       — Просто скажи, в чём дело, — устало попросил Виктор. Он не любил, когда Юри начинал ходить вокруг да около вместо того, чтобы просто сказать всё, что думает.       — Я вчера... — Юри набрал в лёгкие воздуха, как будто собирался выдать постыдную тайну, — чистил приборы для ужина на твой день рождения и Рождество. Подумал, что кольцо испорчу, вот и снял.       Виктор приподнял брови, поощряя на продолжение.       — Ну и, — тут Юри всё-таки решительно отнял руку Виктора от своего лица и опустил взгляд. — Я потом просто... Не смог... Не получилось его надеть.       Виктор потерял дар речи и поражённо наблюдал, как из глаз Юри капают на татами горькие слёзы, а плечи его еле заметно вздрагивают от сдерживаемых рыданий.       — То есть... Как не получилось? — Виктор замер, не зная, что сделать, чтобы Юри успокоился. С тех пор, как они поженились, Юри плакал исключительно редко, хоть и был очень чувствительным, и что теперь с ним таким делать? — Но, Юри, это же ерунда. Подумаешь...       — Как ты можешь так говорить! — внезапно вскинулся Юри. — Я же... Я же... Юрио был прав, когда говорил, что я свинья, жирный кацудон! На меня даже не налезает самая дорогая вещь, которая у меня есть! А ты ещё постоянно постишь мои фотки в своём инстаграме!       — О, — только и сказал Виктор, ведь он действительно постоянно фотографировал Юри и себя, а как же иначе? А Юри заплакал так, как будто только что позорно проиграл в финале Гран-при. К счастью, если раньше было совсем непонятно, что делать с плачущим Юри, то теперь, после двух лет брака, можно было попробовать поцеловать его, не спрашивая разрешения. Что и сделал Виктор, повалив Юри на пол, чтобы поменьше сопротивлялся.       Сначала Юри замычал, пытаясь отлепить Виктора от себя, что было ожидаемо, но довольно быстро сдался и начал с жаром отвечать на поцелуй, что было ожидаемо тоже. Виктор гладил мягкие плечи Юри, целовал его губы, осыпал поцелуями пухлые щёчки и вмиг покрасневшие уши, потом переключился на шею, не заботясь о том, что оставляет следы и Юри снова будет стесняться и кутаться в огромные шарфы. Дыхание Юри сбилось, он запустил одну руку в волосы Виктора, а другую положил ему на спину, пытаясь притянуть как можно ближе к себе.       — Какой же ты глупый, Юри, — переводя дыхание, сказал Виктор, с трудом отрываясь от мужа. — Ты — самый замечательный мужчина в этой вселенной, я тебя люблю. Ты же знаешь, что я тебя люблю.       — Знаю, — тихо сказал Юри, тяжело дыша и ласково, но виновато глядя на Виктора своими невозможными чёрными глазами. — Прости.       — Прощаю, — притворно проворчал Виктор. Даже если сначала и не хотел так сразу сдаваться за изрядно потрёпанные нервы, всё равно перед взглядом Юри не мог устоять. Раньше мог, когда играл в строгого тренера, когда хотел, чтобы Юри принёс ему золотую медаль, а теперь был совершенно бессилен. Виктор сам разбаловал Юри. Но на всякий случай добавил строго: — Только чтобы больше не устраивал такого.       Юри покорно кивнул, но в его глазах плескалось сомнение. Видимо, долго он в себе всё это копил, а кольцо, будь оно неладно, стало последней каплей. А Виктор, как всегда, был слишком невнимателен, чтобы это заметить. Терзаясь этой мыслью, Виктор снова набросился на Юри, желая доказать, что волнения его безосновательны, целовал, обнимал, гладил, шептал на ушко, что любит и никогда не считал, что Юри хоть чем-то плох. Виктор знал, что это поможет только на время, а потом Юри опять начнёт себя накручивать, так что нужно было его отвлечь, а потом придумать что-то получше.       Виктор запустил руки под футболку Юри, продолжая целовать его, и нащупал пухлую складку на животе. Юри вздрогнул и попытался отстраниться, но Виктор удержал его, чмокнул в губы и опустился ниже. Юри приподнялся на одной руке, следя за ним затуманенным взором, а другой рукой гладил плечо. Виктор задрал футболку мужа и легонько куснул за живот, а потом ещё и ещё.       — Юри, я тебя обожаю, — хриплым голосом сказал Виктор, — и это тоже, — сказал он и куснул Юри за бочок, нависающий над резинкой спортивных штанов. Юри и так был красным, как рак, а теперь у него только что пар из ушей не пошёл.       — Не надо, Витя, — слабым голосом, жадно хватая воздух простонал Юри, но кого он обманывал.       — Надо, Юри, надо, — сказал Виктор по-русски, но Юри его понял, подался вперёд, перехватывая инициативу, и оказался сверху, с не меньшим энтузиазмом набрасываясь на Виктора.

***

      — С Рождеством, Юри!       Юри открыл глаза, и Виктор сразу же нацепил ему на нос очки. Некоторое время Юри фокусировал взгляд и подслеповато щурился, а потом его взгляд наткнулся на несчастную стремянку, которая так и лежала на полу, и подскочил, прикрываясь одеялом.       — Сколько времени?       — За полночь уже. Мы так и не украсили комнату и проспали семейный ужин.       Юри со стоном откинулся обратно на подушки.       — С днём рождения, — сказал он, притягивая к себе Виктора. Виктор с готовностью подполз ближе и уютно устроился у него на плече, ласкаясь, как довольный кот.       — Юри?       — Ммм?       — Я придумал, как мы решим твою проблему.       — И как же?       — Я стану твоим личным тренером.       Юри рассмеялся.       — Я не шучу, — Виктор резко поднялся и навис над Юри, облизывая губы. — Буду тренировать тебя каждый день. — Он опустился ниже, и теперь их носы соприкасались. — По два раза минимум, — шепнул прямо в губы Юри, нарочно сделав голос ниже для пущего эффекта. — Пока колечко не налезет.       Юри в изумлении раскрыл глаза, на секунду потеряв дар речи, а потом, глупо хихикнув, потянулся к Виктору, преданно глядя ему в глаза и целуя в губы, а потом мягко отстранился. Виктор уселся на бёдра Юри и уютно устроил ладони на его животе. Серьёзно, в этом мире есть люди, которым не нравятся пухленькие кацудончики?       — Ну как, согласен? — игриво поинтересовался Виктор.       — Согласен. Можем начать прямо сейчас. Разрешаю тебе снова меня покусать.       Виктор расплылся в счастливой улыбке.       — Люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю.       — Знаю.       И Виктор снова был счастлив. Кажется, с этой проблемой они разобрались.