It wasn't love, it wasn't love It was a perfect illusion Mistaken for love, it wasn't love It was a perfect illusion You were a perfect illusion... Lady Gaga «Perfect Illusion»
Резкие порывы ледяного ветра и, кажется, дождь. Насквозь пропитанная влагой куртка уже не спасает, позволяя холоду пробираться внутрь и свободно разгуливать под тканевой подкладкой, заставляя дрожать. Покрытые цыпками руки и обескровленные губы, разодранные собственными зубами и острыми когтями беспощадного ветра. Эвену холодно. Внутри и снаружи. А еще больно. Только внутри. Хотя лучше бы только снаружи. Тонкие пальцы дрожат, крепко сжимая небольшую пластиковую коробочку, где в тепле и относительной влажности сорок процентов тихо гремят разноцветные пилюли. Стучат, чтобы их выпустили наружу. И зубы стучат, вторя едва слышным звукам. А еще колотится сердце. Неслышно, но крайне чувствительно. В своем собственном ритме, пытаясь согреть дрожащее тело, упрямо выбивает на ребрах заветные буквы. Тук-тук, тук-тук. И-сак, И-сак. Эвену больно от этих ударов. А еще ему страшно. Очень. Потому что Соня права. Она всегда права, он это знает. И знает, как это больно. Больно осознавать, что все твои чувства, все эмоции и мысли были обманом. Жестокой шуткой нездорового мозга. Иллюзией. Прекрасной иллюзией ненастоящей любви. Откровенным гоневом, как сказал друзьям его мальчик. Тот, что не умел держать дыхание под водой. Тот, без которого сам Эвен теперь не мог сделать вдоха. Исак поверил Соне. А Эвен верил Исаку. Верил всегда и никогда в нем не сомневался. Потому что он был идеальным. Его идеальным мальчиком. Как сказала Соня, ненастоящим. Просто иллюзией. Прекрасной иллюзией ненастоящей любви. Героем его собственного фильма. Претенциозной картины с сотней букв в названии и акцентом на красной кепке, где главный герой в конце обязательно должен был умереть. Но Исак не умер. Исак ушел. И теперь Эвену больно. А внутри жутко холодно. Снаружи тоже, но внутри намного сильнее. Упрямое сердце продолжает биться о ребра, оставляя на них свои метки. Совсем неслышно, но так чувствительно. Тук-тук, тук-тук. И-сак, И-сак. А разноцветные таблетки в пластиковой коробочке гремят все сильнее, обещая и согреть и обезболить. Разрушить идеальную иллюзию и пустить по экрану титры. И Эвен сдается. Он знает, что так будет лучше. Верит, потому что Соня так сказала. А она всегда права, он это помнит. Эвен высыпает на ладонь по одной из каждого отделения и чувствует, как немеют пальцы. Смотрит на цветные пилюли в руке и не может пошевелиться. Давно замерзшие и отекшие ноги безвольно свисают с края крыши, а пальцы трясутся. Вода, просочившись через капюшон и шапку, тонкой струйкой ползет по позвонкам, отсчитывая секунды ожидания. И сердце замирает. Не слышно больше ударов. Не разобрать в звенящей тишине любимого имени. Ни одного «Тук-тук» и никакого «И-сак». Только холод и боль. А еще липкий страх. Потому что он боится, что его идеальная иллюзия исчезнет. И заберет с собой его идеального мальчика. Пусть он и не умеет держать дыхание под водой, но без него сам Эвен захлебнется. Ненастоящими чувствами. Ненастоящими воспоминаниями. Тем, что он ошибочно принял за любовь, не зная, что это всего лишь иллюзия. А ведь было так похоже. Неудивительно, что он обманулся. Было так тепло в груди и безумно приятно. А теперь очень холодно и больно. Разноцветные таблетки в ладони намокают и становятся мягкими. Глаза Эвена намокают тоже, и тело расслабляется. Оно не дрожит больше, не сопротивляется. И Эвен сдается. Одним движением руки он отправляет цветные пилюли туда, где им место. Соня сказала, что ему это нужно. Эван понял, что нет. Три кругляшка через секунды падают на землю, а в груди снова что-то тихо шепчет: «И-сак, И-сак». Тук-тук, тук-тук. И немного согревает. Потому что Эвен понимает, что воспоминания не могут быть ненастоящими. А такие чувства – шуткой нездорового мозга. Потому что любит он не головой. Любит его сердце. А ему диагноз «Биполярное расстройство» не ставили. Сердце Эвена абсолютно здорово и настойчиво бьется в груди, на ребрах оставляя нестираемый след. И-сак, И-сак. Имя его идеального мальчика. Которого он обязательно научит задерживать дыхание под водой. Или вновь поцелует. Ведь тот поцелуй абсолютно точно не был иллюзией. Он был настоящим. Как и все последующие. Нежные объятия, тихие слова и неповторимый запах. Ненастоящие люди ведь не могут пахнуть. Значит, Исак настоящий. А Соня впервые ошиблась. Снаружи все так же холодно, а внутри становится теплее. И уже не так больно, хотя до сих пор немного страшно. Ведь Исак до сих пор верит Соне. А Эвен хочет, чтобы он верил ему. И чувствам, которые Эвен ошибочно принял за иллюзию, хотя в глубине души знал, что это была любовь. Это все – любовь. Теперь он знает. И уже не боится. Эвен вновь открывает три пластиковые крышечки и по очереди высыпает на ладонь разноцветные таблетки, через несколько секунд проглатывая каждую. В чем-то все-таки Соня права. Ему это нужно. Чтобы не пугать больше своего идеального мальчика. И доказать ему, самому себе доказать, что это все не иллюзия. Все это по-настоящему. И никуда не исчезнет.---21:21---
Через несколько дней приема таблеток строго по графику Эвен убеждается в том, что был прав. Он любит Исака и признается ему в этом. Ему уже не так холодно, но все равно немного страшно. Сидеть и ждать своего идеального мальчика, с ногами забравшись на унитаз. Понимать, что тот не пришел, и надеяться, что он придет завтра. Увидеть его минуту спустя и не найти в себе сил пошевелиться. Ему больно сделать шаг, но Исак сам идет навстречу. Крепко обнимает, согревая и успокаивая. Такой настоящий, теплый, живой. И он тоже любит. Эвену совсем не больно в его руках и уже не страшно. Он слышит, как бьется в груди его сердце, невзирая на соли лития в крови выбивая на ребрах заветные буквы. И-сак, И-сак. И буквально чувствует напротив ответное «Эвен», окончательно убеждаясь в том, что это она. Не идеальная иллюзия. А настоящая любовь. Все это любовь.