Помирились.

С небесного потолка Большого зала на учеников, освещая их ещё сонные головы, падали лучи солнца. Взгляд Фреда лениво блуждал по затылкам и лицам, когда над его ухом раздался рык, а перед глазами, с глухим стуком об стол и звонким бряцаньем подскочивших тарелок, появилась чья-то жутко волосатая, рука. Волосы были густые, длинные, но мягкие-мягкие и так близко, что щекотали острый кончик веснушчатого носа. Фред не удержался и чихнул. - Фу! Уизли, всюду твои сопли! – брезгливый голос над ухом сюрпризом определённо не был. Хотя… - И тебе доброе утро, Монтегю, - спокойно поздоровался с рукой Фред, которая тут же исчезла. Зато он - и все сидящие за столом Гриффиндора по левую руку директора –почувствовал, как нечто тяжёлое плюхнулось на скамью. Гриффиндорцы подскочили, как тарелки. Звук был похож на звук падающих в саду яблок. Фред повернул голову и увидел рядом с собой нагло ухмыляющееся лицо Грэхема Монтегю. Поначалу однокурсники яростно пытались прогнать слизеринского паршивца, но сейчас уже привыкли. Да прогнать человека и с такими руками как у Грэхема – невыполнимая задача. Один удар – и сутки лазарета обеспечены любому. Кроме Фреда. - Доброе утро, нищеброд! Выспался? – хамоватым, задорным тоном поинтересовался Грэхем. - Да, - Фред отвернулся, продолжив завтрак и изучение зала. Грэхем озадаченно нахмурился, удивлённый таким холодным приёмом, и схватил Фреда за подбородок, сильно сжав на нём пальцы, и резко повернул его голову к себе: - Не понял. Чё за кислая рожа? Где радостные вопли? - С чего бы мне радоваться? - С того, что я пришёл! Твой любимый слизеринец! – самовлюблённо оскалился Грэхем. - Тоже мне, великое счастье, - фыркнул в ответ Фред. - А что, малышка Фредди давно не получала по своей горячей попке? – произнёс Грэхем издевательским, лениво растягивающим слова тоном. Фред вспыхнул, ставшись похожим на алую подкладку своей мантии. Хотя, возможно, всё дело в рефлексах? Он резко выбросил руки вперёд, яростно хватая Грэхема за грудки его формы и хорошенько встряхивая: - Заткнись! – он столь же резко разжал пальцы, почти кинув ошеломлённого Грэхема обратно на лавку, вскочил и стремительно покинул зал. Его брат меланхолично жевал свою овсянку. - Не понял. Чё с ним? - Вы расстались вчера, - флегматично дожевав и проглотив ответил Джордж. - Чё? А я почему не в курсе? - Ты пьян был, - пискнул третьекурсник, имени которого Грэхем не знал. Монтегю невнятно выругался и умчался прочь. *** Фред шёл куда-то, не разбирая дороги и еле переставляя ноги. Больше всего сейчас хотелось поддаться соблазну, вернуться в Зал и вытрясти из Монтегю душу за его наглость. Но, тем не менее, Фред сознавал, что это сулит ему новыми соблазнами, против которых он устоять не сможет совершенно точно. А пока он бредёт, сам не зная куда, он может убеждать себя в собственной уверенности и нежелании поддаться этим самым соблазнам. Вот только… В ушах звучал чересчур интимный шёпот с вибрациями лёгкой охриплости. Кончик чуть курносого носа всё ещё ощущал щекотку мягких волос и от того нестерпимо чесался. А перед глазами… перед глазами, вместо стен, были руки. Мускулистые, с ярко выступающим концом кости, по которому так забавно проводить пальцами и так возбуждает проводить языком, они заполняли сознание Фреда, вытесняя оттуда прочие мысли, не связанные с Грэхемом. Теперь ему даже не надо было возвращаться, чтобы соблазн изменился: Фредом овладело страстное желание оказаться в сильных, крепких объятиях чертовски возбуждающих рук бывшего парня!.. Бывшего. Фред очнулся, не вписавшись в один из многочисленных поворотов. Во всём бреде, который он себе навоображал ключевым словом было именно «бывший». Они расстались, и теперь нельзя было желать всего того, что он сейчас хотел. Фред потёр лоб, на котором зрела новая шишка. Внизу живота было горячо, а в голове мутилось. Что если… Если в последний раз позволить себе эту слабость? Он огляделся и заметил нишу, в которой было удобно спрятаться. Как-то, в одной из подобных, они неплохо развлеклись ночью. Воспоминания укрепили Фреда в его решении. Он забрался внутрь, немного сдвинув огромную вазу и прячась за неё. Расстегнув ширинку, он с облегчением выдохнул, торопливо спустил штаны вместе с трусами и сполз по стенке с блаженством, обхватывая стоящий член ладонью. Перед глазами мелькали яркие образы. Фред опустил веки и отдался воображению, сам не понимая, что проводит языком по воздуху, вместо шеи. Мерлин, какая у Грэхема шея… Массивная, рельефная, с тонким, едва заметным шрамом у основании, о происхождении которого он так и не рассказал… Фред выгнулся, толкнувшись в руку ещё сильнее и ничего не слыша вокруг, поэтому, когда что-то накрыло головку его члена, он вздрогнул и резко раскрыл глаза. Вазы не было. Фред скосил взгляд вниз и задохнулся от зрелища чёрного затылка с короткими, жёсткими волосами мерно движущегося вверх-вниз по члену. Он неясно застонал от удовольствия, при этом мысль, зачем Грэхем это делает, вертелась лишь на задворках сознания. Фред был сосредоточен лишь на своих ощущениях, абсолютно новых ощущениях: раньше Грэхем не делал для него подобного, но сейчас это было просто волшебно, непривычно, а главное понятно, почему это так нравилось самому Грэхему. Неловкость жёстких губ выдавала «невинность» их обладателя. Уизли чувствовал себя королём. Грэхем, меж тем, скользнул рукой под рубашку Фреда, лаская плоский живот и поднимаясь выше. Пальцы сжали возбуждённый сосок и вырвали ещё один стон. Грэхему было очень странно, но приятно. И сдержать возбуждённого рыка он не смог, когда тонкие, длинные пальцы пересчитали шейные позвонки, и проложили путь против роста волос по голове, и даже позволили себе управлять процессом, надавив на затылок ладонью. Грэхем задохнулся - плоть прошла слишком глубоко для него, - и взбрыкнул. Он куснул зарвавшегося любовника, отчего тот пискнул и убрал руку. Грэхем оторвался от члена и, обтеревшись своим торсом о торс Фреда и накрыл губы поцелуем, ложно толкаясь бёдрами в него, тираня нежную кожу промежности грубой тканью брюк. Руки Фреда сами потянулись к его паху, медленно начав расстёгивать ширинку, но постоянное движение бёдер мешало ему. Он нетерпеливо постанывал, сгорая изнутри от желания. - Да замри ты, наконец! – рявкнул Фред на Грэхема, неожидавшего таких яростных интонаций и оттого подчинившегося, чтобы самому же испытать удовольствие от ласкающих его член рук. Фред оттолкнул от себя любовника, вынудив того сесть к стене, а затем оседлал его бёдра. Он чуть приподнялся, прижавшись грудью к широкой груди Грэхема и упираясь стоящим членом в живот. Его мало… Нет, его вообще не волновало, что на чёрной футболке слизеринского бунтаря, могут остаться следы от смазки. Он перехватил член Грэхема у основания и направил в себя, поморщившись от слегка неприятных ощущений. Сочащейся из головки смазки не хватало, и проникновение было суховатым. Хриплые выдохи партнёра заставили забыть о собственном неудобстве и заняться только им. Фред обожал эту окраску его голоса. Он обвил руками шею, с которой можно слизывать капельки пота и покусывать кадык, насаживаясь упругой задницей на член. Большие ладони Грэхема массировали ягодицы, оставляя красные следы на них. Его член проникал максимально глубоко во Фреда, заставляя того изгибаться и громко стонать, не думая о возможных свидетелях. Да и какая разница, о них и так вся школа знает. Ну… Отправят на отработку, велика беда. - Сожми… - неясная просьба была мгновенно выполнена. Пальцы крепко стиснули член, и на чёрную футболку полилась сперма. - Слижи… - приказной оттенок голоса подчинял Фреда. Он выгнул назад спину и прошёлся языком по шершавой ткани. Вид был невероятно пошлым. Слизывая белёсые подтёки, он ощутил в себе грубый толчок и горячую сперму, заполняющую его нутро. Он облизал губы, посмотрел в глаза Грэхема, который протянул ладонь и зарылся пальцами в рыжие пряди. - Как ты меня нашёл? Следил? - Нет. Барон сказал, что слышал на третьем этаже стоны. А твои ноги торчали из-за вазы. - Ты в курсе, что мы расстались? - В курсе. И что? - Как что? Мы трахаемся в коридоре, как ни в чём не бывало… - И дальше что? - Это неправильно! - Правильно. Мы миримся. - Придурок. - Знаю. Что я тебе наговорил? - Ничего. Ты просто лапал эту дуру. - Ревнивец. - Придурок. - Пошли. Скоро звонок будет. - Что, в таком виде? - А почему нет? Пусть завидуют. - Придурок. - Знаю.