Не успел.

Не успел. Он просто не успел. Этот глупый мальчишка снова встал передо мной, закрывая меня от смертельной опасности. Только на этот раз все иначе. Он не успел. Слишком много времени он потратил на то, чтобы решиться использовать магию. Ведь я был совсем рядом. Глупый мальчишка. Вурдалак не добрался до меня, заклинание пришлось в цель. Но сильный зверь не остановился и, по инерции, пробежав последние пять шагов, в последний раз сомкнул свои зубы. На Мерлине. У него просто не было шанса. И сейчас вурдалак мертвым грузом лежал на хрупком теле храброго волшебника. Даже просто сдвинуть его тушу оказалось сложной задачей, а Мерлин без страха закрыл меня от него. Глупый мальчишка. Но... Не может быть! Под тонкой кожей на шее прощупывается пульс. Да, слабый. Да, еле заметный. Но он все еще жив. Оттащив тело немного в сторону и наскоро перемотав рану, я отправляюсь за хворостом - огонь единственный способ отпугнуть ночных тварей. И вот, наследный принц Камелота собирает хворост, словно последний бедняк. Неважно. Ничего не важно, кроме слабо бьющейся жилки на шее Мерлина. Притащив сухих веток и наскоро разведя костер, я сажусь рядом с ним. У него начинается горячка - и не удивительно, зубы у вурдалака ядовиты. Надо скорее доставить его в Камелот. Там Гаюс сможет ему помочь. Но не сейчас, ночью слишком опасно. - Держись, Мерлин. Не смей оставлять меня без такого никчемного и бездарного слуги, как ты! - Ар... тур... - едва слышно шепчет он в бреду, - Спасти... Я плотнее укутываю его в одеяло, но вдруг замираю - мне все становится предельно ясно - то копье, что спасло меня от нападавшего со спины, тот обвал, что оградил наш отряд от полчищ разбойников, все те неожиданные, как мне казалось, случайности приобрели смысл. Мерлин! Сколько же раз он спасал мою жизнь? Сколько раз рисковал быть разоблаченным? Отец бы его не простил. Он сжег бы колдуна не задумываясь. И все-таки Мерлин рисковал. Рисковал всем, чтоб спасти мою неблагодарную задницу. А я даже не догадывался об этом. Каким же я был идиотом! - Ты был прав, Мерлин, я просто никчемный болван! Давай, открой глаза и скажи мне это еще раз. Обещаю, я не буду ругаться. Даже разрешу дать пинка! Только открой глаза. Прошу. Но, конечно, он не открывает глаза. Чуда не происходит. Да и откуда ему взяться? Ведь тем чудом, что раз за разом уберегало мою жизнь, был Мерлин. Мерлин, который сейчас неподвижно лежит у моих ног. И я ничего не могу для него сделать. Эта беспомощность терзает меня. Я должен его спасти. Он не может умереть. Всю ночь я не могу даже помыслить о сне. Это кажется мне предательством по отношению к Мерлину. И, едва небо светлеет, я со всей осторожностью взваливаю его на спину. Но этого недостаточно. Он громко стонет от невыносимой боли. И этот стон рвет на части мое собственное сердце. Но выбора нет, я должен доставить его в Камелот. Эти несколько километров кажутся вечностью. И я могу только удивляться, как Мерлин тащил на себе всю дорогу наши вещи, которых было немало. Еще больше удивляет то, что сам он весит еще меньше, чем можно ожидать от его хрупкого тела. К счастью, на пути нам не встретились вурдалаки - я не был уверен, что смогу защитить нас. Теперь я вообще не уверен, могу ли я хоть что-то. Что если все мои победы, все что я совершил, было делом рук Мерлина? Того Мерлина, который никогда не просил похвалы, хотя и заслуживал ее? Того Мерлина, который ничего не требовал взамен своей верной службе? Того Мерлина, что не задумываясь пожертвовал для меня своей жизнью? - Сэр! Что случилось? На вас напали? Вот и подоспел замковый дозор. - Сэр! Давайте мы... - Не сметь!!! - взрываюсь я. Никто не отнимет у меня Мерлина. Не сейчас, когда спасение так близко. Я сам. Я обязан ему хотя бы этим. Дозорные бегут вперед, и к моменту, когда я дохожу до комнат Гаюса, стол уже свободен, а сам старик деловито смешивает зелья. - Всем выйти, - требует лекарь. Но, лишь увидев мои глаза, замолкает. Никакая сила не заставит меня уйти. - С ним все будет хорошо, мой мальчик, - успокаивает меня Гаюс, - ты успел вовремя. И, отвернувшись от меня, отрабатывает его рану какой-то гадостью. Потом вливает ему в рот зелье, которое сразу дает эффект - Мерлин перестает стонать и корчится от боли и, кажется, засыпает. - Он поправится, - шепчет лекарь, - ему просто нужно отдохнуть. Да, и тебе тоже. - Я останусь с ним. Гаюс не спорит. Просто молча уходит в свою комнату. Я беру Мерлина за руку, пусть чувствует, что он не один, что я рядом. Я хочу просидеть так всю ночь, но сам не замечаю, как засыпаю. Во сне мне чудится тонкая, слабая рука, гладящая меня по голове, словно успокаивая. И голос, шепчущий: "Все будет хорошо. Мой Артур". Или это не сон?