Игра

Как же Онодере было ахуенно. Он был согласен исчезнуть, пропасть, всё оставшуюся жизнь быть одному, лишь бы Масамуне трогал его, бессовестно лапал в укромных уголках издательства, говорил слова, от которых алели щеки и кончики ушей. Это было что-то нереальное. Сумбурно бегающее в его голове и теле. Он чувствовал дрожь и будто что-то тянет к низу живота. Порой, возбуждение почти накрывало его с головой. Пиздец. Просто пиздец. Тряс головой, заламывал пальцы, ел шоколад и, по возможности, отвлекал себя какими-нибудь спортивными упражнениями. Надеялся переболеть. Не помогало. Почти поддавался воображению, как они ебутся тут и там. Однако, когда… — Онодера, поужинай сегодня со мной. — Нихуяшеньки! Ха-ха-ха! — и убегал в свою квартирку. А там трогал и лапал себя сам. Озвучивал мысли, от которых алели щеки и кончики ушей. Ебанутый. Это игра. Просто такая игра. Догонялки. Посмотрим, как быстро бегаешь! Когда замечал, что пыл начальника угасал, старался соблазнять, проявлять внимание и глазками звать к себе. Уже не чувствовал себя глупо — уже знал, как это нужно делать. И получалось. Тогда ликовал. Когда рука сползала с плеча по спине, через поясницу и к жопе. Беспомощно цепляться за его одежду. И испытывать экстаз, когда вздрагивает и томно выдыхает, прикрывая глаза, при невесомых касаниях к его шее. Знать свою значимость и офигенность. Не переставать тешить своё самомнение. Но никому не говорить о таком! иначе весь спектакль насмарку. Это ж игра! Просто такая игра. Посмотрим, каким будет следующий уровень! Догнал. Убил. Наповал. Вся одежда — где-то в пизде. Ноги — шире. Бёдра — расслабленней. Мыслей — нет. Зато стоны. Стараться сдержать. Кусать его шею, царапать его спину. Как же хорошо! Не говорить. Чтобы игра продолжалась. В этом и смысл. Такано — охотник. Ритцу — дичь. И никто не станет сдаваться.