Учитель... так больно...

- Это путешествие запомнится нашему падавану. Энакин хмурится и смотрит на Асоку. Такой подавленной он свою ученицу не видел никогда. "Цель важнее чувств" - говорил он ей. Ему был знаком этот взгляд, это немного рассеянное состояние - он сразу заприметил, что Асока неравнодушна к юному Бонтери. Он сам через это проходил, прежде чем научился максимально скрывать свои чувства к Падме. Однако он сам не верил в то, что говорил. И вот теперь он смотрит на своего падавана, терзаемого болью, и сердце его сжимается. Она винит себя в смерти Стиллы. Он винит себя за слова, в которые не верит. По пути на Корусант Асока молчит. Сходит со звездолета, и, так и не произнеся ни слова, отправляется в Храм Джедаев. - Шпилька? - с тревогой спрашивает Энакин, приоткрывая дверь в ее комнату и заглядывая внутрь. Ни звука. Скайуокер заходит и закрывает за собой дверь. В помещении царит мрак, и единственным источником освещения служит маленький тусклый светильник, стоящий возле падавана. Асока сидит в углу, обхватив руками колени. Раздается еле слышный всхлип. - Асока... - он чувствует ее боль почти физически. Опускается перед ней на колени. - Мне так жаль... Тогрута, всхлипнув, поднимает на учителя глаза и встречается с ним взглядом. Читает боль и сожаление в его глазах. С тревогой смотрит он в заплаканное лицо ученицы, не зная, что делать. Глаза падавана начинают заполняться слезами, губы дрожат. - Асока, - Энакин кивает ей. - Это все останется в тайне. Асока протягивает к нему руки. Энакин крепко обнимает ее, прижимая ее голову к своей груди и касаясь щекой монтрала. - Учитель, - свистящим шепотом выдыхает тогрута. - Так больно... Он хочет сказать что-то в утешение, но не может. Банальное "все падаваны рано или поздно через это проходят"? Нет. Не все. Не каждый падаван винит себя в смерти человека. - Все правильно, Шпилька, - Скайуокер гладит рыдающую ученицу по голове. - Цель выше чувств. И ты ее достигла. - Какой ценой, - Асока переходит с рева на шепот, потом снова на рев. Истерика. - Я... учитель... джедай не должен... не должен... - Асока, послушай. Я понимаю тебя, - хочется добавить "как никто другой", но он осекается. - Каждый падаван проходит через это, рано или поздно. И я через это прошел... Энакин зажмурился. Он снова произносит слова, в которые не верит. - И Оби-Ван. Все мы люди, нам не запретишь любить. Важно лишь не привязываться и не творить из-за этого глупостей. Многие проносят эти чувства через всю жизнь, однако долг для джедая превыше всего. И если нужно, мы живем с этой болью. Воцаряется молчание. Асока лишь периодически громко всхлипывает и икает. Очередной всхлип - и падаван утыкается лицом в грудь Скайуокера. - Он поцеловал меня однажды, - голос звучит глухо, еле слышно. - На Карлаке. До этого я никогда... мне тогда казалось... а потом, когда я увидела, как он на нее смотрит... Асока снова расплакалась. - А потом она его поцеловала, и он выглядел таким счастливым... было так обидно... я знала, что джедаям не положено, но мне все равно было больно смотреть и... так хотелось плакать... Энакин вытягивает руку вперед и с помощью Силы пододвигает к себе графин с водой и стакан. Наполнив стакан с помощью той же Силы, он протягивает его Асоке. Та делает несколько маленьких глотков и ставит стакан рядом с собой. Скайуокер снова заключает ее в объятия. Успокоившись и помолчав, она тихо продолжает. - Я знала, что все это бесполезно. Что я готовлюсь стать джедаем, а он сенатор... Энакин вздрагивает. - Что у нас ничего не получится... но видеть их было грустно. Я нашла в себе силы, смирилась... - тогрута вновь всхлипывает, и снова по щекам текут слезы. - Я только со всем смирилась... А потом этот проклятый истребитель, лазерная пушка... она упала... а лицо Лакса... а Со... учитель... я в смятении... я не понимаю, что чувствую. Я чувствую вину за ее смерть и в то же время обиду... - Ты не виновата в смерти Стиллы, Асока. Ты ни в чем не виновата. Между тем, что ты испытывала чувства к Бонтери и ее смертью нет никакой связи. Ты пыталась помочь, и не твоя вина, что тебе помешали. Пути Силы неисповедимы. - Я запуталась в своих чувствах... Мне так жаль... Она ведь мне сначала не понравилась, вела себя вызывающе. Мне было так больно смотреть на них вместе. Это была... это была ревность, учитель. Джедаю не положено ее испытывать. Скайуокер поджимает губы, втягивая носом воздух. Но молчит. Ему это так знакомо, он прекрасно понимает ученицу, но не может сказать ей искренних слов утешения, не подвергая опасности свой самый большой секрет. - Энакин... я не знаю, что мне делать... - Поплачь, Асока, - Скайуокер прижимается подбородком к макушке падавана и смотрит в стену. Словами он сейчас мало ей поможет. Единственное, что он может - это быть рядом с падаваном. - У тебя будет время хорошенько все обдумать и поразмыслить. А пока просто поплачь. Первая любовь для джедая всегда очень болезненна. Он закрывает глаза, отгоняя образ Падме и угрызения совести. - Не волнуйся. Это останется между нами. Всхлип. - Просто поплачь...