Гора Снежного Лиса

Календарная зима наступила уже как две недели назад, но осень еще не желала уходить, во всю цепляясь за свои бразды правления. Многие деревья уже полностью уронили свою листву, да и пожелтевшая трава и голая земля смотрелись сиротливо. С праздника Дня Урожаев тоже прошло две недели. И вот однажды утром, проснувшись, Наруто почувствовал что-то необычное. Еще будучи полусонным, мальчишка пошлепал босыми ногами к окну. Но увиденное, заставило Нару широко распахнуть свои ярко бирюзовые глаза и броситься из комнаты в родительскую спальню. Неджи, проснувшийся от возни блондинистого мальчишки, сполз с кровати и побежал следом. За последнее время волчонок немного подрос, большим он пока не стал, оставаясь хоть и подросшим, но все же щенком. - Мам! Мам! – весело забежал Наруто в спальню, однако кровать оказалась застеленной. Тогда Наруто кинулся на кухню, потому как если не в комнате, то где-то в доме, а вероятнее всего на большой кухне будет мама. – Ма-ам! Волчонок, весело задрав пушистый хвостик, бежал следом, так же сделал круг и по спальне четы Намикадзе, и следом за веселым Наруто побежал на кухню. - Мам! Зима пришла! На улице снег! – столько радости было в голосе мальчишке, что Кушина отвернувшаяся от окна, тепло улыбнулась. - Да, солнышко мое, пришла зима. - Мам, мам, а можно мы с Неджи на улицу пойдем? - Ну, как позавтракаете и умоетесь, то можешь погулять. - Ура! – Обрадовался Наруто и побежал умываться. - Вяф! Тяф! – также обрадовался Неджи и побежал следом. Минато, выходивший из дому и только вернувшийся, взглядом проводил золотоволосую встрепанную голову сына, мелькнувшую в проеме двери. - Полагаю, Нару счастлив? – усмехнулся Минато. - Еще бы, - хмыкнула Кушина. После завтрака, с которым Наруто справился просто неимоверно быстро, отчего выглядел, как запасливый хомячок с надутыми щеками, мальчишка и волчонок убежали на улицу. Кушина убрав посуду, поставила завариваться чай. Глубоко вздохнув, она вновь встала у окна, смотря, как ее лисенок резвится в снегу с волчонком-оборотнем. - Переживаешь? – спросил Минато и стал позади, обняв любимую за талию. Кушина чуть откинулась назад на такую крепкую и удобную широкую грудь мужа. - Да. - Из-за того сна? – Минато уткнулся носом в яркие алые пряди длинных волос жены, собранные сейчас в свободный низкий пучок. Почему-то от Кушины всегда пахло травой, клеверами и немного медом. Кицунэ – этим все сказано. - Да. Из-за сна. - Но ведь нашему сыну приснился счастливый сон. - Это так. Потому что будущее не одномоментно и неоднозначно. Он видит и свое счастье. Тех, с кем он будет счастлив. - С теми мальчишками? – хмыкнул Минато. - Ты же знаешь, что в нашем мире возможно все, - мягко улыбнулась кицунэ, пригревшись в любимых объятьях. - Я защищу вас. Тебя и нашего сына, - тихо проговорил Минато. – Для меня вы в этом мире всё. Без вас нет и меня. - Знаю, любимый. Знаю и люблю. – Кушина откинула голову на плечо мужа и сквозь полуприкрытые глаза смотрела за смеющимся сыном, играющим с волчонком. *** Зима все увереннее вступала в свои права. Снег прикрыл всю землю, не оставив ни одного пустого клочка темной почвы. Мороз крепчал, а по ночам иногда было слышно завывание ветра. Зато на окнах домов появились удивительные разрисованные морозом витиеватые, иногда похожие на перья чудной птицы узоры. Детвора веселилась, сверкая раскрасневшимися от мороза щеками и носами. Даже взрослым, глядя на детские забавы, становилось весело. Все тут же вспоминали и свои детские годы. Впрочем, почему только вспоминали? Многие взрослые тоже принимали в играх активное участие. Поэтому появилась и снежная крепость, удобная для игры в снежки, и снеговики, чуть ли не у каждого дома, и даже ледяной замок, слепленный детьми под руководством неугомонного Наруто. Зима снежная, морозная, но такая веселая. Зима. Такое простое слово, несущее, порой, для некоторых более глубокий смысл. *** Была глубокая тихая ночь. Небо было чистым и необыкновенно ясным, таким, что можно было различить любую звездочку на черном бархате небосвода. Было тихо и морозно. И даже собаки молчали. Тишина. Ночь. Зима. «Кушина…» Таких ночей было уже много и столько же еще будет… или не будет? «Кушина…» А сон в это время такой сладкий, такой мягкий и крепкий. Самый глубокий сон в темную зимнюю ночь за несколько часов до рассвета. Теплая, уютная постель, удобная подушка и морозный узор на окне. Ночь. «Кушина! Очнись!» Кицунэ резко села на кровати, не поняв, что ее разбудило. Кушина чувствовала, как в груди быстро бьется сердце. И вдруг резко пришло осознание. Зрачки расширились, и кицунэ тут же повернулась к мужу, стараясь его разбудить. - Нет, - шептала она, - Нет. Я все изменю. Я справлюсь. Я знаю, я могу. Минато! Минато, очнись! Сон был словно заколдованный. Мужчина с трудом открыл свои глаза и несколько недоуменно посмотрел на любимую. - Кушина? - Минато! Быстро одевайся! Я за Наруто! Чувствую, случится что-то непоправимое! Молодая кицунэ быстро соскочила с кровати и кинулась в сторону спальни сына. Толком не разбудив мальчишку, Кушина старалась его одеть. Наруто не понимал, но и не сопротивлялся, только к концу, широко зевнув и потерев глаза, вопросительно пробормотал: - Мама? - Нару, милый, быстро одевайся. - Зачем, мам? - Ну, ты же хочешь увидеть звезды? А, солнышко? Сейчас самое прекрасное для этого время. Одевайся и бери с собой Неджи. - Ух, ты! А почему вечером мне не сказала? - Сюрприз, солнышко! – Кушина улыбнулась и быстро ушла к себе в комнату, чтобы и самой одеться. Минато уже был одет и помог жене собраться. Быстро накинув верхнюю одежду, Кушина поспешила в комнату Нару, а найдя того уже готовым, с волчонком на руках, сама подхватила встрепанного со сна мальчугана и пошла к выходу, где ждал Минато. Передав сына ему в руки, Кушина первой вышла на улицу. Тишина. Теперь эта тишина казалась неестественной. Ни лая собак, ни уханья совы – ничего, полная тишина, и лишь потрескивание мороза. Кушина, пройдя чуть вперед на нетронутый хрустящий снег, развела руки в сторону и тихо произнесла: - Своей силой, своей кровью, своим огнем я разрушаю оковы магического сна. Моя земля, мой дом, моя территория. Никто здесь не вправе творить волшбу без моего ведома. Мир! Да услышь меня! С каждым словом, тихо сказанным уверенным голосом, слышался какой-то треск и скрежет, будто что-то ломалось. Минато и Наруто наблюдали, как распущенные длинные волосы Кушины постепенно становились ярче и начали светиться алым светом, взметнувшись, будто под порывом ветра, которого не было. Последнее слово, последняя фраза и Намикадзе ясно услышали треск как будто лопнувшего и разбившегося на осколки стекла. Мгновение и послышался шелест крыльев пролетевшей ночной птицы. А затем вдруг собаки начали лаять и подвывать, все громче и громче. - Духи этого места, взываю к вам, защитите, - прошептала Кушина и повернулась к своей семье. – Пора. - Милая… И тут раздался свист. В небе мелькнуло что-то зеленое. Мгновение и в снегу осталась воткнутая стрела, светящаяся болотно-зеленым светом. В дальнем конце поселения раздался женский крик. И начался переполох. - Опоздали, - тихо произнесла кицунэ. - Бери Наруто, - тут же передал сына в руки жене Минато, а сам скрылся на миг в доме, чтобы вернуться с длинным охотничьим крепким копьем. Свист стрел, мелькнувший огонь и вот один из домов запылал. Проснулось все селение, многие стали выскакивать наружу. Собаки не находили себе места, лая и завывая. Стрелы сыпались будто дождем. Но это было лишь начало. С дальней стороны пришли нападавшие. Они никого не жалели, убивая всех подряд. Намикадзе разрывался, желая помочь, но самым важным в его жизни были его любимые. - Минато! – позвала Кушина, приостановившись за одним из домов. Намикадзе застыл, а кицунэ прикрыв глаза, стала низким голосом что-то напевать на древнем языке. Вновь ее волосы засияли и приподнялись в воздух, покачиваясь, как на волнах. - Мама? - Тише, Нару, - прошептал Намикадзе, - Подожди. Подул резкий холодный ветер. И с пением кицунэ ветер начал крепчать, поднимая в воздух пригоршни снега. Вскоре чистое небо стало заволакивать темными снежными тучами, и пошел снегопад, обещавший стать сильной метелью. Кицунэ замолчала и открыла глаза, как оказалось, тоже сиявшие синим пламенем. Кушина сморгнула и сияние прошло. - Надо спешить, - проговорила она и, осторожно выглянув, побежала перебежками в сторону леса. Минато оглядываясь по сторонам, бежал следом. Звуки резни. Селение охотников не желало просто так сдаваться на волю врагам. Разыгравшаяся магическая метель помогала обороняться. Многие также кинулись в спасении к лесу. Завывания, собачий лай и повизгивания. Крики раненых и предсмертные хрипы. Плач маленьких детей. Никто не обращал внимания, что в снегопаде, стали мелькать быстрые небольшие прозрачные тени, и ненароком помогать селянам, мешая нападавшим. Кровь обагрила первозданную белизну чудесного снега, пепел изувечил сверкание зимы. Крики разрушили красоту дивной ночи. Все превратилось в какофонию звуков, жутких кровавых картин и запахов. Наруто вдруг отчетливо вспомнил свой забытый сон, так же, как и волчонок вспомнил свой дом. Обоих одолевали те же чувства детского непонимания, страха и некой обиды: за что?.. За что?!! Семья Намикадзе почти успела покинуть селение, как из-за угла крайнего дома выбежало несколько воинов. Минато тут же ринулся им наперерез. - Бегите! – крикнул он жене. Кушина лишь на миг засомневалась, но послушалась и быстро, как только могла, вместе с Наруто на руках бросилась к лесу. Добравшись до первых деревьев, она опустила сына и, взяв его за ладошку, побежала вперед, таща его за собой. Неджи поскуливал, а Нару молчал, где-то внутренне понимая, что не время для вопросов. Среди деревьев снег шел не так сильно, давая больше видимости. Кушина добежала до замерзшего ручья, через который когда-то перепрыгивал Наруто, и остановилась. Она опустилась на колени перед сыном и, взяв его мордашку в ладони, заговорила: - Наруто, малыш, солнышко мое, ты быстро перейдешь через ручей и побежишь, как можно быстрее. Слышишь? Как можно быстрее! Ты должен будешь бежать к Белой горе. Слышишь? К Белой горе. Ты сразу ее узнаешь. Она самая большая и вся покрыта сейчас снегом. Солнышко, ты должен идти только туда, дальше в лес. Только там тебе помогут. Слышишь? Там ты должен найти Кураму. Лис Курама. Кицунэ Курама. Он твой дедушка. Беги и не оглядывайся! Наруто вдруг ясно ощутил, что мама его оставляет, что он остается один. На глаза навернулись слезы и без плача и рева просто потекли из таких ярких бирюзовых глаз. Наруто плакал, чувствуя, что все сегодня пошло не так. Все было не так. Все было неправильно. - Я люблю тебя, малыш! Я всегда буду любить! Обещай мне, что все сделаешь так, как я сказала. Обещай! - Да… мама… - Молодец, - Кушина резко обняла сына вместе с волчонком, зажатым в руках мальчишки. – Люблю тебя! Я должна вернуться к твоему папе, слышишь? - Да… Кушина поцеловала Наруто в вечно растрепанную золотую макушку и быстро отошла от него. Миг и лепестки пламени объяли ее тело, а растаяв в воздухе, явили большую, выше мальчишки, алую лисицу с пятью развевающимися хвостами и синими яркими глазами. Кицунэ подошла, ткнулась мордочкой в Наруто и тут же большими летящими прыжками убежала в обратную сторону. Нару, лишь на миг прикоснувшийся рукой к теплой мягкой алой шерсти, смотрел вслед умчавшейся кицунэ, бывшей его мамой. А по щекам катились слезы. Наруто утерся рукавом и отвернулся. Он обещал маме, он все сделает. Перебравшись на другой берег, мальчишка быстро побежал, куда глаза глядят. Сейчас было главным убежать, как можно дальше. Даже если страшно от непонимания и одиночества, даже если больно от того, что он должен все сделать один, сам, самостоятельно, даже если слезы мешают четко видеть дорогу. Спустя десять минут далеко позади раздался сильный взрыв. Наруто, услышавший его, замер и повернулся, разглядев, на миг, огненные отблески. Его лицо выражало неверие и шок. - Мама… Папа…