Пустыня

Пожалуй, ощущение душевной пустоты и одиночества стали моими постоянными спутниками в этом не имеющем цели путешествии. Они сидят где-то внутри меня, медленно пожирая мою душу, заставляя ее гнить и разлагаться. Черная пелена отчаяния обволакивает мой разум каждую минуту, впуская темные и отвратительные мысли, которые скользкими холодными щупальцами впиваются в сердце и выпивают жажду к жизни. Я уставший и изголодавшийся по прохладе потерянный путник в раскаленной пустыне. Вокруг ничего, кроме сухого, обжигающего гортань, ветра, смешанного с песком. Мои ступни горят даже сквозь обувь. Мне хочется кричать, но голос осип, да и никто не услышит. За много лиг не видно абсолютно ничего, кроме песочных холмов. Интересно, я всегда была затеряна среди этих песков и безумного палящего солнца? Мою кожу всегда обжигали эти лучи? Я когда-нибудь была в другом месте, кроме этого? Или я появилась здесь только что? Я была бы благодарна, если бы кто-то ответил мне на эти вопросы. Но в округе на много лиг — никого. Только я и раскаленные пески. Я и безумие. Одна Так будет всегда? Если да, то стоит ли мне вообще быть здесь? Пустыня скроет мое тело за считанные минуты, не оставив и следа моего пребывания в этом мире. Словно я и не существовала. Я спрашиваю, что мне делать, у Солнца, но оно безмолвствует, продолжая обжигать мою и без того травмированную кожу своими лучами. Ожоги уже настолько сильны, что я не чувствую своего тела. Я чувствую только невыносимую боль, которая усиливается душевными терзаниями, забирающимися еще глубже в мою душу с каждой секундой. Я не знаю, что именно заставляет меня испытывать страдания. Силюсь вспомнить, но мысли путаются и ускользают. Единственное воспоминание было о том, как я очнулась на восходе солнца, лёжа посреди пустыни. Я не знаю, ни кто я, ни что я делала до того, как проснулась. Мне оставалось лишь куда-то направиться и поискать еду и воду. Скоро я исчезну. Либо меня спалит дотла небесный огненный шар, либо голод отнимет силы, либо ветер с песком просто разорвет меня на мелкие частицы и растворит в воздухе. Я потеряла всякую надежду на то, что я доберусь до места, где есть хотя бы вода. Смотрю на горизонт. Солнце стремительно садится, погружая все вокруг во тьму и холод, хотя прошло еще не так много часов с восхода. Или, возможно, у меня сбилось чувство времени. Я дрожу, пытаясь согреть себя, сев на песок и обхватив руками колени. Изморозь начинает покрывать землю, рисуя причудливые узоры и подбираясь ко мне. От чего-то я знала, что мне нельзя касаться инея. От него веяло смертью. — Есть на свете пустыня, в которой нет ничего живого. Днем там неимоверно жарко, а как только солнечный шар заходит за горизонт, пески начинают промерзать. Через какое-то время иней превращается в лёд, замораживающий все, до чего касается. К утру лёд трескается и рассыпается на мелкие частицы вместе с тем, что поглотил. Частицы не тают, а становятся песчинками в море пустыни. В этом месте всегда пахнет смертью. Некоторые жители, что обитают возле этого места, говорят, что ночью там бродят духи, завывая и заманивая других людей и животных. Кто они и зачем здесь обитают, никто не знает. Чей-то голос звучал в моей голове, рождая первобытный страх. Изморозь была уже возле моих ног, холодила кожу и начинала забираться вверх по ногам. Кровь стыла в жилах, сердце замедляло ход, а я смотрела на идущую ко мне фигуру в каких-то непонятных тряпках. При ее приближении, я заметила, что на ее руках почти нет плоти. Кости, еле прикрытые кусками мышц и кожи, белели в темноте из-под балахона, слегка фосфоресцируя. В руках этого существа был длинный меч, в отражении которого я видела себя. Моя кожа была очень бледной, а лицо искажено в жуткой гримасе ужаса. Меч сверкнул в темноте и прикоснулся к моей шее. Я почувствовала, как кольцо изморози защемляет мою шею, мешая дышать. Каждая вена в моем теле стала чувствоваться. Лёд проникал к сердцу. Мои глаза застыли. — Эта пустыня существует на самом деле, но туда довольно трудно попасть. Несмотря на то, что духи заманивают путников, они избирательны. Некоторые души не могут ступить на пески. Фигура в балахоне откинула капюшон и на меня уставились две чёрные глазницы. Это был мужчина примерно моего возраста. Если не думать о том, что у него не было глаз, то он был весьма симпатичным, однако, все равно пугал. Не убирая оружия от моей шеи, он приблизился и почти коснулся своим лбом до моего. В нос ударил едкий запах разложения, но лёд не давал мне двигаться, да и силы с каждым мгновением все угасали и угасали. — Далеко не все попадают в этот плен, хотя каждый видит духов, — тихий шепот окружал меня, успокаивая, несмотря на страшные истории, что он рассказывал. — Лишь тот, кому нечего терять, протягивает руку своей гибели. Или тот, чье время уже вышло. Такие люди проходят очищение, а потом идут на казнь. Палач есть сама душа человека, его сущность. Чистейшая и прекрасная или гниющая и разваливающаяся на части. Душа перерезает связь с телом, становясь частью песчаных духов, а тело рассыпается прахом. Я попробовала что-то произнести, но из горла послышался лишь тихий хрип. Дух, стоящий передо мной, сильнее надавил на меч. Я почувствовала, как из образовавшегося пореза вытекло немного крови, которая сразу же заледенела. — Как создалось это место? Зачем оно нужно? Ответы искали сотни лет, но так и не нашли. Очень давно жители ближайшей деревни решили скрыть пустыню от других, чтобы избежать жертв, но сложно скрывать такое большое пространство, поэтому они лишь огородили его. Однако люди все равно исчезали в песках. Туристы, учёные, местные жители — те, кто отчаялся, стремились к пескам. А почему отчаялась ты? Мне хватило сил на то, чтобы слегка пожать плечами. — Этот вопрос не требовал ответа, — шепот доносится со спины, а на моё плечо легла чья-то теплая ладонь. — Потом пустыня исчезла без следа. С планеты, из памяти людей и со всех карт, словно ее и не существовало. Но она, все же, есть. И все так же манит к себе всякую мерзость. Погляди на свою душу. Она мертва. Ты заставила страдать самое прекрасное создание из всех существующих. И оно погибло. Да, она все еще двигается, но в ней нет доброты. Сострадания. Вообще каких-либо хороших качеств. Они загублены. Зачем? Мой взгляд был прикован к пустым глазницам духа, чей меч все глубже проникал в мою плоть. Боль стала невыносимой, я молилась про себя, чтобы это закончилось. — Люди мелочны. Меркантильны. Эгоистичны. И очень глупы. Когда-то давно вы погрязли в грехе и теперь лишь усугубляете его. Да, среди вас есть чистейшие души, но их так, мало, что просто невозможно. Зачастую, такие, как они, чаще приходят сюда, но их души не для этого места. А такие, как ты, проживают свой век, гоняясь за материальными ценностями и непонятными социальными статусами, чтобы в итоге умереть в окружении лицемеров и подхалимов. А потом оказаться здесь без возможности возврата. Эта пустыня — свалка тел ужасных людей. По ним ходят души, бесконечно страдая и без возможности переродиться. Мне жалко их, но я не могу ничего изменить. Я тут не хозяйничаю. Пальцы сжали моё плечо. Я услышала хруст и жуткая боль пронзила меня всю. Тело на мгновение приобрело способность шевелиться, и я обернулась. Женщина с моим лицом покачала головой, улыбаясь. В ее ладони была часть моей плоти, которую она сжала в руке. Песок заструился сквозь ее пальцы. — Твое время вышло. Я должна дождаться конца казни и забрать у твоей души свой меч, — лицо женщины внезапно приобрело иные черты и стало совсем другим. — В-ваш…меч? — сипло произнесла я. — Мой меч, — кивнула она, скрещивая руки на груди. Дух резко надавил на меч и тот прошел сквозь мою шею. Лицо женщины вновь изменилось, и теперь на меня смотрел белый череп с пустыми чёрными глазницами. — Добро пожаловать в Ад, юная леди, — ее шепот был последним, что я услышала.