Ivory

Босые ноги ступали по мокрому асфальту, но плоть не чувствовала ни холода, ни боли. Боль была лишь одна, и она была в груди, внутри, в чёрной темноте души, там, куда не осмеливаются заглянуть даже самые скрытые внутренние страхи, там, где страшно даже самым тяжёлым фобиям. Проезжающие мимо редкие машины громко сигналили, объезжая идущую по проезжей части девушку, но никто не остановился, чтобы помочь. В городе по-прежнему царили страх и хаос. Бритни брела, глядя в никуда, шла, шатаясь и оступаясь, шла, закрыв руками уши, чтобы не слышать этих голосов, которые больше не шептали — они кричали в её голове, разрывая её на части, ругали, угрожали, заставляли, проклинали, и Бритни давно сошла бы с ума, если бы и без того не являлась сумасшедшей. Найти, поймать, убить, задушить ту, которую она встретила тогда на пустыре — вот чего хотели от неё голоса. Убить точную копию её самой, убить саму себя, уничтожить, стереть, забыть… Разучившаяся говорить, Бритни то и дело пыталась что-то произнести, промычать, выкрикнуть, но получались лишь отдельные нечленораздельные звуки. Она не понимала, что происходит, не осознавала, где находится, лишь продолжала брести по трассе в бесцельных поисках той самой. Бритни уже была на пустыре, но той, второй, там не оказалось — её и не могло там быть, только вот Бритни этого знать не могла. После того, как её подельника застрелили на её глазах, Бритни обезумела окончательно. Ей удалось скрыться тогда от цепких лап, но разве возможно скрыться от того, кто сидит внутри тебя? И голоса немедленно дали о себе знать, требуя найти вторую. Кто-то из проезжающих мимо водителей догадался позвонить в полицию, но вместо представителей правопорядка за Бритни приехали другие. Тёмная тонированная машина остановилась у обочины, и оттуда, раскрыв над головой зонт, чтобы уберечься от мелкого моросящего дождя, вышла женщина. Равнодушно наблюдая за тем, как из других машин быстро вылезают люди в чёрном, она щёлкнула зажигалкой, прикуривая тонкую сигарету. Женщина внимательно наблюдала за тем, как её люди хватают умалишённую и с принуждением тащат её в машину, позволяя себе лишний раз ударить беспомощную Бритни. Кивком головы отдав очередное указание, женщина проводила взглядом уезжающие авто, докурила, бросила окурок на дорогу, села на своё место и захлопнула дверцу.

***

Стоит ли пытаться вернуть забытое прошлое, если судьба специально закрывает ему глаза, открывая двери в будущее? Стоит ли цепляться за тех, кого мы любим, если они не помнят нас? Стоит ли продолжать хотеть оставаться нужными для тех, кто совсем не желает этого? И действительно ли нуждается в помощи тот, кому мы так отчаянно рвёмся помочь? Лили подташнивало, не было сил, чтобы собраться и начать делать что-нибудь, всё валилось из рук и хотелось спать. Девушке было страшно, она как могла отгоняла от себя мысли о своём состоянии, но невозможно убежать от себя и постоянно винить стресс, недосып или неправильное питание. Лили с ужасом поняла, что ждёт ребёнка, и эти догадки подтвердились, когда Айвори при виде неё вдруг улыбнулась и погладила себя по животу. И несмотря на то, что Лили недолюбливала Айви и считала её виноватой во всём произошедшем, девушка была благодарна ей за то, что Айвори сделала это в тот момент, когда поблизости не было мужчин, и никто не узнал о её секрете. Айвори сидела на привычном месте, когда вошла Лили. При виде красноволосой девушка вдруг по-детски улыбнулась и бережно погладила себя по животу, продолжая смотреть на Лили, которая вдруг побледнела, остановилась и вцепилась пальцами за спинку стула. — Только никому не говори, — чувствуя, как подкашиваются ноги, прошептала девушка. Айвори испугалась, глядя на то, как Лили медленно начинает оседать на пол, закатывая и закрывая глаза. Она не могла позвать на помощь, и потому принялась громко и отчаянно хлопать, чтобы привлечь внимание кого-нибудь из мужчин. Джастин, помогавший Джеку, первым обратил внимание на странные звуки, и немедленно бросился к источнику звука. Сильно побледневшая Лили лежала без сознания прямо на голом бетонном полу, Айвори, не менее бледная, с широко раскрытыми глазами смотрела на девушку и продолжала хлопать. — Джеки, а ну бегом сюда! — закричал Джастин, растерявшись в первое мгновенье. Он не знал, кому оказать помощь в первую очередь — Лили, потерявшей сознание по непонятной причине, или же Айви, которая была напугана случившимся. Прибежавший на зов друга мужчина бросился к Айвори, и Джастину не оставалось ничего другого, кроме как начать оказывать помощь Лили. Быстро помчавшись на импровизированную кухню, он набрал воды, прибежал обратно и вылил ей на лежащую девушку. Лили закашлялась, открыла глаза и быстро села, протирая глаза и растерянно озираясь по сторонам. Только что она вошла сюда и стояла вот здесь, тогда почему сейчас она лежит на полу, да ещё и вся мокрая? — Что такое? — слабо спросила девушка, но Джастин не слышал этого вопроса. Всё его внимание занял товарищ, который тряс Айвори за плечи. — Это ты сделала? Ты? Отвечай! Зачем ты это сделала? — злобно кричал Джек, гневно глядя на ещё больше испугавшуюся девушку, которая не могла ни дать ему отпор, ни хоть как-то защитить себя, ни даже ответить. Она лишь обречённо смотрела большими от страха глазами на покрасневшее от злости лицо человека, который совсем недавно помогал ей, и не могла понять, почему он вдруг стал ненавидеть её. Почему люди начинают ненавидеть тебя каждый раз, когда ты пытаешься сделать что-то хорошее? Почему во всём видят только плохое? Неужели они настолько прогнили изнутри, что воспринимают всё светлое, чистое и доброе как какой-то скрытый подвох? Айвори было страшно настолько, что она даже не решилась убрать руки Джека со своих плеч. — Оставь её, — грубо произнёс Джастин, спеша обойти продолжающую сидеть на полу Лили, подошёл к дивану и отстранил друга от насмерть запуганной Айви. — Не надо, Джек, — добавил он уже более миролюбиво, не желая устраивать очередной скандал, но Джек, видимо, считал иначе. — Да ты хоть понимаешь, в какое дерьмо мы вляпались из-за неё? — взмахнул руками парень, — только посмотри: мы сидим в Богом забытом месте, у нас кончается еда, нет никакой связи, мы боимся выйти наружу и вообще скоро поубиваем друг друга, а всё ради чего? Ради чего мы здесь? Ради неё? — Джек указал пальцем на Айви, которая от страха с головой накрылась своим пледом и сидела, едва дыша. — Да кто она такая? Ты ничего о ней не знаешь! Не говоря ни слова, Джастин быстро и ловко схватил своего друга за шею и потащил его подальше от напуганных и ничего не понимающих девушек. Не нужно им знать обо всех этих проблемах, и тем более не стоит Айвори слушать все эти гадости. Джастин просто был уверен в том, что она ни в чём не виновата. Такие, как Айвори, не могут быть плохими. Они рождены для того, чтобы своим поведением и образом жизни сделать лучше окружающих. Но все ли хотят быть хорошими? Ведь поступать правильно ещё не значит поступать так, как хочется. Всегда ли хочется быть правильным? Айвори так и не посмела бы выбраться из-под пледа, если бы не подошедшая Лили. Присев на краешек дивана, девушка осторожно погладила Айви по голове, и та неуверенно высунулась. — Спасибо, что не рассказала, — грустным шёпотом произнесла Лили. — И… прости за всё. Я знаю, ты ни в чём не виновата, в тот день Хема… Но Айвори не дала ей договорить: подавшись вперёд, девушка приложила свой пальчик к губам Лили, а затем, промедлив, будто сомневаясь в правильности будущего поступка, робко обняла Лили за плечи, закрывая глаза и вздыхая. Она забирала всю душевную боль, всю тоску и отчаяние, что гнездились в груди красноволосой, себе. И Лили почувствовала вдруг такое невероятное облегчение, будто её простили за все грехи и обиды, а на глаза тонкой плёнкой навернулись слёзы счастья. Она обязательно выносит этого малыша, обязательно воспитает его, и у них обязательно всё будет хорошо. Лили не могла понять, откуда в ней появилась эта уверенность в себе и собственных силах, но поняла, что отныне она сможет всё. — Спасибо, — чувствуя, как по щекам бегут горячие слёзы, прошептала девушка и лишь крепче обняла Айви, не сумев выразить всё то, что хотелось сказать. Слова просились наружу, но ком в горле не позволил им быть озвученными. Но Айвори поняла всё без них, ей не нужны были слова. Для того, чтобы услышать то, что хочет сказать сердце, достаточно иметь чистую и открытую душу. — Послушай, сейчас не самое подходящее время для того, чтобы выяснять отношения, — быстро заговорил Джастин, отведя Джека подальше. — Знаю, ты на нервах, но и я обеспокоен не меньше твоего. И я не знаю, что будет дальше и как нам дальше жить, не нужно так смотреть на меня. Просто давай не будем драться при них, ладно? — попросил парень. — Не хватало, чтобы они всё это слышали. — Ты прав, — вдруг произнёс Джек, — сам не знаю, что на меня нашло. Всё это так странно, так… Айви по ночам обнимает меня, а я всё не могу привыкнуть. Я устал от неё, понимаешь? Она как ребёнок, только в несколько раз хуже. Не думал, что скажу это, но сейчас я полностью понимаю и поддерживаю тебя. Когда ты говорил, что не справляешься, я думал, это просто блажь, просто твоё нежелание тратить своё время на кого-то ещё, но теперь я понимаю, что Айвори нужно ВСЁ твоё время. Это тяжело, я к такому не привык. Я извинюсь перед ней, — Джек похлопал Джастина по плечу, — но я просто ума не могу приложить, как же быть дальше. — Обещай, что больше не тронешь её, — глядя прямо в глаза друга, сказал Джастин. — Обещай мне так, как будто бы ты сейчас стоял под дулом пистолета. Обещай мне, что ты больше никогда, ни при каких обстоятельствах не повысишь на Айвори голос, никогда не сделаешь ей больно и никогда не бросишь. Это очень важно для меня, — он сглотнул, замечая в глазах друга невысказанный укор в адрес его самого. — Я больше не хочу, чтобы Айви страдала. Я больше не позволю, чтобы это случилось. — Бро, — Джек вздохнул, чувствуя себя клятвопреступником, ведь он уже однажды обещал другу то же самое, — я обещаю. Но хочу, чтобы ты знал, что я бы очень хотел, чтобы Айви тебя вспомнила. Иначе я сам скоро сойду с ней с ума. — А я уже не знаю, хочу ли, чтобы память к ней вернулась, — невесело усмехнулся Джастин.