Кружится и кружится неустанно «дева света и добра» вокруг старого и невероятно огромного древа сакуры, она танцует, а нежные розовые лепестки медленно опадают на сырую землю, по которой дитя ходит босиком. В этот счастливый момент девчонка лет двенадцати преподносит лёгкий и изящный танец старому духу древа. А в стороне стоит невероятно молодой для своих лет старик, он улыбается и не может нарадоваться со своей внучки, самого дорого человечка в мире. А девчонка всё танцует под дождём лепестков и цветков да радуется.
Быть оммёдзи тяжело, но сей труд высоко вознаграждается. Ещё и в радость, когда есть хороший учитель — дедуля. Хотя и дедом его не назовёшь, но более заботливого человека, чем он, мир духов не знал. Этот старик был силён, и он мог защитить своё сокровище, быть может, внучка стала бы сильнее его, но…
— Масахиро, он не вернётся, никогда не вернётся, — Моккун пришёл в храм, что приказал построить император Итидзё (Канэхито) в честь Абе-но Сеймэя ещё при жизни оного, пришёл, чтобы успокоить единственного дорогого оставшегося человека. Он не посмел переступить порог и лишь наблюдал за девчонкой, которая беззвучно плакала и не могла остановиться. Никто не мог её утешить уже седьмой день. А верный шикигами не умолкал: — Он не вернётся…
— Тогда зачем превосходить мёртвого?! В его желании больше нет смысла! Он обещал жить… — последние слова прошептаны с горькой тоской. А девчонка снова плачет и не желает останавливаться. Зачем так поступает? Никто из людей, даже родные не смогли понять её боли, но дух огня только смирился, хотя предпринимал попытки остановить свою хозяйку.
— Ты уже совсем без сил, — с горечью тянет зверёк, но ему не дали шанса.
— Пусть… — девичий голос совсем тихий, слабый. — Слёзы — один из признаков человечности. Я больше никогда не заплачу! — крикнуть во весь голос не получилось, а слёзы льются, как в сезон Цую*. — А после стану сильнее и убью всех, я отомщу врагам семьи, заменю императору брата, превзойду деда, — тихое заявление в пустом темном храме. — Пока я жива, самураи будут служить императору, никакого сёгуната и в помине не будет! — можно сказать, что девочка устала и просто не знает, как избавиться от боли, но все её слова правдивы. Ведь ей и так не дано расти вместе с остальными девчушками, так почему бы не воплотить желаемое в реальность.
— Но Сэймэй не вернётся, — последняя попытка утешить себя? Шикигами уже не сможет или не захочет отговорить единственную внучку великого оммёдзи.
В следующий год в свои тринадцать лет она снова танцевала под дождём сакуры, но уже без прежнего веселья, а с тоской. И в стороне никто не наблюдал, не улыбался. Больше не было смысла ни в радости, ни в веселье. А девчонка огрубела, обозлилась на весь свет. Ей чужды добродетели, а в крови врагов нашла она утешение, и после снова покой на душе — у старого древа сакуры.
***
Тяжка ноша грешника, омывшего руки свои в чужой крови. Её невозможно забыть, только скрыть. Однако прятки не утешат, не заберут кровь невинных и их мольбы о милости. Странно, но это не стало проявляться в кошмарах. Наверное потому, что Масахиро привыкла думать об ошибках прошлого каждый день. Она сама себе была противна. А этот мир никак не связан с её. Именно поэтому оммёдзи не хочет домой, и мысли не было. Масахиро благодарна той женщине, что спасла ей жизнь, и мужчине, что отправил её сюда. Теперь у неё другая жизнь, но смысл жизни остался тот же. Всё же Хиро хочет помочь самураям по собственной воли. За год она увидела столько, что продолжать закрывать глаза нельзя.
И сколько можно успеть за одну ночь! И снова они в деревне эльфов! Ох, для оммёдзи подобные полные тревогой времена, казалось, кончились год назад. Но жизнь водоворот, снова занесло её течением в русло приключений. И вот один из самых больших домов в деревне, там громко спорят эльфы между собой, чему девушка точно не рада. Хоть бы эти ребята оказались сговорчивыми, так подумала Хиро и поспешила вперёд за Ёичи, который уже стоял у двери и внимательно вслушивался в разговор. И, конечно, в самый подходящий, как ему показалось, момент он с добрыми намерениями, но с равнодушным лицом с явным акцентом и ошибками произнёс: «Ви смажэте!» Что-то Масахиро подсказывает, что лучник сам не шибко кайфует от своей речи. А эльфы, естественно, не ожидали третьего явления народу. Ну, вы понимаете, о чём речь.
— Давай-ка я выскажусь, — девушка улыбнулась и опустила свою руку на плечо лучника, после вышла вперёд и заговорила на местном языке, почти как на родном: — Вы хорошо постарались и можете идти дальше, уже нельзя отступать назад, — пока она говорила, троица «дураков» разбиралась с Олминэ, но ей было не до этого. И да, попытки настроить эльфов пали прахом домашней пыли, ибо оратором от природы Масахиро не была. И всё же ей ничего не помешало заметить знакомые амулеты, очень схожие с теми, что используют её товарищи-оммёдзи. Она переглянулась с Нобунагой и только повертела головой, так как не могла объяснить эту… странность?
А дальше пошла такая проникновенная речь Тоёхисы, что сердце молодой оммёдзи забилось быстрее, а сама вспомнила свою семью и славных предков. Ох, как же нехорошо получилось! Наверное, от усталости за этот очень долгий день или от не очень приятного впечатления от слов Шимацу Хиро даже вспотела. Может, если бы Моккун не был так увлечен происходящим (а его очень легко заинтересовать, на самом деле), он бы успокоил девушку.
— Всё в порядке? — казалось, Насу-но только что валялся из-за чувства несправедливости Олминэ по отношению к себе, а сам лучник уже вовсю понимал и слушал эльфов благодаря валяющемся в углу комком амулету, да этим его внимание не ограничивается.
— Мда, всё нормально, спасибо, — девушка аж взбодрилась.
Что касается Олминэ, то можно сказать одно: смириться вовремя умеет. Хотя всем видом она не проявляла дружелюбия, а в своих мыслях и вовсе терзалась сомнениями, но девушка была даже рада. Ведь сам магистр говорил: «Скитальцы — наши друзья и моя „семья“ тоже». И она верила, потому смирилась с безумством «своих подопечных». Только всё равно ожидала подвоха, а его и в задумке нет! Зато более-менее дружеский настрой, по её скромному мнению, исходил от Хиро. В ней октябристка увидела магистра, только сейчас перед ней была девушка. И даже мужская одежда, подшитая под неё, почти точь-в-точь, как и у магистра, которые он хранит подальше от глаз лишних. И это немного пугало, особенно присутствие духа из другого мира. Ибо даже их магистр не смог призвать кого-либо из своих духов, а способность Хиро схватывать на лету подливала масла в огонь. Олминэ чувствует её мощь, она очень сильная, правда, представить это сложно. Октябристке ещё показалось что, при всей своей силе Хиро не является добросердечным оммёдзи. Осмыслив всю кашу в голове, обладательница пепельных волос успокоила наличием истины, в которой Хиро на фоне самураев выглядит слишком просто. Вот и напридумывала!
Масахиро восхищена зарождённым Тоёхисей духом свободы, её жаждой. Девушка даже прониклась теплой симпатией к эльфам, словно они были роднее остальных людей. Правда, здесь нечему удивляться, ведь и с миром духов точно так же. Обладательница загадочных фиолетовых волос — говорящий о многом, между прочим, цвет — переключилась на Оду и Шимацу, чьи отношения очень похожи на отношения между отцом и сыном. Ей хотелось высказаться на сей счёт, но мужчины уже начали свою перепалку на сию тему.
— Почему ты назначил меня командующим? Почему?! — сложно сказать, не доволен ли молодой самурай или же это нечто другое. — Ведь это ты должен им быть, нет? — из того, что ранее узнала Масахиро, она нашла более нормальное объяснение таким вопросам: как-никак, Нобунага великий полководец, а, скорее всего, Шимацу, будь первый в их мире, служил бы ему. Об этом на досуге размышлял и Насу-но, однако ничего не говорил да держал мысли при себе. А вообще, нет толку говорить о ясных как пень вещах. А демон-повелитель только радовался своим мыслям, которые Шимацу просто-напросто пресёк.
Конечно, великий Ода Нобунага понимал, что перед ним не его сын, которого он никогда не увидит, хотя бы потому что тот мёртв. И, кхм, старик принял эту новость так спокойно, как мог, но в душе бушевал ураган. С одной стороны, пустая голова-каштан, то бишь Тоё, мог бы и побаловать старика. С другой — кое-кто мог заиграться, а это очень и очень плохой конец. Привело это к тому, что Нобунага, словно дитё малое, отвернулся к стеночке и обиду кинул — чёртов манипулятор! А после в ответ поиздевался над чувствами Шимацу. Правда, это лишь укрепляет связь между ними, между всеми четверыми. Однако дошло до драки, в которой решил поучаствовать и Ёичи, человек в этом деле опытный. Слишком, хотя в большой семье и не такому научишься.
— Идиоты, — оммёдзи закатила глаза, приложив ладонь ко лбу, и покачала головой. Состояние: «Как вы мне дороги…» Она вовремя заметила нарастающий гнев эльфов, перед которыми эти трое распинались буквально минут пять назад. Моккун же разрывался между желанием разогреться и покритиковать, да решил взяться и утихомирить их. Стоило этим троим кинуться на друг друга, как зверёк кинулся под их ноги и увеличился в размере так, что те падали на спины. Масахиро уже обратилась к эльфам: — Простите их, пожалуйста, самураи неисправимы.
— Самураи? — в непонятках переспросил один молодой эльф, а о красоте сего уточнять не будем, одним словом, эльфы. Да и вообще речь не об этом.
— Воины, — криво улыбнулась девушка, — на досуге могу рассказать, если хотите, — неуверенная попытка стать ближе, так как нужно налаживать контакт с совершенно другой расой, и девушка хлопая в ладоши уже обращается к землякам: — Так, хватит баловаться, взрослые люди! Видимо, основная часть армии их лорда уже в пути, так что мыслите, — а сама, словно ни причем, подошла к Олмине, дабы заверить девушку в том, что в команду оная принята.
— А ты кто? — Шимацу посмотрел на эльфа, с которым объяснялась Хиро, и, само собой, ему хотелось узнать имя этого смельчака, ибо он и в прошлый раз «посещения» деревни заприметил его. Тот представился как Шара.
(Минутка русских: «Значит шарит!») И он оказался старшим братом тех двоих эльфов, которые по доброте душевной помогли Масахиро с Тоё и по той же доброте были спасены ими. Ну это так, факт важный, но не очень.
А потом троица любителей чёрного юмора ярко расписали, что будет с деревней, когда прибудет остальная часть армии.
«Умеют они подбодрить», - окинув неодобрительным взором светлых карих глаз, Масахиро заговорила с Олминэ, желая разузнать побольше про деятельность её организации, и договорилась о разговоре в более спокойное времечко. Октябристка не могла не отметить, какой сильный интерес у «скиталицы» к амулетам, на удивление всем, очень полезным бумажкам. А после девушки вместе посмеялись: лица удивленных возрастом эльфом мужчин многого стоили в эти секунды. Может, благодаря присутствию Хиро, единственной девушке в мужском коллективе, Олминэ ещё не скисла духовно. Но Нобунага со своими шаловливыми ручками и желанием поиздеваться уже порядком бесил, да октябристка держалась с гордостью, почти. Олминэ чутка рассказала про Ортэ, страну, в которой они сейчас прибывают, и это пошло на пользу даже оммёдзи, ибо та ничем до сего дня не интересовалась, кроме того, как покушать и спокойно поспать, а ещё помочь кому-нибудь за «спасибо» в кармане.
А Ода Нобунага разошёлся как только мог, в его не очень старой голове уже готовый план, идеальный и без малейших пробелов. Ошибаться, чтобы потом думать быстро и так же раздавать указы, в лом. Научился, пока чуть не сгорел. Так что последние три дня прошли с умом и в труде. Расписывать про пот с лица как водопад, которого не особо и было, не имеет смысла. Ибо у тяжелой работы всегда имеется и такой результат, а может и похуже что. Но самое неприятное было убирать трупы в яму с дерьмом. Мда, эльфы не в курсах, естественно, но Хиро этого никогда не забудет, а ещё не забудет, что с некоего перепуга Нобунага перед ней извинился за это, а вот «Сисьмину» не удостоил сего, но за него сделал Шимацу.
Впрочем, девушкам было не до извинений. Сам процесс вызывал отвращение. Следуя своей философии, которая знакома и Масахиро, чему она очень удивилась, Тоёхиса отрубил каждому голову, а после закопал оные. Олминэ же ещё больше заинтересовалась в личности молодой оммёдзи, которая предложила использовать амулеты, чтобы перенести трупы. Не самое приятное зрелище для глаз, но это было весьма интересно; одновременно трупа два-три словно летели по воздуху, облепленные талисманами, ещё два катились по земле, а когда останавливались, их пинал вперёд порог из земли. Но и после этого труд дам не был окончен.
— Титькина! — эльфы подходили и подходили к развалинам замка, а Нобунага был на своей волне. Поскольку воды чистой у них больше не было, в наличии только один колодец, а гонять до ближайшего озера — не вариант, ибо на эльфов во все имеющиеся сосуды не наберешься, а она надо, Нобунага решил схитрить, а-ля я здесь самый умный и всё будет круче, чем рассчитываю. Олминэ, заслышав «своё» имя, хотела послать его на три весёлые буквы, однако, если бы и хотела, не смогла; Хиро её успокоила и наградила старичка смиряющим взглядом. А тот только ухмыльнулся, а когда подошёл, заговорил по делу:
— Вода нужна, в колодце её мало — коротко и ясно, как маленький диск солнца в небе. — А я смотрю, ты маг, так подсоби, сама знаешь наше положение, — может он и хотел сказать «пожалуйста», но это не в его характере. Хотя это не совсем так. Просто демон-повелитель шестого неба уже определился со своим отношением к октябристке, что, смутно казалось Масахиро, даже свяжет этих двоих крепче. Проще говоря, закроем глаза на шаловливые руки Оды и увидим, что так он относился к своей любимой дочери, но мало с ней проводил времени. Следовательно, вывод получается не красочным и радостным, а дочурка и вовсе отца недолюбливает. Но этого мы знать не можем.
— Я не такой крутой маг, как ты думаешь! — вспылила девушка, больше злясь на себя. Она была упорной, но не способной или талантливой, что уже говорить о призвании с рождения. Ей только земля в руки, да и остальное по мелочи: связаться с начальником или товарищами, хранение вещей и др.
— Бестолковая девка, — в шутку надулся великий полководец, но девушка не оценила, а обиженно отвернулась, скрестив руки на груди. И тут Нобунага вспомнил (!) про Хиро, которая спокойно осматривает эльфов, дорогих гостей старых руин, словно старалась спрятаться. Да, в последний год девка совсем обленилась, но это поправимо. — Хиро, свет очей наших, спасительница и… - Ода начал нахваливать, да перебила оммёдзи в настоящей обиде.
— Вот так, значит? Подлизываешься, ибо сомневаешься, — притопнув ногой, девушка нахмурилась, притом размышляла, закрыть ли глаза на сомнение военачальника, которого, может, и не было, или же отыграться в иное время, или, как полагается оммёдзи, последователю светлейшего Будды, забыть. Конечно, не в её характере первые варианты, но нельзя говорить обо всех прецедентах прошлого. Да, Масахиро не пай девочка, а самураи могут не скоро об этом узнать. Не есть хорошо, но так у девушки на душе спокойнее. — Ладно, будет вода, только не мешайся под ногами любопытный старпёр, — и всё-таки отыгралась!
— Какой я тебе старпёр?! — возмутился Нобунага, запыхтел да покраснел от обиды (он ещё в рассвете сил), но решил направить энергию в нужное русло, а потому сдержался и не оставил за собой последнего слова.
А молодая оммёдзи не медлила со своим заданием, на помощь ей пришла любимая сумка, в которой девушка хранит много интересных амулетов. Достав с десяток амулетов, подобных раненым людям, Хиро просто выкинула их в колодец, задержав руку над колодцем, и прикрыла глаза. Вокруг было шумно, но звуки жизни не мешали, даже успокаивали. Сложно обычным и несведущим людям сказать, что сейчас происходит, а происходит ли вообще. Но оммёдзи знала своё дело, а глубоко в земле, где проплывали подземные воды к колодцу, кукла из амулетов вытворяла такое, что вообразить сразу трудновато, но от этого только интересней. Не боясь порваться, промокшая до каждого атома, кукла раздвигала землю, как хотела, а воде разносился глухой стук, будто кто-то в доме мебель передвигал, а над землёй эльфы даже не понимали, чего это девка стала над колодцем, молиться что ли. В общем, вода в колодце хорошо прибыла, а что бы не переполнила каменный «сосуд», девушка перестала мешать землю — и таким результатом довольна. «Старпёр», обиду храня, но, зуб даю, забудет об этом, ему проделанная работа нравится куда больше.
Жизненно необходимая сущность, или лучше сказать вещество, в достатке. С оружием тоже самое, эльфы вроде настроены решительно и не передумают в последний момент. Значит… можно начать и новую эру в истории страны.
Хм… Мало! Пусть новая эра охватит мир, - Нобунага оскалился и Хиро в ступоре на такое эффектное выражение лица непонятно сложила руки, а после… Тоёхиса не понял, зачем она тремя пальцами коснулась одного плеча, другого, лба и живота, и решил, что замашек оммёдзи ему не понять. Собственно, так и другие подумали. А зря! Нельзя такое пропускать сквозь пальцы. Хотя сама Масахиро не была рада такому рефлексу, или старой привычке. Да неважно!
А пока Нобунага требовал с Олминэ серу, которая с неба даром не свалится, Насу-но Ёичи, великий лучник и просто хороший человек (наверное), обучал эльфов тому, что должно быть у них в крови. А оно и есть, и гордость лучника не позволяла молодому самураю радоваться от чистого сердца. К этой тренировке присоединилась и Хиро, тихонечко так, что её прихода и не заметили, но ей было достаточно. Но зря Шара сказал, что они были великими мастерами в этом деле, ибо ниходжин, то бишь японец, не отдаст своё первенство даже эльфам. Вот!
И Масахиро было легко на душе в компании этой четверки (Олминэ уже как своя!), и другая раса располагала к себе. Так что девушка позволила себе расслабиться. Но её не пришлось по душе расточительство Насу-но: стрел было не так много, а сделать их своими силами пока не представляется возможным. Не зря было упомянуто, что девушка (кстати, внешне схожая с самим Ёичи) присоединилась к обучению. Пока стрел вовсе не осталась, она, очень боясь промахнуться, смогла-таки сбить стрелу лучника, пока та не разделила на две части свою предшественницу. Насу-но недовольно пробубнил проклятия, оборачиваясь на смельчака, и в замешательстве не смог одобрительно улыбнуться. Он, конечно, знал, что и оммёдзи брали оружие в руки, особенно лук и стрелы приходились по душе каждому второму, но чтобы женщина и так метко поразила цель…
— Вижу, оммёдзи-доно не так проста, — он махнул эльфам, которые в благодарности кивали головой человеческой девушке, чтобы те продолжали повышать важный навык. А сам самурай подошёл к «тихоне» их скитальческой четвёрки.
— Доно? Я не заслуживаю такого уважения, — ей совершенно не понравилось такое обращение, но она всё оставалась сдержанной и скромно улыбалась. — Если же это был сарказм, то с твоим равнодушием — едва заметен, — девушка перестала наблюдать за эльфами и посмотрела на молодого человека, который о чём-то призадумался.
Не такой я и сухарь! — про себя возмутился Насу-но, но вслух произнёс совершенно другое:
— Напротив, я готов голову на отсечение отдать — ты из благородной семьи, так что не удивительно, почему женщина смогла стать оммёдзи, хотя без «таланта» тебя ни с какими связями не взяли бы, — и так гаденько ухмыльнулся, что проигнорировать девушка не смогла.
— Так вот какого ты мнения обо мне! — вскинула брови да глаза раскрыла, немного опустив голову и поведя плечами, но всё продолжала улыбаться.
— Неа, — молодой воин был доволен собой. — И заметь, не я усомнился в товарище, — этот хитрый лис тоже улыбался, но по-своему. Девушка уже испугалась, а вдруг он всерьёз! Но у Насу-но и в мыслях не было обидеть Хиро, просто ему не нравилось, что землячка ходит не в своей тарелке. Он ни один так считал, но первый взялся за дело. Только никто не мог понять истинную причину такого состояния, да это и не волновало. Главное, цель поставлена и надобно дойти.
— Вы о чём болтаете? — Олминэ, оказывается, тоже умеет тихо подкрадываться, или её просто не захотели заметить, но самой девушке казалось, что ещё чуть-чуть и она как родная. И это правда.
— Да так, смотрим, какими хорошими лучниками станут эти эльфы за короткое время; и это радует, — Ёичи отчитался таким образом за свою работу и с напускным равнодушием в ожидании посмотрел на Олминэ: — Чего надобно?
— Так Ода сказал всех собрать, — сразу же отозвалась октябристка, — он закончил план и велел каждого привести, чтобы все услышали и результат был и-де-а-лен, — она даже передразнила его, что Хиро с Ёичи тихо засмеялись, мало ли, а Нобунагу обижать не хочется, демон-повелитель всё-таки. Вроде всё хорошо, осталось только реализовать задуманное. Бойтесь, люди, «скитальцы» идут!
