***
Дом выглядит заурядно, но Джошу жаловаться не на что. Светло-серая облицовка, черепица на крыше оттенком чуть темнее, три этажа, две спальни, два санузла и просторная гостиная, совмещенная с кухней. За те деньги, которые нужно платить за аренду, он идеален. Свою первую ночь на новом месте Джош проводит в темноте своей спальни с ноутбуком на коленях в поисках работы. Он игнорирует назойливые объявления от групп, которым требуется барабанщик — почему их так много? — и выписывает адреса тех мест, куда его могут взять. Работа нужна ему позарез. Джош не пытается уснуть. Он знает, что не сможет. Он оглядывается вокруг себя и ему непривычно: чужие стены, чужой потолок, чужие занавески на окнах. В спальню откуда-то задувает ветер. Джош идет проверять окна и находит одно, в коридоре, открытым. Странно. За окном светает и у Джоша звонит мобильный. Служба доставки сообщает, что их грузовик прибыл по адресу и стоит на обочине напротив его нового дома. Часы на стене показывают семь утра. На Джоша моментально сваливается вся накопленная усталость. Он натягивает на себя первые попавшиеся под руку джинсы и майку, обувает кроссовки и выволакивает себя из комнаты. Окно в коридоре снова открыто. Джош не замечает этого. Он бы сейчас все отдал за банку Red Bull.***
Следующие пару дней проходят рутинно: Джош постепенно обживает дом, распаковывает многочисленные коробки, устраивается на работу в кофейню всего в пяти кварталах от него, заводит знакомства (что, честно говоря, дается ему тяжело). В соседнем от него доме живет добродушная старушка с маленькой внучкой. Они заглядывают в гости первыми и приносят с собой поднос с ароматным имбирным печеньем. Оно напоминает о приближающемся Рождестве — первом, которое Джош проведет не со своей семьей. Его мама всегда говорила: "Никто не должен быть один на Рождество". Их дом всегда был полон людей, радости и праздничного настроения. В этому году Джош нарушил традицию. (Его мама настаивала на том, чтобы он вернулся к ним хотя бы на день, но Джошу нужно было время и немного одиночества). В доме расставлена почти вся мебель и новые рождественские украшения. На стенах развешаны несколько дорогих сердцу Джоша фотографий в разноцветных рамочках. В углу гостиной стоит еще не украшенная елка, а под ней — нескончаемое переплетение гирлянд, шаров и еловых шишек. При входе стоят несколько ненужных коробок и Джош решает отнести их на чердак. Там прохладно, но это неудивительно — туда не проведено отопление. А зачем? Кому вздумается жить на чердаке? Джош кладёт коробки в угол и собирается уходить, но тут слышит скрип. Он оборачивается и видит, как небольшое круглое окошечко болтается туда-сюда от задувающего с улицы ветра. Джош опешил: в его доме не в первый раз ни с того ни с сего открываются окна. По какой причине всё ещё непонятно. Вроде и закрыты плотно, и задвижки в порядке. Если только это не… Нет. Конечно же нет. Джош закрывает окошко и на всякий случай перепроверяет два раза. И так же, на всякий случай, уходя, закрывает дверцу чердака на ключ. И, нет, Джош совершенно не думает о чем-то вроде «оконного призрака» потому что это… бессмысленно и глупо? Наверное.***
К середине декабря Джошу становится совсем несмешно. К постоянно необъяснимо открывающимся окнам прибавился периодический пронизывающий холод. Да, на улице была зима. Да, окна в доме постоянно открывались. Нет, Джош не был безмозглым тупицей, который не увидел бы связь между окнами и холодом. Нет, эти две странности связаны не были — даже при работающем на полную мощность обогревателе Джош чувствовал себя так, будто он попал на Аляску. И он всё ещё не думал об очевидном (и невероятном). Как оказалось позже, фестиваль странностей в его доме на этом не закончился. Три раза — ровно столько раз беспричинно лопались лампочки в ванной. Джош не считал, сколько раз мигал свет в коридоре, спальне, гостиной, даже в холодильнике. Он проверил линии электропередач, позвонил домовладельцу и в энергетическую компанию. По их словам все было в полном порядке. После очередной лопнувшей лампочке в ванной — четвертой по счёту — Джошу стало казаться, что над ним систематически издеваются. Однаждый ночью он проснулся от холодящего чувства, будто бы кто-то за ним наблюдает. Не как "Большой Брат", а как кто-то, что-то, нечто, находящееся с ним в одной комнате. Джош никогда не боялся монстров под кроватью, откровенно говоря, он в них не верил, но на всякий случай проверил. Под кроватью жили только клубочки пыли - монстры лишь в глазах астматиков и аллергиков. Шкаф тоже был проверен на наличие непрошеных гостей — ничего там не вызывало ужаса, кроме пары сомнительных маек, которые давно следовало бы сжечь на жертвенном костре. Джош уснул, не выпуская из рук фонарика. Джош решил, что скрип половиц стал для него последней каплей, и понял, что ошибся, когда некоторое время спустя услышал и отчетливый звук шагов. Взломщики, подумал он в первый раз. Я умом тронулся, подумал он в седьмой раз. Шаги редко, но появлялись и утихали на втором этаже, когда Джош был на первом, в коридоре, когда Джош был в ванной, на чердаке, когда Джош был в спальне. Подсознательно Джош принял очевидное, но на деле он находился глубоко в отрицании, как и любой другой человек на его месте. Как и любой другой, правда? Джош осознал, что тотально ошибся, когда его слух поймал приглушенный перебор струн. Он долго искал источник звука: сначала подумал о соседях (их дом был чересчур далеко), включил и выключил телевизор (а смысл?), сделал то же самое с телефоном (уже лишнее) и в конце концов проверил, не обманывают ли его собственные уши (разумно!). Все оказалось не то. Джош никак не мог признаться самому себе, что с его домом что-то не так. Или что не так с ним самим. Он не был уверен, какой вариант правильный, если только они оба не были правильными. Поэтому Джош сделал единственную разумную для него вещь: смирился со всеми странностями и попытался ужиться вместе с ними. Насколько его хватит — уже другой вопрос. Когда-нибудь, думал Джош, это должно прекратиться. Когда-нибудь, думал он, но все равно купил себе бейсбольную биту.***
Джош заваривает себе кофе и располагается на диване в гостиной. На кофейном столике лежит ноутбук с открытыми статьями про привидений, полтергейстов и других сверхъестественных существ. Джош сам не верит, что все странности, что происходят в его доме в конечном итоге привели его к подобной теории. Привидение? У него дома? Безумие какое-то. Но сначала, конечно же, Джош еще раз рассматривает и другие варианты. Точнее, один его единственный альтернативый вариант: пришельцы. Джош свято верит в их существование. У него еще в детстве с пришельцами было все, начиная от школьного ланч бокса и заканчивая джинсовой кепочкой (она, вроде, лежит в одной из коробок на чердаке). Ах, да, вся коллекция X-Files на кассетах и на дисках. С одной стороны, пришельцы не были плохим вариантом. Человечество еще недостаточно знает о них, чтобы делать верные догадки об их поведении, об их привычках и об их отношениях с людьми. С другой стороны, придумать что-то более бредовое было нельзя. Пришельцы не скрипят половицами и не топают по дому (хотя, не было бы это нууу так классно?) И не играют на музыкальных инструментах. Не открывают окна. Не разбивают лампочки в ванной. (Джош не стал отрицать, что может быть пришельцы наблюдают за ним во сне). Вывод: в его доме обитает привидение. Привидение. И как он докатился до такой жизни?***
В тот день, когда Джош возвращается с работы, уставший как собака, он чувствует что-то неладное. Температура в доме чуть ли не ниже, чем на улице. Прямо с порога Джошу кажется, что в доме он не один. Его бейсбольная бита брошена где-то на диване в гостиной. Джош посчитал хорошей идеей сходить за ней. Мурашки на его теле подтверждают, что это просто отличная идея. Ноги соглашаются и несут его в гостиную. Ледяная алюминиевая бита в руках никак не успокаивает Джоша. Он не ощущает страха или чего-то в этом роде, поэтому не думая дважды, услышав за спиной шелест, оборачивается. Стоило подумать дважды. Перед ним стоит человек, на вид самый обычный, но только через него подозрительно хорошо видно прихожую и бежевую входную дверь. Джош вглядывается получше, мертвой хваткой сомкнув пальцы на бейсбольной бите. Это не человек. Не человек в привычном смысле. Осознание медленно оседает в голове Джоша, когда то, что он видит перед собой, начинает говорить. — Не паникуй. Джош смотрит на него широко распахнутыми глазами. — И не кричи. Джош молчит. — Пожалуста, только не падай в обморок, я не хочу причинять никакого вреда или... — Ты привидение, — ровным голосом заявляет Джош. — Вау. Привидение (призрак! прозрачный человек! явно-не-живой человек! очень мертвый кто-то!) неловко вскидывает плечи. — Я... да? — Привидение. — Только не... Джош не стал дослушивать своего призрачного соседа и радостно всплеснул руками, растянув губы в улыбке от уха до уха, за что его одарили ошарашенным призрачным взглядом. — Настоящий! — без задних мыслей Джош протягивает правую руку вперед и она проходит сквозь парящую перед ним сущность. Парящую. — Грубо, — подмечает привидение и двигается подальше от человека перед ним. — Прости. Воу, прости. Я только что впервые извинился перед призраком. Охренеть. Просто обалдеть. Ты разговариваешь. Я разговариваю с тобой. Обалдеть, — тараторит Джош, нервно поправляя кепку на голове. — Честно говоря, ты первый человек, с которым мне удалось наладить контакт. — Первый? — Люди, которые были здесь до тебя уезжали так же быстро, как и заезжали. Джош понимающе улыбается. — Не прошли испытания? — Типа того, — натянуто улыбается привидение. Можно было сказать, что с минуту они смотрели друг на друга так, будто оба увидели привидение, однако один из них был привидением и сказать так было бы как минимум неправильно. Джош воспользовался этой паузой, чтобы рассмотреть призрака перед ним: первое, что бросается в глаза, так это то, что он прозрачный. Не бело-прозрачный, не как Патрик Суэйзи, а именно прозрачный. Джош различает каштановый цвет волос и темные глаза. На нем кеды, кажется черные штаны, майка и длинная рубашка с непонятным, вроде как цветочным узором. Странно. — Ты привидение, — вновь повторяет Джош, нарушая тишину. — Давай лучше пользоваться именами. Джош пялится на вытянутую к нему призрачную руку и неловко пытается ухватится за нее. В итоге он сжимает свою ладонь в воздухе так, будто держит в ней чужую. — Джош Дан. Живу тут почти месяц. — Тайлер. Джозеф. Я знаю, тебя сложно не заметить. Джош считает это комплиментом его покрашенным в красный волосам и лучезарно улыбается. Тайлер отвечает ему тем же. Усталость как рукой сняло.***
— Я рад, что ты привидение. Точнее, я рад, что все эти странности устроил ты. В какой-то момент мне показалось, что у меня крыша поехала. — Прости за лампочки в ванной. — Да ничего. Снова неловкое молчание. Джош не знает, как вести себя. Он никогда раньше не общался с привидениями. Он никогда не думал, что будет. — Ты... давно тут живешь? — спрашивает Джош, не найдя лучшей темы для разговора. — Год? Я не уверен. Время течет для меня странно, — признается Тайлер. — Странно. Ясно. Неловкость была третьим присутствующим в гостиной Джоша. — Ты дружелюбный. — А ты надеялся на полтергейста? — интересуется Тайлер с усмешкой. Джош пожимает плечами. — Нет, только не на него. Я бы не хотел отмывать зеленую жижу отовсюду, — он улыбается. — Мы могли бы подружиться, раз уж оба живем тут. У тебя есть друзья... друзья-призраки? — Я не могу никогда уходить из этого дома и кроме меня здесь больше никто не обитает, — поясняет Тайлер. Джош улавливает грусть в его голосе. Тайлеру должно быть одиноко, думает он. — Ты смотрел X-Files? — интересуется Джош ни с того ни с сего. Нужно чем-то пробить невидимый барьер между ними, найти что-то общее. Это отличная идея. — Э, нет, никогда. — Чувак. — Что? — Чувак. Тайлер проходит сквозь диван к телевизору и кладет руки в карманы штанов. Джош бормочет еле разборчивое "погоди минутку" и убегает наверх. Он влетает обратно в гостиную спустя пару минут и его руки полны компакт дисков. — Нам нужно наверстать. Сейчас. — Сейчас? — почти растерянно спрашивает Тайлер. Джош включает DVD проигрыватель и поднимает взгляд на привидение. — Ты разве чем-нибудь занят? Мы можем потом. Чем Тайлер может быть занят? Привидения ходят на работу? — Нет, — отвечает он, а затем скромно улыбается, опустив голову. — Свободного времени у меня хоть отбавляй. Джош смеется в ответ и включает первую серию первого сезона. Он чуть не предложил Тайлеру попкорн, но вовремя одумался. К девятой серии Джош засыпает прямо на диване, ощущая на себе пристальный призрачный взгляд.***
Когда Тайлер появляется в следующий раз, он держит что-то в руках. Джош домывает посуду и, широко улыбаясь, смотрит на призрака у его холодильника. — Хей. — И тебе привет. Джош вытирает руки полотенцем, внимательно осматривая привидение. — Это укулеле? — интересуется он и делает шаг навстречу. Тайлер показывает Джошу инструмент и тот пытается взять его в руки, но... Привидение. Точно. Джош чувствует себя нелепо. Он постоянно попадает в ситуации, где чувствует себя нелепо. Это его призвание по жизни. — Прости. — Все нормально, я понимаю. К этому сложно привыкнуть. Между ними повисла неловкая тишина. Из гостиной доносились звуки включенного телевизора. — Ты, э, ты играешь, да? — спрашивает Джош, прокашлявшись. — Сейчас меньше, чем раньше, как ты понимаешь, — отвечает Тайлер с ноткой юмора в голосе. Джош смеется и обстановка между ними разряжается. — Играешь на чем-то еще? — На клавишных, на гитаре. Игру на укулеле совсем чуть-чуть успел усвоить, — Тайлер замялся, затем добавил. — Немного на ударных. — Я барабанщик, — говорит Джош и в его груди что-то неприятно сжимается. Был барабанщиком. Он уехал в другой город, чтобы им больше не быть, но это не спасает. Он стремительно переводит тему. — Ээ, труба. Тайлер выгибает бровь в немом вопросе. — Извини? — Я играю на ней, на трубе в смысле, — запинаясь, отвечает Джош. — Это странно, конечно, да, меня... — Мне бы хотелось послушать, как ты играешь, — прерывает его Тайлер, чуть склонив голову на бок. Джош немного удивлен. Ну, как "немного": он почти уверен, что никто еще никогда не просил его об этом, даже его родители и другие родственники. Труба не такой уж и крутой инструмент. — Тебе... хочется послушать, как я играю? — Да. У Джоша перехватывает дыхание. Он моментально жалеет о том, что не привез с собой трубу из Лос-Анджелеса. — На трубе? Тайлер растягивает губы в искренней улыбке. Джош улыбается ему в ответ и кивает. На следующий день, по дороге домой с работы, он заходит в трехэтажный музыкальный магазин и без лишних вопросов покупает себе недорогую трубу.***
— Итак, — торжественно начинает Джош, когда за окном уже давно стемнело и падает пушистый снег. Свет разноцветных гирлянд освещает гостиную уютом. — Я давно не практиковался, но кое-что еще помню. Тайлер смотрит на него, не отрывая глаз. Джош почти краснеет. Он несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает, игнорируя ком от волнения в горле, и прикладывается губами к мундштуку. Первый аккорд получается ломанным. Джош сдавленно смеется. Тайлер подбадривающе улыбается ему. Он выдыхает и начинает заново. Джош играет на память, хоть в его голове временами возникает нотный лист. Он не помнит названия того, что играет, но интуиция подсказывает, что он делает все правильно. Об этом говорит и неподдельный интерес во взгляде Тайлера. Джошу играется на удивление легко: может быть с годами прошла его неуверенность в собственных навыках или может быть это потому, что у него лишь один зритель. Весьма особенный зритель. Когда Джош наконец отнимает инструмент от губ, Тайлер громко хлопает. — Спасибо, спасибо, — говорит Джош и кланяется. — Я здесь каждый вторник и четверг, приходите еще. Он садится на диван рядом с Тайлером и откладывает трубу в сторону. Джош ощущает необыкновенное чувство легкости. Это что-то новенькое. Может, он просто скучал по музыке. Может, это из-за того, как Тайлер на него смотрит — с восторгом. Смотрит и смотрит, пока Джош не начинает в смущении ерзать по дивану. — Что-то не так? — Спасибо тебе, — говорит Тайлер и опускает взгляд на укулеле на своих коленях. Джош и не заметил, как оно здесь оказалось. — Большое. Ты классно играешь. — Думаешь, Луи Армстронг гордился бы мной? — Я обязательно спрошу у него, когда мы в следующий раз будем тусоваться в призрачном кафе, — отшучивается Тайлер в ответ и Джош заливается смехом. Его одолевает чувство усталости, совсем немного, но импровизированный концерт значительно поднял ему настроение после изнурительного рабочего дня. Тайлер отсутствующе проводит пальцами по струнам своей укулеле. Джош следит за его движениями и думает, что ему хотелось бы услышать как Тайлер играет. Он присаживается на журнальный столик напротив привидения и кивает на укулеле. — Сыграешь? Тайлер смотрит на него не моргая и Джошу кажется, что он опять ляпнул что-то не то. — Я хотел сказать, э, может быть ты хочешь сыграть? Я просто слышал немного до того, как ты... ну, появился передо мной, — он смущенно чешет затылок. — Если ты, хочешь, конечно, я не заставляю. Мне просто... интересно. Джошу правда интересно. Ему интересно все, что связано с Тайлером. Тот для него все еще загадка. — Знаешь, — тянет Тайлер, задрав голову в потолок. — Я писал свои песни. — Правда? — Да, — он приподнимает уголки губ. — У меня было что-то вроде студии в подвале. Там стояло пианино, компьютер. Другие инструменты. Мы со школьными друзьями иногда тусовались там, играли вместе. Планировали создать группу. Джош пересаживается на диван лицом к Тайлеру, кладет локти на колени и подается чуть вперед. — Расскажешь еще? Тайлер заливисто смеется. Он смотрит на Джоша и в его глазах играют воспоминания. — Крис бы был на ударных. Ник бы играл на басу, я — на пианино. Я должен был петь, — в его голосе едва различима горечь. — Да, петь. Моя мама пугалась странных криков из подвала, когда мы репетировали. Таким и было мое пение. — Ты сам писал тексты? — Да. Музыка помогала мне... справляться с мыслями в голове. Джош смотрит на него в легком недоумении, но не произносит ни слова. Тайлер отводит взгляд к ёлке, стоящей в углу. Они проводят несколько минут в комфортном молчании. Джош подкладывает под голову подушку и изучает профиль привидения с укулеле. Привидение с укулеле звучит как название инди-группы, думает Джош и не может сдержать улыбки. Он представляет Тайлера за пианино: как он сидит с прямой спиной и его длинные пальцы уверенно пляшут по клавишам. Джош представляет Тайлера на сцене, на маленькой сцене с небольшой аудиторией в зале с хорошей акустикой. Джош представляет Тайлера под светом софитов с микрофоном в руках и с счастливой улыбкой на губах. Картина в его голове почти полная, живая, осязаемая. Ей не хватает только звука. — Ты поделишься со мной своей музыкой? Вот он, верный вопрос. Тайлер подминает под себя ноги, опускает голову, вновь одаряет Джоша скромной улыбкой (от которой у него почему-то по коже бегут мурашки) и берет первый аккорд. Кажется, происходит магия. Джош слушает Тайлера так, будто он никогда раньше не слышал музыки, не знал, что такое песни. Тайлер тихо напевает незнакомые слова. Джош заворожен. Атмосфера вокруг них теряет определенную грань. Есть мебель, телевизор, ёлка — они материальны. Есть Джош — у него бьется сердце и он живой. Есть Тайлер — он застрял где-то между небом и землей. А есть музыка Тайлера, голос Тайлера (чувственный, с надрывом) — это все выходит за любую грань, нарушает все рамки. Мир сужается до размера гостиной в доме Джоша, за окнами которой мигает уличный фонарь; гостиной, где слышны мелодичные переборы на укулеле; гостиной, где звучат незнакомые слова, наполненные смыслом, понять который может лишь их автор; гостиной, где два полярных мира превратились в один мир, наполненный переливающимся светом гирлянд и запахам какао. Джош снова засыпает на диване. Сквозь пелену сна он думает о завтрашнем дне и как будет болеть его шея. С места он не двигается. Тайлер доигрывает последние аккорды намного после полуночи. Джош улыбается сквозь сон.***
— А ты не находишь забавным, что лого снэпчата - привидение? Тайлер смотрит на него с негодованием. — Снэпчата? — Да. Ты никогда им не пользовался? — переполненный энтузиазмом, Джош ставит чашку какао на журнальный столик и хватает с него свой телефон. — Сейчас покажу. Тайлер двигается настолько близко к Джошу, насколько позволяет его несуществующее тело. Тот показывает ему иконку на экране. — Видишь? Снэпчат. Белый призрак на желтом фоне, — он открывает приложение. — Тут можно фоткать, снимать видео, отправлять друзьям. Всякие надписи добавлять. О, фильтры, это самая забавная часть. — Мне нравится желтый цвет, — между прочим произносит Тайлер (независимый эксперт по призракам). — Смотри, — Джош протягивает руку с телефон от себя и в нем высвечивается его лицо с собачьими ушами и носом. Тайлера на экране не видно, но фильтр без лица висит в воздухе рядом с ним. — Оу. — Очень иронично. — По крайней мере все истории с призраками в снэпчате реальны, — замечает Джош и все же делает фотографию. Он быстро печатает что-то и поворачивает экран обратно к Тайлеру. Тот смеется. Звонко, долго. — Я и мой призрачный друг, — читает Тайлер подпись на фотографии. Джош пожимает плечами. — Ты мой друг. Тайлер смотрит ему в глаза чуть дольше, чем необходимо. — Ладно, ты можешь отправить - или что там нужно сделать? — эту фотку только если я тоже отправлю ее в свой призрачный снэпчат, — то, с какой серьезностью Тайлер говорит это, вызывает у Джоша приступ неконтролируемого смеха. Есть нечто особенное в этих призрачных шутках. Наверное то, думает Джош, что это их личные шутки. Никому другому они попросту не будут понятны. — Эй, — зовет Тайлер, когда Джош прекращает смеяться и включает следующую серию X-Files. — Ты тоже. Ты тоже мой друг. Внутри Джоша разливается тепло, которое он, кажется, никогда в своей жизни не ощущал. Он улыбается ровным рядом белоснежных зубов, а затем указывает на телевизор. — Смотри, это одна из самых крутых серий. Тайлер переключает свое внимание на заставку, но Джош не сводит глаз с его прозрачной фигуры. На следующие двадцать четыре часа о его призрачном друге будет знать не только он.***
— Да, мам, конечно. Да. Я нормально ем. Нет, не только в Тако Белл, — Джош смеется в трубку. Оттуда звучит непривычный вопрос. — На Рождество? Его взгляд падает на пальцы Тайлера, перебирающего аккорды на укулеле, а затем на его сосредоточенное лицо. Он сидит на своем привычном месте на диване. — Нет, — Джош опускает голос. — Я не буду один на Рождество. Они разговаривают еще недолго и Джош сталкивается лицом к лицу с улыбающимся Тайлером, когда кладет трубку. — Родители? — Да. Мама волнуется, что я питаюсь только в Тако Белл. — Мою маму это тоже всегда беспокоило. За свое короткое знакомство они с Тайлером никогда не говорили о семье — ни о его, ни о своей. Эта тема никогда не затрагивалась. Порой во время разговора со своим призрачным другом Джош ощущал себя на тонком льду: он боялся, что ляпнет что-то не то, лёд треснет и те отношения, что они выстроили друг с другом канут в ледяную пучину. — У тебя большая семья? — спрашивает Тайлер к удивлению Джоша. Он медлит с ответом. — Да, — отвечает Джош, с осторожностью вглядываясь в лицо Тайлера. — Родители, я. У меня две сестры, Эшли и Эбигейл, и брат, Джордан. — Где они сейчас? — Остались в Лос-Анджелесе. Они и несбывшиеся мечты Джоша. — Скучаешь по ним? — любопытствует Тайлер, мягко улыбаясь. — Немного. А ты... Джош не даёт себе закончить и поджимает губы, устремив взгляд куда угодно, только не на Тайлера. Черт. — Да. Скучаю. Можно смело сказать, что Джош ожидал чего угодно, только не спокойной реакции на его вопрос. Он долго изучает Тайлера взглядом, перед тем, как спросить: — Твоя семья живет в Колумбусе? — Я думаю да. Где-то в другом доме, но точно в Колумбусе, — он меланхолично улыбается. — Они бы не уехали. Хотя бы из-за баскетбола Джея. — Джей? — Младший брат. Их двое — Зак и Джей. Зак читает рэп, а Джей играет в баскетбол. Я тоже играл, когда был в школе. Лицо Тайлера едва читаемо, но в нем можно разглядеть проблески эмоций, которые он так старательно держит под контролем. Он доверяет мне, осознает Джош и чувствует, что прав наверняка. Больше ему и довериться некому. — Мэдди. Мэдисон, — Тайлер смеется, проведя пятерней по своим волосам. — Моя сестра. Она только вышла замуж, когда меня не стало. Джош не находит слов в ответ, но сейчас ему и не нужно. Он даёт Тайлеру свободу выговориться, столько, сколько ему нужно. Он готов слушать столько, сколько нужно. Он готов быть здесь для самого одинокого человека в мире. (Почти человека) Тайлер сверлит взглядом две кружки с чаем на кофейном столике. Две, потому что последние несколько дней Джош готовит все на двоих. — Почему ты оставил свою семью и уехал? Джош тянет за нитку его рваных джинс. — Я не пошел учиться в колледж. Мне всегда хотелось быть музыкантом. Я сам научил себя играть на барабанах, играл с многими группами, но ни в одной из них надолго не задерживался. Мотался так почти пять лет. У меня не получилось найти себя в музыке, как бы я не мечтал об этом, — он отстраненно пожимает плечами. — Слишком много неудач в том городе. Я решил отступить, рассказал Эшли, что хочу уехать и начать все сначала. Она достала карту и я ткнул в первое попавшееся место. Джош глубоко вдыхает и, улыбаясь, смотрит Тайлеру в глаза. Он только сейчас замечает, что они карие. — Так я и попал сюда. К тебе. Тайлер ухмыляется. — Тебя привела ко мне разбитая мечта. Джош улыбается и кивает. — Стоило того.***
В кофейне почти нет людей, когда Джош забивает в Инстаграм имя Тайлера. Как оказалось, пользователей с комбинацией "Тайлер" и "Джозеф" не так много. Джош не надеется найти нужного, но удача в кои то веки оказывается на его стороне. Страничка не обновлялась почти два года. У Тайлера мало публикаций и почти на каждой фотографии присутствует кто-то из его семьи. Джош переходит на аккаунты Джея и видит по большей части баскетбол. Зак выкладывает фотографии со своей женой, а Мэддисон — со своим мужем. Джош находит и Криса по фотографиям с барабанами. От внезапного осознания того, что жизни всех этих людей идут, а жизнь Тайлера остановилась непомерно горчит в горле. Джош читает комментарии, в которых ничего не понимает, смотрит на людей, которых не знает, и чувствует себя так, будто он грязно подглядывает за чем-то слишком личным. Тайлер кажется по-настоящему хорошим парнем. Хорошим и привлекательным. Джош жалеет что не встретил его при жизни.***
Они узнают друг друга ближе и разговаривают днями напролет обо всем: о музыкальных вкусах, о фильмах, о видеоиграх, о страхах. Порой им достаточно молчаливого присутствия друг друга в одной комнате. Иногда Тайлер перебирает случайные аккорды на укулеле пока Джош готовит или убирается в доме. По вечерам Джош рассказывает Тайлеру о происходящих в мире вещах. Чаще они смотрят вместе телевизор и по очереди выдают остроумные комментарии. По выходным Джош играет в приставку и Тайлер издевается над его геймерскими способностями. — Из нас получилась бы неплохая группа, — однажды заявляет Тайлер. Джош давится своим тако. — Ты бы играл на барабанах и трубе. — Одновременно? — Ага. — Шикарно. Джошу правда по душе эта идея, но не по душе настоящие обстоятельства. Он впервые за долгое время не думает о своей провальной карьере барабанщика в Лос-Анджелесе. Он представляет себя и Тайлера на сцене Madison Square Garden в их безымянной группе. Он представляет рев восторженной толпы. Он представляет их жизнь вместе. Они досматривают шестой сезон X-Files. Тайлеру нравится: и сериал, и майка Джоша с надписью I Want to Believe. Радость Джоша бьет через край. У них все хорошо.***
За пару дней до Сочельника Джош винит только себя и свое любопытство. — Тайлер, — говорит Джош поздно ночью с набитым попкорном ртом. По телевизору крутят Один Дома. — Что с тобой случилось? Как ты, ну… умер? У него почти легкомысленный, повседневный тон, будто это еще один из их с Тайлером повседневных разговоров. Джош не сразу замечает, как напряженно, подобно струне, выпрямляется Тайлер. Очень долго в гостиной слышно лишь телевизор. — Это случилось здесь, - медленно говорит Тайлер. — Я понял. Привидения часто привязываются к тому месту, где умирают, и не могут просто так уйти. Но риэлтор сказал мне, что дом закончили строить примерно полгода назад, а ты мерт... в таком состоянии уже, сколько? Почти год, верно? Тайлер, кажется, становится более прозрачным. Сквозь него виднеются разноцветные огоньки елочной гирлянды. — Да. — Значит, здесь был другой дом до этого? Твой? — Да, - фантомный голос Тайлера дрогнул. Джош прикусывает губу и опускает звук телевизора до минимума. — Послушай, Тайлер, я не хотел... Тайлер обрывает его: — Как-то вечером к нам влезли грабители. Я вышел из своей комнаты посмотреть в чем дело... Один из них оказался любителем пострелять. Мои родные не пострадали. Я умирал у них на руках. Сердце в груди Джоша предательски сжимается. Слова Тайлера режут похлеще любого ножа. Джош чувствует себя предателем, заставившим хрупкий лед их отношений треснуть. Ему хочется уронить себе на голову что-нибудь тяжелое. — Прости, — шепчет Джош. Тайлер не смотрит на него. Его взгляд привлекают крупные снежинки, падающие за окном. Джош хочет извиниться еще раз, и потом еще много-много раз. Почему он не подумал несколько раз перед тем, как раскрыть свой глупый рот? Последнее, чего бы ему хотелось, так это причинить Тайлеру еще больше боли, но черт бы побрал его любопытство. Если бы он только знал, насколько все трагично. Если бы он только держал рот на замке. Если бы. — Я пойду, — бросает Тайлер. Джош пытается ухватить его за руку, забывая, что Тайлер не перестал быть привидением. — Постой, Тай... Его и след простыл. Джош выдает судорожный вздох и с силой хлопает себя по лбу. Ты - законченный придурок, думает он про себя.***
Тайлер пропадает на три дня после их последнего разговора. Джош чувствует себя паршиво. Ему нельзя было так давить. Канун Рождества наступает почти незаметно. Джош идет на работу без явного энтузиазма, ограничивая свое общение с коллегами до коротких приветствий. День выдается медленный. Нудный. Безлюдный. Из-за отсутствия клиентов Джоша отпускают домой пораньше, но ему не хочется возвращаться туда. Без Тайлера дом кажется ещё пустым более, чем обычно. Джош и не заметил, когда это привидение с укулеле успело так сильно повлиять на его жизнь. Так сильно повлиять на Джоша. Дорога через парк увеличивает путь домой ровно вдвое. Там много людей, шумно, весело. Там ярко и празднично, и деревья переливаются красивыми огоньками. Там кипит жизнь. Как раз то, что нужно, чтобы хоть ненадолго отвлечься от разъедающего изнутри чувства вины. Наверное. Наверное, нет. Джош проходит сквозь праздничные витрины, украшенные гирляндами и ленточками, осознавая как сильно он привязался к Тайлеру. Осознавая, как быстро он перешел от того, что Тайлер был всего лишь призраком в его доме к тому, что Тайлер был его другом, лучшим другом (единственным другом с тех пор, как он решил начать жизнь с чистого листа). У Джоша в жизни всегда было достаточно друзей, не говоря уже о родне, но непонятное чувство душевного одиночества нависало над ним, словно мультяшное облако. С Тайлером это облако испарялось. И кто-то говорит, что сентиментальные клише существуют только в кино. Так и есть, до тех пор пока это не происходит с тобой. Джош задумывается над словом "друг", потом — снова о Тайлере. Он находит между этими двумя мыслями связь. Он находит больше: нечто волнующее и изрядно пугающее. Все вокруг напоминает о приближающемся празднике. У Джоша нет настроения. Он останавливается около катка и наблюдает за людьми, прислушивается с музыке и оглушающему смеху. Джош чувствует себя белой вороной среди всего этого праздника жизни. Рождество - не время быть мрачным. Рождество - не время для грусти. Никто не должен быть один на Рождество вспоминает слова своей матери Джош. Может быть в этом году он и не нарушит семейную традицию. Может. Если только Тайлер заговорит с ним. Если.***
— Тайлер, — зовет Джош в темноту своей спальни. Часы на тумбочке показывают половину пятого утра. Он не может уснуть четвертый день. Чувство вины затянуто на его шее подобно петле и беспощадно душит. В душе он лелеет надежду, что Тайлер ответит ему, что он не возненавидел его до конца своего вечного существования. — Тайлер, — Джош пробует еще раз. Он представляет свою жизнь без Тайлера. Он пытается. Ничего хорошего из этого не выходит. Он почти нездорово привязался к нему. Джош не знает, насколько это хорошо, плохо или нормально. Он трёт глаза ладонями до боли. — Тайлер, пожалуйста. Джош прислушивается к тишине, затаив дыхание. Его мысли отбивают стаккато имени Тайлера, будто так он тоже его услышит и появится. Его усталый разум, его худший друг, начинает упорно твердить обратное. За ним он едва улавливает знакомое пошаркивание, а затем скрип половиц. В спальне становится чуть холоднее. Проходит мгновение. — Я здесь, — доносится до стороны двери и Джош наконец делает вдох. — Хей. — И тебе привет. Джош не осмеливается включить лампу на тумбочке и вглядывается в темноту, пытаясь в ней различить фигуру Тайлера. — Прости, — с ходу палит он. — Я не знал. Боже, я не должен был просто так спрашивать. Я виноват. Джошу хочется чтобы в спальне было светло, чтобы он мог посмотреть Тайлеру в глаза и извиниться еще раз, но его рука так и не дотягивается на включателя. Тайлер молчит невыносимо долго, но его присутствие ощущается в комнате почти физически. — Я не злюсь, — наконец произносит Тайлер откуда-то слева. — Я не должен был так исчезать и бросать тебя без объяснений. Извини. — Тебе незачем извиняться, — Джошу становится легче дышать. — Я подумал, что ты не будешь против поговорить об этом и только поэтому спросил. Я думал, что тебе это... поможет. Хотя бы немного. Он разводит руками. — Спасибо, что беспокоишься обо мне, Джош. Что-то внутри него надламывается от звука собственного имени. Тайлер никогда еще не называл его по имени. Ему чудовищно интересно знать, что Тайлер чувствует сейчас, потому что в своих чувствах он запутался прилично. Джош откладывает вопрос о чувствах на потом (у них ведь так много времени) — сейчас ему нужно сказать Тайлеру кое-что более важное важное. — Завтра Рождество и моя мама всегда говорила, что никто не должен быть один на рождество, — Джош теребит руками край одеяла. — Я хотел бы навестить тебя. Твою могилу. Завтра днем. Тайлер долго ничего не говорит. — Это смешно, знаешь, — почти шепчет Тайлер и его голос заставляет Джоша вздрогнуть. — Я так старался умереть, а когда начал по-настоящему жить… мне помешали. Джошу никогда еще так сильно не хотелось обнять того, кого априори нельзя было. — Я хотел умереть. Я пытался покончить с собой несколько раз. Джош не спрашивает почему. Было бы нечестно спрашивать почему. — Я был в депрессии, — Тайлер будто читает его мысли. Признание бьет Джоша обухом по голове. Он будто складывает недостающие кусочки пазла: Тайлер, моложе чем сейчас, которому не хочется жить. Тайлер, чей разум — его враг. Тайлер, который находит спасение в музыке. Тайлер, который хочет жить. Тайлер, который... — Я смирился с тем, кто я есть сейчас, Джош. И снова его имя. — Но, — продолжает Тайлер, его голос чуть громче тишины. — Мне будет приятно, если ты... придешь. Я бы хотел быть там с тобой. Он избегает слов "кладбище" и "могила". Джош понимает. Понимает, и то, что Тайлер исчезает, не сказав больше ни слова. Джош горько улыбается и шепчет в пустоту. — Конечно. Никто не должен быть один на Рождество, Тайлер.