Леди Л'Энигм

Прошла неделя, как я потерпел поражение от самовлюбленного сопляка. Этот мальчишка сбежал! И мало того, что сбежал, так и утащил с собой недобитого хаффлпафца. Я, утомившись накладывать Круциатус на нерасторопных идиотов, которые упустили Поттера, пожелал остановиться у своего преданного слуги Люциуса Малфоя. В новом воскрешенном теле я сидел в личных покоях у камина Малфой-мэнора и дико мерз, несмотря на то, что камин был жарко натоплен, а мои слуги, заходившие за поручениями, обливались потом. От холода я завернулся в теплый плед и надел на голову шапочку, которую мне предоставила Нарцисса. Плевать, что красная. Лысая голова сильно мерзла, и я скучал по своим длинным густым волосам. Я предавался меланхолии, желая заполучить пророчество и выяснить, что там записано. Я был уверен, что пророчество, которое донес мне четырнадцать лет назад Снейп, было неполным. Мне иногда казалось, что это все подстроено специально. Для того, чтобы натравить меня на одну из семей и тем самым ликвидировать УПСов. Я вздохнул и Нагини, обернувшаяся вокруг моего торса прошипела что-то утешающее. Я нашел её маленьким змеенышем, когда отправился на Косую Аллею покупать свою первую волшебную палочку. С тех пор мы были неразлучны. Она была моим единственным другом на первых курсах Хогвартса и на протяжении всей жизни. Я чувствовал, как периодически меня покидает разум, и только Нагини могла держать меня на поверхности сознания. Самое жуткое, чего я боюсь больше смерти, так это потерять рассудок окончательно. Против смерти у меня есть крестражи, а вот против безумия только Нагини. Мою меланхолию прервал стук в дверь. Я поспешно снял шапочку и недовольно поморщился, так как по лысине прошел сквозняк. Это был Снейп, он вошел и, поклонившись, сказал: — Мой Лорд, зелье Восстановления готово. Вам необходимо принять душ с этой настойкой, она расслабит и успокоит ваше тело. Во время процедуры не применяйте магию. И пройдите в лабораторию. Все готово. — Благодарю, С-северус-с, — сказал я. Наконец-то я вернусь к человеческому облику. И избавлюсь от шипения в голосе. Северус еще раз поклонился и вышел. Я аккуратно сгрузил Нагини в кресло — змейка задремала — и пошел выполнять действия. Встав под горячие струи душа, я почувствовал себя прекрасно, будто бы мое тело вернулось к своему прежнему облику, как до развоплощения. К сожалению, все хорошее имеет свойство кончаться. С грустью закрыв кран, я накинул пушистый теплый халат и пошел в лабораторию Снейпа. Личная лаборатория Снейпа находилась в Северной башне. Мне было лень пересекать два крыла мэнора и я вызвал эльфа Дилли, который был прикреплен ко мне Абраксасом Малфоем. Дилли, в отличие от остальных эльфов Малфой-мэнора, совершенно не боялся меня. Он спокойно взял меня за руку и перенес в лабораторию. Была еще одна лаборатория в подвале, но в нее никто не ходил. Если только Нарцисса там варила себе косметические или противопростудные зелья. Эльф, все еще не отпуская моей руки, попросил выслушать его. Я согласился. Убить его я могу и после восстановления тела. Я наклонился, чтобы лучше слышать, все-таки рост в 6 футов* имеет некоторые недостатки, например, все, что ниже колена, тяжело услышать. — Я чувствую, что произойдут перемены, не пугайтесь, Госпожа, — сказал эльф и исчез. Мне бы осознать, как он меня назвал, и я бы ни за что не стал проводить этот ритуал в тот день. Я недоуменно посмотрел на то место, где был эльф, но ничего не изменилось, и я, пожав плечами, толкнул дверь и вошел во вторую комнатку, где стоял огромный котел из серебра, испещренный рунами. Снейп крутился около котла, периодически помешивая его. В углу, скромно притаившись на табурете, сидел Люциус, который будет ассистировать зельевару в моем лечении. Однажды деятельная натура Люциуса не выдержала бормотания Снейпа, и тот кинул какой-то корешок в уже готовое зелье. Тогда я и Абраксас долго убеждали юного Северуса, что Люциус поступил так не со зла, а из-за любопытства. Снейп долго дулся на Малфоев и не желал никого пускать в лабораторию, где заперся почти на неделю. Абраксас, понявший, что без антипохмельного зелья не проживет больше ни дня, назначил эту лабораторию «Личной лабораторией Северуса Снейпа», даже табличка прикреплена к двери чарами Вечного Приклеивания. Эти чары очень любила использовать Валли Блэк. Вот и попросили её прикрепить табличку. — Мой Лорд, — развернулся ко мне Снейп, взмахнув краями мантии. — Снимайте халат и забирайтесь в котел. Я кивнул и поспешил выполнить совет мрачного зельевара. Бедняга, Хвост и Крауч накосячили, а ему исправляй. Я опустился в теплое и приятное зелье. Мне казалось, что оно обволакивает все мои органы, кости и даже каждую самую маленькую частицу тела. Я не знал, сколько провел в таком блаженном состоянии. Может несколько десятилетий, дней, часов или минут. А может и несколько секунд. Я слышал красивое пение и ангельские голоса, то зовущие меня, то просящие что-то. Помню, что я соглашался на что-то, а от чего-то отказывался. Вдруг я увидел красивую рыжеволосую женщину, которая меня попросила: «Позаботься о моем друге. Будь моему сыну хорошей матерью» и я ответил: «Да» прежде, чем осознал, о чем просит прекрасная женщина. Неожиданно все резко прекратилось, и я очнулся, свернувшийся клубочком на дне котла. Зелья в котле не было, хм… или выпарилось, или впиталось. Я поднес к лицу руку и посмотрел, насколько она изменилась. Кисти рук перестали напоминать больших страшных пауков, и стали более изящными. С кожи исчезла чешуя, и она вместо трупно-синюшной стала нежной и светлой. Я чувствовал, что влажные волосы щекотали ключицы. Я потянул на лицо из-за уха влажную темно — каштановую прядь. О, Мерлин! У меня есть волосы! Как же я по вам скучал, и как же я мерз без вас. Проведя рукой по лицу, я обнаружил, что на лицо вернулся нос. Скулы и подбородок заострились, и губы стали более пухлыми, чем были до этого. Я ощупал свои плечи, впалый живот и ноги. Отлично, внутренне возликовал я. Мое тело восстановилось. Уцепившись за край котла, я попытался аккуратно встать. Ноги не стали подгибаться и дрожать, как это было в мое первое воскрешение, и поэтому я с лёгкостью встал. Поднявшись, я увидел Люциуса и Северуса. Выражение их лиц с усталых поменялось на ошарашенные. — Мой э-э-э… Лорд? — произнесли они в унисон. — Что-то не так? — удивленно спросил я — Ваш… Ваше тело, оно очень сильно изменилось, — поделился более эмоциональный Малфой. — Я это заметил, — ответил самодовольно я. — Люциус, наколдуй уже зеркало, — сказал тихим голосом Снейп. Его голос заставил меня нервничать. Люциус с жалостью оглядел лабораторию и, подав мне с поклоном халат, сказал: — Я видел в апартаментах Милед… Милорда прекрасное зеркало. Северус, ты заметил, как тут холодно и можно простудиться. Милорд, позвольте переместиться в свои покои. Дилли! Я кивнул и запахнулся в халат. Появившейся Дилли моментально перенес меня обратно. В апартаментах было очень душно, так что я чуть не сел где стоял. Правда, вовремя вспомнил, что в кресле дремлет Нагини. — Открой форточку, Дилли, — приказал я. За окном ярко светило полуденное солнце. Эльф выполнил приказание и исчез. Я, скинув халат, подошел к красивому овальному зеркалу в пол, с серебряным орнаментом из шиповника. — Это что, шутка? — изумленно спросил я. Зеркало отражало какую-то незнакомую тридцатилетнюю, очень высокую и длинноногую женщину, худую на столько, что можно было пересчитать ребра. — Какая еще шутка? — спросило сварливым голосом недовольное зеркало. — Сама себя до такой худобы довела и еще удивляется. Тебе бы отъесться, и будешь красоткой! — Ну, ни хрена себе… — произнес я и задал очень тупой вопрос. — Это что, я? — Красивая, но глупая, — вынесло вердикт зеркало. — Естественно ты. Кто же еще это может быть! От такой речи я немного подвис. То есть я произвольным образом сменил пол? И как такое могло произойти? Может, это сон? Я себя ущипнул и поморщился — нет, не сон. А жаль, тело-то, конечно, красивое, но не воспринимаю я себя как женщину. У меня затряслись руки и резко захотелось курить! Где мои сигареты?! Я помню, что делал тут нычку до развоплощения. Я стал выворачивать ящики, разыскивая старую пачку, хоть одну сигаретку, хоть бычок! Я нашел за оторванным плинтусом одну вульгарную магловскую сигарету, и закурив, выдохнул, оглядывая осколки посуды, сожженые занавески и сломанный стул. После затяжки немного полегчало, и я наконец-то успокоился, во мне еще теплилась надежда, что я снова смогу стать мужчиной. — Умиротворяющий бальзам, — прокаркал рядом голос и хлопок подтвердил, что эльфы все еще меня боятся. Как и два придурка, поменявшие мне пол. Спасибо, хоть прислали успокоительное. Затушив сигарету и выпив весь флакон залпом, я стал думать. Что мы имеем? Волдеморт, одна штука, стал женщиной. Обратимо или нет, неизвестно. Если обратимо, то замечательно, если же нет, то плохо, но жить с этим можно. Горе-зельевары, две штуки, спрятались, наверно. Сегодня под грозны очи не придут. Из плюсов — меня теперь не узнают ни Поттер, ни Дамблдор, вообще никто. Значит, можно все начать с чистого листа. Рассудок не собирается меня покидать, хотя Нагини спит, как без хвоста. Из минусов — Нагини может меня не узнать и укусит. Это больно, а боли я боюсь. Я женщина, это и плюс, и минус одновременно. Потому что я не разбираюсь в менталитете колдуний вообще. Как Темный Лорд и гроза этого мира я больше не существую, хотя это тоже может быть плюсом. Может, собственной дочкой прикинуться? Типа возродился Темный Лорд и помер, встречайте Темную Леди. Это можно обдумать и хорошо разыграть. Я устало вздохнул и провел рукой по лохматым спутанным волосам и наткнулся пальцами на холодный ободок. Аккуратно сняв его, я, к своему удивлению, узнал диадему Ровены, которую сам спрятал в Хогвартсе. Как она могла оказаться у меня на голове? Все больше вопросов и все меньше ответов. Я распахнул дверь в спальню и подошел к кровати. Положив диадему на резную тумбочку из красного дерева, стоявшую у изголовья огромной кровати с изумрудным балдахином, я заметил, что мое зрение улучшилось. Если раньше я видел комнату в чисто зеленом цвете, то теперь замечал и голубоватый рисунок на обоях, и желтую окантовку на покрывале и занавесках, и даже оказалось, что шкаф, воспринимаемый мной как чисто черный прямоугольник, имеет на дверцах рельефные изображения из жизни основателей. Подойдя к шкафу, я вытащил оттуда свой старый костюм-тройку, который все эти годы пролежал в глубине. Помнится, я его последний раз надевал на собственный выпускной. Как же давно это было... Я тогда знатно надрался, потому что Вальбурга приняла предложение Ориона. Мне хотелось пойти и набить кому-нибудь морду, лучше, конечно, Ориону, но и любой другой человек подошел бы. Тем человеком оказался Долохов, с которым мы очередной раз рассорились. Нас, подравшихся прямо перед входом в Большой Зал, притащил в мэнор юный лорд Малфой, и, выставив ящик огневиски, потребовал ответить: почему оба его лучших друга подрались? После очередной попойки и клятв в вечной дружбе, мы втроем уехали путешествовать. Эх, счастливое было время. Взмахнув палочкой и произнеся чистящее заклинание, я полюбовался костюмом, решив его не надевать, а ограничиться любимым халатом. Я посмотрелся в трюмо и усмехнулся, прическа выглядела так себе. С вороньим гнездом на голове мне ходить не хотелось, и я попытался причесаться. Мда, а я и забыл, как это больно. Отвык за столько лет пользоваться щеткой. Кое-как пригладив волосы, я посчитал свои труды завершенными и пошел обратно в гостиную моих покоев, будить Нагини и выяснять, съест она меня сразу или сначала выслушает? Аккуратно ступая босыми ногами по пушистому ковру, я подкрался к креслу. Нагини все еще спала, свернувшись клубком. — Нагини, — позвал я, усаживаясь во второе кресло у догоравшего камина. Змея заворочалась, но просыпаться не хотела. — Нагини, — вновь позвал я. Змея зашипела и проснулась. — Вы звали меня, Хоз-сяин? — спросила змея, не желая выбираться из теплого кокона. — Что ты чувствуеш-шь, Нагини? — спросил я. Нагини, сползая с кресла, высунула язык и прошипела: — Чувс-ствую перемены. Хоз-сяин изменился, — и, вновь шевельнув языком, продолжила. — Хоз-сяин теперь самка. Хорош-шо. — Ты довольна тем, что я с-сменил пол? — Изумленно спросил я у своей подруги. — Да, Хоз-сяин. Теперь вы можете больш-ше, чем раньш-ше. Я чувс-ствую. Это как перерож-шдение, вам дано многое за ис-сполнение обещ-щания, — сказала Нагини, устраиваясь у меня на плечах. —Наги, почему ты зовеш-шь меня Хоз-сяином? Раньш-ше ты звала меня Братом. — Ты с-сам попрос-сил. — Ответила змея. — Хочеш-шь я буду з-свать тебя С-сестрой? — Хоч-шу. —Ответил я. Поменяю пол и снова попрошу Братом звать! Думаю это ненадолго. Я услышал бурчание своего желудка и чувство голода. Надо же! Ко мне возвращаются человеческие потребности. — Нагини, как ты думаеш-шь, с-стоит ли нам перекус-сить? — С-стоит. С-сестре нужно восстановить с-силы пос-сле перерош-шдения, — ответила моя заботливая. — И что ж-ше едят пос-сле перерож-шдения? — полюбопытствовал я. — Молоко и мяс-со, ещ-ще пьют с-сырые яйца, — прошипела змея, и, не дав задать мне вопросы, продолжила. — А потом с-спят, копят с-силы. — Дилли, — крикнул я. Дрожащий эльф возник сразу же. — Немедленно мне принеси стейк с кровью, пять сырых яиц и кувшин молока, для меня. А для Нагини, трех толстых кроликов. Живо! Эльф поклонился и исчез. Ух и народец эти эльфы, если не уточнишь, для кого заказываешь пищу, то принесут тебе мясо в клетке, а кроликов живыми разложат на тарелку. А потом с радостью побегут себя наказывать. Мазохисты! Ждали мы недолго. Эльф старательно, испуганно косясь на меня круглыми глазами, сервировал малый столик. Аккуратно поставив клетку с кроликами на пол, уставился на меня в ожидании полными страха глазами. — Свободен, — сказал я, и эльф с хлопком испарился. — Прис-ступим к трапез-се, Нагини? — спросил я, усаживаясь за стол, и открывая дверцу клетки. Поев, я почувствовал, что меня начало клонить в сон. — С-сестре нуж-шно копить с-силы, — сказала змея, — Иди в с-спальню, я буду охранять твой с-сон. Я пошел в спальню, чувствуя, как слипаются мои глаза. Скинув халат, я рухнул на кровать и свернулся клубком. Моргана, как уютно! Я почувствовал сквозь сон, что Нагини опутывает кровать своим могучим телом, выполняя свое обещание.