Я сгораю. А ты и не видишь.

«I’m so desperate, so desperate can’t you see... » В ту ночь, когда отливающее синевой пламя пожирало дом, она дрожащими пальцами набирала его номер. Не отдавая себе отчёт, почему: эгоистичному и жестокому, - но звонила. Ещё шли гудки, а гадать какой будет реакция — не имело смысла: он выдохнет равнодушное «не парься», и предложит пожить — не у себя, разумеется, у кого-нибудь, - другого. И уже прозвучало грубое «Да», а она и слова произнести не может. Молчит, глупая, да губы кусает. Он отрывает телефон от уха, заглядывая на дисплей и раздражённо добавляет: «Ну и чё замолкла?» Она молчит. Слова подбирает, наверное. Когда он рявкает «Да говори уже!», она, наконец, выдавливает осипшее: «Дайки... пожалуйста...» и замолкает. Он холодеет, неожиданно резко поднимается с дивана и серьёзно спрашивает: «Где ты? Дома?» А девушка только и может задушено всхлипнуть и промычать в трубку, потому что слёзы потоком льются из глаз и дыхание захватывает так, что впору задохнуться. Дайки срывается с места, хватает куртку, ключи от машины и выскакивает из квартиры, бросив напоследок: «Сейчас буду» и отключается, потому что слушать её рыдания … неприятно. Тем временем она остаётся в ожидании спасителя, наедине со своим горем, посреди ночи. Молочно-белая, растрёпанная, почти неодетая, девушка зябко ёжится, переминаясь с ноги на ногу и опускается на почерневший скелет табуретки. Время течёт ужасно медленно и она уже начинает нервничать, когда рядом припарковывается машина. Он почти выбегает и первым же делом накидывает на перепачканные сажей плечи кожаную куртку. Затем, неожиданно спокойно осматривает остов дома и, беря под локоть, ведёт до машины. Должно быть, повезёт к кому-нибудь из друзей, или оплатит номер в гостинице. Какая теперь разница... Она глубоко вздохнула и откинулась на спинку сиденья, поглубже укутавшись в длинную куртку. Дайки — одиночка. Чужих - не переносит, да и своих... близко не подпускает. Форвард скорее оплатит проживание в отеле, чем оставит пожить у себя. Девушка обвела друга усталым взглядом. Прямой, как пружина, он напряжённо вглядывался во тьму, сильнее обычного стискивая руль. Но она всё равно благодарна, ведь он все же пришёл... Обратная дорога показалась неожиданно долгой и девушка сама не заметила, как заснула. Когда очнулась, Дайки в машине не оказалось, зато на заднем сидении громоздился внушительных размеров пакет. Потом она услышала его низкий с хрипотцой голос и вздрогнула: машина припаркована напротив его дома. Но вспомнив, что в этом районе живёт снайпер Поколения Чудес — Мидорима, который был перед ним в долгу, всё стало на свои места. И вот уже Аомине нетерпеливо дожидается, а она и пошевелиться не может - сидит, свернувшись калачиком. Он порядочно выругался, прежде чем откинуть крышу машины и подхватить её на руки. - Пакет возьми. Не глядя рыкнул он. - Ты несёшь... Это значит, что... я могу пожить у тебя? - когда они уже поднимались по лестнице, задыхаясь, прошелестела она. - А у тебя есть выбор? - раздражённо отозвался синеволосый, всё так же не удостаивая взглядом. Но его лицо утратило привычную жестокость, сменившись едва заметным волнением. В квартире оказалось на удивление чисто... разбросанные носки, грязные кроссовки и гора перепачканной посуды — не в счёт. Желая узнать, чем питается монстр баскетбола, рыжая заглянула в холодильник - ничего кроме полуфабрикатов, вяленого мяса, яиц и бутылок пива обнаружено не было: «Не сахар, конечно, но жить мо..», - когда за дверцей холодильника вырос его хозяин. - Слышь, рыжая, ты чего тут забыла? Твоя комната готова, вали спать. - А? А...ухожу! Спасибо большое... - И не залёживайся, с утра в магазин поедем! - « а то, небось, Его Величеству не по нутру окажется такая еда.» Она устало улыбнулась и вышла, ощущая, как спину колет синий взгляд. «Даже холодильник закрыть не может!», - форвард с досадой ударил по дверце, недоумевая, откуда накатила такая злость. Зайдя к себе в комнату, девушка рухнула на постель и провалилась в сон. Утром она наконец распаковала содержимое загадочного пакета, в котором, к громадному удивлению, находилась пара джинсов, летние шорты, несколько маек, футболка, джемпер и летняя обувь. Рядом обнаружился пакетик с зубной щёткой, расчёской, кремом для лица, тюбиком туши и ярко-красной помадой. У Дайки своеобразные представления о женской красоте. Два банана, яблоко и большая упаковка мандаринового, её любимого, йогурта приятно дополняли картину. Девушка с нежностью улыбнулась при мысли, что он покупал всё это для неё. Но более других покупок поразила последняя: целая охапка трусиков и, даже, два аккуратных бюстгальтера красного и белого цвета, и оба - идеально подходили по размеру. «Опыт не пропьёшь, правда, Дайки?» Мало кто из друзей Аомине знал, где форвард пропадал, когда прогуливал тренировки. После окончания Тейко, и распада Поколения Чудес, он едва появлялся в школе чаще раза в неделю. Многие беспокоились, а Дайки всего лишь перестал получать наслаждение от побед - слишком лёгких, слишком неинтересных и нашёл новое удовольствие: лучше, острее... И оно поглотило его. Секс. Он не знал себе равных на поле, как и в постели. Женщины могли срывать голос от сладострастных стонов ночью и еле подняться на ноги под утро. Он жёг как пламя, был по-звериному неудержим, и девушки слетались, как мотыльки на свет. Красивые, непременно женственные, с роскошными формами, они урчали от удовольствия и доходили до беспамятства, прижимаясь белоснежными телами к загорелому торсу. Аомине ни с кем не был нежен, зато нежными были они — готовые каждую ночь приносить свежую жертву синеглазому демону. Она знала, каким он может быть диким, когда ему весело, когда ему — хочется. Однажды, в ночном клубе, она наткнулась на него. Аомине зажал у стены какую-то красотку, запустив руку под её коротенькое платьице. Девушка кусала губы и трепетала в сильных руках, изредка впиваясь поцелуями в шею, а он улыбался одной из своих плотоядных улыбок и наблюдал, как она со стоном изгибается в оргазме. Затем он жадно облизал перепачканные пальцы и растаял с ней в толпе. А перед глазами подруги ещё долго стоял хищный оскал Аомине и сладострастное лицо блондинки. Думать о том, сколько красоток извивалось в его объятиях было невыносимо, ведь, в глубине души, эти размышления отзывались... Гостья поднялась, встряхнулась и, натянув улыбку, вышла из комнаты. Хозяина дома не оказалось, и только когда она вышла из ванной, он, потный и уставший, появился в коридоре. На ходу снимая футболку и шорты, Дайки буркнул: «С добрым», и закрылся в ванной. Нормальной еды дома не оказалось, поэтому девушка наскоро приготовила яичницу с вяленым мясом и уже собиралась в комнату за фруктами для салата, но проходя мимо ванной, буквально впечаталась в Аомине. «Мокрый, в одном полотенце... неужели он так по дому ходить будет?!» Смущённо потупив взгляд, рыжая протиснулась в комнату, где ещё некоторое время не могла унять волнение, охватившее тело. Когда они уселись завтракать, хозяин дома всё так же не удостаивал гостью взглядом. - Спасибо тебе...- начала было она, но была жёстко прервана. - Говорила. - За одежду спасибо. Ты даже тушь купил и..., - перед глазами снова всплыла охапка кружевных трусиков, но упоминать их ей было неприятно, - сразу, как только появятся деньги — верну. - Оставь себе. - Но... это же твои деньги..., - общаться с ним вот так, - сидя за одним столом, было непривычно и совсем немного смущающе. Поэтому рыжая тщательно подбирала слова и задумывалась перед каждым ответом. - Я сказал, оставь себе, - резко поднялся из-за стола баскетболист. - Считай, это подарок. Долго не ковыряйся, жду у выхода через пятнадцать минут. А за завтрак... спасибо, - добавил синеволосый тише и скрылся в коридоре. - Какой же ты нетерпеливый, - прошептала девушка, пряча улыбку за волнами волос, - Как всегда. Закупившись всем необходимым, они вернулись домой, где она собиралась заняться готовкой , а он ушёл на улицу — к любимому баскетболу. Когда дверь захлопнулась, она всё же решилась осмотреть жилище спортсмена. Просторная, хорошо обставленная, двухкомнатная квартира Аомине не имела ничего лишнего: несколько шкафов, журнальный столик, плазма на стене в гостиной, просторный диван. В его комнате стоял стол, компьютер с большим монитором и огромная кровать. А на полке, на стене, цвело золотое дерево из медалей, наград, кубков и поздравительных грамот. Что-что, а спорт он любил. Мог ни пить, ни есть, до ночи гонять мяч по площадке, чтобы наутро, с рассветом, снова прийти на стадион и продолжить. Она приподняла несколько медалей, каждая из которых содержала надпись: «Сильнейшему», «Быстрейшему», «Выносливейшему». На некоторых было выгравировано его имя, где-то: название матча и прочее. Увлекшись изучением регалий, девушка присела на постель. Но когда в голову пришла мысль, что на ней могло происходить, резко стало не по себе. Рыжая подскочила, наспех вернув медали на полку и выскочила из комнаты. Даже мысль о том, что синеволосый мог быть с девушкой, которая целует, ластится, стонет призывно, заставляла сходить с ума. И она запретила себе думать об этом. А жизнь - шла своим чередом... По утрам Аомине выходил на пробежку или играл в баскетбол, а она готовила завтрак. Приходя со школы, наводила порядок в квартире, готовила ужин, а он — оставался на тренировку. Форвард обычно возвращался вечером, около восьми часов. Девушка дожидалась, пока он примет душ, чтобы вместе приступить к ужину, за которым они изредка обменивались парой фраз. Но каждый день гостья, слишком быстро привыкшая к чужой квартире, боялась, что вечером он не придёт — что будет позже или и вовсе вернётся на следующий день: со следами помады на шее, с ароматом женских духов на теле. Но страхи не оправдывались, и почти неделю, каждый вечер, они вместе садились ужинать. Переехав, она понадеялась, что сможет стать немного ближе к нему. Но оказывалось — наоборот. Чувствовалось, что он возводит стену вокруг себя: находит причины не садиться с ней после ужина посмотреть фильм или погонять в приставку. Уходит в свою комнату, закрывается и на полную включает музыку. Девушка начала думать, что мешает ему чувствовать себя свободно, что надоедает... Но, однажды, случилось то, что вывело их отношения из хрупкого равновесия. В тот вечер рыжая не дождалась друга к ужину. «Наверное, задерживается», - но всё же набрала заученный номер. Приятный женский голос сообщил, что «абонент выключен или находится вне зоны действия сети». Через час она убрала остывший ужин в холодильник, а через четыре — заснула с телефоном в руках. Сначала, рыжеволосая не сразу сообразила, почему вспыхнул свет и почему она лежит на диване в гостиной. Но когда в комнату ввалился Дайки с нечитаемым взглядом, ей стало не по себе. - Почему ты здесь спишь? - грубо бросил он, остановившись посреди комнаты. - Что, нельзя? Мешаю тебе? - зло выплюнула одна, недоумевая, откуда в ней всё это. - А, спи где хочешь, мне плевать. - А ты спи с кем хочешь, мне тоже наплевать! - в сердцах выпалила она и тут же прикусила язык. - М? - мутный взгляд пробежался по телу девушки. - Завидуешь? - потом он наклонился и хрипло выдохнул, обдавая запахом крепкого алкоголя. - Могу и с тобой, если хорошо попросишь. Властная рука опустилась на шею. Он повалил её на диван, с рычанием содрав прижатый к груди плед и подмял под себя белоснежное тело. Разорвав майку, Аомине с остервенением прижался к коже, помечая грубыми поцелуями сухих губ. Пальцы перехватили запястья девушки. Аомине, похабно ухмыльнувшись, притиснул её бёдра к стоящему члену. И когда широкая ладонь уже легла на внутреннюю сторону бедра, она с отчаянным воем дёрнулась, постаравшись выцарапаться из медвежьей хватки. Дайки взбешённо зарычал. Стиснув её плечи, осатанело тряхнул, впечатывая обратно в диван. - Не рыпайся! - Отпусти меня! Недобрая усмешка выплыла на смуглом лице. - Ты. Сама. Напросилась. Рыжая. - Пожалуйста… Дайки… Он опустил взгляд на её лицо и мгновенно протрезвел. Девушка была похожа на замученного ребёнка. А в глазах, полных слёз, читалась мольба. Пошатнувшись, синеволосый отступил и, мазнув рукой по волосам, выбежал из квартиры.