Свежая рыбка

Сэм с любопытством осматривал принесенную Голлумом рыбу. Большая, серебристая, с блестящей на солнце чешуёй, она могла составить достойный ужин для двух оголодавших хоббитов. Костер уже был разведен, осталось только вскипятить воду, чем Сэм и занялся. - Что ты делаешь, глупый хоббитс! Не так, не так надо! – внезапно взвыл Смеагол, выхватывая из рук Сэма рыбину. - Что одному съедобно, другому яд, – пожав плечами, ответил Сэм. – Тебе наши лембасы поперёк горла, а нам – сырая рыба. Внезапно глаза Голлума осветились. - Нет-нет, рыбку, сочную вкусссную рыбку не обязательно портить, моя прелесссть… Весь этот огонь, кипятокс… жжется и поганит рыбку! Сэм удивленно вскинул бровь. - Сказано же тебе, не можем мы сырую рыбу есть! Проваливай, если только на способ готовки можешь жаловаться! – вежливо ответил он и вновь повернулся лицом к костру. - Нет, нет! Одно время Смеагол ходил, ходил по землям, что лежат очень, очень далеко на Восстоке, дальше земель мерзких орксссов и страшных темнолицых! Жители тех далеких краев не кипятят рыбку, а едят сырой и нахваливают, дассс, моя прелесть, голлм, голлм! Сэм, хотя и не верил ни единому слову, заинтересовался рассказом Голлума, и тот поведал ему всё: как попал на далекий остров, как скитался по бесприютным каменистым землям, как вышел к серо-синему морю и как попал он в деревню, находящуюся на берегу, как местные жители приняли его за какое-то божество и с почестями накормили ужином. - Ну, если они тебя за божество приняли, то нечего и говорить, мало ли какая дурь у них в головах засела – попытался отмахнуться Сэм. - Нет, нет, слушай и не перебивай, глупый хобитсс! Надо взять немного сссырой рыбки, моя прелесть, потом обложить со всех сторон… таким… ну таким белым, клейким… Сссс, его еще варят… - Голлум никак не мог вспомнить нужного названия и начал шипеть и плеваться. - Рис? – машинально спросил Сэм. - Да-да, риссс, риссс, верно, моя прелесссссть, риссс! Затем это все обворачивается морскими водороссслями и съедается целиком. Рыбки тратится меньше, зато очень питательно, моя прелессть, очень! И, кстати, способствует сбрасыванию лишнего жира – добавил Голлум, недружелюбно косясь на брюшко хоббита. - Знаешь, звучит так, как будто ты хочешь нас отравить! Кто мы тебе, черепахи, чтобы морскую траву жевать? – раздраженно проговорил Сэм. – Кто знает, что от тебя, Подлюки, ждать! Голлум скривил лицо, и с обидой зашипел: - Ну и не надо, толстый хоббит, не ссслушай Смеагола, моя прелессссть, ешшь рыбку жареной, вареной, пареной, порти её вкуссс, голлм, голлм! Внезапно на полянке появился, зевая, Фродо. - Кажется, я вздремнул. Ого, какая рыбина! Никак Смеагол постарался? - Да, хозяин, Ссмеагол старался, моя прелесссть, все коленки избил, пока ловил рыбку, а толстый хоббит хочет её испортить, испооортиить! – забулькал Голлум и, прежде чем Сэм успел вставить хоть слово, быстро пересказал всё, что произошло, добавив от себя, впрочем, несколько обстоятельств, не украшавших Сэма. Фродо укоризненно посмотрел на садовника. - Ну что ты, Сэм! Ты же всегда готов узнавать новые рецепты! И я не думаю, что тебя хотят отравить! Помнится, я сам читал о чем-то подобном… - хоббит задумался. – В общем, я буду не прочь попробовать стряпню, про которую говорил Смеагол. - Как скажете, мистер Фродо, – обреченно вздохнул Сэм и недружелюбно посмотрел на Голлума. – А рис мы где тогда возьмем? - О, Ссмеагол видел росточки в низинке неподалеку. Идем, мы покажем путь! – с воодушевлением булькнул Голлум и исчез в кустах. Сэм, проклиная мягкосердечность Фродо и всю далёкую страну с её странной культурой поедания рыбы, направился за проводником. Костёр разгорелся на славу. Голлум, забыв о своей огнебоязни, отстранил Сэма от процесса готовки, так что теперь тот только хмуро наблюдал, как худая тварь мечется вокруг закипающего котелка, то подбрасывая в рис щепотку какой-то травки, то помешивая получающуюся кашицу. Наконец, когда белая масса сварилась, Сэму было позволено участвовать в процессе сворачивания из риса, водорослей, набранных за неимением моря в ближайшем пруду (оказавшихся на проверку съедобными), и мелко нашинкованной вкусненькой рыбки колбасок и последующего их нарезания. Получившиеся рулетики выглядели неплохо, хотя Сэм и сомневался, что ими можно наесться. Прежде чем Голлум успел предложить хоть один Фродо, Сэм заставил Подлизу-Подлюку лично проглотить несколько штучек, что тот и сделал, не моргнув глазом. И хоббиты, устроившись под деревом, ели получившееся блюдо из сырой рыбы. Голлум хотел было заметить, что есть надо не руками, а палочками, но шестое чувство и пятая точка ему подсказали, что толстый хоббит просто убьет его, если он опять к нему пристанет. Наконец, закончив трапезу, Фродо поднялся. - Очень вкусно, Смеагол, спасибо, что рассказал нам этот рецепт. Что скажешь, Сэм? - Д-да… - заикнувшись, произнес Сэм. Нелегко садовнику было признать, что Голлумовская стряпня пришлась ему по вкусу. Завернувшись в плащ (его слегка знобило), Сэм зевнул: - Спокойной ночи, мистер Фродо. И тебе, Голлум. Фродо устроился с другой стороны дерева, а Голлум остался сидеть у потухшего костра. Сон хоббитов был беспокойным: они вздрагивали и постанывали. Голлум, глядя на это, улыбался, показывая свои редкие зубы. Первый луч солнца осветил мертвенно-серые лица Фродо и Сэма. Осторожно приблизившись к хоббитам, Голлум принюхался, и неподдельная радость осветила его лицо. Быстро сорвав цепочку с шеи Фродо, Голлум отпрыгнул в кусты и принялся бежать – на тот случай, если кто-нибудь из бывших попутчиков оклемается, в чем он сомневался. Многое он рассказал Сэму, но не всё. Не сказал он так же, что, пытаясь найти обратный путь домой, зашел он в холодный, заснеженный край, край диких лесов, медведей и суровых бородатых людей. В одном из людских городов, который напоминал гибрид Изенгарда и Мордора, только в десятки раз больший, в одной из таверн его научили, как из безобидного восточного кушанья сделать настоящую отраву. Даже на него, Голлума, привыкшего к сырой рыбке, она подействовала, да так, что тот три дня маялся животом. Ах, как кстати оказалось это умение! Покрыв приличное расстояние, Голлум разжал кулак. На бледной ладони лежало Оно. Его Сокровище. - Моя… прелессссть! Да! – победно взвизгнул Голлум и, надев Кольцо на палец, исчез в кустах.