Don't Let Me Down

- Почему ты выбрал эту профессию? - Мне нравится помогать людям. - Таким как я? - горькая усмешка. - Нуждающимся в помощи других людей, друзей, возможно. - Исак начал волноваться, подбирая слова. Он давно не испытывал ничего подобного, находясь наедине с психически нездоровым человеком. - Я просто болен. В этом нет никакого секрета, и обидно это не звучит. Говори смелее, - продолжал подтрунивать блондин, не отводя взгляда от Исака. Его явно забавляло происходящее: молодой интерн заливается еле заметным румянцем при каждом последующем слове. - Ты находишь забавным свою болезнь? - Исак находит силы решительно взглянуть в глаза парню, беззаботно растянувшемуся в кресле. - Я могу делать, что хочу, говорить, что думаю. Все списывают мои резкие замечания и прочие выходки на диагноз, не воспринимая их серьезно. Думают, что мой мозг 24/7 отключен, но я-то знаю, что говорю правду, причем осознанно. Так что, да, я привык к этому и, да, меня забавляет ситуация, потому что абсолютно все выглядят куда глупее меня, пытаясь скрыть очевидные вещи, притворство и бесконечную ложь под маской. Сказав это, он вновь откинулся на кресло и принялся разглядывать свои ногти как ни в чем не бывало. Исак пытался переварить услышанное, но его внимание привлек бинт, белеющий под рукавом серой кофты. - Оо, не обращай внимание, - шепнул блондин, но в его глазах промелькнула некая неловкость. Исак посчитал невежливым разглядывать запястья парня, которые стали пробуждать все больший интерес. - Это больно? - неожиданно для себя выдал интерн и хотел было попросить не отвечать, когда осознал, что спросил, но Эвен грустно улыбнулся и жестом указал ему, что все нормально. - Не знаю. Я не помню. Больше ничего парень не сказал, а Исак не спрашивал. Коридоры лечебного центра напоминали некие тоннели. Они тянулись по всей больнице, соединяя отдаленные уголки между собой. Клиника отличалась от всем известных психушек ассортиментом услуг и атмосферой внутри. Коридоры не напоминали декорации для фильма ужасов, лампочки подозрительно не мигали, а стены палат далеко не походили на больничные. Здесь царила, насколько это возможно, атмосфера уюта и спокойствия. Люди обращались за помощью к профессиональным врачам, а перечень оказываемых услуг внушал доверие. Исак, закончив обучение, был направлен проходить интернатуру именно в этот центр, что считалось началом прекрасной медицинской карьеры. Его мать периодически страдала от внезапных приступов, не на шутку пугая сына, однако мальчик рос смелым и понимающим. Уход отца не подкосил, а лишь сподвигнул подростка выбрать профессию психотерапевта. Помощь людям всегда была его призванием, особенно его главным предназначением была забота о матери. Он считал, что сможет облегчить ее страдания, но переломным моментом в судьбе Исака стал внезапный приступ депрессии его мамы, который длился в течение недели. Мальчику необходимо было сдать экзамен, поэтому он оставил мать под присмотром соседа. Вернувшись домой, он обнаружил того самого мужчину с испуганными и в то же время полными вины глазами. Исак бросился в комнату, но все происходящее напоминало кадры страшного кино или сплошной кошмарный сон. Перепачканная кровью постель, на полу и кровати разбросанные баночки от препаратов и рассыпанные таблетки, окровавленные лезвия, а в нос ударил запах смерти. Это была смесь всех запахов, обволакивающих присутствующих в комнате. Дальше земля постепенно стала уходить из-под ног, а юноша потерял сознание. В тот момент он твердо решил, что спасать людей он не сможет, раз ему не удалось сберечь собственную мать. Каким таинственным образом его друг сумел вернуть парню веру в себя и жизнь, так никому и неизвестно, однако Исак твердо решил, что не позволит произошедшему повториться. С одной стороны было бы логично укрыться от мира, от этих людей, страдающих расстройствами, чтобы не ощутить ту боль, которая буквально сковывает сердце в тяжелые тески, препятствует попаданию воздуха в легкие. Он боялся вновь ощутить потерю близкого человека или собственное поражение и бессилие в борьбе с болезнью. Тем не менее он окончил университет и был направлен в одну из престижных частных клиник, в которой сразу же почувствовал себя на своем месте. Недели тянулись за неделями, каждый день был не похож на предыдущий, потому что в его жизни стали появляться новые лица: одни нуждались в помощи, поскольку не могли справиться с болезнью самостоятельно, другие не могли смотреть, как их родные медленно тонут в пучине собственного безумия и сумасшествия. Исак видел целый букет эмоций и распознавал диапазон различных чувств. Родители со слезами радости на глазах благодарили врачей за оказанную так вовремя помощь, другие же умоляли позаботиться об их крошке, которую постигла ужасная судьба. Были здесь и взрослые, которые пытались держать в узде собственную болезнь, отчаянно рвущуюся наружу, разрушающую все хорошее, что есть в их жизни. Исак помнит день, когда в парадные двери зашла чета, известная во всем городе. Отец - владелец известной мебельной компании, мать - модельер, обладающий огромным авторитетом. Их приход мог быть сопровожден грязными слухами, но отчаявшиеся родители наймут лучших адвокатов, чтобы нескромные вопросы на такую щепетильную тему остались не услышанными или вовсе не заданными. Исак проследил, как муж с женой исчезли за деревянными дверьми кабинета главврача, а затем перевел взгляд на юношу, оставшегося сидеть на мягком диване в холле со светлыми крашеными стенами, на которых висели разных размеров и форм картины, по отдельности не представлявшие ничего особенного, но вместе выполнявшие роль единой композиции. На столике были аккуратно сложены буклеты, на обложках которых чаще всего красовалась надпись "Вместе мы сильнее". Слоган, въевшийся в память, раньше напрягал Исака, голос, повторявший эти слова, напоминал заезженную пластинку, но, устроившись на работу сюда, парень привык и стал воспринимать их по-другому. Он стал не просто вникать в смысл этой фразы, но и постепенно ему пришлось поверить в это. Парень, сидевший на кресле, как-то нервно теребил салфетки, вытаскивая одну за другой из небольшой пачки и складывая их на стеклянном столике поверх буклетов. Многие книжки падали вместе с салфетками на пол от столь упорного внимания парня, но проходящие мимо люди не замечали или попросту игнорировали его действия. Однако Исак, завороженно наблюдавший за своеобразной игрой блондина и ожидавший, что тот будет делать дальше, продолжал стоять на противоположной стороне коридора. Наконец блондин поднял глаза и встретился взглядом с Исаком, после чего выдавил дружелюбную улыбку, ни капли не удивившись столь пристальному наблюдению со стороны незнакомого человека, а наоборот словно твердо знавшему, что ему удалось сосредоточить внимание парня (довольно милого, как заметил он сам) на собственных махинациях, казавшихся странными. Исак, решив, что стоять бесконечно явно не выход, поспешно сократил расстояние между ними и аккуратно присел на соседний диван. - Не хочешь салфетку? Она отлично пахнет, - протянул блондин пачку, которая уже давно должна была опустеть, но в ней все еще явно что-то было. Исаку следовало отказаться, но он сделал все в точности наоборот, удивив себя буквально сразу же. Он вытянул салфетку из пачки и благодарно кивнул. - Спасибо. Юноша одарил Исака очередной легкой улыбкой и жестом приказал поднести салфетку к носу. Да, в его небольшой практике встречались люди с различными расстройствами, но этот парень казался несколько странным, но отнюдь не больным. Исак послушно поднес салфетку к носу и вдохнул аромат. Тут же он почувствовал запах винограда. Увлеченные весьма интересной беседой, парни не заметили направляющихся в их сторону родителей Эвена, главного врача и какого-то мужичка в белом халате, которого сам молодой интерн видел только раз. Мужчина был небольшого роста, с пухлым лицом, маленькими глазками, прячущимися под очками. В руках он держал несколько папок, которые непонятно зачем, но безумно были необходимы в данный момент. Как стало известно позже, его профессиональный опыт и контингент пациентов заслуживает восхищения и, возможно, зависти. Не случайно именно ему доверили быть лечащим врачом для молодого человека, что удивило Исака. Он предполагал, что скучающий вид и странное поведение парня говорит лишь о том, что блондин не хочет находиться здесь, пока родители решают какие-то свои дела. С другой стороны, если бы он был здоров, зачем ему приходить в клинику, сидеть в холле, подавая повод журналистам на очередные сплетни. Определенно Исак понимал, зачем юноша тут, но пытался отложить момент, когда жестокая правда будет озвучена, когда придется смириться, что этот парень с лучезарной улыбкой стал жертвой судьбы-злодейки. Пока роковые слова не оглушили Исака, парень сидел с блондином, принимая участие в странной, но увлекающей его беседе. - Мистер Найшейм, прошу в мой кабинет. Парень неохотно встал, даже не глянув на родителей, но с некоторой усмешкой посмотрев на врача. Исака он одарил самой теплой улыбкой, на какую был способен. Мать заметила это, но предпочла проигнорировать. - Ты пойдёшь с нами? - Эвен с интересом глянул на Исака, вызвав удивление на уставшем лице доктора. - Мистер Вальтерсен, пройдите с нами, мне как раз нужно отдать Вам документы, - словно решив не волновать молодого пациента и его родителей, сказал доктор. Через пару минут все находились в кабинете: родители и главврач сидели за деревянным столом, Эвен расположился в кресле, словно только там ему было удобно. Пухлый доктор наконец оставил папки и присел рядом с отцом блондина, а Исак стоял почти около двери, словно не понимая, что он тут вообще делает. Явно разговор не был предназначен для посторонних ушей. - Мистер... - главный врач обратился к Эвену, но тот сразу же его перебил: - Нет, зовите меня по имени. - Конечно, Эвен. Я ознакомился с Вашим диагнозом и хочу сказать, что мы окажем Вам всю необходимую помощь. У нас лучшая клиника, в которой работают высококвалифицированные специалисты. Заезженная фраза уже не вызывала у Исака раздражение, поскольку стала частью его работы. Люди, идущие сюда за помощью, желают найти поддержку и понимание, обеспечением чего занимаются такие врачи, как Исак. - Не надо со мной носиться, как с маленьким ребенком, - серьезно сказал Эвен, - у меня биполярка, а не рак последней стадии. Слово врезалось в сознание Исака, ноги подкосились, а сердце болезненно сжалось. Не может быть, только не снова. Оно проникает внутрь, словно яд, разъедая внутренности, отравляя добрые воспоминания и уничтожая все хорошее, что только есть в жизни. Солнце меркнет, и наступает пугающий мрак глубокой, бесконечной ночи, в которой нет места радости, а пришедшее спокойствие становится результатом безысходности, собственного бессилия и поражения. - Ты в порядке? - голос вырывает Исака из прострации, пока мысли не заставили парня заниматься самоуничтожением. - Да, я ... Да, мне надо подышать, - не получая ответа, парень вырывается из кабинета, сползая по стене, садясь на прохладный пол. В коридоре становится пусто, что радует Исака, потому что он уверен, что говорить с кем-то сейчас выше его сил. - Ты в порядке? Конечно, только этот голос способен успокоить, потому что действует как бальзам на душу, если забыть, какими были последние слова, слетевшие с губ говорящего, который уже приземлился рядом. - Я? Да, все хорошо. - Прости меня. - За что? - Исак вскинул брови и наконец посмотрел в глаза блондина. - За то, что я болен, - просто ответил блондин. Глаза Исака округлились. Разве он, будучи тем, кто принял такой удар судьбы, может еще извиняться за то, какой он есть? - Нет, ты, ты, нет, нет, - начал тараторить парень, вызывая добрую улыбку на лице блондина. - Не говори так, никогда не извиняйся, слышишь? Это... не твоя вина, - шепотом закончил он. Эвен сидел очень близко, и от него пахло запахом каких-то специй. Вероятно,.. кардамон? Глаза парня изучающе блуждали по телу Исака, остановившись на губах, а позже ему пришлось перевести взгляд на его глаза. - Я испугал тебя. Правда, не хотел этого. Думал, что ты врач и привык слышать такое каждый день. Да, Исак был врачом, почти врачом. Он пришел сюда, чтобы помогать другим людям, которые нуждаются в поддержке, а не жить прошлым, растворяясь с воспоминаниях, которые довольно долго не отпускали его во снах и вынуждали просыпаться в холодном поту посреди ночи. В такие моменты Исак был уязвим, хотя вел постоянную борьбу со своими страхами. А фобия у него была одна - потеря близких людей. И вот именно тут ему удавалось забыть о собственных проблемах, потому что люди, подобные его матери, страдали от таких же заболеваний, терпя поражение и отчаянно протягивая руку помощи. Исак решил быть спасательным кругом, а не якорем, что будет тянуть на дно, в пучину боли и бездействия. - Нет, все нормально, ты прав, я не должен был так реагировать. - Я извинялся за это только два раза. Расскажу, если согласишься быть моим врачом. Обычно я не делюсь столь откровенными историями из моей увлекательной жизни, - рассмеялся парень. Исак перестал дышать уже после слова "моим", но все же взял себя в руки и ответил спокойно: - Я и так бы стал твоим врачом. Думаешь, твои родители устояли бы перед моим профессионализмом и... привлекательностью? - совершенно серьезным тоном говорил Исак, но видел по лицу Эвена, что тот правильно понимает его шутку. - Так вы давно в сговоре? - наигранно обиделся Эвен, надув слегка искусанные губы, которые сразу же приковали взгляд Исака. Ему показалось, что прошла целая вечность, пока он поднял свой взгляд и встретился с его ясными глазами. - Эм, да, да, - словно вспоминая, о чем речь, говорил Исак, а когда до него дошло, сразу же вновь вступил в игру, - только тсс, не говори родителям. Они обещали мне много платить. - Непременно, - попытался сдержать смешок Эвен, когда дверь отворилась, а из кабинета вышла семья парня и главный врач. - Эвен, познакомься со своим лечащим врачом. Мистер Нильссон, Вы тоже знакомьтесь с... - Очень приятно, очень приятно, - оборвал Эвен, - при всем моем уважении, - он улыбнулся пухленькому доктору, лицо которого не выражало никаких эмоций, разве что в глазах мелькнуло беспокойство, которое тут же сменилось беззаботностью, - могу я попросить другого врача? Отец тяжело вздохнул, а главный, предчувствуя неприятности, медленно спросил: - Извините, я Вас правильно понял, Вас не устраивает мистер Нильссон? - Устраивает, но я бы хотел попросить мистера Вальтерсена. На этот раз мать вздохнула и еле заметным кивком дала понять, что лучше не спорить с сыном - все равно бесполезно. - Исак, ты согласен? - Эвен вскинул брови, что выглядело очень очаровательно. - Мистер Нильссон имеет опыт, я не хотел бы лишать его такого шанса, - мямлил Исак, хотя сам понимал, что успел привязаться к этому парню. - Не будьте глупцом, - с улыбкой наконец сказал пухлый доктор, - если будут вопросы, я всегда к Вашим услугам. Получив согласие Исака, Эвен победно улыбнулся, впервые за много лет почувствовав рядом с собой человека, с которым было приятно общаться. Его желание быть ближе к молодому интерну граничило со страхом испортить отношения и разрушить их неплохое для начала общение.