Достойный соперник для Ладда Руссо

Ладд Руссо одержим жаждой крови и убийства. Он любит причинять боль и отнимать людские жизни. Это так увлекательно и захватывающе – когда в руках испуганной птицей пульсирует тонкая нить человеческой жизни и когда только он, и никто другой, решает, сколько еще минут или секунд осталось до того, как она оборвется – и пустая оболочка упадет Ладду в ноги. Он отшвыривает мертвое тело, как мусор, а иногда и намеренно наступает на него, втаптывая в грязь подворотен. Вот ведь ирония! Жил себе человек – спокойной, сытой жизнью, ничего не боялся, гордо вышагивал по улицам. А теперь его кишки размазаны по стенам, и бродячие собаки сожрут его внутренности. Кровь озерцами растеклась по мостовой. Ладд любит запах крови и смерти, он чует его моментально, как ищейка, и идет по следу своей будущей жертвы с одним лишь желанием – убить. Для него это и развлечение, и работа. Ладд не считает нужным размениваться на мелочи. Делать – так с размахом! Убивать – так весело, с улыбкой на лице. И чем больше потом на его костюме пятен крови, тем лучше. Значит, работа прошла успешно, все выполнено по высшему разряду. Иначе и быть не может. Раньше, когда Ладд убивал – а делал это он часто – его душа пела от радости. Он ликовал, отбрасывая в сторону очередное искалеченное тело – даже не враг (какие у него, в самом деле, могут быть враги?), так, игрушка. Он вел счет убийствам – чтобы потом в кругу приятелей (друзей при таком образе жизни у него никогда не было: что толку привязываться к человеку, если на следующий день он, возможно, будет лежать в луже собственной крови и смотреть на тебя мертвыми стеклянными глазами) громко хвастать своими достижениями, как обычно, преувеличив их количество. Впрочем, ненамного. Иногда Ладд жалеет, что люди так слабы и недолговечны. Что победы даются ему слишком легко. Если его мощные кулаки могут за несколько минут превратить человеческое лицо в бесформенную кровавую массу, достойную кисти спятившего импрессиониста – что удивительного в том, чтобы проделывать это раз за разом? Его руки столь ловки, что ему ничего не стоит одним махом перерезать глотку – но зрелище того, как человек оседает наземь, а из артерии фонтаном бьет кровь, пачкая все вокруг, уже не захватывает его так, как раньше. Он одной рукой способен задушить человека, и делал так сотни раз, глядя в глаза жертвы, когда они вылезают из орбит, и удушье пятнами ползет по лицу, а из уголка губ стекает ниточка слюны. Но что нового можно увидеть в этих глазах? Ладд ладонью размазывает по лицу кровавые брызги, скалится, обнажая ряд ровных белых зубов. И прислушивается к себе – не звенит ли колокольчик радости, как прежде? Но в ответ – только тишина. И Ладд спешит дальше, чтобы как раньше – кровь застилает глаза, безумие скользит по краю сознания, и мир вокруг становится невыносимо прекрасным – сочным, ярким, с красными кровавыми всполохами. Все быстрее и быстрее идет, нет, почти бежит Ладд по полуосвещенным вагонам поезда, пряча руки в карманы, чтобы никто не видел, как безумно подергиваются пальцы в скором предвкушении бойни. Будто выстукивают невидимый миру мотив, под который так сладко убивать. Он уже видел, на что способен таинственный убийца, как именно он любит расправляться со своими жертвами. Ладду нравится нестандартный подход, и увиденное заводит его похлеще запаха крови. Он чует не то чтобы соперника, у него, Ладда, соперников не может быть так же, как и друзей – но что-то куда более необычное, чем все то, что встречал раньше. Этот парень умеет убивать. Такого он еще не видел. Впервые Ладд встретил кого-то, кто заинтересовал его. В нетерпеливом предвкушении Ладд втягивает ноздрями воздух – густой, пропитанный страхом и привкусом скорых смертей – и хищно облизывается.