— Флэш, Фонарь!
Карандаш в пальцах Тины сильно дрогнул от неожиданно громкого голоса, и грифель сломался, оставив на бумаге грязный след. Криденс, увлеченный игрой, как и Тина, не ожидал случившегося и крупно вздрогнул, а пространство вокруг него на долю секунды прорезали яркие вспышки из-за слишком быстрого для простого человека движения. Карандаш выпал из рук Тины и покатился по столу. Она подняла взгляд на Криденса и они встретились глазами, одновременно оглядываясь на человека, который застыл за их спинами, оглядывая их свысока. Карандаш, докатившись до края стола, с гулким стуком упал на пол; Криденс успел бы его поймать, но не решался под тяжелым взглядом, намертво пригвоздившим его к месту.
— Чем вы занимаетесь, позвольте узнать? — низкий мужской голос эхом прокатился по залу.
— Мистер Грейвс, мы всего лишь… — начала было Тина, но её прервали на полуслове.
— Всего лишь игнорируете важные сведения, которые касаются безопасности этого места, я вижу. — Тина вся сжалась под взглядом Грейвса и густо покраснела. Криденс чувствовал, как его щеки тоже заливает краска, но понадеялся, что благодаря алому костюму его лицо пылает не так ярко, как горит красное лицо Тины на фоне её зелёного одеяния Фонаря. Грейвс перевёл взгляд с Тины на Криденса и спросил уже мягче: — Кто выигрывает?
Криденс помедлил, прежде чем ответить.
— Если бы Вы нас не прервали, — он отвел взгляд в сторону, избегая прямого зрительного контакта с Грейвсом, — я бы выиграл.
— Что? — сердито встрепенулась Тина и тут же сжалась обратно под взглядом мужчины. — Простите, мистер Грейвс. Этого не повторится.
Грейвс опустил взгляд на листочек и, напоследок окинув Фонаря и Флэша взглядом, направился в противоположную сторону зала, к изголовью стола.
— Киборг и Шазам специально оборудовали игровую для развлечений, — сказал он. — Вот и развлекайтесь там.
Остальные – Чудо-Женщина, Аквамен, Шазам и Киборг, – наблюдали за ними с непроницаемыми лицами. Только Супермен слегка улыбался, игнорируя мрачную тёмную тучу, имя которой – Персиваль Грейвс. Тина, всё ещё пунцовая, встретилась взглядом с Ньютом и покраснела пуще прежнего, хотя, казалось, сильнее уже некуда.
Оставшуюся часть собрания Флэш и Фонарь слушали нарочито внимательно, хотя то и дело бросали взгляды то на листочек на столе между ними, то на карандаш на полу. Криденс поднял бы его быстрее, чем кто-нибудь успел моргнуть, но его не покидало ощущение, будто, стоит ему шелохнуться, как Грейвс выстрелит в него лазерами из глаз, пусть и умеет это один только Супермен.
— Завтра я бы хотел обсудить с вами кандидатуры тех, кого вы пожелали бы пригласить в Лигу, — в конце концов сообщил Грейвс. — Супермен считает, что нам нужны новые члены. Я согласен. — Мужчина обвел глазами собравшихся, но не было видно, чтобы кто-то был против. — Решено. Завтра в это же время встречаемся здесь. Каждый из вас предложит одну кандидатуру, и мы решим путем голосования.
Чем больше Грейвс говорил, тем выше Криденс неосознанно приподнимался на стуле, опираясь руками о стол. Краем глаза он видел, как на него вопросительно глазеет Тина. В конце концов, Криденс вытянулся достаточно высоко, чтобы Грейвс обратил на него внимание.
— Да, Флэш?
Криденсу показалось, будто в голосе мужчины задрожало недовольство, но был слишком взволнован, чтобы не сказать то, что он хотел сказать.
— Я знаю, что, может быть, он вам не всем нравится, — издалека начал он, — но он часто работает с нами и вообще ему можно доверять в любом вопросе! Он… — Криденс замолк, сдерживая себя от желания расхвалить своего кандидата.
— Флэш, — Грейвс устало прикрыл глаза и потёр кончиками пальцев переносицу, — я ясно выразился. Вы предложите кандидатуры завтра…
— Но я просто хотел сказать, что, может быть… — Криденс затараторил, чувствуя, как на остывшее лицо вновь накатывает жар. — Наиболее подходящая кандидатура – это тот человек, с которым нам уже приходилось работать… Причем, всем! Мы все с ним работали. И он неоднократно спасал мне… нам жизни.
Грейвс опустил на него пристальный отяжелевший взгляд, словно понял, о ком Криденс говорит. Остальные, впрочем, смотрели на него вопросительно.
— Я имею в виду Бэтмена, — наконец, сказал он.
На несколько мгновений повисла тишина, которую затем разбил громкий хохот Супермена. Никто, кроме Грейвса, этого не ожидал, и теперь все вопросительно смотрели на них обоих.
— Что смешного? — Куинни подалась в сторону Супермена и улыбнулась. — Давай, расскажи, что смешного! — Но тот, продолжая смеяться, лишь махнул на Грейвса, который, покачав головой, положил руку на лоб и снова прикрыл глаза. Куинни переключилась на него. — Почему он смеётся, Перси?
Грейвс шумно выдохнул и бросил на Куинни такой взгляд, от которого на месте Криденса и живого места не осталось бы, но Куинни, улыбаясь, ответила ему смелой полуулыбкой.
— Не смей использовать Лассо Правды, Чудо-Женщина, — сказал ей Грейвс.
— Я уже просила звать меня по имени, Перси, — почти ласково ответила та.
— Никаких имён.
— Якоб, почему ты смеёшься?
— Спросите его, — только ответил Супермен. Взглянув на Грейвса, он сказал: — Правда, Персиваль, почему бы нам не позвать Бэтмена?
— Завтра. В это же. Время. — Сказал Грейвс и демонстративно отвернулся к мониторам.
Супермен только пожал плечами и как-то виновато улыбнулся всем и каждому. Он первым покинул зал, а за ним двинулись и остальные. Только Ньют затормозил у выхода, делая вид, будто обнаружил что-то интересное на своем трезубце, краем глаза поглядывая на Тину. Та, заметив, что её ждут, помедлила, то и дело оглядываясь на Криденса в поисках помощи. Будто бы Криденс действительно мог помочь.
Я даже себе помочь не могу, подумал он, метнув взор в сторону Грейвса. Окинув его спину взглядом, он взял злополучный листочек и поднял с пола карандаш, а затем двинулся следом за Тиной, уловив во вздохе Ньюта нечто, похожее на разочарование. Впрочем, Криденс не был уверен; его остановил оклик Грейвса.
— Флэш, останься.
Криденс взглянул на Тину, и та в панике скривилась так, чтобы только он и видел; в последнее время она ужасно волновалась, если ей предстояло остаться с Акваменом наедине. Криденс имел предположения на этот счёт, но предпочитал оставить их при себе. Он пожал плечами в ответ, и Тина, нервно улыбаясь, обернулась к Ньюту и они вместе вышли из зала. Ньют, впрочем, не уступал Тине в нервозности, судя по его напряженной спине.
Криденс остался с Грейвсом наедине, ожидая, что тот, как обычно, примется читать ему нотации о его несерьезном подходе к делу, но, если прежде он смиренно и молча их выслушивал, то теперь готов был дать отпор; предлагая пригласить Бэтмена в Лигу, он поступил серьезнее некуда. Но разговор оказался не о том.
— Ты и Тина сблизились, — констатировал Грейвс.
— Вроде того, — неуверенно выдавил Криденс, не ожидая такого вопроса. Мужчина оглянулся на него, и молодой человек опустил взгляд на листочек в своих руках, избегая чужих глаз. — Ну, она ближе всех ко мне по возрасту. Пытается выглядеть серьезно, но на деле веселая.
Криденсу его собственный ответ показался ужасно глупым и детским, но он и чувствовал себя ребёнком под чужим взглядом, несмотря на свои двадцать четыре года.
— Киборг одного возраста с тобой, — сообщил Грейвс. Криденс все ещё не смотрел на него, лишь краем глаза обводя взглядом его дорогие туфли.
— Киборг — спортсмен и… эти его компьютеры. Я не люблю спорт. — Тут Криденс позволил себе нервно улыбнуться. — А Киборг, мне кажется, на самом деле не любит компьютеры.
— А что насчет Бэтмена? — последовал неожиданный вопрос. — Он, очевидно, намного старше тебя.
Криденсу этот вопрос показался странным, но он не придал своим ощущениям большого значения.
— Я всего лишь думаю, что он заслуживает стать частью команды, — сказал он. Признаваться Грейвсу в том, что он всего-навсего фанатеет от Тёмного Рыцаря, как маленький ребёнок, не хотелось. Листочек шумно мялся в его руках.
— Почему ты не смотришь мне в глаза, Флэш? — вдруг спросил Грейвс.
Сперва Криденс открыл было рот, чтобы возразить, но вместо этого лишь облизал пересохшие губы. Это правда, он действительно редко смотрел Грейвсу в глаза. Совсем не смотрел.
— Почему? — повторил мужчина.
Потому что Вы сделали мне костюм, сделали меня Флэшем и пригласили в команду, полную удивительных людей, с которыми я впервые почувствовал себя частью чего-то важного и сам почувствовал себя важным, и я так сильно благодарен Вам за всё, что вы сделали, но я не смотрю Вам в глаза, чтобы забыть об этом, потому что ни к чему, кроме моей боли, это не приведёт.
Эти мысли пронеслись в голове Криденса за миллионную долю секунды. Но, конечно, вслух он ничего не сказал. После удара молнии он обзавелся восхитительной возможностью обдумывать ответы на задаваемые ему вопросы намного дольше, чем может простой человек, но, когда Грейвс ждал от него то, в чем он не хотел признаваться, он терялся и молчал достаточно долго, чтобы тот заметил его нерешительность. Грейвс всегда ловил его, самого быстрого человека на Земле. Называл его Флэшем, но в интонации слышалось только «Криденс». Флэш смелее и находчивее простого Криденса – запуганного и нерешительного. Но Грейвс не видел в нём Флэша; он видел Криденса Бэрбоуна, слишком стеснительного для своих лет молодого человека. Слишком одинокого и запуганного. Криденс ненавидел быть самим собой и ненавидел, что Грейвс отбирал у него возможность быть кем-то другим, быть Флэшем. Людям нравится Флэш, но не Криденс, – даже остальным членам команды. Даже Тине, пожалуй. Криденс не стал бы играть с ней в крестики-нолики; только Флэш храбр настолько, чтобы не бояться проиграть.
Грейвс поднялся на ноги и медленно-медленно подошёл к нему. Расстояние между ними показалось Криденсу бесконечным непреодолимым барьером, а время – растянувшейся на многие мили резиной. Но скоро – Криденс даже не понял этого, полностью отдавшись своим ощущениям, – Грейвс подошел к нему почти вплотную и, забрав из его пальцев листок и карандаш мягким, но настойчивым движением рук, положил их на стол. Криденс проводил своих спасителей жалобным взглядом, но уже через мгновение его взор застыл на рубашке Грейвса, прямо на том месте, где должно находиться сердце. Криденс мимолетно подумал, что за сегодняшний час краснел столько, сколько, должно быть, Грейвс не краснел за всю свою жизнь. У таких людей, как он, наверно, и пульс не меняется, что бы ни происходило.
— Ты можешь вырвать мое сердце быстрее, чем я смогу что-либо предпринять, но никогда не смотришь мне в глаза. — Грейвс перешел на шепот. Криденс чувствовал его дыхание на своем лице, и по его телу пробежали мурашки. Его невольно передернуло, и он понадеялся, что Грейвс не заметил. Мужчина поднял руки, и Криденс напрягся, ожидая чего угодно, но только не того, что он сделал – сжал в ладонях его лицо и приподнял его вверх. — Посмотри мне в глаза, мальчик.
— Мне двадцать четыре, — не так уверенно, как хотелось бы, проговорил Криденс.
— Я гожусь тебе в отцы, — констатировал Грейвс. — Но ты не должен бояться, Криденс. Какой ты герой, если не можешь посмотреть в глаза человеку, которого можешь уничтожить быстрее, чем он моргнет?
Криденс никогда о таком не думал и не понимал, зачем Грейвс всё это делает. Что на него нашло? Мысли сменяли одна другую в его голове, но он никак не мог сконцентрироваться ни на одной; чужая близость, слишком неожиданная и непривычная, сбивала его с толку. Грейвс стоял так близко, что Криденс мог чувствовать не только аромат его одеколона, но и едва различимый запах его тела. Криденс никогда прежде не чувствовал запах другого человека так явно, так отчетливо. И он никогда бы прежде не подумал, что ему это понравится. Грейвс держал его лицо в своих ладонях, и Криденс чувствовал, как тот обводит пальцами его скулы.
— Ты должен оберегать тайну своей личности, как одну из самых дорогих для тебя вещей, — сказал Грейвс, — но не должен забыть, что не Флэш делает тебя героем, а ты его.
Криденс смотрел, как двигаются чужие губы, пока мужчина говорил, и чувствовал, как его ведёт куда-то далеко и быстро, туда, откуда ему не выбраться. Лицо Грейвса покрывала щетина, и Криденс с отдаленным ужасом понял, что хочет взять его лицо своими руками так же, как Грейвс держит его. Но всё его тело налилось свинцом, и Криденс боялся, что, стоит ему пошевелиться, как мираж исчезнет.
До него слишком медленно доходил смысл сказанного мужчиной.
— Я знаю, что всё, что ты пережил, мешает тебе понять это, но… — Грейвс облизал губы, и Криденс невольно задержал дыхание. — Не костюм делает тебя героем, Криденс.
Он осознал, что совершает ужасную ошибку ещё раньше, чем поднял глаза, но всё равно сделал это.
Стоило его взгляду встретиться с чужим, как время застыло. Оно и так шло мучительно медленно после удара той молнии, но теперь, в тот момент, вовсе исчезло. Были лишь руки на лице Криденса, тепло чужого дыхания на его губах и внимательный взгляд. Нежный? Криденс не брался утверждать, но он казался таковым. Никто никогда так на него не смотрел. И хуже всего то, чего он боялся – ему
нравилось. Он
хотел, чтобы это продолжалось.
А потом всё исчезло в один миг.
Грейвс отвел взгляд и отпустил его лицо, напоследок мимолетно проведя руками по чужим предплечьям. Шаг назад, ещё шаг, и перед Криденсом лишь чужая спина.
— Если завтра ты собираешься предложить кандидатуру Бэтмена, то, для начала, ты должен узнать его мнение. — Ровный, беспристрастный голос задел за живое, проник глубоко-глубоко в тело и сжал в острых зубах, раздирая изнутри. Прозвучал звук входящего сообщения; Грейвс достал из кармана сотовый и, нахмурившись, прочитал сообщение. Затем, устало вздохнув, убрал телефон обратно в карман и покачал головой собственным мыслям. Затем, вспомнив о чужом присутствии, окинул Криденса мимолетным взглядом и сказал: — Удачи, Флэш.
Криденс не помнил, как покинул зал. Тина и Ньют ждали его, но Криденс пронёсся мимо. Тина окликнула его, но тот был уже слишком далеко, чтобы услышать. Ноги понесли его прочь на автомате; ведь, в самом деле, не было на свете того, от чего он не смог бы убежать.
Только запах Грейвса преследовал его весь оставшийся день.
***
Комиссар Гордон вздрогнул от неожиданности и выплеснул на себя немного кофе из бумажного стаканчика, когда Флэш возник перед ним из ниоткуда. Свободная рука полицейского инстинктивно легла на кобуру. Он был огорчен пролитым кофе, но выглядел скорее хмуро, чем сердито. Вспоминая Грейвса, Криденс решил, что они тут все, в Готэме, такие мрачные. Он вспомнил и ещё кое-какие события, отчего ему вновь почудился тот самый запах,
запах Грейвса, но заставил себя отогнать навязчивые мысли.
Комиссар не был в восторге от его просьбы, но выполнил её; и совсем скоро Криденс с благоговейным трепетом задрал голову к тёмному небу, чтобы увидеть знак летучей мыши на чёрных тучах. Гордон объяснил ему, как выключить прожектор, и с хмурым видом направился прочь, попросив Флэша впредь обращаться к кому-нибудь другому. Но кто-нибудь другой, кто имел доступ к Бэтмену – это Грейвс, компания которого, как известно, спонсировала его и снабжала всякими крутыми штучками. Криденс размышлял о том, сколько, должно быть, у Грейвса денег, раз ему хватает их и на себя, и на Лигу, и на Бэтмена, и чёрт его знает на что ещё.
На костюм Флэша, подумал Криденс, и неприятное ощущение скользкой ледышкой прокатилось по его позвоночнику.
Так, размышляя, он не заметил появления того, кого ждал, хотя и не рассчитывал изначально, что поймает этот момент.
— Что это всё значит, Флэш?
По его загривку пробежал холодок, и парень, стремительно обернувшись, наткнулся взглядом на высокую грозную фигуру. Стоило Криденсу встретить чужой взгляд, как вся его решимость улетучилась, а заранее отрепетированные слова забылись.
— Простите, мистер Бэтмен, сэр, — затараторил Криденс. — Простите, я не хотел беспокоить Вас по пустякам, но…
Он понадеялся, что в темноте не видно его пунцового лица, и лишь теперь, под хмурым взглядом Бэтмена, он понимал, как дерзко и неуважительно, должно быть, себя повел, заявившись сюда. И, испытывая непреодолимое желание сбежать к чертям из этого мрачного города, молчал, пряча глаза. Опять он чувствовал себя ребёнком.
Совсем как с Грейвсом.
— У тебя ко мне дело, — терпеливо констатировал Бэтмен, подсказывая. Он застыл в полумраке, так что Криденс мог видеть лишь устрашающий тёмный силуэт. — Ты бы не стал беспокоить комиссара, ни будь оно срочным, и включать мой прожектор, так?
Наверно, чуть было не выпалил Криденс, но вовремя прикусил язык.
— Нет, не стал бы, конечно, — затараторил он. Ему стало невыносимо жарко в своем костюме, несмотря на уличную прохладу. — Я бы не стал Вас никогда, нет…
— Я не присоединюсь к Лиге, — прервали его на полуслове. Похоже, что замешательство отразилось на лице Криденса, потому что Бэтмен объяснил: — Ты не первый, кто пришёл ко мне. Подозреваю, осталось дождаться визита Шазама.
Этого Криденс не ожидал. Один только Супермен поддержал его сегодня перед Грейвсом, а теперь выясняется, что, оказывается, не они одни поддерживают эту идею? Криденс, хоть и испытал некоторую обиду, но воодушевился. Всего на мгновение, впрочем, потому что Бэтмен сказал:
— Я работаю один.
Его плащ с шумом хлестанул по ветру, когда Тёмный Рыцарь развернулся, чтобы уйти. Криденс сдался. На секунду. На целую долгую секунду, вспомнив Грейвса и свои слёзы, которые со стыдом лил, сбитый с толку, один в своей темной квартирке. Его супергеройский костюм валялся в стороне, пока Криденс сквозь пелену слёз на него поглядывал. А потом... потом он разозлился.
— Ты не всегда работал один, Бэтмен, — сказал Криденс удаляющейся спине Тёмного Рыцаря. — Твои сайдкики – Бэтгёрл и Робин... Робинов было даже двое, так?
Насчет этого ему пришлось крепко поразмыслить, но Криденс был уверен.
— Ты многое обо мне знаешь, — заметил Бэтмен, остановившись, но не оборачиваясь. — Значит, ты должен догадаться, что случается с моими сайдкиками.
— В отставку уходят?
— Погибают.
Этого Криденс не знал, хотя был в курсе, что Робина и Бэтгёрл давно уже не видно; Бэтгёрл – около пяти лет, а Робина и того больше. Об их смерти он ничего не слышал, как и весь мир; люди думали, что они ушли в отставку. Так бывает. Человек устает от рутины; устает и меняет своё место работы. Это непросто, но так происходит в обычном мире. Криденс думал, что у героев точно так же. К тому же, Бэтгёрл и Робин были детьми. Деть вырастают, вылетают из-под родительского крыла...
Он не мог поверить, что герои
умирают.
— Простите, — только и смог выдавить Криденс. Бэтмен ничего не ответил, и он добавил: — Я не должен был тревожить Вас.
Он ожидал, что Бэтмен уйдет, и Флэш со стыдом умчится домой, скинет костюм героя и вновь жалко забьется в угол, но на этот раз без слёз, – с одним лишь чувством позора и, вероятно, ненавистью к самому себе. Он подумал было даже не приходить на завтрашнее собрание Лиги, но быстро вспомнил, что Грейвс знал, где он живет, и мог заявиться, а это в тысячу раз хуже. Могла прийти и Тина, но о ней он не волновался; только о Грейвсе. Лишь о нём.
— Почему ты хочешь, чтобы я вступил в Лигу, Флэш?
Вопреки ожиданиям, Бэтмен не растворился во тьме. Более того, он, кажется, вовсе передумал уходить, обернулся и посмотрел на Криденса, который замялся под его взглядом, но приказал себе быть храбрее, что он и сделал. Хотя правду всё-таки озвучивать не стал.
— Грейвс Индастрис спонсирует Вас. Персиваль, — Криденс решил, что Флэш может позволить себе звать своего "босса" по имени, — не стал бы работать с Вами, будь он в Вас не уверен.
— А ты ему, значит, доверяешь, Флэш? — Криденсу показалось, что Бэтмен ухмыльнулся. — Человеку, о котором ходят всякие... слухи.
Криденс слышал эти слухи о толпах супермоделей, побывавших в постели Грейвса, и много ещё о чём таком, во что поверить просто не мог.
— Но Вы принимаете его помощь и...
— У меня нет выбора. — Бэтмен поднял взгляд к небу. — Этот прожектор на деньги Грейвсов куплен. Этот костюм, — Тёмный Рыцарь нахмурился и оглядел свои руки, — сделал он.
— Не костюм делает Вас героем, а Вы его... — сказал Криденс и подумал о том, как глупа эта его фраза. Из уст Грейвса она звучала умнее. Криденс нервно заулыбался, пока Бэтмен пристально на него смотрел. — То есть... Вам не нужен костюм, чтобы быть героем?
На последних словах его голос съехал куда-то не туда и прозвучал вопросительно и неуверенно. Он терпеливо ожидал, пока надоест своему кумиру, и тот растворится в ночи, оставив его наедине с самим собой и ужасным волнением, которое заставляло его лицо пылать. Но Бэтмен не выглядел заскучавшим или рассерженным; Криденс не мог полноценно разглядеть выражение его лица в полумраке, но тот, кажется, разглядывал его с интересом.
— Я знаю, — сказал он. И, вновь отвернувшись, чтобы уйти, добавил: — И ты не забывай этого,
мальчик
.
Наблюдая за удаляющейся спиной Тёмного Рыцаря, Криденс не мог понять, почему так сильно ёкнуло в груди.
***
На следующий день, поднимая ладонь вверх, Криденс не мог не улыбнуться, заметив руки Чудо-Женщины, Супермена, Киборга и Шазама. Ньют, кажется, тоже было ладонь поднял, но сделал вид, будто чешет затылок, поймав на себе сердитый взгляд Тины.
— Значит, единогласно, — нехотя заключил Грейвс, тяжело вздохнув. Бросив на Криденса взгляд, он сказал: — Надеюсь, Бэтмен согласен вступить в Лигу.
— Мы все надеемся, — улыбался Супермен. — Ох, как надеемся!
— Снова эти многозначительные фразы. — Чудо-Женщина нахмурилась. — Перси, я буду вынуждена применить на Бэтмене своё лассо, если ты сам ничего не скажешь.
— Всё-таки я не понимаю, зачем нам человек, который ничего не умеет. — Тина была недовольна и не слушала остальных.
— Технически, ты тоже... — Ньют запнулся под её взглядом. — Я лишь хочу сказать, что ты похожа на Бэтмена больше, чем кто-либо из нас, Тина.
Она, похоже, не желала этого признавать, и даже не заметила, что Аквамен назвал её по имени. Криденс решил, что этот факт на самом деле имеет большее значение, чем могло показаться на первый взгляд. И Тина поймет это лишь спустя несколько часов.
— Довольно, — скомандовал Грейвс, устало вздыхая. — Я тоже предпочел бы принять в Лигу ещё одного Фонаря, но пять против двух...
— У нас демократия, — с важным видом заявил Якоб.
— Супермен, — обратился к нему Грейвс, нахмурив брови, — сообщи... Бэтмену.
— Не удивлюсь, если детектив уже
всё знает. — Якоб лукаво подмигнул ему и встал из-за стола. Остальные последовали его примеру. Тина выглядела мрачнее тучи, и Ньют, поджимая губы, держался за свой трезубец, как за спасательный жилет, а Криденс думал о том, что, должно быть, Тина их обоих сейчас очень ненавидела.
— Флэш.
Глубоко внутри он знал, что Грейвс снова попросит его остаться, но всё равно не мог перебороть волнение. Он медленно-медленно обернулся, чтобы поймать на себе хмурый взгляд.
— Комиссар Гордон, — тут Криденс готов был сорваться обратно в Готэм; его сознание отчаянно завопило о том,
что он забыл сделать, — попросил передать Флэшу, чтобы он больше не показывался ему на глаза, иначе Флэш сильно пожалеет. Думаю, это связано с прожектором, который проработал всю ночь и всполошил все крысьи норы в Готэме.
Криденс краем глаза заметил, как Шазам, что-то увлеченно рассказывая Киборгу, вышел в коридор, и двери за ним закрылись, оставляя Криденса наедине с Грейвсом. Снова. И вновь чужой запах одеколона окутал его, хотя на этот раз мужчина ни на шаг не приблизился к нему.
— Ты добился, чего хотел, — сказал Грейвс, пока Криденс таращился на мониторы за его спиной, избегая зрительного контакта. — Я хочу лишь узнать... в курсе ли ты, что случается с теми, с кем работает Бэтмен?
— Он намекал, что Вам не стоит доверять, — честно признался Криденс, собрав всё мужество Флэша, чтобы проигнорировать чужой вопрос. — Почему?
— Он прав, — неожиданно легко согласился Грейвс. — Поэтому я и должен извиниться за то, как повёл себя вчера.
Этого Криденс не ожидал. Он посмотрел на Грейвса, не совсем осознавая, что именно тот имел в виду, но понял, как только заметил, что мужчина сам избегает его взгляда.
— Всё в порядке, — уверил Криденс.
Я не против, почти сказал он, но Грейвс не дал ему этой возможности.
— Те, кто работают с Бэтменом, страдают, Криденс. — Теперь очередь Грейвса перевести взгляд на мониторы. — Робин погиб лишь из-за его ошибки. Бэтгёрл, вероятно, навсегда потеряла возможность жить полноценной жизнью. Комиссар Гордон тоже многое пережил. Те, кто близок к Бэтмену, обречены на страдания. И то, что он станет частью Лиги, ничего не изменит.
— Вы говорите так, потому что...
— Потому что мы с ним очень похожи. — Грейвс посмотрел на Криденса. — Подумай об этом, мальчик.
С этими словами мужчина направился к выходу из зала, оставляя Криденса наедине со своими мыслями. Чувствуя себя сбитым с толку, как, впрочем, и всегда, он не торопился уходить, вдыхая запах чужого одеколона и бесцельно блуждая взглядом по светящимся мониторам.
Что-то в его голове настойчиво вопило о том, что ему лгут.
