Часть 1
12 января 2017 г. в 16:57
Бродяга любил проводить время на смотровой площадке Астрономической Башни. Это стало уже для них с Ремусом традицией – приходить сюда после полнолуния. И Ремус был не против: в такие минуты, когда он был здесь с Сириусом, на него накатывала невероятная волна спокойствия.
Сириус поднёс спичку к трубке и втянул воздух. Табак начал тлеть и дымиться едким желтовато-серым дымом. Сделав пару затяжек, он медленно выдохнул, выпуская дым через нос. Он сделал лёгкий пасс рукой по воздуху, и дым превратился в прозрачного серого волка. Ремус улыбнулся и взял из рук Сириуса трубку. Взяв в рот прикус, он почувствовал приятную горечь.
— Сильно не затягивайся, Муни, табак сегодня крепкий, — посоветовал Сириус, натягивая рукава мантии на ладони.
Налетевший порыв ветра развеял иллюзию дымчатого волка. Ремус сделал пару лёгких вдохов, чувствуя, как горячий дым обжигает горло. Тёплая трубка грела замёрзшие пальцы в обрезанных перчатках.
— Как я давно хотел это сделать, — расслабляясь, выдохнул Ремус и откинул голову. Сириус взял из его рук трубку.
— Расслабься, Муни, всё закончилось, — он сделал много маленьких вдохов и задержал дыхание, не позволяя таким образом вырваться дыму из лёгких.
— Только на этот раз...
— Посмотри, сколько много звёзд сегодня на небе,— Сириус выдохнул много маленьких колечек молочно-белого дыма. Они переплетались друг с другом и создавали какой-то особый витиеватый узор.
— Я не люблю смотреть на небо. Она всегда там, — Ремус подул в сторону дыма, разрушая его структуру. — Даже когда её не видно, я чувствую её.
Сириус замолчал, задумчиво глядя вдаль. Повисла морозная тишина.
Ремус снял перчатки и посмотрел на свои руки. Совсем недавно мадам Помфри сняла бинты. В этот раз ладони сильно пострадали. Теперь они были в каких-то мелких тонких шрамах. Рэм, как ни пытался, не мог вспомнить, как это произошло – ему вообще редко это удавалось, и воспоминания были какими-то обрывистыми, будто он видел какой-то смутный, болезненный сон. Но в этот раз он отчётливо помнил вкус крови на своих губах, когда очнулся. И, кажется, кровь была не его.
Сириус положил свои ладони поверх его. Под его ногтями постоянно была земля, потому что когда он оборачивался в собаку, то постоянно рылся в грязи и каком-то мусоре. Он всегда оправдывался тем, что не может контролировать этот рефлекс.
— Хватит философствовать, Муни, — Сириус медленно выпустил облако дыма в лицо Ремуса. Парень зажмурился и осторожно выцепил свои ладони из рук Сириуса.
— Как думаешь, чем сейчас занимаются Джим с Ли? — перевёл тему Блэк, засовывая руки в карманы.
Ремус пожал плечами:
— Пишут конспекты, готовятся к экзаменам.
— Да? А кто тогда находится сейчас в Визжащей Хижине? — Сириус многозначительно ухмыльнулся, указывая взглядом в сторону небольшого домика, в котором приглушённо горел свет.
— На неё я тоже не люблю смотреть, — сказал Ремус, выдыхая. Он перевёл взгляд на Бродягу, который не выпускал изо рта трубку.
— Да ну тебя, ты совершенно не романтик: это не люблю, то не люблю, — проворчал Блэк. — На что ты вообще любишь тогда смотреть?
Ремус долго не отвечал, чувствуя, как что-то невидимое неожиданно сковало его нутро, как будто он вот-вот вновь обратится, но это было немного другое ощущение – оно было больнее. Он смотрел на Сириуса, на его потрёпанную одежду, шрамы на запястьях, которые когда-то сам ему оставил – он даже не помнил, как сделал это, от него долго скрывали, что это произошло, когда в одну ночь он чуть не убил своего друга. А ещё он никогда не мог оторвать взгляда от чёрных, как тень, волос Блэка.
— На тебя, — неожиданно прошептал Рем и улыбнулся.