God save the Queen

Юник стоит на сцене, жмурясь как кошка, в свете софитов. Она поет для всех и для каждого в отдельности, подмигивает, призывно качает бедрами, посылает воздушные поцелуи. Прыщавые юнцы ловят эти клочки дыхания в потные и мозолистые от частой дрочки ладошки, сложенные ковшиком. Кровь приливает к их щекам и членам. Поцелуй от королевы сцены, пусть и воздушный - это все что им нужно, для еще одного десятка мокрых снов. Юник– их новая мечта;она пнула Памелу Андерсон под обвислый зад и заняла ее место, под подушками сотен подростков, глянцевой картинкой, покрытой старыми пятнами семени. Всем плевать кто такая Юник. Всем плевать, что такое Юник. Им интересны ее полные губы, с тремя слоями помады, и то, что она мурлыкает этими губами в микрофон. Интересны ее округлые бедра и пышный зад. Интересны ее сиськи, пусть они и комки синтетического наполнителя, вложенного в лифчик. Никому не интересен Уэйд Адамс – маленький, испуганный мальчик, забитый неудачник, один из из тех , кто спускает себе в штаны глядя, как Юник призывно улыбается с плаката. От всех этих лузеров его отличает только одно: Уэйд Адамс и есть Юник. Ему принадлежат и эти губы, и эти бедра, и этот зад. У них одно тело на двоих и два отдельных разума. Королева Юник и ее покорный раб Уэйд. Черепная коробка – его персональная клетка, он заперт в ней, счастливый в своем рабстве. С надеждой на королевскую милость, с надеждой на благосклонность. С надеждой на то, что однажды он станет достоин ее. Проживающий каждый свой день в безмолвной мольбе. Юник допевает песню, ее голос взметается ввысь, слегка надламываясь от напряжения. Вся сцена погружается во тьму, и только Юник остается в лучах света. Она выкрикивает слова любви и машет в зал рукой, затянутой в белую перчатку, запачканную лиловой помадой. Зал взрывается овациями. «Мы любим тебя, Юник!» – кричат в унисон малолетние извращенцы, и Юник отвечает им тем же. Уэйд в своей клетке стискивает зубы, давит в себе ревность, сплевывает ошметки вновь разбитого сердца. Юник посылает залу последний воздушный поцелуй – на губах уже не осталось помады, а перчатки безнадежно испорченны – и уходит со сцены, стуча каблуками. Боже, храни королеву.