Pourquoi pas?

Королевская охота изрядно затянулась, Роберт вторую неделю гонял их по Королевскому лесу, то мечась в пьяном угаре, то убегая от нахлынувших воспоминаний. Как же часто срывается имя погибшей Волчицы с королевских губ, словно все случилось недавно, а не почти десятилетие назад. Королева принесла ему второго сына, третье дитя… Роберт, будто подозревая его, не позволил Джейме остаться с сестрой, на третий день после рождения Томмена забрал его с собой. И правильно сделал – эти роды дались Серсее достаточно легко, но ее охватили злость и раздражительность, и она словно перенесла все обиды на Роберта на брата. Наверное, и не стоило ему в запале отцовской радости называть мальчонку «своим новеньким бастардом». Джейме испытывал непонятные чувства к своим детям – Серсея не подпускала его к ним близко, не дозволяла играть с ними или воспитывать их, опасаясь, что их ложь раскроют. Даже это страшилище Клиган, - и тот больше времени проводит с Джофри и Мирцеллой, чем родной отец. Про короля можно и не упоминать вовсе. При одной только мысли об этом пальцы судорожно сжали поводья и, натянув их резким рывком, рыцарь стремительно понесся вперед, опережая уставшую от переходов свиту. Свобода… Ветер в лицо и нет мыслей в голове… Но, что же это? Джейме услышал приближающийся топот копыт за спиной и улюлюканье и свист толпы. Обернувшись, он увидел… Пёс на своем огромном боевом жеребце несся, грозясь его вскорости обогнать. Напор воздуха сдул прикрывавшие ожог пряди, и ничто не мешало Джейме видеть, как шрам немного налился кровью. Однако, лицо Пса не выражало ничего. Едва ли он по своей воле решился на эту затею, ему приказал Роберт. Невесть что взбрело тому в голову, когда он орал во дворе: «Я возьму с собой всех собак и изловлю этого треклятого волка!!!», и его взгляд упал на Клигана, упражнявшегося с мечом. Наверное, Баратеону не понравился его взгляд, пронзающий и холодный, его ухмылка или Бог весть, что еще, но он окрикнул телохранителя: «Ты разве глухой, Пёс? Я сказал, ВСЕХ собак, ты поедешь тоже!». Нагнав Джейме, Пёс криво ухмыльнулся, какое-то время они были на равных, но после легко вырвался вперед. У Ланнистеров отличные лошади, но эти стоуны дикой ярости вороной масти кобыле Цареубийцы так просто не перегнать. Накрученный усталостью, вином и ревностью, он впечатал каблуки в бока лошади и, очертя голову, начал нагонять Пса. Вся свита с королем остались позади давно; петляя среди холмов и древних деревьев, черный и пурпурный всадники неслись в лучах полуденного солнца. Наконец, Сандор замедлился, позволив Джейме обогнать себя, а после и вовсе остановил коня. - Ланнистер! – Окликнул он Джейме. Разгоряченный скачкой, тот не сразу обратил внимание. Но после подъехал, тревожно оглядываясь. Это Пёс верно заметил, давно пора было обратить внимание, что деревья стали гораздо выше, а солнце перевалило за середину. - Ты тоже заметил, Пёс? - Нет, я решил обратить твое внимание на то, как прекрасно смотреть на заходящее солнце сквозь высокие кроны деревьев. Этих чертовых деревьев, которые растут в самой чащобе Королевского леса, где ни я, ни, уверен, ты, ни разу не бывали. - И что ты предлагаешь? - Я? – Искореженное лицо, как могло, изобразило удивление. – Я предложил бы поискать дорогу домой, но скоро стемнеет, а мы гонялись, как последние придурки… - Сандор приложился к внушительному бурдюку с вином. – Как игристое, от скачки-то, - подметил он, утерев губы и изобразив нечто, похожее на улыбку. - Ты издеваешься?! – Джейме еще не остыл, да и львиная кровь не успокаивается вовсе. - Ты рыцарь или сосунок? Уймись. Мы доберемся до наших едва ли к утру, если двинемся сейчас, но я уверен, что лошади переломают ноги, а мы – шеи. К тому же, луна на убыль пошла еще на прошлой неделе. - И ты так спокойно обо всем говоришь?! Это ты завел нас сюда! - Кто просил тебя гнаться за мной? – Несмотря на сравнительную молодость, голос Клигана был скрипуч и низок, был подобен скрежету стали о камень. «И эта-то тварь имеет право быть с моим сыном каждый день!» - К лицу Джейме прилила кровь, сравняв его по цвету с ожогом Пса. Он начал медленно вытягивать меч из ножен. В ответ на это Пёс натянул свой дорнийский лук, явно целя в Джейме. Тот с мечом на перевес направил кобылу на Клигана и ударил было каблуками по бокам, как она взвилась на дыбы и бешено захрапела. В тот же миг Пёс спустил тетиву. С яростным ревом позади Джейме, стоя на поваленном огромном стволе, со стрелой в шее, на него прыгнул сумеречный кот. Мужчина выпал из седла, не сразу выпутавшись из стремени, и лошадь изрядно протащила его по опушке, прежде, чем оно оборвалось. Цареубийца приложил руку ко лбу и увидел на руке кровь. Неосторожно оперся на камешек, заскользил, раздирая кожу перчатки и ладони, и больше не поднимался. Зверь тем временем старался напугать всадника и отогнать от беспомощного Ланнистера. Однако, просчитался, - псы не бегут от котов, пусть даже и сумеречных. В результате недолгой схватки кот схлопотал копытами по голове, по спине, да, заодно, и стрелу в бедро. На этот раз выстрел был с близкого расстояния, хоть и конь под Псом не стоял на месте, рана получилась едва ли не смертельной. И кот стремглав убежал в чащу. Сандор спешился, подобрал оброненный меч Цареубийцы и пошел проведать его самого. Дела Джейме были лучше, чем он ожидал – всего лишь рассечен лоб, да и этот дурак зачем-то напялил тонкие перчатки, разодрал себе кисть. Клиган перекинул его через седло, как куль, и, держа Неведомого на поводу, пошел искать место, пригодное для ночлега. Под полами высокой ели, доходящими до самой земли, было вполне сухо, защищено от ветра. Туда был уложен Джейме, Сандор же начал обустраивать костер и собственный ночлег. Он рассчитывал, что рыцарь пробудет без сознания как можно дольше, и не будет доставать его всякими глупостями. Кто его просил скакать за мной?! Напыщенный дурак, прекрасно сознающий свою вседозволенность. Ланнистерский дурак, не менее смазливый, чем королева. Можно было бы просто кинуть его на поляне и пойти своей дорогой. Нет, нельзя. Он, хоть и зовет Псом, относится, как к человеку. Да, и мальчишка, наверное, будет горевать. Наверное. Расседланный Неведомый стоял на привязи у ели, Сандор привалился к стволу, потихоньку добивая первый бурдюк и следя за огнем. Хорошо быть телохранителем принца – можно пить лучшее вино, иметь лучших шлюх… Шлюх, ни одна из которых не посмотрит тебе в глаза, не притронется к твоему лицу, не скажет тебе ни словечка лишнего. Что уж говорить о придворных дамах – ему не на что рассчитывать кроме брезгливого взгляда. Он даже читать умеет, не только мечом махать. Лорд Тайвин, конечно, мог бы все устроить, да только младший Клиган ему и вовсе без надобности, лишь бы за внуком глядел, для остального есть Гора. Гора… Джейме завозился и открыл глаза. Молча отпил протянутого вина. - Мы где? – Наконец, выдавил он. - Там же, где и давеча. - Я уж испугался, что помру от кота и собственной кобылы… - Твой отец спустит с меня шкуру, хотя… Король, думается, не сильно опечалился бы. - Долго я был без сознания? - Я скажу, когда тебе дежурить. Луна еще не взошла. - Клиганы хорошо охраняют от кошек. Молчание и треск костра. "Пёс. Король не сильно опечалится! Королю на все насрать, кроме этой Лианны. Даже на эту охоту, в течение которой он бежит от себя и обязанностей; на жену, на детей… Вместо себя он приставил к моему сыну Пса! Я – рыцарь королевской гвардии, кто же лучше воспитает наследника престола…" - Я почем знаю, я его только стерегу, - похоже, сильно ударился, уже и вслух говорить мысли начал. - Только стережешь?! - Что мне еще с ним делать? Не горячись, со всех округи зверье нагонишь. Радуйся, что на тебя люди смотрят и не плюются. - И то верно, - хмыкнул Джейме. – У нас есть еда? - Нет. Я не думал оказаться здесь. - И где же ты думал быть? - Не знаю. Наверное, нигде. Свернуть себе шею и подохнуть в тишине, на радость котам, медведям и волкам. - А как же служба? – Гвардеец опешил. - К чертям… Будущему королю не нужен подле такой урод, у него есть Лунатик и куча других идиотов. Опять молчание. Джейме вышел отлить. Когда вернулся, застал Пса свернувшимся на плаще в клубок, в обнимку в полупустым бурдюком. Что ж, остается только пить. Дурацкая ревность, уже не мальчишка ведь, и сам прекрасно видишь, что он за человек. Одна большая рана. Еще и бормочет что-то, мечется… Полбурдюка спустя, он тоже прилег по другую сторону костра, глядя на спину Пса. Его метания крики стали сильнее. Постепенно можно было разобрать, Клиган твердил лишь одно: «Григ, Григ, нет, пожалуйста, нет, прости, я не хотел…» или «Григ, что ты делаешь, больно… Нельзя, Григ, нет!». Он перевернулся на спину, по здоровой половине его лица пробежала дорожка слез. Иногда он взмахивал руками, словно пытаясь заслониться. "Что же с ним случилось? Я уж и позабыть успел, что они с Горой росли вместе. Пожалуй, истинное чудовище – старший… Странно, мне его даже жалко. Однако ж, он сейчас залезет в костер, а паленой псины здесь только не хватало. От костра осталось одно название, благо, ночи пока что теплые, но тем не менее". Джейме положил руку на грудь Сандора, пытаясь растормошить его, но все безрезультатно. Тогда он положил, даже не заметив того, руку на левую половину лица Пса. Шероховатая и одновременно гладкая кожа, бугристая и под ней чувствуется каждый сосуд. Джейме погладил ожог: «Никто ведь не прикоснется к нему, пусть хоть во сне. В конце концов, он спас меня…». После он еще немного потеребил спящего и уже хотел убрать руку, но задержался на шраме. Он притягивал, подобно острому соусу к еде, после которого невозможно вдохнуть первые мгновения, - невозможно, но он так дорог и желанен. Серсея едва ли не сама затащила его в постель. А что же Пёс… Бедняга… Рука, на которую гвардеец опирался, скользнула, и он не удержался и упал на Клигана. Железной рукой схватил его разбуженный Сандор, и, не разбирая, что к чему, подмял под себя, держа за шею. Руку со шрама Джейме так и не убрал… Взгляд телохранителя не был безумным, но он явно блуждал где-то в мирах своих снов. - Серсея… - Протянул телохранитель и провел свободной рукой по длинным волосам Джейме. У того все плыло перед глазами от резкого рывка и последовавшего удара затылком, потому он даже не пытался сопротивляться, когда его губы почувствовали жесткие и горячие губы Клигана. Хоть Сандор был пьян и в забытьи, Джейме не смог противиться жадному порыву и ему самому в какой-то степени передался голод Пса. «Собака, которую никто не приласкает…», - почему бы и нет, пришла шальная мысль в голову Цареубийцы. Да и Пёс не так уж плох… Возможно, если бы они были в бронях, это как-то замедлило бы и прекратило процесс, но ни один из них не рассчитывал хоть как-то поучаствовать в охоте, и, чтобы не париться весь день, они были одеты только в рубашки и замшевые камзолы. Ощущение разгоряченного напряженного тела под руками усиливало желание. Сандор и вовсе разодрал рубашку на Джейме, впившись губами в ключицу. Ланнистера унесло потоком чужой страсти и грубых и, в то же время, нежных ласк, он сам подставлял свое тело, сам помогал им двоим избавиться от одежды. Джейме чувствовал их общее возбуждение, напряженные члены, соприкасающиеся время от времени. Он уже давно понял, что этой ночью ему отведена роль Серсеи. Когда-то он наслушался от Эйериса рассказов, одинаково мерзких и манящих и теперь в памяти оживали детали. Прискорбно было, что не имелось ничего, кроме слюны, но что-то же надо было делать, и, изогнувшись, он принялся хоть как-то готовить свое тело принять негаданного любовника. Сандор вошел внезапно, одним толчком, от чего у Джейме выступили слезы и он исторг судорожный вздох, полный муки и непрошедшего желания. Так вышло, что уже в один из первых толчков член Клигана задел нечто в его теле. И боль с лихвой удалось компенсировать, постепенно подстраиваясь под темп Пса. Тот нависал всем телом, опираясь на локти и прижимая к себе Джейме, который в свою очередь ласкал его. В один момент глаза Клигана раскрылись широко, и он непонимающе уставился на лежащего под ним обнаженного Джейме, впрочем, не прекращая движений. Войдя во вкус гвардеец, боясь, что всё прервется, сам впился поцелуем в ставшие такими желанными губы. Обхватив бедрами Пса, молодое крепкое тело перевернуло его под себя, и Ланистер задвигался подобно наезднице, сплетясь пальцами с Сандором, второй рукой опираясь о его грудь. Они смотрели в глаза друг другу, и каждый чувствовал, что сейчас он для другого желанней Серсеи, с которой все началось… Джейме, на последних движениях, чувствуя приближение пика партнера, прижался к нему всем телом и снова запечатлел поцелуй на израненной коже, после прижался щекой. Кончая и впитывая жар едва ли не обнаженной плоти лица. Он уснул в объятьях Клигана, чувствуя усталость во всем теле, и рассчитывая, что завтра не придется ехать верхом. «Вот отца бы удар хватил, если б он узнал», - было последней мыслью Цареубийцы перед сном. Этой ночью Пёс не метался, его не мучили кошмары. Ему смотрели в глаза, смотрели на его лицо, гладили его, целовали… Ради этого можно было и отложить желание умереть.