This is a New Shit

— Little girl, little girl, you should close your eyes. — Заткнись. Просто заткнись. — Жалко, парни этого не видят! — Я сказал: заткнись. — Я даже хотел позвать на съёмки Эрин, но она послала меня на хер и сказала, что читала сценарий вместе с тобой. — Если я в платье, это не значит, что я не могу надрать тебе задницу! — Ну-ну-ну, Тим, не переживай! Они все всё равно успеют посмотреть этот клип. — Иди в жопу! — Туда я и собираюсь... Тогда, в твоём доме, мы не закончили...       В студии висела тишина. Никто не смел прерывать её. Все с нетерпением ждали прихода вокалиста для записи последних треков альбома Vodevil и Obsequey и изредка переглядывались. Сегодня, в этот тёплый ноябрьский день, должны были закончиться все записи, и группа приступала к новым хлопотам — образ, фотосессии, подготовка к туру и съёмка клипов. Возможно, это и было причиной их волнения и нервной обстановки.       Джон восседал на огромной колонке, закинув ногу на ногу, и ласкал свою гитару. Струны он зажал со всей силы, чтобы не издать ни единого случайного звука. Джинджер крутил в руках барабанные палочки, а Тим просто сидел, ссутулившись и сложив руки в замок.       Из-за стены донеслись тяжёлые шаги, и дверь резко открылась. В гробовой тишине это звучало слишком громко, и Скольд, сидевший ближе всех к двери, резко повернул голову в сторону вошедшего Мэнсона. Остальные лишь перевели на него взгляд, а Джон поспешно вскочил и подошёл поближе. — Без долгих речей, — не поприветствовавшись, начал Мэрилин. — Готовы? Память не отшибло? Все свои партии помнят? — он явно насмехался, но лицо его оставалось серьёзным. Только глаза смотрели как-то... хитро. Будто он задумал что-то, другим неизвестное. — Прекрасно, тогда начнём с... — продолжил Мэнсон после молчаливого ответа в виде кивков. — С клавишника. Пого, иди сюда!       Тот не двинулся с места. Он один стоял неподвижно всё это время тогда, когда остальные, мало-помалу, обступили фронтмена группы. — Пого? — не дождавшись ответа, Мэнсон грубо отодвинул Фиша и сам подошёл к упёртому клавишнику. — Эй? Гейси? Ты меня слышишь? — Мэрилин помахал рукой перед глазами Пого, но тот упорно смотрел в одну точку. — Стив?!       Брайан знал, что он ненавидит, когда его так зовут, и непременно бы набросился на обратившегося к нему, но на этот раз реакции не последовало. — Мэрилин... — начал Джон. — Он... он это... — гитарист нерешительно замолчал. — Он обдолбанный, — закончил Тим. — Что?! Придурок, почему сейчас?! — никто так и не понял, кому это адресовалось — клавишнику или басисту.       Мэнсон взялся за голову и принялся лихорадочно мерить шагами студию. Его настрой улетучился мгновенно. — Идиот... Идиот! Ну и что мне с ним сейчас делать? Так, ладно... Скольд! Уведи его!       Тим стиснул зубы, но послушно подошёл к Пого. Он взял его за плечи и повёл в тёмное помещение, примыкающее к студии и отделённое от неё окном и дверью. Там он усадил Стефена на диван.       Обращение по фамилии и повелительный тон вокалиста не слишком понравились шведу, но это было далеко не первая его запись, и он знал, что с Мэнсоном спорить было нельзя. На записях всегда командовал он.       Когда-то сказанные в шутку слова Фиша начали сбываться. Почти сразу же Тим почувствовал, что отношение Мэнсона к нему ухудшилось. Вокалист чуть ли не возненавидел его. Ему доставалось гораздо чаще, чем любому из членов группы. Постоянные наезды, скандалы и обвинения кого угодно вывели бы из себя, но Скольд терпел и молчал.       Когда Тим зашёл в студию, Мэнсон нервно постукивал ногой и смотрел в пол. Швед вернулся на своё место рядом с Фишем. — Его сейчас лучше не злить, — шепнул Джинджер ему на ухо. — Он до сих пор бесится, что Дита не согласилась записать с ним ни одной песни...       Скольд понимающе кивнул. Неделю назад группа записывала песню Spade. Тим пришёл последним. В дверях он столкнулся с будущей женой вокалиста. Дита была так расстроена и разозлена чем-то, что убежала, даже не поздоровавшись. В студии же Мэнсон сделал ему выговор за опоздание, хотя Скольд пришёл за десять минут до назначенного им времени. Мэрилин отказался объяснять, что произошло в отсутствие шведа, и так посмотрел на остальных, что они смогли рассказать всё Скольду только спустя три часа. — Что теперь делать? Три, сука, три песни, где нужны были его таланты! Специально же сделал запись двух в один день. Нет, он умудрился обосрать и это! Кто-нибудь из вас умеет играть на синтезаторе? — неожиданно спросил Мэнсон.       Тим медленно покачал головой. Джон последовал его примеру, а Фиш брякнул «Нет». — Замечательно, просто замечательно! Придётся использовать собственные познания, срывать запись из-за этого урода я не собираюсь.       Его попытки управиться с синтезатором закончились ничем. Минимум полчаса он мучался сам, мучал работника студии и даже не перешёл ко второй песне, музыкальное сопровождение которой состояло только из клавишных партий. В конце концов Скольд не выдержал и подошёл к Брайану. — Прекрати. Дай я попробую. — Ты же не умеешь. — Немного умею. — Так какого хера ты сразу не сказал?! — накинулся на него Мэнсон. — Я его партий не знаю. А теперь вижу, что они есть у тебя в записи. — Слепой, раз только сейчас видишь! Давай, мастер на все руки, вперёд! Твоя очередь.       Мэнсон толкнул Скольда к инструменту, и швед врезался в синтезатор. Он вовремя схватил его и уберёг от падения, но листы с нотами пришлось собирать. — Слон, — бросил Мэнсон напоследок и с невозмутимым видом удалился.       Скольд честно отыграл все клавишные партии к обоим трекам и свою законную к первому, выслушал замечания Мэнсона к игре на басу, переиграл раз пять и был свободен. Покидал он своё место под аплодисменты гитариста и ударника. Фиша записывали два раза, а Лоури справился с первой попытки и удостоился похвалы от вокалиста в виде «не то что эти». Что касается клавишных партий, Мэрилин, глядя в жалобные глаза работника студии, махнул рукой и заявил: «И так сойдёт».       Не считая его попыток сыграть на синтезаторе, Мэнсон всё равно страдал больше других и записывал вокал добрых полтора часа. Всё это время Тим мотался по студии, не зная, чем себя занять. В конечном счёте он застрял здесь почти на четыре часа. Не выдержав, он схватил свой бас и направился к выходу. — Я вам всё равно здесь уже не нужен... — пробормотал Скольд.       Он бросил гитару на диван в тёмной комнате и быстрым шагом вышел в коридор. Там Тим немедленно закурил. Здесь, вдали от шума студии, на душе было легко и спокойно. Он словно освободился от груза ответственности и упрёков Мэнсона. Испытывая невероятное облегчение, он просто стоял, вдыхая и выдыхая сигаретный дым.       Чтобы окончательно успокоиться и расслабиться, Тим решил выйти на улицу и подышать свежим воздухом. Он сам не знал, почему эта запись стала для него таким стрессом. Видимых причин для этого не было. Хотя, возможно, он просто устал. Устал от всего.       Едва переступив порог холла, Скольд нос к носу столкнулся с весьма привлекательной женщиной с чёрными волосами и красивыми карими глазами. Со своей женой. — Эрин! — воскликнул Тим. — Уже освободился? Самый первый?       Недолго думая, он крепко обнял её. — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — сказал он, уткнувшись носом в её шёлковые волосы. Он нисколько не удивился, что Эрин делала в студии. Она захотела его увидеть и пришла, и это было именно то, что ему сейчас нужно. — Иди сюда, — прошептал Тим.       Он взял её за руку и повёл вглубь коридора. Скольд успел изучить это здание вдоль и поперёк, знал все его тайные места и скрытые уголки. Они повернули налево и шли вперёд, пока коридор не стал сужаться, а лампы не остались далеко позади. Тогда Тим резко свернул направо, вывел жену в центр слабо освещённой комнаты и встал напротив неё. — Тим... будь по... ниже, — Эрин, ласково положив руки его плечи, встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его лица и поцеловать.       Тим слегка отстранился, а потом с улыбкой обхватил её за талию и поднял. — Так лучше? — Пусти, — со смехом ответила Эрин. — Как скажешь...       Тим посмотрел на неё нежным, влюблённым взглядом. В этом была её особенность. Сколько бы они не были женаты, сколько бы не жили вместе, он каждый день мог влюбляться в неё заново и осознавать, как она прекрасна. В нём никогда не угасало чувство любви к ней. Скольд точно знал, что другой такой нет на всём белом свете.       Что-то мелькнуло возле дальнего угла. Тим перевёл взгляд туда и заметил два тёмных глаза. — Фиш! Уплыл! — рявкнул он. Глаза моргнули и скрылись.       Эрин обернулась. Тим коснулся её руки. — Тебя Мэрилин зовёт! — донёсся до них голос Рыбы.       Скольд вздохнул. — Ну вот, а я думал, что уже свободен... Я должен идти. — Конечно, иди.       Их глаза снова встретились. Тим улыбнулся, быстро наклонился и поцеловал её. — Я люблю тебя. Увидимся дома...       Тим бросился догонять Рыбу. Он заметил его у самой двери, когда тот уже собирался уходить. — Кеннет! — Скольд подбежал к нему и успел остановить. Фиш обернулся. — Чего? — Запись уже закончилась? — Как видишь. — А Брайан где? — Понятия не имею. Где-то здесь. — А остальные ещё не ушли? — По-моему, нет. Ты бы поторопился. Мэрилин сказал тебе ждать его в «предбаннике». Он будет там через три минуты. — Понял, спасибо, — Тим похлопал его по плечу и пошёл обратно. — До встречи!       Возвращаться назад после нескольких минут свободы и приятного общества Эрин было вдвойне тяжелее, но уже через полминуты швед был в тёмной комнате, в шутку прозванной музыкантами «предбанником». Мэнсона там ещё не было, а значит, он не опоздал. Зато там сидел Пого и водил чем-то по струнам бас-гитары Тима, которую он держал на коленях. Приглядевшись, швед понял, что его смычок от контрабаса. Как и сам инструмент, он должен был находиться в самой студии, а не здесь, и чёрт знает, как он попал в руки к клавишнику.       В этот же момент дверь распахнулась, и вошёл Мэнсон. Быстро оценив ситуацию, он набросился на басиста. — Скольд! Ты ебанутый?! Ты доверил обкуренному Пого свой бас? — Да я только пришёл... — А нехер свои вещи разбрасывать! Ну, что встал? Немедленно забери; мне ещё нужен это грёбаный инструмент!       Тиму пришлось повиноваться, тем более, что бас лежал слишком опасно и мог упасть в любой момент. — Мозгов у обоих нет, один наркоману гитару даёт, а другой насилует её какой-то палкой! — продолжал Уорнер. — Это смычок от контрабаса. Я понятия не имею, как он попал к нему. — Следить надо за своими вещами, а не сбегать из студии! Тогда бы и имел. Этого сам домой проводишь. Все уже ушли, а я марать руки не собираюсь. — Ты позвал меня для того, чтобы отчитать за то, что я ушёл? — со вздохом сказал Тим. — Ведь так? — Нет, хотя надо было бы. Мне надо сообщить тебе одну новость.       Скольд покосился на диван. У него была очень интересная история. Его приволок сюда Фиш под конец записи, на которую он не явился. Никто до сих пор не знал, где ударник его взял. — Постоишь, — грубо отверг его предложение Мэнсон. Он дёрнул головой. — Тим... Ты будешь одним из смертных грехов! — Вот сейчас не понял. — Ты будешь сниматься в моём клипе.       Новость была такой заурядной, что Тим даже рассмеялся. — Ну естественно! Я твой басист, а все члены группы снимаются в клипах... — Ты и сейчас меня не понял. Никто больше не будет сниматься. Только ты и я. — Допустим... Ты меня заинтриговал. — Твой контракт не предусматривает этого, поэтому пообещай мне сейчас, что не откажешься от съёмок. — Ну конечно, я же не дурак!.. — Поклянись! Поклянись, что не откажешься в любом случае. Что бы ты не узнал, ни при каких обстоятельствах. — Брайан, я не понимаю... — улыбка сползла с лица Тима. Он был озадачен, насторожен и напряжён. — Поклянись! — Я... клянусь...       На День Рождения Тим получил от Уорнера две бутылки самого дорогого абсента и сценарий клипа (s)AINT.