В никуда

      Четыре часа утра. Может почти пять, а может, это лишь начало. Точнее сказать сложно — часы на этой станции решили оставить без минутной стрелки. Хотя кому нужны эти минуты? Жалкая единица времени. Она слишком мала в один момент и бесконечна в другой. Хотя в таком случае само время нелепо. То оно убегает, исчезает между пальцев, как песок, то застывает и буквально заставляет считать каждую песчинку...       Парень резко ударяется лбом об стекло и слегка шикает — по-другому эту философскую чушь из своей головы он убирать не умеет.       Теперь в мыслях давящая пустота, перетекающая в дурацкие мысли о его бытие и смысле жизни, и поэтому взгляд сам пытается зацепиться за что-нибудь, что наведет хоть на какие-то более адекватные мысли. Но находит лишь какие-то зеленые поля, синее небо, затянутое тучами, и капельки, скатывающиеся по стеклу. Палец сам тянется к ним, проводя по мокрой дорожке, как будто стараясь вытереть ее, но та с другой стороны, и в этом действии не было никакого смысла. А есть ли смысл в его поступках?       Парень еще раз ударяется лбом о стекло, слышит где-то спереди недовольное ворчание и на этот раз свой взгляд обращает на вагон. Почти пустой. Лишь какой-то мужчина сидит в нескольких сидениях от него, хотя, возможно, уже лежит — его голова все еще находится на стекле, но вот тело видимо расползлось по всей скамейке. Судя по тому, что кроме этого мужчины здесь никого не видно, именно он и ворчал. Больше ничего интересного парень не находит.       От скуки он начинает вспоминать все то, чем бы мог заняться, будь он немного умней.       Первое, это, несомненно, послушать музыку. Если бы он додумался не тратить всю зарядку на тупую игру.       Второе — почитать. Это так же невозможно, потому что книги у него банально нет. В принципе, как и ничего другого, даже небольшого рюкзака, куда бы он мог ее положить. Лишь севший телефон, наушники, точнее один, целая пачка сигарет, билет и деньги, которые парень так неприметно вытащил из заначки отца на алкоголь. В общем-то, это все что у него, и все, что смогут найти при нем, когда его тело найдут. А может и не найдут или не узнают, кто он такой, особенно, если до этого вытащат билет, только он знает куда и откуда направляется "неизвестный". Они так и напишут в рапорте. И кто знает, появится ли там его имя. "Чон Чонгук. Умер от ножевого ранения или огнестрельного, а может от удушения".       Парень снова хочет удариться головой, но останавливает себя и просто старается переключиться. Хотя то, о чем он думал, вполне себе вероятно. Он ведь даже не знает куда едет, может в этом городе все убийцы и маньяки? А что если ему придется примкнуть к ним, чтобы выжить? А каким маньяком он бы стал? Наверное... Из мыслей его вырывает стук закрывающихся дверей и шаги.       Чон поднимает взгляд и видит молодого парня. Первой мыслью было "он тоже без сумок, значит, я не один такой "умный". Парень следит взглядом, потому что это самое интересное, что происходило за последний час, а может и больше. Часов-то нет.       Он подходит все ближе к месту, где уже устроился Чон, и садится напротив, удивляя того. Парень снимает со спины маленький черный рюкзак и устраивается около окна, смотря в него.       Чонгук немного подвисает. Раз он сел так близко, значит, возможно, хочет поговорить или вроде того, ведь если это не так, то это очень странно. Здесь ведь десятки свободных мест.       Парень хочет что-то сказать, но все мысли как-то вылетают из головы. Между ними пара сантиметров пустоты физически, но миллионы морально, по крайней мере, так кажется самому Чону.       — Хороший вид, не так ли? — Первым все-таки заговаривает парень со светло-коричневыми волосами, на которых так красиво смотрелся какой-то синеватый отблеск.       Чонгук переводит взгляд в окно. Узкая река среди сочной травы полей, затянутое тучами небо синего цвета и немного деревьев чуть дальше. Он не очень любит природу, как и она его, но все равно соглашается.       — И воздух там просто обалденный. Хочешь вздохнуть?       В первый раз Чон не расслышал этот низкий голос, который сразу же записался в голове. И пока шла запись, обладатель голоса, не дожидаясь ответа, открыл окно. В вагон сразу же ворвался холодный ночной воздух, с оттенком дождя и травы. Тот вдыхает полной грудью и прикрывает глаза, наслаждаясь, а Чонгук в это время натягивает свою черную кофту, застегивается и прислоняется головой к стеклу.       — Я не фанат запахов природы, но что-то в этом есть. И...тебе не холодно в одной-то майке?       — Ни капельки. Если хочешь, я могу даже дать свою кофту, потому что не хочу лишаться своего единственного собеседника на ближайший час, который я здесь проведу.       Парень улыбается и плюхается на свое место. На лице сама собой расползается ответная улыбка.       — Спасибо, но, думаю, я скоро привыкну.       — Ну вот и хорошо. — Парень замолкает и снова переводит взгляд в окно. Не нужно быть психологом, чтобы увидеть всё то восхищение и любовь, направленную на этот вид. Чонгук внезапно для себя сравнивает их. Этого парня и пейзаж. Они оба какие-то странные и загадочные, но в тоже время притягательные и просто нереальные. Теперь пальцем хочется провести уже по чужому лицу. Снова глупые мысли, но стучаться головой сейчас не вариант.       — Как тебя зовут? Я Чо...— Парень резко кладет ладонь тому на губы и на удивленный взгляд лишь улыбается.       — Не нужно имен или номеров телефонов. Я для тебя неизвестный, как и ты для меня. Мы оба странники, которые пересеклись в один момент. Так давай им насладимся. Хорошо?       Чонгук и хотел бы ответить "нет", но после такого парень наверняка просто уйдет к какому-нибудь более понимающему и менее любопытному собеседнику.       — Хорошо, странник, давай насладимся. Парень улыбается и снова затрагивает тему природы. Рассказывает какие-то истории и задает кучу вопросов, однако сам почти не отвечает на них, но, не смотря на это, Чону все равно было приятно общаться с ним. Он как будто нашел какой-то тайный проход к его душе, очень тайный, потому что никто раньше не находил. Возможно, он мизантроп, или это подростковые заскоки, но никто его так не интересовал, как этот парень. Чонгуку постоянно хотелось спросить его номер или хоть что-нибудь, что потом поможет отыскать этого "странника", но задать такие вопросы он так и не смог.       Темы разговора постоянно менялись. Тот рассказывал о музыке, книгах, искусстве, а Чон внимательно выслушивал его живой монолог и иногда высказывал свое мнение. Темы все менялись. Они говорили о политике, экологии и фильмах. Обо всем.       Чонгук не знал, сколько прошло времени, но небо уже начинало заметно светлеть, а воздух теплеть. Он так же не знал, сколько еще у него есть времени, которое он сможет провести с незнакомцем, но что-то внутри подсказывало — совсем немного, поэтому вопрос сам вырвался, перебивая собеседника, который уже переключился на животных.       — Куда ты едешь? — Чонгук внимательно смотрит в чужие глаза, надеясь, что ему все-таки дадут ответ. Ведь...он хочет туда же. Поехать за этим незнакомцем хоть на край света. Пускай он никогда не узнает чужого имени, не узнает его прошлого или планов на будущее, но рвать те веревки, которыми связали его сердце и постоянно сжимали, будет еще больнее.       Но парень напротив лишь выдыхает и как-то ласково улыбается.       — В никуда.       — Я тоже. Поехали со мной.       Чонгук сам не ожидал от себя таких слов, но поворачивать назад уже нет смысла. Он смотрит в чужие глаза со всей серьезностью, но взамен получает лишь молчание и улыбку. Парень отворачивается к окну и продолжает давить на чужие нервы.       Руки немного трясутся, и парень не придумывает ничего лучше, чем открыть ту пачку сигарет. Пальцы не слушаются, но распаковать и открыть пачку все-таки удается.       Чонгук кладет одну сигарету к себе в рот и начинает копаться по карманам, пока не вспоминает что зажигалку-то он и не брал. Но внезапно она оказывается в правом кармане кофты.       Парень смотрит на нее и пытается вспомнить, откуда она и когда он мог ее сюда положить, но не может. Он этого не помнит, как и эту зажигалку. Но думать об этом не хочется, и парень просто зажигает сигарету ярким огоньком и кладет ее обратно.       Курение это то, что всегда его успокаивало. Всегда, но не сейчас. На душе все равно беспокойно и ком в горле, а про болящее сердце даже говорить не стоит. Парень прикрывает глаза и хорошенько затягивается, а потом выдыхает облако дыма. Его быстро раздувает ветер из окна, но часть все-таки попадает на сидящего напротив странника.       Тот поворачивается лицом к Чону и хмурится. Потом выхватывает сигарету и выкидывает ее в окно.       — Какого черта?       — Не кури. Портишь легкие и после этого губы горькие.       Парень серьезно смотрит на Чона, но теперь тот как-то странно улыбается.       — Мне все равно на свое здоровье, да и горечи я не чувствую.       — Зато другие чувствуют.       Чон уже хочет возразить, что в ближайшие несколько часов, или дней, или даже лет, в принципе целоваться с кем-то не собирается, но не успевает. Парень притягивает его и целует. Медленно и тягуче, не давая возможности сбежать.       Чон сначала теряется, но внутри бабочки летают, такие прекрасные с голубыми крыльями. Щекочут, успокаивают, заставляют забыться и отдаться поцелую. Глаза сами собой закрываются, и парень целует эти мягкие и сладкие губы в ответ, проводя рукой по мягким волосам, зарываясь в них.       Вдруг его зовет чей-то женский голос. Чонгук не обращает внимания, продолжая поцелуй, но голос становится громче, и парень все-таки отрывает глаза.       Перед ним никого.       Скамейка пустует.       Он поворачивает голову и видит уставшую женщину в костюме, которая просит его билет.       Голова не соображает, но руки стараются найти эту бумажку. Та находится в кармане, где и пачка сигарет. Закрытая пачка сигарет.       Чонгук отдает свой билет, а сам спрашивает сколько время.       — Четыре. Точнее не скажу, на станции минутной стрелки нет.       Чонгук нахмуривается, а потом до него доходит смысл сказанного. Он резко поворачивается и видит ту станцию. Те же часы, показывающие четыре. Небо снова такое же синее, пока что даже без намека на рассвет.       Голова начинает сильно болеть, но сердце сильнее. Кажется, что бабочки обретают лезвия на своих крыльях и меняют окраску на черный. Внутри все крутит. Он же знает, что это все было взаправду. Он все еще чувствует чужие прикосновения и отпечаток теплых губ на своих, помнит вкус.       Дыхание сбивается, в голове как будто бьют барабаны, а руки ходят ходуном. Он не может поверить, что все это лишь сон. Такой реальный. Видимо, его мозг решил сыграть с ним злую шутку — заставил влюбиться в «странника». Или как называется это чувство. Чон не знает, но раньше никогда такого не чувствовал.       — Ваш билет.       Чонгук протягивает руку и кое-как берет билет, а потом слышит: "И в следующий раз не пишите на нем".       Парень удивленно смотрит на женщину, которая уже уходит. Хочет крикнуть вдогонку: "Но я и не писал", но сзади действительно что-то написано черной ручкой, аккуратным мелким почерком.       Чонгук пытается сглотнуть ком в горле, но тот застрял окончательно.       Он подносит к окну, чтобы было лучше видно. Присматривается и видит лишь…       " Нам с тобой в разные никуда."