Выпусти меня хотя бы до рассвета

- Вы соображаете, что наделали? – брезгливо скривился банковский клерк, разглядывая поданную бумагу. Ганнибал спокойно вздохнул и спросил: - В чем дело? - Вы получаете деньги по доверенности на предъявителя, - сказал клерк снисходительно, будто обращаясь к пятилетнему ребенку, - соответственно, вы не должны расписываться в графе «получатель». Если бы вы включили голову, то на оборотной стороне бланка заметили бы графы, которые нужно заполнять лицу, замещающему получателя. - Прошу прощения, - ответил Ганнибал, держа себя в руках. Попытка быстро заполнить документы перед окошком обернулась неудачей. - Если вам сложно понять такие элементарные вещи, заполните бланк за столом и не задерживайте очередь. - Могу я получить чистый бланк? Клерк раздраженно выдохнул, толкнул в его сторону бумажку и демонстративно переключился на другого клиента. Ганнибал отошел со своим бланком, принялся заполнять все заново, внимательно вчитываясь в слова и термины. Юридический английский все еще давался ему с трудом, слишком хитрыми и тонкими были отличия, и Ганнибал, чувствуя себя полуграмотным крестьянином, был совсем недоволен. Однако никто не мог сделать за него эту работу, ему нужны были эти деньги, оставались считанные дни перед рождением ребенка. Ганнибал старательно разработал план, и бросать все в последний момент из-за наглого клерка было бы крайне глупо. Весь этот план просто невозможно было устроить без умения бегло читать, и только сейчас он стал возможен. Поэтому, как бы ни хотелось заполнить все документы легко и играючи, нужно было вчитываться внимательно, невзирая на собственное негодование. - Примите, пожалуйста, - произнес Ганнибал, вновь выложив бланк перед клерком. Тот поджал красивые губы и принялся проверять. Омега. Ганнибал понял это, несмотря на то, что чуял аромат, куда более привычный для бет. Похоже, не только ему нравится экспериментировать с запахами, скрывая свою натуру. - Хорошо, - кивнул клерк, выписал ему маленький, аккуратный бланк, - пройдите на получение денег в кассу. - Могу я вложить эти деньги в акции? - Да, - кисло отозвался тот, - все вопросы к специалистам в правом крыле. - Мне потребуется от вас какое-либо… - Похоже, вы не расслышали – вам в правое крыло. Следующий! Ганнибал собрал свои бумаги, взглянул еще раз на клерка по имени Найджел, как гласил его бейджик, перевел взгляд на время работы его отдела и отошел к кассе. Сегодня Найджел работал до восьми и, быть может, стоило поговорить лично с этим наглецом. В кассе ему улыбнулись, спокойно отсчитав круглую сумму. Ганнибал направился в правое крыло, нахмурившись, потому что очень давно не держал в руках ничего ценного. Сколько можно так жить? Это унизительно. Унизительно, что Уилл воспользовался программой субсидии для омег и находился сейчас в обычном госпитале, а не в дорогой частной клинике. Унизительно, что покупать вещи для будущего ребенка пришлось с обязательными отчетами о потраченных средствах, хотя Уилл радовался экономии как маленький. Жизнь была невероятно далека от совершенства, хотя и радовала гораздо больше, чем год назад. Отделив нужную сумму на оплату счетов и на приятные мелочи для всех троих, Ганнибал начал разговор со специалистом по инвестициям. *** Выследить Найджела оказалось несложно. Небольшой дом в достаточно дорогом пригородном районе Балтимора, похожий на игрушку с открытки. Выбрав подходящий наблюдательный пункт, Ганнибал припарковался и слегка откинул сидение. Вряд ли Найджел собирался лечь спать рано, поэтому свободного времени было много. Ганнибал не любил газет, но порой приходилось читать их. Однако сегодня крохотный заголовок на главной странице всерьез заинтересовал его. «Власти опровергли слухи о массовых убийствах». Ганнибал облизнулся, стиснув шуршащий подарок судьбы, пряное опьянение захлестывало с головой. Приложив прохладные пальцы к щеке, он ощутил пылкое тепло. Первый в его жизни отзыв. Просто невероятное чувство. Статья оказалась короткой, Ганнибал проглотил ее в один момент, перечитал еще раз, а потом налил немного чая из термоса, чтобы придти в себя. Как и следовало из заголовка, власти отрицали появление убийцы на улицах Балтимора. Несмотря на череду смертей, по мнению полиции, не было оснований для паники. Всему было логическое объяснение. Ганнибал усмехнулся, наслаждаясь чаем. Он чувствовал легкую горечь обиды оттого, что его существование отрицали, но рациональный, спокойный мир бет постоянно закрывал глаза на существование хладнокровных хищников в своих рядах. *** Слабость не грех. Слабость пополам с глупостью – возможно. Все это, помноженное на беспечность – просто преступление по отношению к себе. Ганнибал, держась в тени, погладил оконную раму затянутыми в перчатку пальцами. Беспечный омега по имени Найджел даже не позаботился закрыть окно в спальню. По-видимому, ему слаще спалось со свежим воздухом, но ведь не только воздух мог проникнуть в его дом в два часа ночи. Легко подтянувшись, Ганнибал забрался внутрь, оставив обувь снаружи. Он аккуратно соскочил на пол, огляделся по сторонам и заметил спящего омегу. Зажав одеяло комком между колен, Найджел спал беспокойно, но крепко. Как интересно. Омеги в этой стране были невыразимо беспечны. Уилл, живший в гордом одиночестве на отшибе, в первые дни знакомства поразил Ганнибала до предела. Поначалу Ганнибал подозревал в нем некоторую умственную неполноценность и даже испытывал некого рода разочарованную неловкость при общении, но после догадался: омеги беспечны по природе своей, независимо от места проживания. Вот только вопросами их безопасности обычно занимается альфа. Уиллу с альфой крупно повезло. А вот Найджелу повезло куда меньше. *** Звонок из госпиталя с утра пораньше раззадорил чувства. Ганнибал, сонно моргая, выслушал жалобы Уилла на одиночество, попытался приободрить его, но вышло скверно – слишком мало эмоций передавала телефонная связь, слишком яркими были картины, разыгранные воображением. Хотелось увидеть, поговорить по-настоящему, сидя друг напротив друга, разглядывая едва заметные движения ресниц в солнечных лучах. Уилл, разумеется, строго-настрого запретил ему приезжать, чтобы не подвергаться опасности, но оба знали, что этот запрет зыбкий, как утренний туман. Ганнибал отправился завтракать, задумчиво разглядывая дополнительный комплект ключей, которые он вчера нашел дома у омеги по имени Найджел. Вчерашняя ночь выдалась весьма увлекательной, но ничем не закончилась: трогать омегу в его собственном доме было скучно. Гораздо интереснее было еще разок наведаться к нему в гости. Встретить наглого омегу после работы, например. Именно так он и сделал, спокойно подъехав на пару часов пораньше. Выражение взгляда омеги было просто бесценным, когда он увидел у себя дома Ганнибала, обосновавшегося с учебником на диване. - Это вы?! – воскликнул он потрясенно, застыв на пороге гостиной, - что вы здесь делаете? Это моя частная собственность. Ганнибал усмехнулся и поднялся ему навстречу. *** Снег сошел совсем недавно, и в лесу все еще стоял мороз, как напоминание о недавно ушедшей зиме. Старая дорога раскисла, риск безнадежно застрять до сухих, теплых дней был велик, но Ганнибалу нравились здешние места, глухие и безлюдные. Ночью все краски погасли, мир стал контрастным и почти бесцветным. Иссиня-черная, густая тень легла поперек Найджела, когда Ганнибал распахнул багажник. Казалось, что омега утонул в этой темноте, только сбивчивое, всхлипывающее дыхание нарушало звенящую ночную тишину. Вынутый изо рта кляп оказался насквозь влажным, скомканный платок лег в ладонь, как мокрый теплый птенец. Ганнибал отложил его в сторону и брезгливо вытер пальцы о ворот рубашки Найджела. - Отпусти меня, - прошептал тот, когда его выволокли наружу. Прислонился к дереву, как только сняли веревки, принялся массировать кисти рук, онемевшие и непослушные. Ганнибал молча стоял и смотрел на него, склонив голову к плечу. Беты попадались ему гораздо чаще, и еще ни разу он не видел омегу изнутри, не забирался в горячий, пульсирующий, изливающийся кровью внутренний мир. Это был первый омега, которого он привез сюда. Найджел, тем временем, замер, словно ждал приказа. Человеческое поведение может быть непредсказуемым, но в основном люди делятся на тех, кто убегает и кто нападает в ответ. И тот, и другой варианты были одинаково интересны, но Найджел вдруг сделал то, чего Ганнибал никак не ждал. Сделав какой-то безумно робкий шаг навстречу, омега опустился на колени, прижался щекой к его бедру и тихо застонал, коснувшись пальцами ширинки. Принялся поглаживать осторожно, чем уничтожил дивную атмосферу ночи. Ощущение настоящей, ничем не задрапированной реальности пропало, словно луна скрылась за тяжелыми скучными облаками. Ганнибал молча стоял над ним и смотрел, не моргая, от нежного запаха омеги кровь медленно закипала. Отвратительно. Словно в утонченный, выдержанный бульон его чувств какой-то бездарь высыпал пачку дешевой приправы. Светлая кожа Найджела едва заметно отражала лунный свет, испуганные глаза казались бездонными, ресницы дрожали – безвкусно, пошло, даже оскорбительно. И самым невыносимым было то, что похоть откликнулась на прикосновение. - Не… не делай мне больно… - простонал Найджел, покорно склонив голову, но тут же поднял взгляд, боясь потерять контакт. Дрожащими пальцами он расстегивал рубашку, ненароком касаясь шеи и ключицы, словно подчеркивая хрупкость костей, безумно соблазнительный в своей слабости. В брюках моментально стало тесно, по нервам правой руки сам собой бежал разряд приказа: схватить за шею, поставить на колени, сорвав одежду и поиметь. Чем скорее, тем лучше. В такие секунды Ганнибал всей душой ненавидел свою сущность альфы. Ненавидел подчиняться приказам, пусть даже приказам собственного тела. Ненавидел свою слабость перед невыносимо очаровательными омегами, которые вели себя, как животные. С желанием убить человека на месте Ганнибал всегда мог справиться, мог подойти к вопросу разумно. С похотью так не получалось. Он склонился к Найджелу, взял его лицо в ладони, напугав его до потери дыхания. Попытался сдержаться, чтобы не сорвать остатки рубашки с омеги, глядел в его бессмысленно вытаращенные глаза, ища зацепку – и нашел. Обнаружил идею внезапно, словно большой подарок, перевязанный алой лентой. Уилл. Его омега, по-настоящему его омега, действительно нужный ему. Драгоценный, привлекательный, выбранный им, подходящий, как можно лучше. И ребенок… Последние затухающие искры возбуждения плясали на углях: ты альфа, неважно, сколько у тебя омег и сколько у тебя детей, ты должен хотеть больше, больше, больше! Любого омегу, и тем более, того, который так близко и смотрит на тебя так взволнованно, приоткрыв чудесные влажные губы! Найджел сглотнул, облизнулся, вторя безмозглым страстишкам, но гормональная буря улеглась. Сыто ухмыльнувшись, Ганнибал погладил Найджела большим пальцам по щеке. Теперь он точно знал, как взять под контроль собственное тело, и настроение мгновенно повысилось, стало лучше прежнего. Обведя пальцем линию пересохших, подрагивающих губ, Ганнибал ласково улыбнулся омеге – и с силой стиснул пальцы, впиваясь коротко остриженными ногтями в податливую, слизистую плоть рта. Найджел ошеломленно вскрикнул, пытаясь вырваться, но безуспешно, и крик перешел в вой. Упругая, скользкая от крови кожа пахла совершенно по-особенному, в приятном сочетании с тревожными ароматами ночи, рвущееся на свободу тело было полно сил – и тем слаще было прижимать его к сырой, холодной, мягкой земле. *** Охрана на входе в госпиталь была совершенно бесполезна. Ганнибал, в очередной раз отметив для себя легкую беспечность социума бет, спокойно прошел в кладовую для персонала, где обзавелся халатом, шапочкой и медицинской маской на пол-лица. Невероятно соблазнительной казалась возможность погулять по госпиталю, но в первую очередь ему нужно было сделать главное. В небольшой палате на четверых по-прежнему пустовали три места. Омеги не желали, а может, не могли беременеть от бет так часто и качественно, как от альф, и места простаивали. Впрочем, это было на руку. Ганнибал вошел в палату и аккуратно притворил за собой дверь. Маскарад в очередной раз сделал его невидимкой, неинтересным этому миру: подкрадись к жертве и укуси, когда она совсем этого не ждет - старая, но до сих пор увлекательная игра. - Добрыдень, - пробубнил Ганнибал, - дневной осмотр. Будьте добры снять покрывало. - Что?.. – раздраженно отозвался Уилл и отложил книгу в сторону, но потом тут же смягчился и сказал мягче, - вы ведь уже были сегодня… - Такова необходимость. Уилл вздохнул, и от этого тихого обреченного вздоха его захотелось тут же обнять, прижавшись губами к спутанным кудрям, поцеловать в ухо – но Ганнибал стоически держал себя в руках. - Разденьтесь, - велел он, нетерпеливо сцепив пальцы в замок. Уилл принялся было стаскивать с себя светлую пижаму, но потом замер. - Это обязательно? Обычно вы… - Сейчас обязательно. Уилл вновь горько вздохнул и разделся до белья, смущенно прикрывая себя руками. Румянец залил щеки, и даже шея, казалось, была горячей от стыда. Его фигура неизменно менялась с каждым днем, Ганнибал прежде никогда не видел беременных омег так близко, и каждое изменение было для него открытием, как и для Уилла. Он знал, что все вернется обратно меньше, чем через полгода, но не мог не удивиться припухшей груди, совсем небольшой, словно у девочки-подростка. - Доктор?.. – выдохнул Уилл, наконец-то подняв на него взгляд, и потрясенно застыл, ощутив прикосновение к груди, вначале подчеркнуто безразличное, затем все более чувственное. Готовый закричать, он отшатнулся в сторону, но в ту же секунду в его глазах мелькнула искорка узнавания, смущенное оцепенение схлынуло. - Ты меня напугал! – воскликнул он так пронзительно, возмущенно и беспомощно, что у Ганнибала внутри все отдалось сладким звоном. Может ли быть на свете кто-то более дорогой, уязвимый, нуждающийся в ласке и заботе, чем собственный омега на девятом месяце? - Я люблю тебя, - заявил Ганнибал, искренне уверенный в этом. Любовь простегала ткань его души крохотными, частыми стежками, невозможно было думать о чем-либо еще. Уилл замолк, даже не возражая, позволил прикоснуться к себе, хотя и натянул покрывало до самой шеи. - Прости, - выдохнул он, пряча глаза, - мне не нравится, как выгляжу. - Не думай об этом. - Я не хочу, чтобы ты смотрел. - Не буду, - Ганнибал не стал возражать, привлек его к себе и поцеловал в ухо, посасывая мочку. Не удержался, сунул руку под покрывало – он обещал лишь не смотреть. Трогать запрета не было. Как ни странно, Уилл не возражал, позволяя ласкать себя. Охотно прильнул к нему и пробормотал: - Не очень разумный поступок… но я рад, что ты здесь. Мне все не так без тебя. - Я принес тебе домашний пирог. Хочешь? - А ты останешься поесть вместе со мной? - Да. - Хочу домой. Мне осточертело здесь, - Уилл шумно сглотнул, его слегка округлившееся лицо напряглось, - хочу к тебе. - Скоро все закончится, я заберу вас домой, - Ганнибал провел кончиками пальцев по теплой, пряно пахнущей коже и прислушался к запаху, словно отпил вина. Запах слегка изменился, но был по-прежнему родным и знакомым, - заберу тебя и Роберта отсюда. - Значит, все-таки Роберт? – Уилл улыбнулся, взглянув на него искоса. - Да. Ты не возражаешь? Уилл покачал головой, положив его пальцы себе на живот, задумчиво вздохнул: - Хорошее имя. Надеюсь, я стану для Роберта хорошим папой. - Даже не сомневайся, - Ганнибал погладил округлый живот, - даже не сомневайся, мой хороший.