Without you

Страдать. Он был обречён на страдания без шансов отвлечься от гнетущих мыслей. Боль разъедала его изнутри, делая каждый день всё тяжелее. Говорят, что время лечит, но Вандорн не верил в это, да и не хотел. Каждую ночь ему снилась та авария, заставляя его просыпаться, задыхаясь от боли. Стоффель лежал на кровати, уставившись в потолок. Ещё одна ночь, ещё одна адская ночь. Что же она преподнесёт на этот раз? Он не знал ответа, а неизвестность всегда отталкивает. Уже буквально через несколько часов он пойдёт на очередную встречу с девушкой, с которой познакомили его друзья в надежде избавить от страданий. Спустя какой-то ничтожный месяц. Стоффель чувствовал себя предателем, но в надежде затушить своё горе он был готов уже на всё. Он устал, этим всё объясняется. Ему казалось, что он обречён страдать. С опаской закрыв глаза, Вандорн провалился в сон, на этот раз не видя в царстве ночи ничего. Утром он с трудом разлепил глаза, услышав будильник. Светлые тона комнаты уже месяц как не сопутствуют его настроению. Наконец встав, бельгиец медленно поплёлся в ванную, собираясь умыться. Посмотрев в зеркало, он разочаровался: подпухшее лицо, красные глаза от недосыпов. Но хотя бы тело уже не кажется захудалым, как в первую неделю: к тренировкам пришлось вернуться. Единственное, что его спасало - гонки. Он выкладывался на трассе по-полной, зарабатывая такие важные очки. Но, выходя из кокпита, прежнее состояние новой волной накрывало его, порой доводя да ужасных истерик. Но даже они были лишь в его душе. Стоффель никогда не показывал свои негативные эмоции на публику, раскрываясь с другой стороны только перед близкими друзьями. Но порой даже занудная пресса умудрялась в обычной повседневной улыбке разглядеть нотки грусти от потери напарника, раздувая из этого целые статьи. Вандорн и вправду устал от этого, нуждаясь в отвлечении. Этим он и собирался сегодня заняться. Превратив своё помятое лицо в божеский вид, бельгиец надел джинсы и футболку со свитером, взял телефон и вышел из квартиры, тихо закрыв за собой дверь. Как только Стоффель выполз на улицу, то ему в лицо подул холодный осенний ветер, заставивший его спрятать подбородок в воротник пальто. Сев в свой "Макларен", он резким движением выехал на дорогу, двигаясь в кафе, где его уже, скорее всего, ждут. Начал накрапывать мелкий дождь. Добравшись до места назначения, Вандорн вышел из машины, поморщившись от холодных капель. Осень ему не нравилась, раздражала, отталкивала, убивая и до того редкие проблески искренней радости. Он вошёл в помещение, бегло ища ту самую девушку, которая его ждала. Звали её Ноэми; светлые волосы и карие глаза сами по себе уже давали ей определение "светлой", заставляя человека улыбнуться лишь взглянув на неё. Встретившись с девушкой глазами, Вандорн улыбнулся уголком рта, зашагав ей навстречу. - Привет, Ноэми, - сказал гонщик, обняв её. - Здравствуй, Стоффель! Такая промозглая погода, неправда ли? - Да, правда, не вовремя пошёл дождь, - ответил бельгиец, отстранившись и отодвинув ей стул, предлагая сесть, - давно ждёшь? - Нет, ты же вовремя приехал. Это я рано пришла! Но тут так уютно, так что я вообще не ждала, - улыбнувшись, сказала Ноэми. - Тогда хорошо. Что ты будешь? Я оплачу, заказывай, - бельгиец открыл меню, быстро пробегая по названиям глазами. - Я предлагаю чай и что-нибудь на второе... Ты сам что будешь? - А вина не хочешь? - Не совсем подходящая погода для него. Хочется чего-то тёплого, пожалуй. - Тогда чай и закажем. Будьте добры! - Вандорн подозвал официанта, затем диктуя ему заказ. Ноэми не сводила глаз с бельгийца, рассматривая его лицо, его лёгкую щетину, короткие светлые волосы и красивые, тонкие губы, которыми он так быстро шевелил в процессе разговора. Они долго сидели в уютном кафе, болтая о самых разных вещах, узнавая что-то новое друг о друге. Стоффель впервые за долгое время почувствовал приятную, тёплую атмосферу, выводящую его из коматозного состояния. Наболтавшись вдоволь, бельгиец решился на смелую мысль. - Ноэми, ты куда сейчас? - Домой, наверное. - Можем поехать ко мне, если хочешь. Ну или я могу тебя подвезти. - К тебе домой? Ты один живёшь? - Да. - Поехали! Я ещё не была у тебя. Посмотрим фильм? - Конечно, - с улыбкой ответил Вандорн. Выйдя из помещения, они направились к машине, стоявшей прямо напротив входа. Стоффель открыл Ноэми дверь, аккуратно захлопнув её тогда, когда девушка села. Дождь не переставал идти: Вандорн включил дворники. Видимость была не самой лучшей, поэтому гонщик, на удивление Ноэми, особо не спешил. Добравшись до дома, пара решила как можно быстрее добежать до двери, ибо дождь немного усилился. Мокрые, но с улыбкой на устах они вбежали в дом, смеясь и пытаясь отдышаться. Раздевшись, они пошли на второй этаж, где находилась большая двуспальная кровать, которую хозяин дома хотел выкинуть уже месяц как. Вандорн положил на кровать покрывало, кинул несколько подушек и прыгнул на неё, растопырив руки и ноги. - Стоффель, ты ведёшь себя, как ребёнок! - рассмеялась девушка, склонившись над ним. - Я устал за эти дни, мне надо отдохнуть. Хей, перестань, - отбиваясь от Ноэми, воскликнул бельгиец. Девушка схватила его за ноги, стараясь стащить с кровати. Вандорн пытался вырваться, но у него не получалось. Дождавшись, когда та свалит его на пол, бельгиец аккуратно схватил девушку за талию, заставив встать на колени. Он нежно коснулся её губ своими, запуская руки в длинные волосы Ноэми. Она положила руки ему на талию, пытаясь найти конец футболки. Быстро ощутив голое тело, девушка начала медленно гладить накаченную спину парня, прижимаясь всё ближе и углубляя поцелуй. Вандорн, чьи ноги были между ногами девушки, лёгким движением пододвинул к себе стоящую на коленях Ноэми. В этот момент она чуть ли не вцепилась в его спину, заставив бельгийца тихо охнуть от неприятного движения. Убрав руки от волос девушки, Стоффель начал медленно стягивать с неё футболку, на секунду отстранившись, чтобы не препятствовать задуманному. Он принялся целовать её, но уже не с прежней осторожностью, а с страстью, которая загорелась в нём спустя долгое время. Стоффель опустился к шее девушки, нежно водя по голому телу языком, будто рисуя на нём какие-то узоры. Движения становились резче и ярче, а дыхание учащеннее. Девушка, в свою очередь, опустила свободную руку на джинсы парню, расстёгивая ремень. Ноэми перевернула его так, что Вандорн теперь был жертвой. Разделавшись с одеждой, она сняла с него бельё, взяв в руки член. Она наклонилась, водя по нему языком, будто играясь. Парню это явно не нравилось, ведь он так протяжно стонал и уже будто бы схватил девушку за волосы, чтобы помочь доставить себе максимальное удовольствие. Но тут в его голове что-то будто резко щёлкнуло, напомнив о случившемся месяц назад. О днях до катастрофы. Вандорн затих, но каждое новое движение Ноэми пыталось разжечь огонь обратно, но были лишь искры, урывочные сильные ощущения, мелькавшие резкими вспышками. Каждое новое движение приносило горечь и удовольствие, разрывавшее бельгийца. Каждое новое движение заставляло кричать его всё громче, не то от боли, не то от сладости чувств. Каждое новое движение приближало его к концу, к финалу, к взрыву эмоций, в конце концов к тому, чего он так долго не ощущал. Он закатил глаза. Резкие вспышки и приятная тяжесть сзади в итоге превратились в фонтан эмоций, заставивший его тихо простонать и чуть ли не глотать ртом воздух. На удивление, он уже был измотан. Вандорн так и продолжил лежать, а непонимающая девушка, ожидавшая продолжения, долго смотрела на него. На уставшего и измотанного, но, по идеи, самого счастливого в данный момент. Но даже тогда, когда происходит взрыв положительных эмоций, когда человек ощущает спектр разных приятных чувств, Стоффель не мог назвать себя счастливым. Прошлое жило с ним, не отступая. Жалкие попытки избавиться от него не спасали. Именно, что они были лишь жалкими. Девушка залезла на диван, заставив и Вандорна сделать тоже самое. Она закуталась в одеяло, легла рядом и уснула, накрыв уже будто спящего бельгийца. Она не представляла, что творилось у того на душе. Она не знала, что парень обречён страдать. Что лишь время его излечит. Утром он проснулся из-за будильника. Голова трещала, глаза опять болели. Он выключил будильник, сел на край дивана, потерев руками глаза. Уже десять утра, пора вставать и идти в центр Макларен, чтобы поработать на симуляторе. Он натянул на себя шорты и лениво встал, взглянув на кровать, где мирно посапывала девушка. Он улыбнулся уголком губ от этой милой картины, но как только отвернулся, то лицо приняло прежний грустный и почему-то усталый вид. Он не мог понять, почему боль не утихала. А теперь на нём будто бы висит ярлык изменщика. Этот факт явно не давал ему покоя. Стоффель всё равно считал, что должен быть верен ему, а не заниматься сексом с близкими подругами. Всё в голове смешалось, а грустная мина, которую он видел в зеркале в ванной, явно не вселяло оптимизма. С горем пополам умывшись и одевшись, бельгиец быстро перекусил и черканул записку: "Доброе утро. Прости, что не разбудил, не хотел потревожить твой сон. Я на работу". Осенняя погода явно сопутствовала его настроению последние месяцы. Сильный ветер срывал с деревьев листья, навсегда лишая их возможности быть дома. Вандорну это погода была уже явно не по душе. Он сел в свой "Макларен" и поехал в центр, надеясь хотя бы на трассе, хоть и за рулем симулятора, отвлечься от гнетущих мыслей, которых сейчас стало лишь больше.