Какой же ты мудак

      — Быстрее!       Шумный шепот подгонял Вейлона сзади, заставляя как можно быстро бежать по узкому коридору, ища вглядом ближайшее место, где можно спрятаться. Помимо шепота его еще гнали чужие руки, то и дело толкающие его в спину. Но лучше всего программиста заставляли торопиться лязг тяжелых цепей, хрюкающее, тяжелое дыхание и грозное "Поросята".       Вот. Вот она, развилка в конце коридора. Вейлон резко затормозил, не зная, в какую сторону бежать, но Майлз, все время бежавший позади, схватил его за шиворот и потащил вправо, на ходу доставая камеру. В этом ответвлении было темно, словно в могиле, а ноги (босые у Парка и в дорогих ботинках у Апшера) хлюпали по воде, выдавая мужчин и не давая им возможности скрыться от своего приследователя.       — Дьявол! — злобно, но тихо ругнулся Майлз, осматривая небольшое помещение через объектив камеры. Его спутник последовал его примеру и почти сразу же наткнулся на два шкафчика в углу помещения. Два... Слишком рисковано.       — Майлз, сюда, — ухватив журналиста за рукав куртки, Вейлон подскочил к тому самому углу, открывая дверцу одного шкафа и ступая за его низкий порожек. — Давай в один, так мал шанс, что он нас найдет.       — Мы не поместимся, — подойдя к Парку, Майлз осмотрел "убежища", хмурясь и явно понимая, что в ином случае Крис найдет кого-то одного из них. Себя было попросту жалко, умирать молодой журналист еще явно не собирался ближайшие лет двадцать, а Вейлон... Его хотелось придушить собственноручно и только тогда, когда они выберутся отсюда. Лишать себя такой возможности и отдавать ее Уокеру совсем не хотелось.       — Лезь в чертов шкаф, Майлз! — повысив голос, Парк едва не взвизгнул, услышав хрипение Криса на повороте в эту комнату. Апшер, тоже подогнанный напоминаем о их приследователе, все же шагнул в шкафчик вместе с Вейлоном, едва ли умещаясь в узеньком укрытии. Кое-как закрыв дверцу, мужчины затихли, несмотря на дикое желание поругаться от давящей тесноты. Уткнувшись носом в ключицы репортера и дыша часто-часто, программист прислушивался к тому, что происходило в комнате. Вот тяжелое дыхание Криса, вот его гулкие шаги по залитой водой поверхностью.       — Маленькие похотливые... шлюшки... — казалось, что каждое слово Крису давалось с трудом, будто ему постоянно нужно было вдохнуть еще воздуха. Вейлон попытался поднести камеру к лицу, но его рука была прижата к железной стенке бедром Апшера. Глухо простонав в попытке поднять руку, блондин получил тычок меж ребер.       — Заткнись, Парк, — над ухом слова Майлза прозвучали настолько тихо, что Вейлон даже сначала не понял, что ему не послышалось. Помимо шепота ухо и шею мужчины обожгло сбитое и теплое дыхание журналиста над ним. Это невольно вызвало желание шумно выдохнуть, будто его кожи коснулся не горячий воздух, а холодные пальцы. — Заткнись, бога ради.       Крис в это время ходил по комнате и, кажется, даже не собирался подходить к шкафчикам. Может, он их не заметил? Было бы неплохо, а то, если громила откроет именно тот, в котором спрятались мужчины, то им будет очень сложно убегать, ведь из этого укрытия нужно было еще как-то выбраться. Кряхтение и похрюкивание бывшего военного стали удаляться, как и шаги, хлюпающие по воде. А в следующие пару мгновений в другой комнате раздался треск двери, которую Уокер, судя по всему, сносил с петель.       — Он ушел?..       — Кажется, да, — облегченно выдохнув, Майлз приложился головой к холодной стенке шкафа. Вторая рука Вейлона, зажатая между их телами сильно давила в грудь, но сейчас, когда легкая радость от того, что их пронесло, это волновало в последнюю очередь. — Осталось только выйти отсюда.       Дернувшись первым, репортер невольно чертыхнулся - чужая рука между ними сильнее надавила на грудь. Да и в целом двинуться с места было невозможно, он и Парк были уложены в этот шкаф, словно шпроты в консервную банку - тесно и плотно.       — Твою мать, — снова прошипев программисту на ухо, Майлз дернулся еще раз и, как итог, выбил дверцу. И все. А сам ни на дюйм не придвинулся к свободе. — Блядь, Вейлон, делай что-то! Двигайся!       — Я двигаюсь, — кажется, почти жалобно пробубнил блондин куда-то в основание в шеи Майлза, краснея и бледнея. Он правда дергался, дрыгался и даже прыгал, но, подобно своему товарищу, ничего не добился.       — Охеренно, — шикнув злобно и раздражительно, шатен снова прижался затылком к стене. Рука с камерой, зажатая спиной Парка, начинала уже болеть, как и ноги, чуть присогнутые в коленях. Стоило бы предпринимать новые и новые попытки выбраться из шкафчика, но вместо этого оба затихли, явно что-то обдумывая. Но тишина была недолгой. — Вейлон.       — М?       — Это камера или стояк?       Даже не потрудившись ответить, Вейлон задергался с новой силой, порываясь выскочить из шкафа. Оный стал ходить ходуном, расшатывать стоявший рядом шкафчик и, кажется, сдвигаться с места. Майлз сначала никак не реагировал, а после стал все же как-то пытаться помогать, извиваясь и пытаясь освободить хотя бы одну руку. Скрип железного дна по полу и удары по стенкам грозились призвать в комнату мимо проходящих психов, но ни Вейлон, ни Майлз особо на этот счет не думали. Еще пара дерганных движений и вот - покачнувшись на месте, металлическая "коробка" начала падать вниз, сопровождаемая синхронным "нет-нет-нет!". Громкий лязг железа об залитый водой пол и оба мужчин, все так же зажатых между тонкими стенками, почти лежали горизонтально.       — Прекрасно, — выдохнув очень тихо, но плохо скрывая нарастающую злобу, Майлз опустил вгляд на Вейлона. — И чего ты этим добился, импульсивный извращенец?       — Я не думал, что он упадет! — подняв к Майлзу голову, молодой мужчина со всем искренним раскаиванием смотрел на него, едва только не хныча.       — Боже... И как мы будем выбираться? — в ответ на вопрос только пожимание плечами. — Хорошо... А "камеру" ты когда свою уберешь?       Вейлон не ответил, поникнув головой и прижавшись лбом к шее репортера. Вода настойчиво заливалась в ухо и мочила светлые короткие волосы, поэтому он настойчиво прижимался к журналисту, чтобы не намокнуть полностью. Сам Майлз же будто принимал весь удар на себя, лежа на полу спиной и чувствуя, как промокала его одежда.       — Тебя правда заводит эта ситуация?       — Нет!       — А твоя "камера" между моих ног говорит об обратном, — Вейлон на эти слова сдавленно зашипел, чувствуя себя дико смущенным. Апшер понял это, а потому не смог сдержаться от тихого смеха. — Какой же ты мудак, Вейлон. Напомни мне, чтобы я не прятался с тобой под одними кроватями и в одних шкафчиках.