***
Мда. С каждым днем все хуже и хуже. Я не мог ни есть, ни спать, все думал, как им сказать. Почему-то мысль просто выложить все как есть, мне не очень нравилась. Ребятам же казалось, что я беспокоился за свою мать… Они заботились обо мне, как могли, пытаясь скрыть это, но я же не слепой. На душе кошки скребут. Они ко мне со всей любовью, а я так бессовестно вру им. От осознания этого так тошно… Хочется волком выть. Пролежав еще одну ночь без сна, я решился.***
- Ребята, мне надо вам кое-что сказать. – Мы сидели за столом и завтракали. Шесть пар сонных глаз уставились на меня. В горле тут же пересохло, сердце забилось быстро-быстро, а в голову закралась шальная мысль: «Может ну его?» Я тряхнул головой. Они слишком дороги мне, и лгать им все равно, что лгать самому себе. – Помните, приходил менеджер-хён? Тогда… Моя мама здорова. И… Я поступил в Колумбийский университет. Реакция не заставила себя ждать: спавший до этого в тарелке Донхо поперхнулся, Кисоп уронил ложку, разбрызгав молоко по столу, остальные же выпучили глаза. - Что? – просипел лидер. - Оооо… - выдохнул Хун, сдуваясь, как воздушный шарик. - Поздравляю! – Илай широко улыбнулся и с такой силой хлопнул меня по плечу, что я согнулся пополам, а стул подо мной жалобно скрипнул. - Простите, что врал вам. Просто… мне для начала надо было разобраться в себе и принять этот факт. – Придя немного в себя после такого мощного дружеского жеста, тихо произнес я. Опустил голову, ожидая упреков. Мне было так стыдно. - Джесоп, это же здорово! Ты так хотел туда поступить, хотел продолжить образование. И у тебя получилось. – Наконец, заговорил Кевин. Я взглянул на него и замер: в его глазах стояли слезы, но он улыбался. - Кевин… - Врать тебе все же не стоило, но мы прощаем тебя. И да, неужели мы такие изверги, раз ты боялся сказать нам? – Лидер тоже улыбался. – Поздравляю. - Парни, ну-ка давайте накажем нашего студента! – задорно воскликнул Илай, подскочил ко мне и, зажав мою голову в тисках, принялся ерошить волосы. - Ааааааа!! Отстань от меня, ты – наглый голубь! Я впервые смеялся за эти несколько сумасшедших дней. На душе стало так легко и светло. Надо было раньше им все рассказать, тогда не мучился бы так. И чего только боялся? Быть непонятым? Да, именно этого. И как только посмел сомневаться в них? Мы же столько пережили вместе, а я как последний трус закрылся в себе и молчал, боясь, что они разозлятся на меня… Я вздрогнул, почувствовав теплые руки на своей талии. Повернув голову (насколько это было возможно в моем положении), я поперхнулся воздухом, удивленно уставившись на обнимавшего меня Кисопа. - Поздравляю, - сказал он, глядя мне в глаза. - А… - не успел я сказать хоть что-нибудь, как остальные принялись душить меня в объятиях. - Я так рад за тебя! - Хён, ты просто молодец! - Хитрый котяра! Хотел все скрыть от нас и свалить по-тихому? - Ребят, я сейчас заплачу! – смеялся в голос я, слабо отбиваясь. - Так. Быстренько доедаем и бегом в танцзал! Концерты еще никто не отменял. – Утихомирил всех лидер, спасая меня, таким образом, от участи быть задушенным. - Уваа… - Ну вооот… - Ха-ха! Что за настрой? – вновь засмеялся я, быстро доел хлопья и вскочил из-за стола. – Кто последний доедает, тот со стола все и убирает! - Йаа!! - Чего?? - Эй ты, наглый котяра! – Услышал я вдогонку. На моих губах играла улыбка – все же я счастливый человек.***
Сегодня звонили из университета. В этот раз я решил ничего не скрывать и разговаривал прямо при ребятах. Мне сказали, если я хочу там учиться, то вынужден буду покинуть группу минимум на пять месяцев… Никто не показал виду, но я почувствовал, что был не единственным в этот момент, у кого болезненно сжалось сердце.***
29 июля. Сегодня у нас концерт в Токио, на котором мы решили сделать официальное заявление о моем временном уходе из группы… Выходить уже совсем скоро, а меня всего трясет, страх сковал тяжелыми цепями, от чего я ни пошевелиться ни сказать ничего не мог. За кулисами настоящая суматоха – стафф подготавливает все необходимое для концерта, а я сижу в сторонке в тени колонок и хватаю ртом воздух. Такое ощущение, что меня сейчас вывернет наизнанку. Истерика накатывала волнами: хотелось одновременно плакать и смеяться. Мамочки, что же со мной такое? - Джесоп-а, что с тобой? Тебе плохо? – Мимо пролетавший Кевин резко затормозил и подошел ко мне. – Тебя все ищут. - Ннн… - выдавил я, лязгая челюстями. Мда… прелестно! - Я воды принесу. – И откуда в нем столько энергии? Не прошло и минуты, как он уже поил меня, следя за тем, чтобы я не подавился. – Тебе надо успокоиться. – Кевин мягко улыбнулся и, сев передо мной на корточки, взял мои руки в свои. Сидел он так долго, смотря мне в глаза, пока я не перестал трястись. - Нам пора. – Глянув в сторону сцены, обеспокоенно произнес Ву. Я кивнул и встал. Кевин, все еще волнуясь за меня, за руку отвел к ребятам. Они, завидев меня, улыбнулись и по очереди ободряюще хлопнули по спине. Взявшись за руки, мы простояли так секунд десять и с громогласным «файтин!» вышли из-за кулис. Концерт начался… Начало было просто замечательным: мы бодренько скакали по сцене, веселились от души и смешили народ, фанаты вовсю подпевали нам, чувство эйфории захлестнуло с головой, оставляя качаться на волнах одуряющего счастья. На душе было легко, в голове яркими вспышками взрывался миллион фейерверков, хотелось орать на весь мир о том, как мне сейчас хорошо. Но… С каждой последующей песней червячок страха становился все больше и больше. Внутри все скрутило – пора. Сухён-хен заметил мое состояние и еле заметно кивнул мне. - Знаете, AJ-сан хотел кое-что сказать вам. – Хён опустил микрофон и глянул на меня. Я прокашлялся. - Да, это действительно так. Сегодня для меня необычный день. Вы все, и ребята, - они улыбнулись, приободряя меня. – Я счастлив быть рядом с вами. Но… В этом году я долго размышлял на одну тему, и родители с друзьями помогли определиться мне. Я поступил в Колумбийский университет в США и… должен буду покинуть группу на некоторое время. Мой голос дрогнул и я замолчал. Что тут началось! Зал взревел, что аж уши заложило. Шум был такой силы, будто лавина скатилась с гор. Среди всеобщего гула можно было расслышать особо громкие: «Как же так?», «Почему?», «Джесоп-оппа, не уходи!» Я поднял руку, прося тишины, когда зал немного стих, я продолжил. - Это не значит, что я уйду навсегда. Я обещаю вам, дорогие KissMe, что вернусь как можно скорее, так быстро, что вы даже соскучиться не успеете. Выдавливаю из себя улыбку, такое чувство, что меня выжали как лимон. Кевин и Сухён-хён перехватили разговор, отшучивались и старались охладить атмосферу. Оставшаяся часть концерта пролетела как во сне: я будто выпал из реальности, на автомате повторяя заученные движения и слова. Во время пауз почти не говорил – ребята тормошили меня, а я частенько отвечал невпопад. Приближалось время финальной песни. Кевин во время своей речи еле сдерживал слезы… Мои глаза тоже нещадно жгло, я запрокинул голову, пытаясь остановить горячую влагу. Лидер пытался рассмешить нас как мог, фаны кричали что-то ободряющее, но мне было тяжело расслышать их сквозь звон в ушах. Эмоции переполняли меня, требуя выхода, и я просто не сдержался. - Я люблю вас всем сердцем! – выкрикнул я в толпу. Еще несколько фраз, и свет потух… Заиграли первые аккорды «A Shared Dream». Сердце вновь застучало как бешеное, каждым ударом принося невыносимую боль и осознание того, что уже всё: последняя песня, последний концерт, завтра-послезавтра я буду в Америке… Эта песня… Мы хотели донести ее смысл до сердца каждого. И до своих сердец тоже… Во время исполнения мы пытались сдержаться, но… Это невыносимое чувство расставания душило всех нас, наши души были едины как никогда, и сейчас они плакали… Свою партию я еле-еле спел, слезы градом катились из глаз. Лидер расплакался и все никак не мог успокоиться, впервые он не смог спеть своих строк. Кевин и Хун выкручивались за всех как могли, надрывая голоса. Илай, Кисоп, Донхо… Они были непривычно тихими и грустными, старались не показывать своих эмоций, но это плохо у них получалось… С горем пополам мы допели… и, попрощавшись с залом, ушли. Тут уж все дали волю слезам, даже Илай стоял с каменным лицом, а по его щекам катились капля за каплей. - Мы будем скучать по тебе! – заикаясь, прохрипел лидер, и остальные закивали, не в силах вымолвить и слова. - Я же вернусь, глупые, - выдавил я сквозь рыдания. Так закончился наш тур…***
На следующий день в аэропорту меня провожала огромная толпа. Я старался улыбаться и махал всем рукой. - Береги себя, - шмыгнул Кевин, глаза которого опять были на мокром месте. - Не плачь, а то я заплачу вместе с тобой, - попытался отшутиться я, но вышло как-то вяло. - Если будут трудности, то звони нам. Ну, и просто звони. – Сухён-хён тряхнул головой и протянул руку для рукопожатия. Я крепко в нее вцепился. - Конечно. - Не забывай нас. - Кушай хорошо и следи за здоровьем. - Повеселись там хорошенько за всех нас. - Ребята, спасибо… - прошептал я, и мы обнялись. Равнодушный женский голос объявил о начале посадки. Еще раз обнявшись, я помахал на прощание фанатам и направился к стойке регистрации, стараясь не оборачиваться. Уже через пятнадцать минут я сидел в салоне самолета и ждал вылета. Пытаясь отвлечься от тягостных мыслей, я включил музыку и закрыл глаза. Ничего уже не изменить, так что остается только смириться и ждать. А пока… надо получить от жизни все. Ну что ж, Америка, жди меня, я иду!