Хороший, плохой, злой

Сжав плечи Максима, Алексей прижал его к стене. Сильный удар о стену заставил барабанщика дёрнуться и застонать, но Лекс тут же прижал его к себе, чтобы тот не расколотил что-нибудь еще. Но что-то задели, и это что-то чудом не грохнулось на пол. Чтобы не разнести в хлам чужую кухню совершенно случайным образом, Алексей поспешил отодвинуть Максима от стола, но рядом оказался холодильник. Пришлось придумывать что-то еще. Например, просто уйти из этой кухни. Увести Максима в гостиную, где более удобно и безопасно избавляться от стресса возникшего по неизвестным причинам. Благо Максим, удивлённый и немного шокированный происходящим, сопротивляться не стал. В отличии от того момента, когда Алексей пытался отобрать у него бутылку портвейна и ликвидировать в себя то, что осталось в стакане. С утра Алексея беспокоило непреодолимое желание навестить друга. К тому же самого из дома не вежливо попросили туда, где он изволил провести прошлую ночь. Объяснения никто слушать не стал. Не к Грановскому же теперь идти. Да и послал бы он, а ключи от студии уже отобрал. Когда застал Максима не в лучшем настроении, понял, что удачно зашёл. Попытки уговорить Утконоса убрать портвейн до лучших времён, закончились скандалом и заявлением барабанщика, что он в чужой помощи не нуждается и сам разберётся, что и как ему делать. Пришлось применить силу, в результате разбилось немного посуды. Но никто не пострадал. Сейчас возражать у Максима не получается. Да и сопротивляться происходящему перестал, видимо, поняв, что для него это не безопасно. Толкнув ошарашенного Утконоса на диван, Алексей сел рядом. — Теперь попробуем поговорить? — Алексей улыбнулся Утконосу. — Или всё еще надеешься отвертеться от наказания. — Не надеюсь, — Максим наблюдает за Алексеем. — И как наказывать будешь? — Стандартно. Сейчас объяснительную напишешь со всеми подробностями и соплями, потом уборку делать пойдём. — Как грубо. — А тебе с психологическими штучками и нытьём надо? — Алексей удивлённо округлил глаза. — Так я не умею. Да и смысл время тратить, если всё к одному сводится. — Логично, — Максим взял ручку и бумагу со стола. — Давно я Петровичу объяснительные не писал. — Угу. Так тебе помочь? — Я сам, — Максим надел очки. — Или это он тебя подослал? А кто сдал? Ответа не поступило. Пока Алексей изучал у окна что-то заинтересовавшее его, Максим исписал лист с одной стороны, перевернул его. Захотелось завернуть в своём сочинении-объяснительной что-нибудь эдакое, чтобы не скучно было, но и без соплей. Оторвавшись от листа, Максим встретился взглядом с Лексом. Лекс, до этого напоминавший большого пушистого и очень тёплого домашнего кота решившего от скуки немного потискать свою игрушку, сейчас ассоциируется у Максима с диким изголодавшимся по охоте и добыче хищником. Без эмоций, жалости и прочей ерунды. Жестко и однозначно, даже про уговоры всё принять, как есть и расслабиться забыл или решил не париться из-за этого. Смысл в этом, если результат один. И Максиму на этот момент уже не так принципиально, к тому же сочинение неплохое получается. Даже Холстинину с Дубининым понравится. Наверно.

***

За окном стемнело. Удалов продолжает писать, вошел во вкус. Лекс принес чай. — Подозреваю, меня не только за мои косяки наказали? — Максим улыбнулся. — Или это авансом? — Там долгая история, — уклонился от разговора Лекс, не желая более поднимать неприятную ему тему. — И тебя не касается. — Не касается, так не касается, — Максим перевернул лист. — А то бумага еще есть. — Так нормально. Своеобразную идиллию нарушил звонок в дверь. Открывать Максим не хотел, но и незваный гость так просто сдаваться не собирался. — Ты кого-то ждёшь? — гипнотизируя потолок, спросил Лекс. — Нет. Может, соседи. Или Холстинин. Но он обычно звонит сначала. — И я за собой хвост привести не мог, — Лекс повернул голову к Максиму. — Похоже, не отстанет. — Похоже. Максим выбрался из своего уютного укрытия, дошел до двери. Немного подождал, надеясь, что неизвестный всё же уйдёт восвояси. Но очередной звонок и долбёжка в дверь заставили открыть. — Кравченко здесь? — С порога спросил Грановский, не дожидаясь ответа, отодвинул Максима, прошел в комнату, где и увидел отдыхающего на диване Лекса. — А говорил, что хвост не привёл, — крикнул из прихожей Максим. — А что я? — Лекс скрестил руки на груди. — Я его не заметил. — Красавец, — Алик прошелся по комнате. — Ты из-за этого мне нервы все вымотал? Вот так отдохнуть решил? — Тебе-то что до моих решений? — Вам чай или кофе? — Максим заглянул в комнату. — Или что посерьезнее? — Посерьезнее, — ответил Грановский. — И не отсвечивай лучше. — Граныч, ты следишь что ли за мной? — Недовольно поинтересовался Лекс. — И не говори, что мимо шел, случайно зашел. — По запаху нашел, — Алик заглянул Лексу в глаза. — От самой студии тянется шлейф твоих настроений. — О как завернул? — Лекс встал с дивана. — И что дальше? Ты же сам меня вчера послал на Кудыкину гору. Или адрес изменился? — Я тебе точно втащу. — Рискни. — Да иди ты… — Так уже иду, — Лекс оделся. — Адрес тот же, спрашиваю? — Тот же. Запрыгнув в ботинки, Кравченко выбежал из квартиры. Алик, выругавшись про себя, сел на диван. — Я так понял, чай никто не будет, — отвлёк от размышлений Максим. — Чай? — Алик обернулся на голос. — Можно.