***
Парень медленно смотрел леснику Юстасу в спину между лопаток, следуя за ним и недоумевая, как так получилось. Он поступил совершенно не по-умному, согласившись идти в лес с личностью, которую он не знал в идеале и про которую теперь не мог сказать, что может ей доверять. Юстас обратился к Дипперу с просьбой о помощи, и шатен со своей жизненными установками не отказал леснику. Как оказалось, Юстас приходился внуком охотнику Хану, приятель которого, Пак, случайно подстрелил Пайнса в прошлом году. По словам Юстаса, у охотника курица забралась на чердак, Хан в последнее время перестал ходить, а лесник с Паком слишком широки в плечах и наверх пролезть не могут. Юстас хотел просить тощего и маленького Эрика достать несчастную курицу, но молодому разбойнику с утра нездоровилось. Диппер шагал за лесником, усиленно изучая ситуацию. При разговоре с Юстасом он обратил внимание на его лоб, где должен был, по мнению парня, остаться синяк, если бы мужчина являлся ночным злоумышленником. Но подозрительных потемнений на коже Пайнс не увидел, и это позволило потерять ему необходимую в то время бдительность. Теперь Диппер не сомневался, что лесник ведёт его в ловушку. Шатен поздно сообразил, что необязательно врагу постоянно находиться в лагере — это могли быть охотники, пришедшие из леса, так что, возможно, разбойники, кроме Юстаса, совсем ни при чём. Нужно срочно возвращаться, потому что иначе у заговорщиков появится отличный шанс осуществить задуманное. Диппер чувствовал тепло своего кинжала, спрятанного под курткой, и надеялся, что ему повезёт и всё-таки получится выйти сухим из воды без кровопролития. Парень сильно разволновался — он был один и полагаться мог только на себя. От напряжения голову охватил жар, и Пайнс опешил, когда Юстас неожиданно запнулся и дёрнулся в сторону, потянув его за собой. Шатен вздохнул резко, с облегчением, глядя на тёмные от лесного сумрака зубья капкана, которые лесник, по-видимому, заметил в последний момент. сухое лицо разбойника выражало непонятную эмоцию, но с уверенностью можно было сказать, что лесника находка застала врасплох. Он задумчиво провёл ладонью по своей щеке с недельной щетиной и грустно посмотрел на Пайнса. — Я забыл про него. Диппер не ответил, убеждённый, что насчёт курицы Юстас не соврал. Капкан полностью переменил его отношение к охотникам и леснику, который сейчас сломал себе палку с поваленного старого дерева. Разбойник продолжил свой путь более осмотрительно, запретив себе отвлекаться на волнующие его сейчас мысли. Пайнсу он больше не сказал ни слова, и тот, по-своему впечатлённый, не обратил на это внимания. Шатен осмелел, так как посчитал, что, если Юстас хотел с ним расправиться, то капкан был бы очень хорошим средством для этого. Немного позже он подумал, что в прошлом ему несказанно повезло не угодить в эту железную пасть — о ловушках он не знал, и никто ему о них не говорил.***
Сайфер спешил обратно в лагерь. Он осознал, что допустил серьёзную ошибку, и тяжесть вины давила где-то внутри. Было очень глупо и самонадеянно поступать вот так. рубить с плеча, не разделив свои догадки с Диппером. Привыкший действовать в одиночку, Сайфер, подгоняемый тревожными мыслями, про себя отметил, над чем ему необходимо теперь поработать. Подозреваемого в преступлении Хью утром в лагере не обнаружилось. Билл уже и позабыл, у кого он узнавал местонахождение бывшего наёмника. Главным было то, что Хью действительно, как и сказали блондину, наведывался в «Барсучью нору». В заведение лидер разбойников попал гораздо позже того времени, когда там ещё находился Хью. Что, впрочем, не помешало Сайферу достать преследуемого врасплох, не приняв в соображение тот момент, что получилось это сделать буквально на пороге почтового отделения. Не будь несущий возмездие Билл так взбудоражен и увлечён видом провинившегося, он бы непременно взял себе цель узнать личность адресата, которому Хью что-то отправил. Он посчитал бы странным наличие у разбойника «друга по переписке» и вряд ли оставил всё как есть, зная об оставленной в прошлом деятельности Хью. Мало ли — решил взяться за старое? Хью, хоть и был бледнее, чем обычно, на устроенном ему допросе объяснился коротко, не избегая взгляда и держа руки на виду. Он оказался невиновным, и вся энергия, с которой Сайфер шёл за ним, уверенный, что бывший наёмник попытается сбежать или скрыться, резко спала, уступая место недоумению. Как понял Билл, — Хью поспорил с Арнольдом о Мэй-Диппере и проиграл, отчего раздосадованный разбойник выглядел так подозрительно (Хью редко смотрелся в зеркало, может быть потому и не догадывался, что его эмоции с лёгкостью читались на его лице). Не без раздражения Сайфер прикинул, кого ещё бесстрашный музыкант, которому он велел помалкивать, мог также развести на деньги. Лидер разбойников снова подумал о том, что он покинул Пайнса и не сумел избавить того от опасности. Он ощутил, как сжалось сердце из-за опасений и несправедливости. Билл пришпорил свою лошадь, которая сверкала белком глаз и грызла металлический мундштук. Животное послушно набирало нужную скорость, фыркая время от времени. Дозорный Джон, обыкновенно серьёзный и очень ответственный парнишка, встретил Сайфера с видимым волнением и вздохом облегчения. Он едва не угодил под копыта лошади и, как только наездник оказался на земле, крепко схватил его за руку, усиливая тревожную напряжённость блондина в несколько раз. «Юстас увёл Диппера», — сказал Джон с несвойственной ему отрывистостью. Не дожидаясь ответа, он рассказал, что видел лесника этой ночью. — Почему же ты не пошёл за ними, не остановил?!. — Билл занервничал, и ему стало жарко от собственных переживаний и досады, смешанной с нарастающей злобой на окружающих. Джон вспыхнул. — Я упал с дерева, — дрожащим от стыда голосом сказал дозорный, чувствуя себя виноватым в случившемся. Джон искренне не понимал, почему с Юстасом не разобрались до сих пор. Он был уверен, что Пайнс доложил на лесника — он же видел, что парень почти сразу же направился к главарю в палатку! — Где Аврам? — Билл хмуро обвёл взглядом пустую и тихую поляну. — Он рыбачит. — Рыбачит?.. Джон только пожал плечами, а удивлённый Сайфер схватил первое попавшееся ему на пути ружьё. Он шёл прямиком в лес, в ту сторону, куда ушли Юстас и Диппер. Дозорный посчитал себя обязанным последовать за Биллом. Лагерь как встретил беспокойную голову слабым шелестом травы возле палаток, так этим же шелестом и проводил. Арнольд, разбуженный громкими решительными шагами, прозвучавшими неподалёку от его спального места, высунулся наружу, почесал затылок и вернулся обратно в сонное состояние, удобно расположившись на нагретом матраце.***
Юстас странно ощущал себя, покидая деревянный домик охотников и оставив там Пайнса один на один с птицей. Он неустанно щупал свой подбородок, и это действие успокаивало. Лесник воспользовался простым предлогом, чтобы не присутствовать в помещении — прямо-таки удачно обнаружилось, что кончились дрова. Обыкновенно Юстас не утруждал себя таким занятием — за топливо всегда отвечал Пак. Даже не взглянув на топор, Юстас, по-особенному сосредоточенный, быстрой походкой удалился в лес, намереваясь в скором времени возвратиться. Он пошёл не за дровами. Ему необходимо было успокоиться и привести мысли в порядок. Сырость, прохлада и полумрак тихого леса подходили Юстасу как нельзя лучше. Требовалось совсем немного времени, чтобы придти в себя. В эти же минуты Пайнс залезал на чердак через холодные сени, выпустив из своего внимания лесника. Как бы то ни было, а курица вызывала у него исследовательский интерес, и парень в шутку ассоциировал себя с естествоиспытателем*. Он как-то не заметил, что позабыл поздороваться с хозяевами дома, Паком и Ханом, которых он уже знал. Наверное, от правил этикета его отвлекли решительные действия Юстаса, установившего лестницу и коротко объяснившего, как лучше взять в руки птицу, чтобы та не клюнула. Трёхцветную курицу Диппер увидел забившейся в углу сундуков. Она кудахтала негромко, но злобно, а когда почувствовала, что за ней пришли, заголосила возмущённо и страшно, глядя на шатена то одним, то другим своим круглым глазом и топорща перья. Подступился к курице Диппер не сразу, неосознанно опасаясь дикой, по его первому опыту, наседки. Овладев собой и стараясь не принимать на свой счёт агрессивное кудахтанье, он, как и советовал лесник, взял птицу сверху, руками придавив ей крылья. С первого раза, конечно, не получилось разместить курицу под мышкой, прижимая её локтем, но в итоге Пайнс справился, и курица, не имея возможности достать клювом ни до лица, ни до туловища шатена, замолчала, закатив свои дикие круглые глаза. Едва парень прошёл под навес, его окутал стойкий запах сена, смешанного с запахом куриного помёта. Диппер недолго пробыл там — шум живой птицы быстро надоел ему; несколько куриных голов внимательно клонились то в одну, то в другую сторону, когда входная дверь хлопнула во второй раз, скрыв собой Пайнса. В жилое помещение шатен проник беспрепятственно. Выполнив то, что от него требовалось, он хотел встретиться с хозяевами дома. Юстас пропал бесследно, но — по делу, так что его отсутствие не пугало. Диппер тщетно попытался вспомнить или определить текущее время, ведь тогда было бы легче предположить послеобеденный сон и последующее спокойствие жильцов. Те, однако, имели полное право вообще не находиться в этот час у себя дома — охота, бывает, длится целые сутки. С такими размышлениями Пайнс знакомился с помещением, в котором он прежде никогда не бывал. Каменная печь чернела от копоти вокруг очага, несколько шкур висело на тёмных при плохом освещении стенах, чистый, но весь в зазубринах и прочих царапинах стол дополнял скудный интерьер комнаты. Голые доски пола не скрипели, выглядели крепко, но уныло и грязно. Окна с мутными стёклами полностью уничтожили поднявшееся после небольшого приключения настроение Пайнса. Одиноко тускнел на стене охотничий штуцер, позволяя возникнуть предположению, что дома кто-то может быть. Парень приоткрыл дверь в соседние комнаты и замер, вмиг сбитый с толку, видя на кровати в закутке старика с подозрительно серым лицом и тяжёлым медленным дыханием. Диппер узнал охотника Хана, сильно изменившегося с их последней встречи. Накрытый поверх одеяла курткой, похожей на отдельную лоскутную композицию — так много на ней было заплаток, — Хан казался маленьким. Он открыл глаза и со свистом вздохнул, собираясь с силами. — Так это тебя Пак в прошлом году… — он старался говорить погромче, оценивающе разглядывая пришибленного Пайнса и не двигая головой на своей плоской подушке. — Где Пак? — Спросил шатен, испытывая жуткую непонятную эмоцию. Он остался неподвижен, не зная, как подступиться к старику. Хан цокнул языком, пошевелил сжатой в кулак рукой и моргнул от напряжения, справляясь с своей болью. — Нет Пака, — изрёк он без какой-либо интонации, просто выкидывая в воздух каждое слово. — Послал предупредить, а раз ты здесь, — он замолк ненадолго, соображая, как донести главную мысль покороче. — Беги отсюда, возьми со стены… Стой! — старик вытаращил глаза, приказывая Дипперу оставаться на месте, едва тот попытался сделать шаг, чтобы приблизиться. — Юстас, проклятый, прострелил мне ноги, — Хану становилось говорить всё труднее, но он уже не мог прекратить. — Он бесполезный врач. Я скоро умру, и мне не страшно. Уходи и, если случится, намни ему холку за мои пробитые кости, — тут силы изменили охотнику, и хан закрыл глаза, тут же забывая про парня и думая только о своих ногах, которые болели страшно и которыми он уже давно не мог пошевелить. Пайнс не разделял с Ханом ни его торжественность, ни его спокойствие перед смертью. Его словно оглушили — всё-таки Юстасу нельзя было верить. Тело одеревенело от страха, но Диппер заставил себя двигаться, потому что бездействие было сродни преступлению против самого себя. Он, как и сказал ему Хан, схватил штуцер, быстро проверил патроны и выбежал из дома.***
Возбуждённый опасностью, Сайфер уже не помнил ни о Хью, в один момент выскользнувшего из-под его внимания сразу после объяснения, ни об Арнольде, с которым он горячо хотел подраться, и даже Аврам больше не интересовал его, хоть Билл готов был ругаться с ним долго и беспрерывно просто потому, что мужичок не оказался рядом в напряжённый для всех час. Билл поначалу как-то вообще не заметил, что дозорный Джон буквально бежит за ним — так он отдался погоне. Солнце до сих пор не показалось на небе, полностью предоставив место хмурым облакам, и в лесу света было мало. Наверное, именно поэтому лидер разбойников сбился со следа, торопясь и напрягая зрение. он обнаружил это достаточно поздно. В конце концов, догадавшись о своей оплошности, Сайфер резко остановился, оперевшись рукой о ствол дерева. Джон почти что налетел на Билла, но вовремя отскочил и по инерции сел на землю. Дозорный не сказал ни слова, наблюдая, как расползается от виска и дальше по щеке розовое пятно на лице следопыта. Билл думал и переводил дыхание. Он прикинул примерное направление Юстаса и Диппера, исходя из проделанного в начале пути. Выразительно взглянув на Джона, Сайфер кивнул, и разбойники сорвались с места, дыша взволнованно и часто. Биллу некогда было удивляться, когда они, проделав значительное количество шагов, наткнулись на труп. Не трудно было узнать Пака, грузно лежавшего лицом в траве. Блондин решил не тратить на него время, по дырке от пули на багровой от крови спине охотника всё было понятно. Джон засопел сосредоточенно и громко, невольно раздражая Сайфера, который опять потерялся. Билл не знал, в какую сторону будет вернее побежать. Он хмуро рассматривал теперь Пака, пытаясь составить в уме логическую цепочку. Отвлечённо он вдруг подумал о лесных падальщиках — волках, и его передёрнуло… …серые драные хвосты в одну секунду затерялись среди кустов и деревьев, мелькнув пару раз в сумрачных лесных тенях. Юстас корчился на земле, держась за простреленную Джоном кисть руки. Всё ещё находясь в состоянии шока, и, скорее всего потому не замечая полностью залившую ему разодранную штанину кровь, Пайнс сполз по шершавому стволу молодого дуба вниз. Шатена мелко трясло от такого резкого и сильного всплеска энергии во всём теле, благодаря которому он не погиб. Он смотрел, как Билл, быстро приближаясь к нему, на ходу разрывает свою рубашку на лоскуты. Диппер старался дышать помедленнее, помогая своему организму более-менее успокоиться после пережитой эмоциональной встряски. Сайфер делал тугую перевязь на его ноге, чтобы остановить кровотечение. В этот раз разбойник не растерялся и смог оказать помощь самолично. Оба парня молчали. — Рад тебя видеть, — в конце концов сказал Диппер, видя, что Билл уже заканчивает. Тот глянул на него, и его рот нервно дёрнулся в улыбке. — Я тебя понесу, — Сайфер застегнул камзол, готовясь. — Я могу идти, — возразил Диппер, не чувствуя боли и пока не понимая, что ему должно помешать. — Не можешь, — разбойник пресёк попытки спора, помогая Пайнсу забраться на спину. Он сам был чрезвычайно взволнован, и силы у него сейчас — хоть отбавляй. Джон ждал их, стоя около поверженного лесника. Юстас тихо страдал, переживая поражение. Когда он вернулся из леса, Диппер уже сбежал. С досадой Юстас обнаружил, что забыл запереть дверь в жилую часть дома, где находился Хан. Жестоким себя Юстас не считал. Как одичавший со временем человек, чьим единственным развлечением являлись выступления палача на помосте, Юстас был жаден до эффектных зрелищ. Отказавшись от охотничьего ремесла, он жил в лесу, со своим мировоззрением и принципами. С людьми Юстас ладил, воодушевляясь сильными личностями, за которыми он мог уверенно пойти. Поэтому, когда объявился Диппер, что-то в леснике перевернулось, и Сайфер, которого Юстас почитал как сильного, упал в его глазах. Он не захотел искать замену своему идеалу, склонившись к решению вернуть всё на свои места. Пайнса не-женщину Юстас принять не сумел и видел в нём нечто, что в будущем не даст Сайферу идти вперёд. Он хотел сделать как лучше, но не обходя стороной свои предпочтения. Лесник был равнодушен к питомцам ненормальной Рубель, которых та отдала за какие-то услуги его деду Хану. Хан не собирался заниматься неизвестной ему «особой» породы щенят, в итоге оказавшимися под опекой Юстаса. Несмотря на отсутствие привязанности к необычному по словам Рубель зверю, приобретение волчат Юстас считал удачей. «Здоров ли я?», — какое-то время лесник спрашивал это у себя каждый раз, наблюдая за травлей животных, к которой он приучил своих подопечных. Ему нравилось то необыкновенное ощущение, возникающее от взгляда на звериную драку, неизменно заканчивающейся смертью выбранной заранее жертвы. Хан не подозревал об увлечениях Юстаса, а Пак, никогда не интересуясь жизнью сводного брата, оставался верен себе и своему ружью. На человека Юстас ни разу не натравливал волков. Но происходящее так выбесило его, что сомнения были недолгими. Импульсивность помогла решиться на ночное покушение, а сегодняшнее нападение шло как последствие, которое невозможно проигнорировать. Главным было не тянуть, чтобы не раздразнить себя ещё больше и из-за этого не попасться. Юстас верил, что поступает правильно, и, вообще, так будет лучше для всех. Его не сильно удивило наличие штуцера у Диппера, потому что ручную зверюгу не особо было жалко, а сам он находился вне видимости парня, держа его на мушке. Сайфер подошёл поближе, его выражение лица было непонятно ни Джону, ни страдающему Юстасу. Увидев на плече лидера разбойников кудри Пайнса, Юстас почувствовал, как стало жечь глаза. Он разозлился, на миг забыв о простреленной руке, и прошептал негромко, но чётко «подстилка», тем самым выказывая всё своё презрение и досаду от неспособности изменить что-либо. Билл в сердцах пнул его. — Чтобы больше я тебя здесь не видел, — сам не понимая, почему оставляет мятежника в живых, произнёс Билл. — Попадёшься мне на глаза — убью, не раздумывая, — добавил он и почувствовал удовлетворение от сказанного. Джон собрал всё оружие, и разбойники покинули Юстаса. Лесник лежал беззвучно, а потом вдруг взвыл от обиды и расплакался. «Вернусь ли я?!», — вопрошал он, садясь. Рука болела, доставляя Юстасу ещё больше мучений. «Вернусь», — подумал он уверенно и живо, хоть и не представляя себе каким образом он осуществит свою затею. И, самое интересное, зачем ему нужно это сделать. Внезапно Юстас вспомнил о двоюродной сестре, о которой знал по рассказам старого охотника. Голова его закружилась, и лесник шлёпнулся обратно на землю, потеряв сознание.***
Воздух в лесу постепенно, но заметно делался всё более прохладным. Диппера это обстоятельство никак не волновало, так как от спины Сайфера шло тепло, а про голое колено пострадавшей ноги парень как-то позабыл думать. Деревья тихонько двигались вокруг него, не мешая приятной пустоте в голове. Пайнс не прислушивался к шагам разбойников, следя за окружающим миром полуприкрытыми глазами. Со стороны казалось, что он спит. Наступал вечер. Джон не решался нарушить молчание, да и говорить ему, по правде, было не о чём. Он размышлял о прошедшем дне и своих поступках. Стрелять в людей ему было не впервой, тем не менее, ранить своего товарища, пусть даже и вышедшего из доверия, дозорному Джону никогда прежде не приходилось. Он ужасно взволновался, когда Билл указал ему рукой в сторону и негромко сказал: «Убери его». Задыхавшийся от быстрого бега Джон не сразу разглядел не очень далеко от себя притаившегося Юстаса, который их ещё не увидел. Надеясь не промахнуться, Джон не знал, радоваться ему или нет, когда обнаружил, что не убил лесника. Разбойник-дозорный споткнулся, ружья стукнулись друг о друга, заставив Пайнса вспомнить об охотнике, оставленном умирать в одиночестве. Диппер потянул Билла за воротник, привлекая к себе внимание. — Хан умирает, — сообщил шатен Сайферу. — Он сказал мне взять его ружьё, и я взял. — Он сказал тебе, чтобы ты потом вернул ему ружьё? — Нет. Диппер терпеливо ждал ответа, но Билл молчал. Осмысливая короткий разговор, парень понял, что к Хану они идти не собираются. — Но почему?.. — Я не буду рисковать тобой, — разбойник тут же прикусил язык, потому что в этот день случилось как раз-таки наоборот. «Этого больше не повторится», — мысленно пообещал он себе. Пайнсу не хватило сил огорчиться. Привыкая глазами к быстро сгущавшейся темноте, он заново переживал дневное нападение волков. Ему было всё равно, что их натравил Юстас — в те моменты Диппер боялся за свою сохранность. Слишком поздно оказались замечены им крупные, с густой шерстью, звери со светло-голубым цветом немигающих глаз. Парень спохватился сразу и, с видимым волнением прицелившись, выстрелил из штуцера в одного из шестерых наступающих хищников. Промахнувшись, он пальнул снова, тут же (охотничий штуцер в этом очень удобен), но уже по другой цели. Ранил и, судя по всему, усугубил ситуацию, так как волки быстро рассредоточились, окружая его. Дипперу некогда было удивляться тому, что его выстрелы никак не напугали их. Он готов был защищаться и уже снова жал на курок, но ружьё как назло заклинило. Эту слабину в обороне почувствовали и животные, и притихший в стороне невидимый никому Юстас (возможно, благодаря тому, что Пайнс не мог стрелять, лесник не стал использовать своё оружие, так как теперь опасности для его питомцев шатен не представлял). Спиной прижавшись к дереву, Диппер видел, как без опаски подходят к нему звери. Он спешно переводил взгляд с одной морды на другую, не зная, на которую лучше всего заострить внимание. Пайнс так увлёкся, что пропустил момент, когда разбойники вышли на ещё светлую поляну лагеря. Корнелиус уже крутился рядом, что-то говорил мерным тоном, но что, Диппер не понимал. Казалось, он ответил на какой-то вопрос лекаря. Боль так и не появилась, либо же шатен попросту ещё не обратил внимания. Корнелиус обрабатывал рану, а Диппер понемногу начинал клевать носом.***
Ещё не до конца погасший костёр беззвучно мигал оранжевыми углями, когда Ив старательно работал лёгкими. «Я сегодня точно не усну», — с твёрдостью человека, который неоспоримо прав, подумал дозорный Джон и напросился на ночное дежурство. Но погода выдалась довольно прохладная, а пламя костра испускало приятное тепло, соблазняя на крепкий сон. Джон не смог воспротивиться быстро наступившему сонному забытью, уткнулся носом себе в колени и заснул. Спустившийся с дерева с домиком Ив, справившись с нуждой, подошёл у мирно посапывающему Джону, тронул парня за плечо. — Отстань от меня, — мигом встрепенулся тот, не вставая с места. — Иди спать, павлин, — посоветовал Ив Джону шутливым тоном. — Уши тебе утром надеру, — пригрозил Джон, всё ещё находясь в смятении от прошедшего дня. — Ну-ну. Ив занимался костром, а Джон серьёзно размышлял, стоит ли послушаться младшего и действительно отправиться нормально досыпать уже на матраце. Огонь взвился в небо, щёлкая древесиной, которую Ив не жалел никогда (по этой причине самого младшего из дозорных предпочитали не подпускать близко к костру, а то мало ли — пожар устроит?). Джона обдало жарким воздухом, и парня окончательно разморило. — Поменьше кидай, — он поднялся с бревна и протёр глаза от выступивших во время сна слёз. — Ты меня понял? — Джон подопнул Ива ногой, желая удостовериться, что Ив не подведёт. — Понял, — фыркнул Ив, предвкушая безнаказанное развлечение. — Павлин, — повторился он, ковыряясь палкой в углях. Джон его уже не слышал, так как отошёл от костра на достаточное расстояние, чтобы хорошо прочувствовать ночной холод и чтобы думать о предстоящем сне стало ещё приятней. Алан спал крепко, и Джону не удалось разбудить, громко топая и устраиваясь на своём спальном месте поудобнее. Неяркий свет из окна не помешал дозорному в одно мгновение провалиться в желанный сон. В отличие от Джона, ни тепло, ни уставшие после дневной нагрузки мышцы никак не могли смутить Билла и заставить его сомкнуть веки. Сайфер лежал на матраце, положив свою голову на согнутую в локте руку. Совсем рядом спал Диппер. Обыкновенно забирающий во время сна всё одеяло себе, в этот раз он раскутался, и мягкая тёплая ткань оказалась сбитой парнем в самый дальний от Сайфера угол, снова оставляя его в привычном ему положении. Тем не менее, в одеяле Билл нуждался сейчас в последнюю очередь. Потрясённый произошедшим за последние сутки событиями, разбойник вёл себя тихо и не мог перестать беззвучно укорять себя. У него было такое чувство, будто он сам же хорошенько вмазал себе по лицу. Тревожным мыслям успешно получалось глушить сонную слабость, и Билл держал глаза открытыми, упорно всматриваясь в еле различимый в темноте силуэт Пайнса. Прогоняя в уме одни и те же слова, Сайфер в конце концов подвёл итоги. Да, он виноват, и на эту тему они с Диппером поговорят утром. Более менее успокоившись, Билл приготовился ко сну, но, как будто специально, шатен шумно вздохнул, просыпаясь, и спешными движениями руки он нашёл руку Билла и с силой сжал её. — Болит очень, — пояснил парень, не сомневаясь, что Сайфер его слышит. — Корнелиус предупреждал, что будет болеть, — тот моментально сменил позу, сжимая ладонь Диппера в ответ. — Я сейчас схожу за ним. — Не надо, — Пайнс осторожно потянулся. — В прошлый раз было так же, — сказал он, подразумевая пулевое ранение. Билл отмолчался, доверившись словам Диппера. Шатен немного повозился на месте, устраиваясь у разбойника под боком и стараясь как можно меньше тревожить раненую ногу. Полусонный, он не подозревал об угрызениях совести Сайфера и потому чувствовал себя спокойно и уверенно. Снаружи палатки было тихо, и никакая опасность не могла угрожать им. Билл не смог удержать и шевельнул рукой, чтобы большим пальцем погладить щёку Пайнса. Он ощутил, как парень улыбнулся, и у него самого против воли вышла нервная улыбка. Это никак не смягчило его переживания, даже наоборот, заставило вернуться навязчивые мысли, с которыми разбойник, казалось, разобрался. А когда Диппер поцеловал его в центр ладони, то он и вовсе нахмурился, понимаю всю незаслуженность такого внимания. А Дипперу было всё равно — Сайфер рядом, рана стала болеть более терпимо, хотелось спать. А остальное не важно. Спустя некоторое время он снова расслабился и забылся сном без сновидений. До самого утра Билл прободрствовал. Он не отдохнул, тело ныло, и ужасно мучила жажда. Сайфер вылез из палатки, не разбудив Диппера, и ледяной утренний воздух вызвал у разбойника лёгкую дрожь от контраста с теплом спального места. Но Билл был упрям и в меру раздражён, чтобы не возвратиться обратно и достать себе воды. Постепенно светало, солнце, поднимаясь, скрашивало бело-серые облака в приятный светло-розовый цвет. Билл присел на бревно к Иву и, от нечего делать, стал наблюдать за пламенем. Потрескивание костра было слышно во всех уголках поляны. Разбойники не разговаривали. Каждый думал о своём и соседу не мешал. Утренняя серость быстро пропадала. В определённый момент Ив поднялся и ушёл, всё также помалкивая. Вместо него пришёл Джон, выспавшийся и с хорошим настроением. Дозорный был благодарен Иву за ночную замену. Всё выглядело так, словно Джон не отходил от костра всю ночь. Сайфер и ему ничего не сказал, хотя, наверное, стоило поблагодарить Джона за помощь в спасении Диппера. Прошло достаточно времени, чтобы лесной воздух сделался немного теплее, а солнце — ярче. Разбойники просыпались, и лагерь приходил в оживление. Билл вспомнил об умирающем старике Хане и послал в охотничий домик Бада с Люком, проверить, что там происходит. На вопрос о Юстасе Сайфер рассердился, но виду не показал. «Да что сможет сделать этот Юстас?», — раздражённо вопросил он, и юные разбойники успокоились. Джон тихо напомнил о мёртвом Паке, и ему поручили показать место и похоронить охотника, взяв в подмогу Хому с Карлом. Аврам так и не объявился. Никто не мог сказать, где он находится, и Билл позволил себе на время позабыть о нём. Он крутился вокруг палатки, где безмятежно спал Пайнс, и продолжал размышлять о своём промахе. Будить парня Билл не стал, покорно вгоняя себя в нервное состояние от томительного ожидания. В какой-то миг разбойник удивился такому долгому сну шатена, ведь сам он спал значительно меньше, и ему этого всегда хватало. Но потом Сайфер в который раз подумал о ране Диппера и ещё сильнее убедился в своём решении не тормошить его. Наконец Билл, изнурённый душевными терзаниями, отодвинул парусину, проверил спящего и направился в лес. Оставить Диппера сейчас он не боялся — на парне было сосредоточено внимание лагеря, и, следовательно, никто причинить вреда ему не посмеет. А пройтись в одиночестве и выпустить пар Сайферу было просто необходимо. На краю поляны он столкнулся с Арнольдом. Билл устал и чувствовал, что если он начнёт выяснять отношения прямо тут и прямо сейчас (ведь музыкант был немало замешан в случившемся), то без скандала обойтись не получится. — А с тобой я позже поговорю, — сказав так, лидер разбойников почувствовал непреодолимое желание наорать на невозмутимого Арнольда. Арнольд с утра был полон энтузиазма, и поэтому угрозы для себя в обращении Сайфера не заметил. Билл брёл, куда глаза глядят: телу требовалось движение, которое действовало на разбойника, как настойка валерианы. Возможно, он пытался убить время, но земля под ногами слегка пружинила, незаметно завладевая вниманием Сайфера. Поэтому он шёл быстро, с увлечением, не глядя на окружающий мир. Вскоре Билл наткнулся на заросли медуницы. Солнце делало лес красивым, и освещённые им трогательные голубые цветы заставили блондина ненадолго остановиться и позволить себе бессознательно полюбоваться растением. Билл думал определённо о чём-то хорошем, соцветия бесшумно покачивались в такт возникшим вдруг позитивным мыслям. Сайфер без тревоги вспомнил Диппера, уверенно кивнул себе и продолжил двигаться сквозь цветы, ощущая приятный аромат. А потом внезапно в голове возник образ Корнелиуса, и разбойник с неким злорадством, непонятным даже самому себе, решил не сообщать об этом месте, если оно, конечно, ему уже не известно. Прежний настрой возвратился, и Билл снова погнал себя вперёд. Он уже почти выдохся и подумывал о том, чтобы повернуть назад, тем не менее, без спешки походив ещё некоторое время, он никак не ожидал встретиться с Аврамом. — Ну и физиономия у тебя, — в приветствие сказал ему Аврам, сидя возле потухшего, но ещё тёплого костра. — Страшная. — Это ты так рыбачишь, — Билл осматривал место, где обосновался бородач. — Табак, — пояснил тот, кивнув в сторону зелёных растений, находящихся в полутени деревьев. К некоторым стеблям Аврам сделал подпорки. — Я нашёл табак, — мужчина был весел и отчасти горд собой, потому что находку считал удачей и приятным сюрпризом. Сайфер присел напротив Аврама, коротко поразмышлял о том, как всё получилось бы, будь Аврам последние два дня в лагере. Впрочем, он его уже не винил и без обиняков рассказал ему о последних событиях. Аврам слушал, не перебивал и с удовольствием дымил неизменной трубкой. Потом Билл закончил, и наступило молчание обеих сторон. — Я не удивлён, — в конце концов сказал Аврам. На самом деле он был так спокоен, потому что курил уже несколько часов подряд. — Ты обладаешь способностью часто вляпываться в неприятности, — он произнёс это без упрёка, находясь в лёгкой задумчивости. — Впредь будь осторожен, думаю, это существенно облегчит Дипперу жизнь в ближайший век. Слова Аврама окончательно вернули Сайферу самообладание и уняли бесконечный поток волнующих мыслей в голове. Он воспрянул духом и почувствовал, что всё по-прежнему под его контролем. Не видя смысла что-то говорить Авраму на прощание, Билл встал на ноги. — Я приду ближе к вечеру, — Аврам сделал очередную затяжку. — Сайфер-р, — позвал он, заставляя разбойника обернуться. — Ты молодец, — и Аврам утверждающе моргнул зелёными глазами. Билл хмыкнул и поспешил в лагерь к Пайнсу. — Но иногда ты становишься таким ранимым, что это пугает, — мужчина говорил уже сам с собой, потому что Билл успел уйти.***
Диппер сидел под тенью дерева и смотрел на поток ручья. Погода выдалась необычайно солнечной и тёплой, парень отдыхал. Проснувшись, он снова не застал Сайфера. Узнав, что тот решил прогуляться в лесу, Пайнс не расстроился. Проветриться ушёл не один Билл — Диппер немного повздорил с Корнелиусом. Корнелиус хотел, чтобы Диппера перевезли в особняк, как в тот раз, когда парня ранили пулей. Диппер отказался наотрез. Он опять умудрился выделиться среди разбойников и опять приковал к себе ненужное внимание. Ему было жутко неловко. Корнелиус настаивал на своём. «Любое ранение вызывает воспалительный процесс, — доказывал он. — Твоё состояние будет зависеть от ухода». «Температура, бред, обморок… — Корнелиус ужасно разнервничался, он старался переубедить Пайнса. — Первый раз, что ли?». «Ну хорошо, — Диппер был недоволен тем, что лекарь вдруг так взъелся. — Что сказал Билл по этому поводу?». «Он был явно не в себе, чтобы спрашивать его», — Корнелиус в итоге отступил. Он так взволновался, что так же, как и Сайфер, ушёл в лес, чтобы успокоиться. Сам Диппер быстро остыл. Парень честно пытался усидеть на месте, но он остался один в обществе разбойников, которым он был любопытен. Не выдержав множества мимолётных взглядов, Пайнс, смирившись с болью, с усилием поднялся на ноги. Раны не открылись, только все мышцы заныли разом и бинты показались слишком тугими. Сдаваться шатен не собирался и, с трудом передвигаясь, он пошёл на то место, где раньше проводил время, стирая разбойничью одежду в вечно ледяной воде. Корнелиус скоро возвратился. Диппер добрался до деревьев, на которых были натянуты верёвки для белья, когда лекарь заметил его. «Сейчас мне попадёт», — думал парень, наблюдая за приближающимся к нему Корнелиусом. Мужчина не разозлился. С отрешённым видом он поинтересовался у Диппера, всё ли в порядке. «Можешь ходить, значит», — и Корнелиус разрешил Пайнсу не перемещаться в особняк. Возможно, причина оказалась не единственной, почему лекарь решил так поступить. Диппер на эту тему не размышлял. Шатен сидел в траве, постелив себе куртку. В тени крон деревьев было светло и легко дышалось, ветер шумел листьями, и оттого солнечные пятна резво перемещались по лицу, рукам и ногам Диппера. Парень ни о чём не переживал и чувствовал себя прекрасно. Поначалу он вспоминал тех волков, что напали на него вчера. Билл вовремя пришёл на помощь, и с ружьём вместо арбалета видеть его было непривычно. Рана на ноге саднила — один из хищников оцарапал, — и Диппер с теплом подумал и серой Гриз, которая тоже не оставила. Её здорово искусали, но волчица предпочла скрыться, когда объявился Сайфер принялся палить по животным. Пайнс никак не мог отделаться от подозрения, что Гриз они больше не увидят. Билл нашёл его тут, беспечно размышляющего о чём-то своём. Завидев разбойника, Диппер неосознанно заулыбался, ощущая прилив радостного чувства. Он позабыл об охотниках, о которых планировал спросить при встрече, и нога временно перестала его беспокоить. Сайфер смотрел на шатена розоватыми от бессонной ночи глазами, уставший и с больной головой, но со спокойными мыслями. Внутри него был твёрдый стержень уверенности, и улыбающееся лицо Пайнса придало Биллу сил, прогоняя усталость. Диппер выглядел непринуждённо и естественно, даже с больной забинтованной ногой. В глазах блондина Диппер был необычайно смелым человеком. Он пристроился совсем рядом, но так, чтобы можно было видеть лица друг друга. — Я думаю, нам стоит обсудить случившееся и сделать выводы. — Ты прав, — Диппер смотрел на Сайфера с пониманием, ведь от тоже хотел поговорить обо всём этом. У Билла не получалось говорить громко, но даже в его тихом и спокойном тоне звучала волнующая решительность. Ему было важно донести ответ мучившего его вопроса. И Пайнс с его ответом был полностью согласен: отныне с проблемами они они будут разбираться не по одиночке, а вместе и сообща. Позже они продолжили беседу о совершенно других вещах, и Диппер сказал Биллу, что было бы неплохо обзавестись новыми книгами. Тот поцеловал его ниже уха, вызвав у Диппера тихий и счастливый смех.