Наследие Немезиды

Прошло несколько лет с момента рождения Тацуми. Казалось, что мальчишка растёт не по дням, а по часам. Внешним видом он был очень похож на свою мать - большие, красивые ярко-зелёные глаза, и густые коричневые, цвета молочного шоколада, волосы, которые постоянно вставали «ёжиком», лишь маленькая челка прикрывала лоб. Говорить, как и ходить, Тацуми научился рано, по сравнению со своими сверстниками, а по характеру был очень оптимистичным. Целыми днями шатен сидел с мамой дома, иногда выходя на улицу, и слушал её истории и сказки. С детьми он играть не любил, и это очень беспокоило его родителей. По словам самого Тацуми: «С ними скучно и нечем заняться», поэтому его распорядок дня был примерно таким: подъём, проводы отца на охоту, провождение всего дня с мамой, а вечером возвращался отец и рассказывал сыну разные истории, а также основы охоты, которые Тацуми «глотал, не жуя». Сейчас мальчику было пять лет. Казалось, этот день ничем не отличался от всех предыдущих, и нет никаких поводов для переживаний. Тацуми только что помог маме накрыть на стол и теперь ждал возвращения отца в прихожей. Начав скучать, паренёк заглянул в окно, наблюдая за тем, как снежинки медленно падают на подоконник. Пускай и было довольно рано, но сумерки уже опустились на землю, и разглядеть что-либо дальше десяти метров было невозможно. Уловив боковым зрением какое-то движение, он повернулся и увидел четыре силуэта. Узнав в одном своего отца, Тацуми поспешил одеться и выйти узнать, что случилось. Всё-таки любопытство у него было очень велико, и с ним паренёк не боролся. Подойдя поближе, шатен услышал очень странный разговор: — …Глупо, Широ! Революция в любом случае произойдёт, и нам для выживания нужно быть на стороне победителей! — говорил какой-то светловолосый парень в доспехах стражника. К слову, все трое незнакомых людей были в доспехах, и Тацуми догадался, что они стражники в деревне. Вот только не мог понять, что же им могло понадобиться от его отца. Подойдя поближе, он стал внимательнее вслушиваться в разговор. — Я тебе уже вроде говорил, Такуми. Я не собираюсь предавать Империю и вставать на сторону Революционной Армии. У меня сын и жена, и я не могу подвергать их опасности! — твёрдый и стальной голос Широ, отца Тацуми, оставил после себя тишину. Все три стражника, сказав что-то, развернулись и последовали по какому-то их маршруту. Широ смотрел им вслед до тех пор, пока они не исчезли из его поля зрения, после чего он тяжело выдохнул. Это уже третий разговор за неделю на тему вступления в Революционную Армию, и третий раз он отказывает. Почему отказывает? Всё просто. Он считает, что быть под протекцией Империи довольно выгодно, и единственное, что ты обязуешься делать — вовремя оплачивать налоги. Его это вполне устраивает, и лишаться, пускай и столь ненадёжной, но защиты, он не намерен. Пока отец придавался тяжёлым думам, Тацуми медленно подошёл к нему и легонько сжал его руку. — Пап, всё нормально? — отец вздрогнул, так как не заметил присутствия сына рядом, и про себя заметил, что его рассказы о маскировке и незаметности дают свои плоды. Улыбнувшись сыну, Широ потрепал его по голове, взъерошив и без того торчащие волосы. — Да, сынок, всё в порядке. Пойдём домой, я сегодня поймал кое-кого интересного, — с улыбкой ответил Широ. Услышав последние слова, Тацуми весело улыбнулся и с криками «Ура!» побежал домой, где его ждала мама — Намико. Спустя полтора года, когда Тацуми стал более смышлёным, отец решил взять его с собой на охоту впервые. Всё-таки, когда тебя полтора года со слезами на глазах умоляют взять с собой, то рано или поздно ты сделаешь это. Так, охотясь на шиповепря, они провели весь день и вернулись только к вечеру, когда солнце только начало заходить за горизонт. Сейчас был самый разгар лета, и поэтому шанс найти обычных зверьков по типу кроликов, белок и других мелких зверьков, что зимой были в спячке, был очень высок. Охота была отнюдь не лёгкая, но Тацуми и его отцу она доставила наслаждение. Проходя по центральному проулку деревни, их остановили несколько стражников: — Широ, подойди на минуточку. Мы хотим кое о чём поговорить с тобой, — сделав акцент на «кое о чём», крикнул один из них. Лицо Широ приняло хмурое выражение, и он кивнул им в знак согласия. Повернувшись к Тацуми, который с вопросительным выражением смотрел на отца, Широ сказал ему отнести тушки шиповепря и белок маме. Тацуми, естественно, согласился и, взяв довольно тяжёлые для шестилетнего ребёнка туши животных, потопал к Намико. Спустя пятнадцать минут пришёл и его отец, с очень хмурым выражением лица. — Что случилось, милый? — спросила Намико у своего мужа. — Это касается Революционеров. Ходят слухи, что они собираются наведаться в нашу деревню, чтобы обсудить возможности присоединения, — всё так же хмурясь, проговорил Широ. До этого улыбающаяся девушка в миг стала серьёзной. Она сразу поняла, какие проблемы приближаются к её семье, и к чему может привести появление Революционеров в деревне. На её молодом лице уже не было даже намёка на лёгкую улыбку, с которой она почти не расстаётся. Кивнув мужу, девушка начала расставлять посуду для ужина Широ. — Тацуми, зайка, можешь оставить нас с папой на кухне одних? Иди готовься ко сну, а я скоро приду и расскажу тебе сказку, — с лёгкой улыбкой проговорила девушка, посмотрев сыну в глаза. Тот пускай и не понял, что такого сказал отец, и ему был ужасно любопытен дальнейший их разговор, но не выполнить просьбу, а скорее даже приказ мамы, он не мог. Поэтому шатен уже поднимался по лестнице на второй этаж, к своей комнате, и не слышал дальнейшего разговора… Прошла неделя с того дня. Слухи о приезде Революционной Армии в деревню подтвердились, и сейчас все готовились к этому. Все, за исключением одной семьи, что готовилась отнюдь не к приезду Революционной армии. Еще неделю назад было решено, что сегодня ночью они покинут деревню под покровом ночи и успеют убраться с опасной территории деревни, до приезда революционеров. Но всё пошло не по плану. Всё началось с того, что Широ почему-то опаздывал с охоты, что заставляло Намико очень сильно нервничать и кусать губы от слишком томительного ожидания. Но утром её возлюбленный сказал ей не покидать дом до его прихода, и сейчас она очень беспокоится за своего мужа, но нарушить его приказ не может. Собранный Тацуми сидел наверху и ждал, когда придёт папа, чтобы пойти с ним и с мамой в «путешествие». Когда они сказали ему про него, он был сказочно рад и сразу побежал собирать свои вещи. И сейчас он представлял, что же он увидит там, за пределами деревни и ставшего родным леса. Неожиданно в дверь их дома постучали. Намико подорвалась с насиженного места и поспешила к двери. Однако, её шестое чувство подсказывало об опасности, а она привыкла доверять своим чувствам. И поэтому, перед открытием двери, она решила заглянуть в окно, что бы убедиться, что это действительно её муж. И когда она увидела четырёх стражников, которые довольно скалились, Намико поняла, что случилось. Это означало, что либо её мужа схватили как предателя, либо убили на месте, суть от этого не поменяется. Хотелось выть от досады, но она лишь сглотнула ком в горле и, еле удерживая слёзы, пошла наверх, к её единственному сыну. К сокровищу, что она будет оберегать даже ценой своей собственной жизни. — Тацуми, пошли, сейчас же! — открыв дверь, девушка чётко и без намёка на возражение прошептала фразу. Мальчик удивился, но, решив не перечить маме, лишь кивнул. — Веди себя очень тихо и старайся не шуметь. Я потом тебе всё объясню, — девушка взяла сына за руку и повела к черному входу, что ведёт на задний двор их дома, откуда можно выйти к лесу, под звук всё более и более сильных стуков в дверь. Выйдя на крыльцо, она услышала, как дверь в её дом выбили, и, прикинув время, которое им понадобится на обыск дома, решительно повела своего сына в сторону леса. — М-мам… А мы что, не будем ждать папу? — Тацуми всё время оглядывался, пытаясь увидеть там отца, но тот всё не объявлялся. — МАМ! — мальчик начал трясти маму за руку, ожидая объяснений, но на ходу это было не очень-то и просто. Уже темнело, и поэтому увидеть позади свет от факелов не составило труда для Намико. У них не осталось времени на то, чтобы уйти от погони. Ругнувшись про себя, Намико остановилась и села перед сыном на колени, заглянув ему в глаза требовательным взглядом. — Сынок, что бы ни случилось, обещай мне, что ты не будешь останавливаться и ждать нас с папой. И уж тем более не будешь возвращаться в деревню. Мама попробует выиграть тебе немного времени, чтобы ты успел убежать как можно дальше… — последние слова были произнесены почти шёпотом. Шатен впервые в своей жизни был напуган. Страшная догадка прокралась ему в головку. — М-ма-а-ам? — Обещай! Сглотнув ком в горле, Тацуми кивнул. Он уже догадался, что случилось и не мог удерживать слёзы, но требовательный взгляд матери не оставлял другого выбора. — Тогда отправляйся строго на юг, пока не наткнёшься на еще одну деревню, где родился твой отец. Там тебя приютят и позаботятся о тебе. Давай, беги, солнышко, и помни, что мы с отцом всегда будем любить тебя! — поцеловав на прощание сына в голову, девушка крикнула: «Пошёл!» и, смотря вслед убегающему мальчику, позволила себе слабую улыбку. Скорее всего, её ждёт казнь на глазах всей деревни, но какое это имеет значение, если её сын жив? Правильно, никакого. Намико не боялась смерти, по крайней мере, она так думала, и ей гораздо важнее, чтобы у её сына было будущее… Ровно в полночь Намико и её мужа Широ показательно сожгли на костре перед глазами всей деревни. И именно в ту же ночь Тацуми покинул дремучий лес и пошёл в одном известном направлении. Дальше, строго на юг от деревни, где по словам его матери была деревня, где родился его отец.