So cold.

       А помнишь наше детство? Игры, летнее солнце и холодное ванильное мороженое? А помнишь, как мы спать ложились, под покровом ночи, я тесно прижимался к тебе, а ты зарывался носом в мои взлохмаченные волосы?       Я все помню. Помню каждое твоё слово, жест. Помню, как ты называл меня маленьким, глупым братом. Помню, как твои губы прикоснулись к моим, обжигая своим дыханьем.       А после начался кромешный ад. Я помню, как тела моих родителей лежали на полу, все в крови, собственных кишках. Я пытался кричать, но крик застрял в моём горле, терзая его. Я пытался сглотнуть, но слюны не было.       — Братик.. Кто это сделал?— но ты молчал. Стоял, безжизненно глядел в пол, смыкая губы. Слёзы стали лощить дорожку вниз.       — Мой глупенький, маленький братик, — твой голос звучал ядовито, сатирически. Мне хотелось кинуться к тебе, расцеловать, узнать снова родимые и любимые глаза, но я стоял. Ноги словно прикованы к полу, губы судороженно дрожат. Мне было страшно. Не за себя, конечно. За тебя. Я всегда тебя очень любил, ты всегда оставался для меня значимым.       — Мама.. Папа .. Это ты? Но почему? Зачем? — мне не хотелось верить в это, но ты переубедил меня.       Ты подходишь ко мне, касаешься моей слизистой щеки, целуешь в мокрую от слез переносицу.        Я прижимаюсь к тебе, рыдаю в голос. Ты убил всех, я должен ненавидеть тебя, но я не могу. Моя любовь к тебе сильнее, чем у кого-либо.       — Не оставляй меня.., — задыхаясь прошу я. Я не вижу твоего лица, но знаю— ты улыбаешься. Тебя всегда умиляла моя верность к тебе.       — Не в этот раз, Саске..— а дальше пустота.       Сейчас ты смотришь на меня. Твои бесцветные, пустые глаза буравят меня, препарируют. Я стараюсь не закричать от боли, но тяжело. Прикусываю губу.       Ты такой призрачный, неживой. Я ненавижу тебя, наверное. Ты решил меня детства и семьи. Но дело не в этом.       Я ненавижу тебя за то, что ты посмел оставить меня одного. Ненавижу за то, что позволил мне ненавидеть тебя. Ты подходишь, шатаясь, мне кажется ты вот-вот упадешь замертво.       Как же я тебя ненавижу! Под ногтями зудит, кожа пузырится от бешенства.       Ты щёлкаешь меня по лбу. Ну вот опять.       Я ненавижу этот жест. А знаешь почему? Потому, что ты так делаешь, чтобы отстраниться от меня. Ненавижу.       А затем ты делаешь то, что не сделал бы раньше.        Твой лоб соприкасается с моим, интимный жест. Сердце пропускает удар. Кажется оно может пробить мою грудную клетку, так оно бьётся..       — Я всегда буду любить тебя, мой маленький, глупый братец, — и ты исчезаешь, испаряешься, оставляя меня одного.       Я ненавижу тебя.       За то, что опять оставил.       И так же сильно люблю.       За то, что дал мне надежду.