Я всё знаю.

       Дым выходит из лёгких сизыми клубами, растворяясь где-то под потолком. Дрожащие пальцы чуть ли не ломают сигарету, но упорно продолжают подносить тлеющую палочку к таким же дрожащим губам.        Он вообще-то не курит. Не курил, по крайней мере. Не курил до тех пор, пока не познакомился с ним.       Выбеленные мёртвые волосы, прокуренный шепелявый голос, безразмерная чёрная толстовка и дранные джинсы. Он выступал тогда на импровизированной сцене уличной тусовки. Мощные биты качали толпу, а острые и чёткие рифмы пробирались куда-то под кожу, заставляя её покрываться мурашками.       Чимин тогда был первый раз на уличных гонках. Он парень воспитанный, с законом проблем не имел. Да и не собирался. Вот только друг его, Ким Тэхён, думал совсем иначе. Он вытащил Чимина из его скромной квартиры чуть ли не за шкирку, подгоняя смачными пинками и причитая, что тот совсем заплесневел сидеть в четырёх стенах. Другу Пак сопротивляться долго не мог, поэтому быстро сдался и шёл сам, понурив плечи и не ожидая многого от этой ночи. А зря.       На заброшенном пустыре в нескольких километрах от города было очень шумно. Рёв моторов, смех большого количества людей, долбящая по ушам музыка. Всё это было нереальным для Чимина. Создавалось впечатление, что он попал в совершенно другой мир, далёкий и непредсказуемый, в котором главными составляющими являются адреналин и драйв.       Тэхён пробирался сквозь толпу, таща за собой Чимина, и здоровался чуть ли не с каждым. Было ясно, что парень здесь далеко не первый и не второй раз. Пак же послушно шёл за другом, стараясь не отбиться и не затеряться в массе людей. Ким вёл Чимина прямо к той самой "сцене", которая представляла из себя кузов старого грузовика, обшитый жестяными листами. – Это Чимин, — громким басом провозгласил Тэ и дёрнул парня сильнее к себе, представляя его каким-то людям. Пак неловко кивнул, растянув полные губы в смущенной улыбке, не совсем понимая происходящее. Его мозг медленно плавился от царящей здесь атмосферы, количества людей и шума. – Хоби, рад познакомиться, – произнёс, улыбающийся во всё зубы, шатен и впихнул Чимину банку пива. – Намджун, – Пак заторможенно пожал протянутую руку, скользя взглядом по новым знаком. Они резко выбивались из его обычного окружения. Слишком яркие и дерзкие? – Он неловко себя чувствует на таких мероприятиях, – квадратная улыбка Тэ и ощутимый хлопок по плечу, будто говорящий " всё нормально, расслабься уже". – Бывает такое. Выпей, – кивок на банку в руках Чимина и чересчур радостное выражение лица. – Я пошёл, – Намджун жмёт руку шатену, кивает Чимина и Тэхёну и скрывается за кузовом. В следующее мгновение музыка стихает, а новоиспеченный знакомый стоит уже наверху с микрофоном. Пак давится пивом от неожиданного баса, прокатившегося по всей площадке. Колонки и сабвуферы здесь поставили на славу. – Йо, чё как? Зажжём эту унылую ночь? – толпа как-то неадекватно реагирует на простую фразу криками и согласным улюлюканьем. – Он довольно известный в наших кругах рэпер, – поясняет Тэ и Чимин кивает. Он всё ещё плохо осознаёт происходящее.       Намджун начинает читать, толпа подхватывает, а Пак Чимин начинает, наконец, расслабляться и перестает чувствовать себя слоупоком.        Бит сменяется битом, рифмы – рифмами, на сцене уже побывало несколько адерграундных исполнителей, провели несколько заездов. Выпито три или четыре банки пива, и Чимину от этого хорошо. Он уже не скован и растерян, а расслаблен и идёт на контакт с другими. Он танцует в кругу таких же танцоров, поддерживает разговор об известном диджее, смеётся с малопонятных шуток и вновь танцует.       Как-то неожиданно Чимин смотрит на сцену, когда стихает очередной трек, и видит на ней нового исполнителя. Худые колени торчат из огромных дыр на светлых джинсах, на подбородке держится чёрная маска, на голове кепка козырьком назад и капюшон. А дальше музыка и шепелявый голос. Агрессивно зачитанные рифмы заставляют тело вздрагивать, жестикулирующие руки привлекают внимание. И Чимину в голову пробираются мысли неприличного содержания. Во всем теле поднимается волна возбуждения. И это... "Это всё алкоголь", – убеждает себя парень. Но чувствует, что дело вовсе не в нём.       Пак вновь в компании Намджуна, Хоби и Тэ. Он не твёрдо стоит на ногах, но старается не выпасть из общего разговора. Они обсуждают сегодняшнюю тусовку, результаты заездов и отдельных людей, которых Чимин не знает.       Выпитый алкоголь даёт о себе знать, и парня ведёт в сторону. Он почти падает, но его успевают подхватить чьи-то руки. Пак цепляется за своего спасителя и бормочет, что всё в порядке. – О, Чимин, да ты в говно, – произносит Хоби и ржёт, оттаскивая брюнета от его спасителя. – спасибо, что поймал его, Шуга. Малец не умеет пить.       Чимин смотрит на Шугу и видит того самого парня со сцены, на которого у него встало. Он смотрит на ухмыляющегося блондина, облизывает пересохшие губы и говорит, что тот потрясно читает. В ответ же получает пронзительный взгляд лисьих глаз и всё ту же кривую усмешку.       А дальше его желудок бунтуется выпитому алкоголю и тряске от танцев, и Пака выворачивает под ноги каким-то мутным парням.       Чимин тушит, уже обжигающий пальцы, окурок в пепельнице и пьёт прямо с бутылки коньяк. Алкоголь обжигает внутренности и будто сдирает кожу. Он бы хотел проклясть ту ночь, то знакомство, Тэхёна, который потащил его на то сборище. Он бы хотел вычеркнуть всё, что было тогда и не чувствовать сейчас зияющей пустоты в груди. Он бы хотел ненавидеть Юнги за его непостоянство, вранье, измены, ласки и улыбку. Да только не может. Он слепо любит человека, который просто использует его как "удобный вариант". И сделать ничего не может. Ни с собой, ни с ним, ни с их отношениями.       Огонь зажигалки рассеивает мрак и освещает уставшее лицо. Он придаёт приятный оранжевый цвет, да вот только даже это не скрывает отпечатки боли и разбитости в уголках губ и глаз. Пламя тухнет, и остаётся тлеть красноватый огонёк. Ещё одна. Пятая за ночь. Невестьсот какая за год.        Как всё началось? Сложно ответить. Просто Чимин стал чаще ходить с Тэхёном на подобные вечеринки, ища встречи с Шугой. Он сам этого не понимал, но, когда блондин появлялся в их компании, Чимин безумно радовался. Он будто расцветал. И это замечали все, но все предпочитали молча наблюдать. Лишь однажды Тэ сказал, что Паку не следует увлекаться Юнги, потому что потом будет очень плохо. Чимин тогда только отмахнулся и ответил, что ему нравятся только девушки. Врал, причём в открытую. И сам заставлял себя верить в свою ложь.       Время шло. И вот они уже собираются своей небольшой компанией в задымленном зале клуба с приторным названием "Paradise".       Биты бьют по ушным перепонками, отдаваясь где-то под лёгкими, коктейли сменяются на несколько бутылок более крепкого и элитного алкоголя. В крови бурлит, и нужно куда-то деть переизбыток энергии. Чимин идёт на танцпол, увлекая за собой Хосока и Тэхёна. Музыка сменяется на что-то более плавное и тягучее. Вокруг тела. Ким и Чон теряются где-то среди людей, но Пака это не волнует. Он растворяется в треке. Его тело само двигается, глаза закрыты, а разум пуст. На талию ложатся чьи-то руки, длинные пальцы сжимают бока. Чимин уже хочет оттолкнуть нарушителя, но видит перед собой влажный взгляд Юнги. – Ты красиво танцуешь, – дыхание опаляет ухо, а по телу стадо мурашек. Из лёгких вырывается шумный выдох, который теряется в звуке музыки. Мин смотрит в глаза Пака секунд тридцать, а потом целует. Влажно касается чужих губ, сразу проникая языком в чиминов рот. От такого нахальства хочется кричать, но брюнет только глухо стонет и жмётся к чужому телу, обвивая руками шею.       Они целуются долго и мокро. Но никто не обращает на них внимания. Всем плевать. Юнги отстраняется и тянет Чимина куда-то в сторону выхода. Того ведёт от алкоголя и поцелуев. Ноги заплетаются, а мозг не соображает.        До него не сразу доходит, что его уже прижимают к стене, шарят руками под одеждой и покрывают шею поцелуями-укусами. Наслаждение горячей патокой растекается по всему телу, и он бесстыдно стонет в голос. Ему сейчас неважно, где они. Ему лишь важно, что это с ним вытворяет Мин Юнги, на которого он уже дрочит несколько месяцев.       Сигарета вновь догорает до фильтра. Чимин оставляет окурок в пепельнице и снова отпивает из бутылки. Он не понимает, как всё обернулось так. Да, его предупреждали, но ведь первые полгода их отношений были просто прекрасными. Тайные свидания, возбуждающие поцелуи, горячие ласки, тёплые улыбки и объятия. Завтраки по утрам, душ вместе, переплетённые пальцы, мелкие ссоры из-за бардака на столе. Когда всё пошло не так? Когда Чимина стал тем, кто любит, а Юнги тем, кто только это позволяет?       Чимин лежит на кровати и втыкает в потолок уже несколько часов. Юнги обещал приехать раньше и привезти любимых пирожен, но его всё нет. Никаких объяснений, простое: "задержусь" в KakaoTalk. На уровне интуиции Чимин понимает, что что-то случилось, но не знает и не понимает что именно.       На часах половина первого ночи. Звуки поворота ключа и шуршание в прихожей. Чимин идёт встречать. Юнги взъерошен, помят, губы припухшие и красные. На нем не его толстовка. Тоже серая, но не его. Чимин вздрагивает, когда понимает, почему он задержался. Будто землю из-под ног выбили. Надеясь, что ошибается, он сглатывает и спрашивает Юнги, где он был. – Трахался, – небрежно бросает он и уходит на кухню, шурша пакетами, – я тебе сладенького принёс.       Пак ошарашен таким поведением и словами. – Что?– тупо переспрашивает он, смотря в лисьи глаза. – Что "что"? – Юнги смотрит как на умалишенного. – Где был?– вопрос получается произнести только с третьей попытки. В горле пересохло и встал ком. Руки подрагивают, мозг отказывается воспринимать происходящее. – Я уже сказал, – руки Мина обнимают за талию, притягивая к себе. Он легко целует Чимина в нос. Тот начинает вырываться, наконец, поняв, что сказанное – правда. Юнги это не нравится. Он сначала отпускает Пака, а потом хватает руку и заламывает, зло шипя на ухо, чтобы тот успокоился.       Чимину больно. И не столько от захвата, сколько от слов и поступка его парня. Глаза начинает щипать, и первые капли скатываются по щекам, застывая где-то на линии подбородка. — Это просто секс, ты же понимаешь, что это совсем ничего не значит, – чужие губы касаются уха, а руки, наконец, отпускают и просто перехватывают поперёк груди и живота. Пак зажмуривается, стараясь сдержать слёзы, что у него плохо выходит. Он бы многое хотел сказать Юнги, но слова застывают в горле комом. И сил не хватает, чтобы произнести хоть слово. Брюнет покорно стоит в объятиях Мина, глотая обиду и боль. — Я люблю только тебя, Чимини, и всегда буду только с тобой, – руки сжимаются сильнее, а Паку хочется закричать, завыть в голос, чтобы хоть немного облегчить свою боль. Но вместо этого он вырывается из объятий и вылетает из квартиры, чудом не спотыкаясь и не скатываясь кубарем по лестнице.       Чимин прикладывается головой к стене, из-за чего по комнате прокатывается глухой звук. Затылок немного сводит, но парень этого почти не замечает. В его памяти всплывают сцены той ночи, когда Юнги первый раз изменил. Предал. Тогда он догнал Чимина на углу дома. Крепко обнимал, сжимал руки, шептал что-то. Что именно Пак тогда понять не мог, а сейчас и вспоминать бессмысленно. Просто хриплый шёпот Мина успокаивал, а руки дарили тепло.       Чимин до сих пор не мог понять, почему он тогда не ушёл, а остался с Юнги. Продолжил жить в его квартире, спать на одной кровати, готовить завтраки, убирать бардак со стола. Безусловно, их отношения изменились. Брюнет теперь меньше доверял Мину. Но почему он не ушёл, почему простил, Чимин и сейчас не понимал. Не понимал и того, почему не ушёл, когда измена повторилась. А потом снова и снова. Он всё также жил в квартире Мина, готовил ужины, встречал в прихожей. Вот только не было уже того огня в глазах, они потухли, как пламя зажигалки, когда перекрываешь подачу газа.       Губы пересыхают. Чимин включает подсветку на телефоне и смотрит на часы: 2:17. Мин сегодня опять развлекается с очередным или очередной пассией. "Просто секс, ты же знаешь". Знает, но даже спустя столько времени не может понять и принять, не может собрать всю волю в кулак и просто уйти.       Холодное горлышко бутылки касается горячих губ. Последние глотки алкоголя исчезают за считанные секунды. Парень отбрасывает бутылку и смеётся, хрипло и надрывно. Некогда звонкий и мелодичный голос, сейчас звучит, как у столетнего старика. Всё из-за сигарет и выпивки. Он успокаивается, когда видит свет в прихожей. Встает, пьяно держась рукой за стены, и идёт встречать человека, который выжег в нём всё живое и радостное.       Юнги стягивает кеды, наступая носками на их задники. Он выглядит вымотано, но всё также притягательно. Чимин хочет ударить себя за такие мысли, но он пьян. И ничего не может с этим поделать. Пак подходит к блондину, когда тот оборачивается и смотрит своими лисьими глазами. Утыкается в сгиб шеи и вдыхает смесь запахов: сигареты, алкоголь и чужие духи. Сладкие до тошноты. Сегодня был с девушкой. Чимин усмехается и сжимает со всей силы бока Мина. Он решился. — Ты пьян? – Юнги поднимает его лицо и смотрит в карие глаза. Брюнет кивает и тянет пухлые губы в странной улыбкае, уголки подрагивают, а челюсть сводит. Но Пак старается на это не обращать внимания и просто целует. Старается сразу просунуть язык в чужой рот, но Юнги старается оттолкнуть его, очень мешая своим сопротивлением. Чимин непоколебим, руки крепче сжимают чужое тело, а губы сильнее жмутся к губам Мина. И он сдаётся. Отвечает на поцелуй, берет инициативу на себя, обнимает крепко, вжимает в стену податливое тело.       Вещи быстро оказываются на полу, а разгоряченные тела на прохладной простыне. Поцелуи, укусы, поглаживания – доводят до исступления. Стоны смешиваются с тяжелыми вздохами. Подготовка выходит короткой и недостаточной, поэтому боль пронзает тело, но это именно то, что нужно. Чимин терзает свои губы, кусая их до крови. Рванные толчки, стоны-вздохи над самым ухом, цепкие пальцы на мокрых от пота бедрах, оставляющие синяки. Физическое наслаждение вперемешку с душевной болью. И хорошо и плохо. Чувства заставляют теряться, заставляют не думать и отдавать всё без остатки. Финальные движения, а из глаз слёзы и стоны, не сдержанные искусанными губами.       Хорошо и плохо. Это как Рай и Ад в одном флаконе.       Жилистые руки Мина притягивают к себе тело Чимина ближе, нос утыкается во влажную макушка. Организм вымотан, поэтому парень проваливается в царство Морфея, не подозревая, что по утру он не обнаружит ни Пака, ни его вещей.